Статья опубликована в 2010 году
Еще совсем недавно говорить об идеологии было не принято, почти неприлично. Это можно сказать о всем периоде «лихих девяностых», да и сейчас эти слова упоминаются не очень часто. Однако движение к пониманию важности идеологии и идеологического воспитания налицо. Весьма показательно в этой связи выступление Президента страны Д. А. Медведева на заседании Госсовета, посвященного, казалось бы, совсем другому вопросу — созданию условий для развития творческих способностей молодежи. Госсовет заседал в одной из подмосковных школ, и Президент РФ среди прочего сказал: «Необходимо также заняться и идеологическим воспитанием, которого после распада Советского Союза фактически не было. Вот статистика, приведенная на сегодняшнем заседании: подавляющее большинство учеников 5–9-х классов — 97 %, называют своим идеалом героев иностранных фильмов-боевиков. И лишь 2 % в качестве идеала называют ученых или деятелей искусства... Но почему? А потому что как раз если в 50–60-е годы эти самые деятели искусства и науки и были основными персонажами литературы и кино».
Это выступление показательно по двум причинам. Во-первых, само обращение к проблеме идеологического воспитания сейчас на самом деле совсем не тривиально, особенно на таком высоком уровне. Второе обстоятельство не менее интересно. Это выступление слышали многие в зале школы, во много раз больше людей слышали его по телевидению, эти слова были и в первых отчетах о событии в Интернете. Но... странным образом какой-то цензор (интересно, кто?) исключил именно этот пассаж из стенографического отчета, вывешенного в Интернете.
Гадать не будем. Но уже сам этот факт говорит о том, что поставленный в заглавии вопрос весьма чувствителен, что вокруг него ведется полемика на весьма высоких уровнях обсуждения. По сути, речь идет о том, не нарушает ли идеологическое воспитание, в основе которого, понятно, всегда лежит определенная идеология, некоторые статьи Конституции РФ? Так, в статье 13 признается идеологическое многообразие, подчеркивается, что никакая идеология не может устанавливаться в качестве государственной или обязательной. А статья 29 существенным образом дополняет эти запреты, поскольку в ней гарантируется свобода массовой информации и запрещается цензура.
Вместе с тем вопрос не так прост. С одной стороны, думается, нельзя не поддержать слова почти афористического высказывания нашего Президента при вступлении его в должность: «Свобода лучше, чем несвобода». С другой стороны, всем понятно, что свободой можно злоупотреблять, если она не связана с ответственностью. Третий важный момент — согласно еще одной, 55-й статьи Конституции РФ права и свободы человека могут быть ограничены федеральным законом, если речь идет о защите конституционного строя, нравственности (!! — Н. Н.), здоровья, прав и законных интересов других лиц. Такая практика есть в ряде стран, признающихся как-то по умолчанию демократическими. И, наконец, ведь можно — я полагаю, и нужно — понимать идеологию широко, как разделяемую группой людей, организацией, фирмой, регионом, страной систему ценностей. И тогда уже воспитание просто невозможно без идеологии как системы ценностей, в его, воспитании, основе всегда лежит такая система. И тогда мы пока на уровне довольно простого рассуждения приходим к выводу, что идеология и идеологическое воспитание всегда были, есть и будут.
Разумеется, споры на эту тему начались не сегодня, и некоторые уроки в этом плане нам дает история второй половины ХХ века. Речь идет о понятиях конвергенции и деидеологизации. Обе идеи возникли в середине ХХ века. Прежде всего стоит вспомнить работы Д. Белла, родившегося в 1919 году и здравствующего поныне. В некотором смысле слова его судьба и идейная трансформация хорошо иллюстрирует мысль мудрого премьер-министра Франции Ж. Клемансо «кто в молодости не был радикалом, тот не имеет сердца. Но кто в старости не стал консерватором, тот не имеет головы». В самом начале 60-х годов Д. Белл обосновал концепцию деидеологизации, согласно которой социальные конфликты затухают, классовая борьба уходит в прошлое, общества идут к согласию. Но очень скоро в знаменитой книге «Конец идеологии. Об истощении политических идей в пятидесятых» он уже — несмотря на название книги — по сути отказывается от идей деидеологизации, напротив, говорит о важности идеологий, особенно религии (Bell, 1965). Позднее ученый обосновывает более мягкие идеи постиндустриального общества, еще позднее приходит к либеральному консерватизму.
Но дело, конечно, не только в формуле Клемансо о естественном возрастном развитии человека и его идей. На самом деле многие и по многим показателям уже вскоре после возникновения идей деидеологизации, с которыми связывались радужные ожидания вселенского согласия, с сожалением — или просто сообразуясь с реальностью — отказывались от этих идей. То же произошло и с конвергенцией, идеей сближения стран, экономик и идеологий, известным сторонником которой в 70-х годах в СССР был А. Д. Сахаров. Надежды здесь явно опережали реальность. Примерно так же развивались и идеи глобализации, возникшие в те же времена середины ХХ века, хотя и приобретшие популярность много позднее.
В относительно краткой статье предаваться воспоминаниям личного порядка не очень принято. Но сделаю исключение, причина которого будет ясна из последующего изложения. Как раз к тем временам относится увлечение автора изучением иностранных языков. Соответственно, я очень внимательно и часто слушал чужие («чуждые»? «вражеские»?) радиоголоса. Нередко на русском, что было не просто из-за глушения, чаще — на нескольких иностранных, которые с усердием изучал. При этом идеолого-политическая сторона передач меня первоначально мало интересовала — я был вполне нормальным и обыкновенным советским человеком, патриотически настроенным. Тем не менее время, проведенное за радиоприемником, как-то само по себе подвело меня к рассуждениям идеологического свойства. Я с удивлением (тогда, теперь уже давно не удивляюсь) обнаружил, что при всем разнообразии радиостанций, характера передач, их тематики и языков по всем основным вопросам политико-идеологического свойства совершенно прозрачной была близость, нередко идентичность оценок, аргументов и даже приводимых примеров. Это касалось положения дел внутри и вокруг СССР, советского строя, политики СССР в самом широком плане. Разумеется, в других вопросах, мало или менее влиявших на политический менталитет (слово это, впрочем, тогда почти не употреблялось) были и разнообразие, и полемика.
Привыкнув к некоторым передачам и именам, я научился заранее предсказывать, что, кто и где скажет по тому или иному вопросу. Первоначально мне это было просто забавно как своего рода интеллектуальное упражнение. Потом понял, что это и есть самое реальное отражение идеологической борьбы: оценка определялась не реальным положением вещей, не здравым смыслом и логикой, а тем, как эта формируемая оценка вписывается в общий идеологический конструкт человека — организации — радиостанции — общества — государства.
Разумеется, я и тогда знал пословицу, согласно которой тот, кто платит, заказывает музыку. Понимал и то, что плата отнюдь не обязательно должна быть в рублях, долларах или иной валюте. Это может быть плата разного рода услугами, устройством на работу или сохранением на рабочем месте, безопасностью собственной или близких и т. д. Соответственно, невозможна и подлинная — абсолютная — независимость. Кроме грубых или мягких рычагов давления (скажем мягче — влияния) есть еще и самоцензура — часто самое надежное средство, позволяющее «и невинность соблюсти, и капитал приобрести».
Конечно, нам всем известны примеры, когда люди в разных ситуациях действительно выражают свою точку зрения, несмотря на возможные или несомненные риски разного рода; рискуют при этом благополучием, свободой и даже жизнью. Но речь идет не о примерах, пусть многих, а о типичном поведении работников «гуманитарного фронта» (не только СМИ, но и культуры вообще) тех времен, и, самое главное, времен наших. Поскольку в своей основе ситуация изменилась крайне мало. И сказано это не с осуждением, а с пониманием — такова жизнь. В 1930 году К. Скотт, редактор газеты «Манчестер гардиан», написал историческую фразу, изящный и остроумный афоризм: факты священны, их толкование свободно. Но все последующие годы только подтвердили, что разделить факты и аргументы, факты и их толкование можно во времени и пространстве (например, в разных передачах или их разных частях), можно их и объединить в названии одной газеты, но общая идеологическая картинка, общий посыл всегда однозначен. То, что это так, хорошо показано во многих работах (см., например, Запесоцкий, 2008; Кара-Мурза, 2002; Никандров, 2007; Ольшанский, 2003). В некоторых случаях какие-то вопросы пиара (даже черного) поддаются правовому регулированию (Дорский, 2005), чаще речь идет о регулировании нормами морали и законами рынка, которые плохо гармонизируются и нередко контрастируют.
С учетом сказанного легко понять, что гуманитарная сфера, т. е. все, созданное для влияния на культуру, нравственность, менталитет, лояльность, поведение человека «нагружено» идеологией, использует — не может не использовать — идеологические формулировки, мифы и штампы. Долгое время после разрушения СССР слово и понятие «идеология», как уже отмечалось выше, вообще не употреблялось, говорилось и о том, что идеология нам не нужна. Это была иллюзия, которой много раньше предавался Д. Белл. На самом деле идеология во многом определяет общий посыл статьи, книги, фильма, телепередачи, телеканала, в конечном счете — любого произведения культуры, а, значит, направление и результаты социализации человека. Именно поэтому специалисты говорят о «дисфункции», «деформации» институтов социализации (Гатальский, 2009). Полагаю, вполне можно говорить о большем, о том, что воспитание (т. е. процесс, специально организованный в школе, вузе и так далее) и социализация (воспитание жизнью) работают не только не в сотрудничестве, но в противофазе и противостоянии. Это приводит к потере человеком собственной идентичности, делая его более зависимым от внешних факторов и влияний (Лекторский и др., 2008). В частности и в особенности — от влияния СМИ (Запесоцкий, 2008).
Иногда говорится, что средства массовой информации лишь отражают ситуацию в обществе, но не определяют ее. Однако они формируют восприятие ситуации и тем самым часто и во многом творят ее. Еще в 1928 году была сформулирована так называемая «теорема Томасов»: если люди считают ситуацию кризисной, то ее последствия будут представлять собой реальный кризис (Thomas & Thomas, 1928). Много позднее Д. Макквейл вывел интересное следствие общего порядка из этой, казалось бы, относящейся только к психологии теоремы. Это следствие — о «провокационной» роли СМИ: если CNN называет ситуацию кризисной, то она действительно станет кризисом со всеми его последствиями (McQuail, 1993). И если даже не воспринимать ни теорему, ни следствие на уровне определенности математической теоремы, тенденция, полагаю, схвачена верно.
Несколько нарушая хронологию, еще немного воспоминаний из своих дошкольных и школьных дней. Это были времена ленинградской блокады и все дни Великой Отечественной войны. Мама была медсестрой, поэтому нас не эвакуировали, как многих, по ладожской Дороге жизни. И в те дни, еще, понятно, не зная слова идеология, даже, наверное, в самые ранние годы слова патриотизм, я интуитивно понял, а много позднее уже вполне оценил значимость идеологического и патриотического воспитания. В нашей очень простой и большой семье — мама и ее четверо сестер — никогда не было разговоров о поражении, о возможной сдаче города. Напротив, часто говорилось о подвигах красноармейцев, о которых узнавали по радио (черную «воронку» радиорепродуктора помню хорошо). Радио, понятно, было однопрограммным, и помню, как внимательно его слушали — и о победах, и о поражениях, и о потерях. Как всегда и везде во время войны, трудно предположить, что в этих сообщениях была вся и полная правда. Но важен был основной посыл — патриотический, победный, вдохновляющий. И, естественно, такой же идеологический посыл был в школе, в кино, т. е. вся система социализации была хорошо скоординирована.
Есть смысл сейчас вспомнить и то, что я тогда, конечно, не знал. Идеологическое и патриотическое воспитание было у нашего врага — фашистской Германии, хотя, понятно, идеология была другой. И там было полное понимание того, что необходимо скоординированное воздействие на человека всех институтов социализации, прежде всего образования и пропаганды. Интересная деталь. Совсем недавно, отмечая великий праздник 65-летия Победы, мы вновь слышали имена, слышали о делах главарей фашистского рейха. И еще раз услышали неправильное название недоброй памяти министра пропаганды Геббельса. Но название министерства было совсем другим и весьма показательным: Reichsvinisterium fuer Volksaufrlaerung und Propaganda т. е. Министерство народного просвещения и пропаганды. Понятно, в каком духе просвещал народ г-н Геббельс. Не менее интересно и то, что было еще и другой министерство — Reichsministerium fuer Wissenschaft, Erziehung und Volksbildung, т. е. Министерство по науке, воспитанию и народному образованию. Оба министерства работали в четкой координации и обеспечивали единое информационно-идеологическое воздействие на население. В каком духе — понятно, но техника вопроса была разработана хорошо, и успешно воспитать миллионы немцев в этом духе гитлеровская машина смогла.
Но вернемся к России. В Советском Союзе гражданское, патриотическое, идеологическое воспитание было приоритетным в системе образования, система социализации его дополняла, идеологический посыл был общим. Во времена «лихих девяностых» все изменилось, конституционно провозглашенное и, по сути, правильное и разумное идеологическое многообразие (еще раньше — плюрализм времен перестройки) были возведены в абсолют. Дети и взрослые, школьники и студенты стали получать информацию подчас противоположной направленности о значимых для истории страны периодах, проблемах и исторических персонажах. В результате гражданское воспитание фактически было поставлено под вопрос, и лишь сейчас, медленно и неуверенно, мы начинаем вновь осваивать его проблематику и технологию.
Каким же образом, какими механизмами осуществляется идеологическое воспитание? Даже в отсутствие специального планирования все каналы социализации, включая и образование, транслируют на человека ряд типичных посылов («контент»), оказывающих на него влияние. Для подтверждения сказанного необходим анализ того потока информации, который циркулирует внутри страны и направлен на нее извне. Что касается внутреннего потока, мне бы хотелось положиться на опыт читателя, который читает книги, газеты и журналы, смотрит телевидение, слушает радио, со всех сторон окружен рекламой и даже иногда ходит в кино. По упомянутой выше причине за более чем пятьдесят лет у автора накопился достаточно представительный опыт анализа этого потока из разных стран и на разных языках. Рамки статьи слишком узки для сколько-нибудь значимого набора примеров из «доказательной базы». Поэтому лишь перечислю те посылы, которыми нагружен глобальный поток информации, закончив это перечисление тем, что специально идет на Россию извне. Последнее желающие могут проверить, посмотрев зарубежные телеканалы и послушав зарубежные телепередачи на иностранных или на русском языках, что сейчас вполне доступно, а через Интернет возможно в высочайшем качестве. Самым представительным и простым примером были бы передачи радио «Свобода», которая с 1 марта 1953 года финансировалась ЦРУ, а с 1971 года финансируется Конгрессом США.
Итак, каковы же посылы («контент») и те средства, которыми они доносятся до нас (своего рода «несущие частоты»)?
1. Негатив и зло в мире преобладают над добром. Средства — преобладание негатива в информационном потоке, особенно в кратких новостях. Особые примеры здесь даже не нужны — каждый легко вспомнит, как часто и много говорится в новостных блоках о террористах, взрывах, пожарах, драках, природных катаклизмах и т. п. Вспоминая времена СССР эпохи так называемого застоя, нельзя не вспомнить и другую крайность. В то время некоторые реальные, но неприятные события или вообще «забывались», или упоминались вскользь. Зато нередко сообщались новости о трудовых победах, о том, какого высокого надоя добилась доярка Иванова, насколько опередил пятилетний план передовой завод. А в печати были и письма этой доярки или директора завода, в которых «дорогому Леониду Ильичу» сообщалось об этих трудовых победах.
Конечно, в те времена эти важные сообщения доярки или директора могли восприниматься — и воспринимались — с юмором. Но — именно с юмором, никакого вреда психическому здоровью они принести не могли. Напротив, насыщенные негативом новости приводят к повышенной тревожности, а постоянная повышенная тревожность может привести и к еще более серьезным изменениям здоровья, в том числе не только психического, но и соматического.
2. Наш мир есть мир насилия (физического, военного, сексуального, психологического), противостояния и соперничества, что естественно. Средства — натуралистический показ насилия с использованием всех текстов, аудио- и видеосредств. Отметим, что, по данным исследований, такая демонстрация насилия даже «в борьбе за правое дело», например, в борьбе с преступностью у всех вызывает также повышенную тревожность, у детей и людей с неустойчивой психикой возможно подражание в средствах и «методике» применения насилия.
3. Основной (сексуальный) инстинкт — действительно основа всего. Здесь трудно определиться с «нормой доступности», но, по многим данным, мы сейчас в этом отношении практически «впереди планеты всей». Средства те же — натуралистический показ, а также реклама сексуальных услуг и реклама различных товаров на фоне сексуальных элементов видеоряда. Дополнительные «благоприятные возможности» здесь дает Интернет.
4. Культ «красивой жизни», богатства вообще и денег в частности естествен и необходим, «воспитание разумных потребностей» — пережиток коммунистических времен, высшие (духовные) потребности — либо от скудости, либо от глупости. Средства — демонстрация в связных сюжетах и без сюжета.
5. Рынок правит миром, причем не только в экономике, но во всех взаимоотношениях людей. Средства — вербальное и образное (аудиовидео) убеждение, что все продается и покупается, включая рыночный словарь применительно к человеку (например, покупка, аренда, обмен спортсменов).
6. Конкуренция и соревнование за выгоды и ресурсы естественны, взаимопомощь и тем более альтруизм — исключение, удел оригиналов и святых («бери от жизни все»). Средства — подбор и частое повторение соответствующих сюжетов, а также как в п. 5.
К этим посылам и средствам глобального плана добавим то, что идет на Россию извне.
7. Российские власти всех уровней не заботятся о народе и в высокой степени коррумпированы. Они были лучше в 90-е годы (т.е. когда соглашались на все, что требовали США — Н. Н.). Средства — подчеркивание соответствующей новостной информации, более частое повторение таких новостей в программах, специальные передачи для «концентрации» негатива подобного рода, особенно с привлечением радиослушателей. Особенно «полезен» для этого жанр ток-шоу (в народе — треп-шоу). Причем расчет (вполне правильный) делается на то, что особенно активно звонить будут люди, имеющие реальные проблемы на житейском, бытовом уровне, в то время как в целом удовлетворенные обычно относятся к «молчаливому большинству».
8. Российская армия, милиция, вообще все органы правопорядка антинародны, жестоки и коррумпированы. Средства — активный подбор соответствующих сюжетов, частый их повтор в общеновостных и специальных программах.
9. Гражданский патриотизм в России если и был возможен (например, во время Великой Отечественной войны), то сейчас характер отношения народа и власти делают его реально не возможным. Средства — соответствующее толкование реальных событий, выступлений правозащитников, дегероизация (развенчивание героев прошлого), чужой патриотизм (сюжеты о маскулинности, героизме и мужестве высших представителей власти и правоохранительных органов избранных зарубежных стран).
10. Права и свободы человека в России не защищены и сознательно нарушаются властью и людьми по отношению друг к другу; это происходит чаще, чем в «цивилизованных» странах. Средства — как в п. п. 8, 9.
11. Высшие иерархи Православной Церкви в России запятнали себя в давнем прошлом сотрудничеством с КГБ, в последние годы — бессовестным использованием рыночных механизмов для получения прибыли, при этом государство односторонне поддерживает именно Православную Церковь, нарушая тем самым Конституцию. Средства — как в п. п. 7–9.
12. Уровень развития России крайне низок. Средства — подчеркивание реального (достаточно часто) или мнимого технического превосходства «цивилизованных», «развитых» стран, частое, вызываемое или не вызываемое сюжетной необходимостью, использование этих терминов для характеристики стран при их сравнении с Россией, одностороннее, часто искаженное толкование разного рода международных сравнений в образовании, науке, культуре. Так, часто подчеркивается «молодость» демократии в России, причем «забывается» о том, что в России крепостное право было отменено в 1861 году, а рабство в США — в 1867, что до середины 1950-х годов расовое неравенство было реальным и жестким фактом в США, что вполне преодоленным его на бытовом уровне нельзя считать и сейчас.
13. Между странами СНГ имеются непреодолимые противоречия, обусловленные историей российской и советской империй, имперскими «замашками» современной России. Средства — односторонняя интерпретация исторических событий, «забывающая» об огромной помощи России в развитии многих бывших губерний и республик СССР и делающая акцент на других фактах (например, «оккупация» прибалтийских стран Советским Союзом).
14. Российская власть неэффективна еще и потому, что расколота. Имеются непреодолимые противоречия между Центром и регионами, между ветвями власти, а также в тандеме «Медведев — Путин». Средства — подбор сюжетов, допускающих интерпретацию в этом духе реальных событий, бесконечное повторение соответствующих сюжетов в ток-шоу.
Разумеется, в подтверждение каждого тезиса опытный пропагандист, агитатор или пиарщик (они часто совпадают в одном лице) что-нибудь найдет, а далее действует закон, открытый еще в Древнем Риме — calumniare audacter, semper aliquid haeret, т. е. «клевещи дерзко, что-нибудь всегда прилепится». А при частом повторении «прилепится» всегда немало.
Приведенные выше идеологические посылы каждый человек легко подтвердит, анализируя собственный опыт чтения, просмотра телепередач и рекламы, слушания радио. Причем даже не надо обращаться к зарубежным и иноязычным источникам — некоторые российские радиостанции и каналы телевидения демонстрируют то же самое. Причем хочется еще раз подчеркнуть, что у меня нет никакого намерения «хулить» и «чернить» авторов, комментаторов, телеведущих, актеров, задействованных в этой работе. Это именно работа, которую люди делают, всегда так или иначе отвечая себе на давно поставленный вопрос: «С кем вы, мастера культуры?». При этом не имеет значения, оплачивается ли эта работа (чаще всего, конечно, оплачивается) или же выполняется, как говорится, «на общественных началах».
Рассматривая с приведенных выше позиций вопрос, поставленный в заглавии статьи, попробуем сделать предположительные выводы.
Конечно, можно и нужно ожидать относительно мирного сосуществования в культурной сфере и сфере человеческих взаимоотношений. Частично в результате глобализации, интенсификации обменов и общений, частично в результате понимания огромной мощи потенциала разрушений, накопленного человечеством, который сметет все, сметет весь мир, если идеологическое противостояние превратится в холодную войну с перспективой превращения в горячую. Но и над этим нужно работать, и все, что связано с терпимостью к другому человеку, другой нации, другому государству, другому мировоззрению (толерантность), способствует успеху. Как — описано в сотнях работ. С другой стороны, фундаментализм любого толка успеху мешает. И, конечно, при всех разговорах о глобализации, диалоге цивилизаций и культур, дружбе народов, при всех полезных шагах в этом направлении важно помнить то, что просто и понятно выразил еще Александр III Миротворец (миротворец! — Н. Н.): у России только два союзника — ее армия и ее военно-морской флот. Ведь идеологические расхождения России с другими странами были до 1917 года, были после, есть и будут. Современная военная доктрина нашей страны при ее несомненной мирной, оборонительной направленности также фактически признает военные риски, есть риски и в социальной сфере (Стратегические.., 2005). Ряд серьезных исследований предупреждает о том, что не прекращается и борьба против российской государственности, причем в невоенных формах (Якунин и др., 2009).
Разумеется, нам нет необходимости возвращаться к всеобщей подозрительности, нам нужно работать над тем, чтобы конкуренция между людьми, группами людей, народами и странами шла в мирном направлении. Но мы весьма далеки от того времени, когда, как писал еще Ф. Шиллер в «Оде к радости», и эти слова обессмертил в своей симфонии Л. Бетховен, «Alle Menschen werden Brueder» (все люди будут братья). Именно поэтому и сейчас необходимо патриотическое, гражданское воспитание, необходимо и идеологическое воспитание, чтобы те разрушительные посылы, которые кратко перечислены выше, не стали основой соответствующего разрушительного поведения людей, особенно молодежи. Соответственно, необходима гармонизация воздействий системы образования и системы социализации. Но это уже — темы особого разговора.
Литература
Гатальский В. Д. Педагогика профилактики и коррекции девиантного поведения учащейся молодежи. СПб., 2009.
Дорский А. Ю. Правовое обеспечение PR. СПб., 2005.
Диалог цивилизаций: базовые концепты, идеи, технологии / Руководитель проекта С. Фарах, общая редакция О. А. Колобова. Бейрут-Нижний Новгород, 2006.
Запесоцкий А. С. Образование и средства массовой информации как факторы социализации современной молодежи. СПб., 2008.
Кара-Мурза С. Г. Манипуляция сознанием. М., 2002.
Лекторский В. А. и др. Проблемы идентичности в трансформирующемся российском обществе и школа. М., 2008.
Мясников В. А., Найденова Н. Н., Тагунова И. А. Образование в глобальном измерении. М., 2009.
Черный пиар: пособие для журналистов, читателей и слушателей. М., 2007.
Ольшанский Д. В. Политический PR. СПб., 2003.
Стратегические риски России /Под ред. Ю. Л. Воробьева. М., 2005.
Якунин В. И., Багдасарян В. Э., Сулакшин С. С. Новые технологии борьбы против российской государственности. М., 2009.
Bell D. The End of Ideology: On the Exhaustion of Political Ideas in the Fifties. N.Y., 1965.
Bell D. The coming of post-industrial society: A venture of social forecasting. N.Y., 1973.
Bell D. The cultural contradictions of capitalism. N.Y., 1998.
McQuail D. Media performance: mass communication and the public interest. London, 1993.
Mondialisation, developpement et pauvrete. Washington. 2002.
Stiglitz J.E. La grande disillusion. Paris, 2002.
Thomas W., Thomas D. The child in America. Behavior problems and programs. New York, 1928.