Душа по широкой дороге
Совсем не умеет идти.
Помыслит тихонько о Боге,
Но к Богу не знает пути.
Российское общество находится сегодня на крутом повороте своей истории, переживая глубокий системный кризис, охвативший все сферы...
Проветрю комнату.
Проверю,
что там, в карманах,
со вчера...
И муху — сонную тетерю —
смахну с побитого чела.
«Толерантность» — какое хитрое, лукавое слово, которое так любят использовать современные политики, журналисты и т. д. и т. п.
Нашим старым отцам
было в радость, что мы
молодые.
Что ровесников наших отцы
им годятся в сыны.
Задача тех, кто пытается дать религиозное постижение русской литературы, есть задача трезвого осмысления всей системы жизненных ценностей каждого писателя...
Полосы снега метельного
Ветер проносит по льду.
Над занесенными елями
Первую вижу звезду.
Однажды после пьянки
Проснешься сер и хмур,
В окно посмотришь: янки
На завтрак ловят кур.
«Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! И как чудна она сама, эта дорога…»
Когда он выходил из дома, то ничуть не удивился, что туман окутал все пространство вокруг — ранее осеннее утро, что тут особенного.
Мало быть просто православным писателем, надо быть очень талантливым, объективно мыслящим писателем, чтобы написать книгу...
Не видно гения
в краю невзгод.
Все дерзновеннее
молчит народ.
Россия жива, не иначе,
Столетья, столетья подряд,
Пока ее женщины плачут,
Пока ее девочки спят.
«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей Родины, — ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый...
На минувшей неделе
Были дни неплохи.
Мы с поэтом сидели
И читали стихи.
Обжигаемые мухами
И глазами зло блестя,
Рядом с нищими старухами
Птицы нищие сидят.
— Представьте только — и вы удивитесь, как нелепо громоздились события! — восклицал Николай Александрович.
Облиты озера морозом,
Но слышал вчера от грачей,
Что скоро уже по березам
Поднимется первый ручей
Жизнь обратно меня
принесла,
как река, обращенная
вспять.
И осина с тех пор возросла
так, что вовсе ее не узнать.