В круглом, как шар, животе
С той стороны тычет
                              пальчик.
Как там тебе в темноте?
Девочка ты или мальчик?

Сижу у реки и ловлю
                              облака,
И лодки, как длинные тени.
Корявые ножки гнилого
                              мостка
Озябли в воде по колени.

О, как горланят петухи!
И небо ярко-сине!
А что не просится в стихи,
Не втискивай насильно.

В печке трещат дрова,
В печке поет огонь.
Слышу его слова:
«Родины нет другой!»

В зимней северной глуши
Занесло дороги снегом.
Монастырь моей души
Отдыхает от набегов.

Русско-японская война 1904–1905 гг. стала переломной точкой русской истории.

Предрассветная тишь,
Точно сон на ладошке,
Прилегла в камышах
На зеркальной воде.

А вы не заметили, как с Интернетом сжалось время? Да, кажется, и пространство тоже. Мир на глазах стал сужаться до размера компьютерного экрана.

Издали скалы напоминали огромные щупальца неведомого подземного монстра.

На знаменитой Дворцовой набережной Санкт-Петербурга, рядом с Летним садом и Марсовым полем, высится великолепное здание...

Русское воспоминание о ком-то — это как свеча в Церкви. Вот и я зажигаю свечу памяти и освещаю ею Фатея Яковлевича Шипунова.

Стройная церквушка
На пустынном лбу.
Плачется кукушка
На свою судьбу.

Серебристые поля сверкали в темном небе над спящей деревней, и одна из звезд, зеленая, по-летнему нежная, особенно добро мерцала...

Возле Литературного музея я купил за ничтожную цену «Старые Вешки» В.Королева. Четырнадцать лет эта голубенькая книжка дожидалась покупателя.

К началу 1924 года Клюев уже, можно смело сказать, — отрицательный герой современной русской литературы.

В Курганской епархии состоялось первое празднование общецерковного прославления...

Роняет листья осень,
Мы проводили лето,
И снова куртки носим
И от дождя береты.

С годами все обостреннее вспоминается детство, особенно Новый год. Елочных игрушек у нас было мало — терялись куда-то.