Публикация исторического, поныне актуального выступления архиепископа Константина (Горянова), которое он сделал, будучи ректором Санкт-Петербургских Духовных академии и семинарии, на конференции, посвященной 100-летию со дня кончины великого русского историка Православной Церкви Василия Васильевича Болотова, сегодня посвящается не только 160-летию со дня рождения этого выдающегося ученого, но заставляет вспомнить вопросы и проблемы, поставленные Владыкой Константином более десяти лет назад. Они до сего дня не решены и ждут современных исследователей, чьи усилия будут направлены во благо развития церковной науки и церковной школы.
Конференция проходила 30 апреля 2000 г. в Санкт-Петербургских Духовных академии и семинарии. Накануне конференции был выпущен сборник докладов «История Древней Церкви в научных традициях XX века. Материалы научно-церковной конференции, посвященной 100-летию со дня кончины В. В. Болотова» (СПб. 2000 г.). Также была создана бронзовая памятная медаль.
«СТОРИЧНЫЙ ПЛОД» (Ин. 12: 24)
Расширенный вариант обращения к участникам и гостям научно-церковной конференции «История Древней Церкви в научных традициях XX века», посвященной 100-летию со дня кончины доктора церковной истории, профессора Санкт-Петербургской Духовной академии, члена-корреспондента Императорской академии наук Василия Васильевича Болотова. Санкт-Петербург, 2000 год.
Многоуважаемые коллеги, братья и сестры!
100-летие со времени кончины профессора Санкт-Петербургской Духовной академии, доктора церковной истории, член-корреспондента Императорской академии наук Василия Васильевича Болотова, которое мы отмечаем сегодня так, как подобает христианам, — молитвенно, и как подобает исследователям, — научным собранием, в этом году, наверное, не случайно, приходится на «дни печальные Великого Поста». Эта печаль — от того, что имя, но не наследие В. В. Болотова, оказалось во многом забыто отечественной наукой. Печально и то, что в ряду церковных ученых имя В. В. Болотова одиноко. Целую плеяду исследователей, вышедших из стен Санкт-Петербургской Духовной академии, можно отнести, как это сделал профессор А. И. Макаровский, к «школе Болотова». Среди них: А. И. Бриллиантов, В. Н. Самуилов, М. И. Орлов, П. И. Лепорский, Н. В. Малицкий, А. П. Рождественский, И. Е. Евсеев, но в исторической науке Русской Православной Церкви до сих пор не сложилась традиция высококачественных научных исследований в духе и ответственности В. В. Болотова. Свидетельством особого значения жизни и трудов Василия Васильевича Болотова является Приветствие участникам нашей конференции Патриарха Московского и всея Руси Алексия II.
ОБРАЩЕНИЕ
к участникам научной конференции «История Древней Церкви в научных традициях XX века», посвященной 100-летию памяти профессора Санкт-Петербургской Духовной академии, член-корреспондента Императорской академии наук В. В. Болотова (1854–1900).
Санкт-Петербург, 18–20 апреля 2000 года
Ваше Преосвященство,
Дорогой Владыка ректор Санкт-Петербургских Духовных школ!
Досточтимые участники конференции!
Сердечно приветствую всех участников научного собрания, соединившихся под сводами старейшей Духовной школы, дабы почтить память выдающегося ученого, прославившего Россию своими церковно-историческими трудами. В лучших традициях отечественной науки сонм последователей и продолжателей дела Василия Васильевича Болотова приносит сегодня на его могилу венок, сплетенный из собственных научных трудов. Знаменательно, что происходит это накануне Великих Страстных и Светлых Пасхальных дней. В. В. Болотов оставил этот мир накануне страстных дней Российской Голгофы, чтобы ныне, в 2000-летний юбилейный год от Рождества Христова, его имя снова воскресло в нашем Отечестве. 100 лет без В. В. Болотова оказались весьма тяжкими для церковной науки. Почти лишенная возможности научного творчества, Церковь бережно хранила память о нем, взращивая своих питомцев на трудах этого выдающегося ученого. Но за тот же 100-летний период светская историческая наука в России, постигающая христианский Восток, возросла и окрепла во многом благодаря тому краеугольному камню истории Древней Церкви, который был положен В. В. Болотовым. Сегодня перед церковной и научной общественностью открывается уникальная возможность обогатить друг друга на путях сотрудничества в церковно-исторических исследованиях. Имя профессора Василия Васильевича Болотова, который сочетал в своих трудах верность Христовым идеалам с приверженностью исторической объективности и методам научной критики древних памятников, должно стать символом такого соработничества.
Возношу свои молитвы к престолу Христа Вседержителя об успехе вашего начинания, посвященного «познанию истины» (Ин. 8: 32) в истории Церкви Христовой, которая освобождает людей от рабства предрассудков, противных научному знанию, и призываю Божие благословение на участников сей научной встречи.
ПАТРИАРХ МОСКОВСКИЙ И ВСЕЯ РУСИ
Сегодня, как отметил в своем Послании ко всем нам Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий II, перед ученым сообществом, и светским, и церковным, открывается уникальная возможность — обогатить друг друга через совместное творчество на поприще церковной истории. Присутствующие здесь исследователи христианского Востока и церковной культуры давно и плодотворно сотрудничают между собой. Однако для дальнейшего успеха такого сотрудничества необходимо, чтобы оно приобрело конкретные организационные формы. Сегодня это и совместный проект «Православной Энциклопедии», и общие научные симпозиумы, подобные нынешнему, и совместные публикации в научных изданиях. Но в наше время этого мало. Необходимы конкретные научные темы и направления в рамках соответствующих научно-церковных проектов, руководимых соответствующими центрами, где целесообразное разделение труда обещает серьезные результаты. Основой выдвижения таких проектов должны стать: подведение итогов сделанному в области изучения истории Церкви, критическая оценка методов исследований наших предшественников — в общем, серьезная работа по созданию историографической базы. Тематика подобных проектов не должна изыскиваться искусственно — жизнь Церкви и наука сами подсказывают приоритетные темы, раскрывающиеся как продолжение имеющихся направлений или как недостаток наших знаний о том или ином периоде церковной истории. Важнейшим условием плодотворности работы является взаимный обмен студентами, учениками, аспирантами — теми людьми, от которых зависит будущее науки.
Современным исследователям необходимо поделиться имеющимся знанием с молодыми представителями различных научных школ, прежде всего, школ церковных, которые особенным образом нуждаются в помощи светской науки, не прекращающей своего поступательного развития и в XX веке. Не случайно в традиции Русской Православной Церкви было сосуществование научно-богословского исследования и духовного образования в общих стенах. И не случайно именно Санкт-Петербургская Духовная академия выступила в юбилейном 2000 году инициатором научных и церковных торжеств в память В. В. Болотова. Да, наш христианский долг — поминать наставников наших, которые учили нас Слову Божию (Евр. 13: 7), а В. В. Болотов был выдающимся нашим профессором, в личности которого с особенной выразительностью просматривается ушедший в прошлое, но, в известном смысле, остающийся для истории идеальным тип человека и ученого. Но не следует упускать из виду следующий момент. Академия, действительно, ощущая себя наследником и должником Василия Васильевича, ни в коем случае не претендует на монополию его светлого имени. Она свято чтит и призывает чтить других волю покойного. А его воля — быть и оставаться профессором, «духовным самодержцем» Санкт-Петербургской Духовной академии. Поэтому академия не всегда равнодушно взирает на попытки ученых и светских учреждений использовать имя и исследовать труды В. В. Болотова, так же, как и других профессоров наших Духовных школ, без приглашения к участию в этом благом деле его современных наследников — представителей Санкт-Петербургской Духовной академии. Дай-то Бог, чтобы история Христианской Церкви в научных традициях XX в. и грядущего столетия и тысячелетия была поприщем мира, согласия, взаимного уважения и настоящего почитания памяти наших предшественников.
В настоящем докладе, наверное, следует кратко вспомнить основные направления научных изысканий и выдающиеся достижения В. В. Болотова.
Так, в первую очередь, необходимо подчеркнуть, что, в отличие от многих представителей русской церковно-исторической науки XIX в., В. В. Болотов не был зависим от модного в его время немецкого протестантского богословия и философии (особенно позитивизма).Из переписки ученого с коллегами и друзьями, такими как митрополит Антоний (Вадковский), И. С. Пальмов, А. П. Рождественский, И. Е. Троицкий, видно, что В. В. Болотов строго придерживался духа церковного Предания. Он был православным традиционалистом, и в своих воззрениях, и в обыденной жизни отвергал крайности и либералов-западников, и славянофилов.По словам его ближайшего друга М. В. Рубцова: «...Болотов почти не имел себе равных в русской богословской мысли. Из него вышел... не какой-либо односторонний отрицатель, а гигант мысли, остающийся глубоко верующим человеком, самою личностью своей оставивший нам завет внутреннего сочетания знания и веры, завет свободного научного исследования в области церковно-исторической науки при полном понимании и послушании вселенскому православному Преданию» 1.
Всецело посвятив себя науке, В. В. Болотов хотел быть ученым исследователем в строжайшем смысле этого слова и совершенно не ставил задачи популяризатора. При этом необходимо отметить, что отказ от популяризации был для В. В. Болотова именно волевым решением, связанным с высоким требованием к научным публикациям. Так, по словам А. И. Бриллиантова, В. В. Болотов старался «в каждой статье давать что-либо noучumельное, т. е. или новое положение, или новое обоснование старого и для того а) или вовсе не писать о том, что другие писали, или б) писать против этих других, по крайней мере их поправляя и дополняя» 2.
Не ограничиваясь только изучением частных вопросов, В. В. Болотов в исследованиях и лекциях достигал высот исторического обобщения, «одинаково разбираясь и в вопросах философии истории, и вообще богословской и философской спекуляции» 3. В истории он усматривал голос Церкви, рассеянный не только в пространстве, но и во времени, — голос ничем незаменимый, который всегда и повсюду составлял предмет веры для всех.Касаясь вопроса конфессиональности исторических исследований, В. В. Болотов отмечал, что «вера в истинность своей Церкви может вовсе не препятствовать стремиться к истине. Историк должен чувствовать себя членом своей Церкви и не должен отступать от церковной точки зрения» 4.
Отсюда следует, что особое место в жизни В. В. Болотова занимала, конечно же, древняя церковная история, в которой он явился, по словам А. И. Бриллиантова, идеальным представителем своей науки и как преподаватель ее, и как ученый исследователь, объединяя в себе в полной мере те качества, какие только могут быть желательны в церковной историке. По мнению современника В. В. Болотова, знаменитого философа В. С. Соловьева: «Церковно-историческая наука — со всеми смежными ее областями — вне этого для него ничто не имело интереса и значения. Как глубоко религиозный человек строго христианских убеждений, он находил в церковной истории настоящую жизненную среду для всего истинно важного» 5.
Талант В. В. Болотова как популяризатора церковно-исторической науки и педагога раскрылся в лекциях по древней церковной истории, которые он читал в течение 20 лет в Санкт-Петербургской Духовной академии. Курс был рассчитан на 4 семестра и охватывал историю Церкви до разделения на Восточную и Западную в 1054 году. Что же касается апостольского периода, то В. В. Болотов рассматривал только те явления, которые находили развитие в последующее время. Излагая историю внешнего и внутреннего состояния Церкви, он уделял особое внимание истории богословской мысли как в доникейский период (гностицизм, богословские воззрения Оригена и т. п.), так и в эпоху Вселенских Соборов (арианство, христологические споры V–VII вв., иконоборчество).
Сочинение В. В. Болотова «Учение Оригена о Святой Троице» «по сей день остается лучшим изложением тринитарных взглядов Оригена, ни в чем не превзойденным позднейшими исследованиями» 6.
Вопросы общей церковной истории были также предметом постоянного внимания Болотова. Этой темы помимо магистерской диссертации о догматической системе Оригена должна была касаться так и не защищенная В. В. Болотовым докторская диссертация «Рустик, диакон Римской церкви, и его литературные труды» 7.
И, тем не менее, большая часть статей В. В. Болотова, не утративших своего значения и поныне, посвящена истории христианского Востока. Прежде всего, это четыре выпуска «Из церковной истории Египта». Три из них представляют собой обзор текстов древнецерковной письменности эпохи Вселенских Соборов, опубликованных в западных научных периодических изданиях в 80-х — начале 90-х гг. XIX в.; В. В. Болотов сделал их перевод с коптского языка и снабдил подробными комментариями.
Глубокие познания В. В. Болотова в семитской филологии нашли свое применение в исследованиях по церковной истории эфиопского и сирийского народов. Выходя за рамки текстологического описания манускриптов, В. В. Болотов в статьях об эфиопских рукописях составил транскрипцию языка геэз, предложил исторические и филологические экскурсы по разным вопросам, в частности, связанным с переводом Священного Писания на этот язык. Отношение В. В. Болотова к проекту отправки Духовной миссии в Эфиопию нашло отражение в его речи на годичном акте Санкт-Петербургской Духовной академии в 1888 г., посвященной вопросу о соединении абиссин с Православной Церковью. В ней В. В. Болотов сурово критиковал «бесцельные и вредные попытки» некоторых представителей русского общества вести пропаганду Православия в Эфиопии 8. Опираясь на печальный опыт деятельности западных миссионеров в этой стране, он считал, что до тех пор, пока господствуют представители крайней монофизитской партии,«мысль о возвращении абиссин в лоно Православия представляется розовою, но беспочвенною мечтою» 9. Эфиопские исследования В. В. Болотова нашли высокую оценку у русских и зарубежных исследователей и, по мнению академика Б. А. Тураева, поставили имя В. В. Болотова в один ряд с европейскими эфиопистами Иовом (Хиобом) Лудольфом и Августом Дильманом.
Цикл этюдов под общим названием «Из истории церкви сиро-персидской» В. В. Болотов посвятил многим аспектам истории христианства в Персии (главным образом сиро-халдейским несторианам). В работе уделяется большое внимание хронологии, лингвистике и топографии, излагается история расколов в несторианской церкви в Средние века и отпадения части несториан в унию с Римом. В. В. Болотов поместил в нем выверенный по первоисточникам список сиро-персидских католикосов с древнейшего времени с объяснением этимологии их имен, а в заключение представил исследование о начале христианства в Персии.
Круг интересов В. В. Болотова как ученого выходил далеко за рамки изучения церковной истории христианского Востока и охватывал разнообразные гуманитарные и естественные науки.Исключительные способности к лингвистическим исследованиям (В. В. Болотов знал около 20 языков) позволяли ему использовать методы сравнительного языкознания и «открывали непосредственный доступ ко всем без исключения первоисточникам» 10. Использование математических знаний совместно с разнообразными вспомогательными историческими дисциплинами давало ученому возможность решать сложные задачи хронологии, метрологии и географии и применять их в сфере истории неправославных древних восточных Церквей, изучение которых в то время в России только начиналось. Он был убежден, что на Русскую Православную Церковь возложена Богом великая миссия: в будущем «собрати расточенныя» Восточные Церкви, некогда отпавшие от Православия 11.
Не ограничиваясь научно-теоретической и учебно-педагогической деятельностью, В. В. Болотов принимал активное участие в различных комиссиях по выработке религиозной политики России в конце XIX века. В частности, он принимал активное участие в деле присоединения к Русской Православной Церкви урмийских несториан-ассирийцев (в иранском Азербайджане) в марте 1898 года. По словам Тураева, «В. В. Болотов был в этом деле и переводчиком, и экспертом, и ученым секретарем, и даже литургистом и регентом певчего хора. Через его руки прошли все официальные сиро-халдейские документы,.. не без его влияния составлен был и самый чин присоединения» 12.
В 1892–1893 гг. В. В. Болотов был экспертом и делопроизводителем Комиссии по вопросу о соединении старокатоликов с православными, учрежденной Святейшим Синодом. Результатом его участия в работе этой комиссии стали его 27 тезисов о Filioque. В них он предстает не столько церковнымисториком, сколько богословом, предложившим решение сложного вопроса об исхождении Святого Духа — «одной из главнейших разностей между православным Востоком и католическим и протестантским Западом» 13. Болотов проводит методологическое различие между догматом, теологуменом и богословским мнением, понимая под теологуменом «то же богословское мнение, но только отцев единой неразделенной церкви и мужей, которые достойно именуются “учителями вселенныя”» 14. ХотяБолотов — противник западной точки зрения, он признает, что утверждение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына (Filioque) есть теологумен Западной Церкви, берущий начало от блаженного Августина, терпимый до некоторого времени в единой неразделенной Церкви, и приходит к выводу, что «не вопрос о Filioque вызвал разделение между церквами, а потому не может считаться “impedimentum dirimens” (“решающим препятствием”. — Авт.) для восстановления общения между восточною православною и старокатолическою церковью» 15. Однако, как бы ни относиться к выводам этого сочинения, после него уже нельзя не считаться, — как с болотовским различием догмата, теологумена и частного богословского мнения, так и с его убеждением, что истинной причиной разделения христианства было папство, этот, по Болотову, «старый наследственный враг кафолической церкви, который, однако, может быть, тогда лишь прекратит свое существование, когда упразднится и последний враг — смерть».
Это лишь малая часть подвижнических трудов выдающегося русского ученого историка-богослова. За три дня нам предстоит не только воскресить в нашей памяти личность и творчество Василия Васильевича, но оценить то, что сделано в этой связи российской наукой за XX столетие. Задача непосильная для трехдневного симпозиума. Глядя на тематику докладов, кажется, что мы не сумеем охватить все грани творчества Василия Васильевича.
Его календарно-хронологические труды и оценка григорианского календаря, как не имеющего ни научного извинения, ни церковно-общественного оправдания, сегодня весьма важны для Церкви и для общества в условиях, когда неразумные попытки календарных реформ готовы перечеркнуть своеобразие восточно-христианской, в том числе и русской, культуры. Сегодня наша тревога усиливается тем, что наряду с критикой юлианского календаря идет массированная пропаганда различных восточных календарей. Сам В. В. Болотов называл себя «юлианистом из непримиримых». «Взгляды его на календарь григорианский были последовательно негативными. Он называл его «искалеченным».
При этом не стоит забывать, что В. В. Болотов, по собственному признанию, есть «верный сын XIX столетия» и, прежде всего, историк богословской мысли, а не ее непосредственный представитель. Поэтому сегодня некоторые взгляды В. В. Болотова, прежде всего в области триадологии и пневматологии, могут быть расценены как сугубо личное мнение церковного историка, и поэтому они не оказываются в сокровищнице современной православной мысли. Но в любом случае Православие самого В. В. Болотова и церковность его личности не могут быть подвергнуты сомнению, ведь до сих пор нет в европейской науке более существенных монографических трудов, вышедших из-под пера не коллектива, но одного автора, чем его «Лекции по истории Древней Церкви I–IX веков».
Вспоминая сегодня В. В. Болотова и предваряя научную часть нашей встречи, мне, кому Священноначалием Русской Православной Церкви поручено воспитание и образование будущих пастырей, хотелось бы обратить внимание собравшихся на гармоничную взаимосвязь его церковной и творческой личности.
Здесь бы мне хотелось привести несколько довольно ярких моментов его биографии.
Так, детские годы будущего выдающегося православного ученого похожи, скорее, на житие, чем на обычную жизнь, — это часть русской агиографии. Родился во время, когда служат вечерни в Ниловой пустыни, — 31 декабря 1853 года.
Несмотря на неоднократные пожелания его матери Марии Ивановны, «Васильюшка» мало играл с детьми, избегая их шума и шалостей, а если и играл, то в особую, им придуманную игру: рыл с товарищами пещеры и называл их монастырями, а сам изображал настоятеля, покрывшись белым полотенцем. В этом чувствуется предвосхищение аскетико-ученой киновии, проект которой когда-то предлагал Б. А. Тураев.
«Когда нужно было отправлять сына в духовное училище, мать зажигала лампаду и со слезами на глазах усердно молилась с земными поклонами Богу о даровании сыну здоровья, сил и премудрости... Не имея средств нанять лодку, она пускалась в путь пешком на Нилову пустынь, в 6-ти верстах от села на запад. В Ниловой пустыни она просила отца архимандрита или казначея довезти сына до города на пароходе или в лодке, вместе с богомольцами» 16.
Впоследствии, будучи студентом, а потом профессором академии, в свои регулярные летние приезды в родное село Кравотынь, он еще не раз посетит с матерью Нилову пустынь, для поклонения мощам прп. Нила, святого XVI века.
«Сюда они отправлялись пораньше, чтобы успеть к началу поздней литургии. Несмотря на продолжительность богослужения (утреня — от 4-х до 6-ти часов продолжительности, обедня — 3-и, 40-е часа, вечерня — 2-а, 3-и часа), Василий Васильевич выстаивал всю литургию и выслушивал молебен преп. Нилу, после чего заходил ... к настоятелю, отцу архимандриту Арсению, для получения благословения и беседы. Духовная жизнь архимандрита Арсения, отличавшаяся трудом, терпением, молитвою, постом и раздаянием милости, — не могла не влиять на душу Василия Васильевича, знавшего его с детства и получавшего от него благословение при каждой встрече» 17>. С детских лет органично приобщившись живой церковности, Болотов до конца жизни сохранил приверженность традиционному благочестию.
Василий Васильевич Болотов скончался в Великую среду, 5 апреля 1900 г., во время утрени Великого четверга, между 19 и 19.30 вечера. Погребали его в Великую субботу на Никольском кладбище Александро-Невской Лавры. Студенты академии подняли гроб с телом Василия Васильевича задолго до того, как катафалк подъехал к зданию академии: они несли его на руках так же бережно, как церковное сокровище.
В редакцию «Церковного вестника» после погребения начали поступать пожертвования на увековечение памяти великого историка. С помощью доброхотов стало возможным создать памятник на могиле ученого, его бюст в академии и издание «Лекций по истории Древней Церкви».
Освящение общего памятника на могиле В. В. Болотова и И. Е. Троицкого (1834–1901) состоялось 19 апреля 1903 г., в день память прп. Иоанна Ветхопещерника, дня тезоименитства Ивана Егоровича. Памятник был заказан в мастерской М. Крутикова: общее основание из финляндского красного гранита в виде двух саркофагов, на котором был поставлен кивот из полированного шведского черного гранита, несущий в себе иконы святых, тезоименитых профессорам академии.
Мраморный бюст В. В. Болотова, изготовленный для Актового зала академии, был открыт самим скульптором М. А. Чижовым 29 января 1912 года. Это был уже второй бюст в честь и память профессоров Духовной академии: первый был в свое время воздвигнут в честь В. Н. Карпова (+1867) как основателя академического философского знания в годовщину его кончины 3 декабря 1868 года.
В 1918 г. доцент академии, директор ее Церковно-археологического музея Н. В. Малицкий хлопотал о том, чтобы вместе с коллекцией музея из разграбленного здания академии были эвакуированы и бюсты ее профессоров. Если судьба музейной коллекции в основном известна (после ее слияния с музеем Археологического института она была передана в Петроградский университет, а впоследствии поделена между Русским музеем и Эрмитажем), то о профессорских бюстах ничего не известно. Быть может, кто-нибудь поможет возвратить академии ее святыни?
Авторизованный самим В. В. Болотовым лекционный курс 1888/1889 гг. начал издаваться в 1907 г., однако закончить это издание ученик В. В. Болотова А. И. Бриллиантов смог только накануне великих потрясений 1917 года. Именно лекции, как наиболее объемный труд В. В. Болотова, принесли ему всеобщую заслуженную, хотя и несколько запоздалую славу. В 1994 г. издательство Спасо-Преображенского ставропигиального Валаамского монастыря, по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия II, выпустило в свет 2-е издание лекций Василия Болотова. Таким образом, то, что чаяло общество в отношении сохранения памяти Василия Васильевича, выполнено. Но выполнено ли то, что чаял в людях сам Болотов?
В свое время обер-прокурор Святейшего Синода мудрый К. П. Победоносцев с уважением и удивлением говорил: «...этот Болотов — положительно подвижник в науке... Живет в затворе, никуда не ходит... Знает только академию, церковь и свою квартиру» 18.
А на юбилее в честь 100-летия Духовной академии в 1909 г., митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Антоний (Вадковский) назвал Болотова, прямо и не обинуясь, «святым человеком», «ученым отшельником», свободным от сухого бесплодного книжничества. «Не в букве книжной был интерес его жизни, а в духе животворящем. Поэтому сверх области научной, он любил в особенности жить еще жизнью Церкви, этого единственного на земле учреждения с живыми началами бессмертия и вечной жизни. Жизнь эта и при отшельничестве почившего давала полный расцвет и широкий простор возвышенным качествам души его, которые заставляли не только удивляться ему, уважать его как ученого, но и любить его, как человека-христианина, всегда прекрасного и высоко привлекательного» 19.
В день 10-летия со дня кончины В. В. Болотова архиепископ Варшавский Николай утверждал, что когда кто-либо из интеллигенции обращался к нему с вопросами о материалах, дополнительно разъясняющих истины Православнойверы, то Владыка рекомендовал им труды В. В. Болотова. Он считал, что церковный подвиг В. В. Болотова состоял в том, чтобы смело идти навстречу запросам своего времени, давать пищу алчущим, открывать запасы богословского знания современным интеллигентам, оторвавшимся от Христа и Церкви, которые мятутся, ища опоры, и, не находя смысла в жизни, впадают в отчаяние... Такова глубокая оценка научных трудов В. В. Болотова, как трудов по христианскому просвещению современной интеллектуальной элиты, традиционно считающихся чрезмерно специальными.
Еще в 1901 г. ректор академии епископ Сергий (Страгородский), будущий Патриарх, говорил о В. В. Болотове, как о стяжавшем блаженство через жажду и алкание правды (Мф. 5: 6), через бескорыстное стремление к истине с забвением других интересов. Владыка Сергий сравнивает жизнь В. В. Болотова с подвигом Господа и Спасителя нашего Иисуса Христа. Его жизнь подобна умершему в земле зерну, которое приносит сторичный плод (Ин. 12: 24). Его служение, совершаемое Христа ради, — крестоношение, проявившееся в самоотречении ради науки.
И действительно, 5 апреля 1900 г. последними словами Василия Васильевича после причащения Святых Тайн были: «Как прекрасны последние минуты! Иду ко кресту! Христос идет!». Так умирают только люди чистые сердцем, бескорыстные служители идеи, живущие на земле неземными интересами. Православная агиография знает немало подобных примеров. «В. В. Болотов еще при жизни увидел лицом к лицу Христа — Истину, служению Которой и была посвящена вся его деятельность» 20.
От Николая II из Москвы пришла телеграмма: «Государю Императору благоугодно выразить С.-Петербургской Духовной академии Свое соболезнование по поводу тяжелой утраты, ею понесенной со смертью профессора Василия Васильевича Болотова, ученые труды которого были известны Его Величеству».
Признание святости того или иного лица или подвижника благочестия — дело соборного разума и авторитета Церкви. Но сегодня, когда видишь в зале не просто научное сообщество, но и выпускников Духовной академии прошлых лет, особо радостно осознаешь альтернативу истине, гласящей, что к пустому колодцу народ не идет. Подвижничество, аскетизм, искренняя доброжелательность, бескорыстное служение исторической правде и Церкви, слова, произнесенные в последние минуты земной жизни, — все это ставит Василия Васильевича Болотова в один ряд с подвижниками благочестия, близкими к святости. Сегодня ученое сообщество может искренне считать, что на небесах оно имеет предстоящего Престолу Божию молитвенника за успех и истину своих научных изысканий. А Санкт-Петербургская Духовная академия может гордиться, что в ее стенах трудился такой мирянин.
Вслед за Святейшим Патриархом призываю на участников научного симпозиума и юбилейных торжеств Божие благословение. Надеюсь, что гостеприимство нашей академии вам всем придется по нраву, и вы сможете почувствовать себя как дома.
Храни вас всех Господь, посылающий нам премудрость исторического ведения!
1 Рубцов М. В. Василий Васильевич Болотов. Биографический очерк. Тверь, 1900. С. 39.
2 Бриллиантов А. И. К характеристике ученой деятельности проф. В. В. Болотова. СПб., 1901. С. 8.
3 Бриллиантов А. И. Профессор В. В. Болотов. Биографический очерк // Христианское чтение, 1910, IV. С. 435–436.
4 Болотов В. В. Собрание церковно-исторических трудов: В 8 т. М., 1999. Т. 2. С. 34, 38.
5 Цит. по: Бриллиантов А. И. К характеристике ученой деятельности проф. В. В. Болотова, как церковного историка. СПб., 1901. С. 8–9.
6 Флоровский Г., прот. Догмат и история. М., 1998. С. 84. Репр.
7 Подготовительные материалы диссертации хранятся в ОР РНБ. Ф. 88. Оп. 1. Ед. хр. 85.
8 Тураев Б. А. В. В. Болотов // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1900. № 8. Отд. 4. С. 89.
9 Болотов В. В. Несколько страниц из церковной истории Эфиопии: 1. К вопросу о соединении абиссин с Православною Церковию; 2. Богословские споры в Эфиопской Церкви. СПб.: Тип. Елеонского, 1888. III с. Библиогр. в примеч. Извлеч. из: Христиан. чтение. 1888. Ч. 2. № 11–12. С. 822; Отд. отт. С. 101.
10 Бриллиантов А. И. Профессор В. В. Болотов. Биографический очерк // Христианское чтение, 1910, IV–VIII. С. 433.
11 РГИА. Ф. 797. Оп. 70. 2 Отд. 3 Ст. Дело 78. Л. 6. об.–7.
12 Тураев Б. А. В. В. Болотов. Журнал Министерства Народного Просвещения, 1900, № 8. С. 83.
13 Болотов В. В. К вопросу о Fllioque / С предисл. проф. А. Бриллиантова. — СПб.: Тип. Меркушева, 1914. С. 7.
14 Там же. С. 31.
15 Там же. С. 73.
16 Рубцов М. В. Василий Васильевич Болотов. Биографический очерк. Тверь, 1900. С. 15–16.
17 Там же. С. 83–84.
18 Памяти профессора Санкт-Петербургской Духовной академии Василия Васильевича Болотова. СПб., 1912. С. 14.
19 Венок на могилу в Бозе почившего проф. Санкт-Петербургской Духовной академии В. В. Болотова. СПб.: Типография Лопухина, 1900. С. 4–5.
20 Тураев Б. А. В. В. Болотов // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1900. № 8. Отд. 4. С. 101.