В этом году исполнилось 20 лет Санкт-Петербургскому историческому клубу. В этой связи я хотел бы поделиться с читателями журнала «Родная Ладога» моими размышлениями-наблюдениями о клубе и его замечательном председателе — Андрее Вассоевиче, о радио «Петербург», через которое я познакомился с Санкт-Петербургским историческим клубом. Кстати, в следующем году ему исполниться 90 лет. Сидя в офисе московского небоскреба, с высоты птичьего, а точнее орлиного полета, бросил я мой взор в сторону Ленинграда и переместился в прошлое, чтоб найти там наш невидимый тандем с радио «Петербург», с чего все и началось.
Впервые я познакомился с радио «Петербург» в 1988 году, тогда оно называлось Ленинградское радио, вместе со мной слушателями были отнюдь не студенты, а грузчики с суровыми лицами и грубыми нравами склада 12 РСУ, где я устроился на работу после неудачной попытки поступить в СПбГУ, тогда ЛГУ. Для меня эти люди были загадкой. Я не мог понять, как можно до трех, четырех часов утра пить, петь, гудеть, но ровно в полвосьмого, как штык, быть на работе. А я, только демобилизовавшийся из Советской армии, не пил и не гудел, ложился спать в 10 часов вечера, потом еще 15 минут ехал до работы (от ул. Ленсовета до метро «Электросила»), притом всегда опаздывал. Однако больше всего в моих коллегах меня удивляло другое, а именно — тяга к просвещению.
Однажды в обеденный перерыв я захожу в комнату отдыха для грузчиков, где стояли три стола, один диван и два стула, и вижу такую картину: рабочий народ лежит на столах и диване, лица у них прикрыты кепками и играет радио. Ну, я подумал, устали люди, спят, наверное, а радио мешает им, давай-ка я отключу его. И вдруг все одномоментно открывают лица и кричат: «Включи радио!». Я включаю и сам сажусь на стул слушать радио. Мне было интересно, а что такое там говорят, из-за чего мои коллеги с таким интересом слушают радио. А слушали они классическую литературу на Ленинградском радио. Это меня поразило. И с этого дня я каждый рабочий день выполнял один и тот же обряд на автопилоте: бежал в столовую завода «Скороход», вкусно и дешево обедал и бежал обратно, чтоб поскорее занять место в «царской ложе», то есть на диване, а иначе приходилось бы слушать Ленинградское радио лежа на столе. Во время нашего коллективного «сеанса» я следил за тем, как меняются лица моих старших товарищей. Глаза становятся добрыми, взгляд более вдумчивым, и тебе кажется, что никакие они не грубые и не суровые. Суровость и грубость лишь маска для самозащиты от внешнего мира, а внутри они мягкие и, порой, слишком доверчивые люди. Мои коллеги любили слушать исторические романы, во время которых они становились самими собой, со своими переживаниями и историями. И в этом им помогали дикторы Ленинградского радио, которые своими голосами проникали в душу своих невидимых слушателей, отрывали их от повседневных забот и проблем и дарили возможность хотя бы час соприкоснуться с высокой литературой, культурой и историей, обогащая наш внутренний мир. Наверное, поэтому они и не теряли свой человеческий облик, несмотря на свой необузданный быт и на все удары жизни, которые у них были. Я не знаю, как сложилась у них жизнь после развала СССР, но я запомнил их как людей, тяготеющих к высокой литературе, культуре и трепетно относящихся к своей отечественной истории. А еще я понял, что Ленинградское радио не только информировало и развлекало своих слушателей, но просвещало и воспитывало их, в том числе и меня.
Через несколько лет произошла вселенская катастрофа — развалился СССР. Я стал иностранцем в моем Отечестве и вынужден был уехать на малую родину. Но тяга к учебе меня вернула обратно в Санкт-Петербург. Я не узнал город. Оказалось, что мой любимый город уже не культурная столица, куда ранее люди со всего Советского Союза и мира в целом стремились окультуриваться и получать образование. Он стал называться криминальной столицей. Ушли в прошлое мои герои — грузчики. Они уступили историческую арену другим «героям». А для новых фаворитов времени нужны были новые радиостанции, новые дикторы, новые песни. И как грибы после дождя появились новые радиочастоты и на любой вкус, сегодня еще и на любой цвет. Шли лихие 90-е годы. Я поступил в ВОЕНМЕХ. И как консервативный человек продолжал слушать свое Ленинградское радио. Однажды я услышал бодрый голос Андрея Леонидовича Вассоевича и был покорен. Его передача «Петербургский исторический клуб» была как глоток свежего воздуха среди той, порой я бы сказал, враждебной пропаганды против нашей истории. И до сих пор еще мы пожинаем плоды того периода. У меня появилось огромное желание познакомиться с автором передачи. Я нуждался в информационной подпитке. Нуждались в ней и мои новые герои — студенты: молодые, энергичные, модные, эгоцентричные и к окружающему миру абсолютно безразличные. Я стал интересоваться, какое радио они слушают, что читают, если конечно читают, какие телепередачи смотрят. Оказалось, они не слушали радио «Петербург». Уговаривать их слушать его было бессмысленно, и тогда я подумал, раз вы не идете к радио, то оно придет к вам. На одной питерской конференции я наконец-то познакомился с Андреем Леонидовичем и попросил его выступить перед студентами тогда еще только ВОЕНМЕХа. Уважаемый профессор не отказал и выступил перед семью студентами. Блестящее владение темой, ораторский дар и правильные, точечные акценты вызвали у слушателей эффект термоядерного взрыва. У студентов, которым еще час назад все было безразлично, после блестящего доклада появилось желание продолжать такого рода лекции, для чего требовалось создать организацию. Через месяц она была создана, еще через месяц студенты первых и вторых курсов уже выступали с докладами на серьезных конференциях. Молва пошла по группам, по факультетам и начали спрашивать: «А что за радио? А что за лекция?». Спрос на лекции был велик, сначала проводились ежемесячно, но после первого студенческого съезда стало понятно, теперь нужно спасать студенчество города, и приняли решение: первое — проводить лекции еженедельно и второе — охватить и другие вузы. Принимали в организацию после собеседования, а лекторов приглашали или после прослушивания их на радио «Петербург», или на конференциях.
Наши гости из «Петербургского исторического клуба», а также люди, которые окружали его и выступали перед нашими студентами, — были представителями лучшей части петербургской интеллигенции. Они делились своими знаниями и жизненным опытом, показывали несгибаемую волю к борьбе и преданность к Отечеству. Именно о них было сказано «кузнецы человеческих душ». Они формировали мировоззрение своих слушателей. Один из студентов как-то после лекции сказал: «Я до третьего курса жил бессмысленно — дом, институт, компьютер, ну еще и девушки... скукотища... сегодня у меня появился смысл и цель жизни». Такое признание мог бы дать каждый студент, который варился в этом котле идей, смыслов и принципов. Их авторитет в студенческой среде постепенно рос, а после бомбежки Югославии со стороны НАТО наши студенты в первые дни агрессии организовали протестные акции, после чего их авторитет стал безусловным. Именно бескорыстность и справедливость наших студентов заставили людей с разными взглядами, и даже порой абсолютно индифферентных студентов, присоединиться к протестным акциям. Даже сотрудники консульства стран, входящий в блок НАТО: США, Британии, Германии, были удивлены, когда под своими окнами увидели не стариков и старушек из советского прошлого, а активную молодежь, притом с экзотичными одеждами и прическами. Казалось бы, западные страны вложили много денег (сегодня мы уже знаем точные цифры из уст Президента России В. В. Путина — это 2 миллиарда долларов в год), чтобы купить оптом нашу молодежь. Но не тут-то было, вся молодежь: монархисты, анархисты, коммунисты, рокеры, байкеры, верующие и атеисты, плюс еще и инородцы, дружно протестовали против войны. Именно в этот период к студенчеству вернулась уже забытая идея русского мессианства. Именно тогда студенчество, которое, несмотря на то, что оно выросло в либеральном обществе, осознало, что Россия должна быть великой и сильной державой, чтобы отстоять независимость свою и своих союзников, друзей и братьев по вере. Тогда, на базе слушателей радио «Петербург», возникло новое движение «Антинатовский комитет», которое имело почти в каждом вузе города своего представителя.
Петербуржцы наверно помнят, когда в конце 90-х и начале 2000-х формировались молодежные парламенты, и мне приходилось общаться с лидерами более чем полутора сотен организаций, которые приходили к нам регистрироваться в офисе на 1-й Красноармейской улице, дом 13. Я тогда активно занимался молодежной политикой и могу сказать точно — было два лагеря, один — гедонисты с монетаристами, и второй — патерналисты. Первые были менее разборчивые в средствах и методах достижения целей, то есть к власти и ее ресурсам, более эгоцентричны. Вторые — более разборчивые в выборе пути, идей, союзников и методов борьбы. Даже при беседе со студентами я мог точно сказать, кто и какое радио слушает.
Патерналисты демонстрировали сплоченность и дух коллективизма. После долгой теоретической подготовки они перешли к практике и решили участвовать на муниципальных выборах, где они набирали опыт политической борьбы. В работах избирательных комиссий всех уровней были задействованы 500 студентов. Лекции и встречи проводились бесперебойно. Кроме постоянных лекторов: председателя «Петербургского исторического клуба» — Андрея Леонидовича Вассоевича, оракула человеческих душ — Анатолия Михайловича Зимичева и Макиавелли современности — Геннадия Сергеевича Водолеева, также к нам приходили высшие чины правительства города, генералитета российской армии, в том числе и Герои России. Особо запоминались честь и совесть нашей армии генерал-полковник Леонид Ивашов и Герой чеченской войны генерал Трошев.
В период моего обучения в университете и аспирантуре я следил за развитием студенчества с первого до пятого курса, за процессом формирования их как личностей, с высокой политической культурой и ясным мировоззрением. Молодые парни и девушки создавали семьи, рожали детей, а я подбадривал их, говоря, что, повышая демографию, они решают важную государственную задачу. Многие из них сегодня делают свою карьеру, и я не могу сказать, кем они станут, но то, что они будут достойными гражданами своей страны, знаю точно! И в этом есть доля заслуги радио «Петербург». Я был простым слушателем его и однажды вдруг стал почетным членом «Санкт-Петербургского исторического клуба», чем горжусь и дорожу. В скором времени меня перевели в Москву.
Однажды одно молодежное движение, я не буду называть его имени, так как вы сами догадаетесь, пригласило нас вместе с президентом Академии геополитических проблем, генерал-полковником Ивашовым Л. Г., выступить у них в двухэтажном особняке. Захожу внутрь и вижу с пола до потолка портрет нашего студента, думаю, в шоу-бизнес подался что ли, и удивленно спрашиваю: «А что тут делает портрет нашего Лени?» А они мне в ответ: «Леонид Александрович наш комиссар». Я аж загордился и подумал, вот до чего радио «Петербург» нас довело.
Радио «Петербург» имеет героическую биографию, которую сотворили его героические авторы. Самые трудные минуты в истории города они были верны своим слушателям. Простые рабочие крестьянские дикторы победили основоположника нацистской пропаганды и современных информационных войн — Йозефа Геббельса, со своим «нордическим характером» и «арийским происхождением». Я искренне рад, что радио «Петербург» сохранил дух того героического периода. И надо учесть, что оно имеет серьезное влияние на нашу молодежь. Мое многолетнее наблюдение тому подтверждение.