Сталин: истоки полководческого таланта

Обретение военного опыта на фронтах Гражданской войны

(печатается в сокращении)

О деятельности Сталина в качестве полководца в годы Великой Отечественной войны к настоящему времени накоплено немало литературы. Об этом оставили свои воспоминания многие полководцы, служившие под началом Верховного Главнокомандующего. Это мемуары А. М. Василевского, К. Г. Жукова, Н. Г. Кузнецова, А. Х. Голованова и др. В последние годы вышло довольно много работ отечественных историков, из числа которых я бы выделил труды К. Романенко, Ю. Емельянова, С. Кремлева, А. Мартиросяна, В. Суходеева, Ю. Мухина и др. Наряду с указанными авторами много и других, которые не признают Сталина полководцем и считают его виновником почти всех трагедий Великой Отечественной, и даже обвиняют его в развязывании Второй мировой войны. В сознании простого народа за 60 лет после смерти Сталина довольно прочно утвердился его образ как злодея, преступника и виновника большинства бед и трагедий нашей Родины.

С прискорбием приходится констатировать, что кампанию по дискредитации Сталина как Верховного Главнокомандующего, как полководца развернул и возглавил руководитель правящей Коммунистической партии, лидер Советского Союза Н. С. Хрущев. В феврале 1956 года, на XX съезде КПСС он откровенно заявил, что задача развенчания Сталина как Верховного Главнокомандующего «имеет огромное не только историческое, но, прежде всего, политическое, воспитательное, практическое значение». Поразительно, но факт: на этом съезде коммунисты, среди которых большинство составляли люди, прошедшие войну, люди, поднимавшиеся в атаку с именем Сталина на устах, многие работали под его руководством, промолчали. Развязанная Хрущевым и поддержанная государственной и партийной верхушкой страны антисталинская кампания открыла настоящий всемирный поход против Советского Союза, против мирового национально-освободительного движения.

Примечательно, что даже такой ярый ненавистник России и Сталина, как премьер-министр Великобритании военного периода Уинстон Черчилль — в день празднования своего 90-летия в 1964 году в английском парламенте в ответ на тост в его честь как непревзойденного специалиста по нанесению урона Советской России заявил: «К сожалению, сейчас имеется человек, который нанес урон стране Советов в тысячу раз больше, чем я. Это Н. С. Хрущев. Так похлопаем ему!» И Хрущеву, нанесшему урон своей стране в тысячу раз больший, чем Черчилль, рукоплескал британский парламент. Рукоплескал как непревзойденному специалисту по нанесению ущерба своей Родине.

И до сих пор в нашей стране имеется немалое число людей, которые продолжают лить грязь на Сталина, тех, кто совершенно отрицает его вклад в Великую Победу 1945 года, его роль как выдающегося полководца.

Конечно, не все полководцы, не все партийные и государственные деятели отреклись от своего Верховного Главнокомандующего. Многие маршалы и генералы написали позднее мемуары о войне, в которых дали должную, объективную оценку Сталину как полководцу. Некоторые из них не остановились даже перед потерей своей должности в военной иерархии страны. Сошлюсь на пример маршала К. К. Рокоссовского. «Мой Багратион» — так называл этого человека сам Сталин. Его вождь называл, как и маршала Шапошникова, только по имени и отчеству. На просьбу Хрущева написать что-нибудь почернее о Сталине великий маршал Константин Константинович Рокоссовский прямо ответил: «Никита Сергеевич, товарищ Сталин для меня святой!» На другой день его кресло заместителя министра обороны СССР занимал уже совсем другой человек.

Но что мы знаем об истоках полководческого таланта вождя, с особой силой проявившегося в годы Великой Отечественной войны? Откуда проистекал феномен этого таланта, ведь Сталин не был человеком военным? Он даже не служил в армии. А ведь военное дело — это вещь очень специфическая. Она требует особой подготовки и особых знаний.

Зная специфику военного дела и будучи убежденным в несомненном военном таланте Сталина как полководца, я попытался определить и исследовать исходные моменты, когда будущий руководитель Советского государства столкнулся с военным делом, а также то, каким образом он постигал его на практике. Это как бы «историческое» расследование неизбежно привело меня к изучению Гражданской войны в Советской России и деятельности Сталина в те годы. И вот, ознакомившись с документами и материалами, с историческими исследованиями, а также с теоретическими работами самого Сталина, я выяснил, что полководческий талант будущего руководителя Советского государства впервые проявился именно на фронтах Гражданской войны.

* * *

К настоящему времени появилось немало работ о деятельности Сталина до 1917 года. В этих новых работах он представлен как очень авторитетный, профессиональный революционер, имевший собственную точку зрения по ряду принципиальных политических вопросов. Это были вопросы, по которым в руководящих органах большевиков шли ожесточенные дискуссии. Уже в начале XX века Сталин зарекомендовал себя как блестящий теоретик по национальному вопросу. Во всех дискуссиях по данному вопросу Ленин всегда выводил на первые позиции именно Сталина, и именно его использовал в тематических спорах и дискуссиях как специалиста-теоретика. Кстати, Сталин имел собственную точку зрения на стратегию и тактику большевистской партии после Февральской революции, но он был вынужден подчиниться воле приехавшего из-за рубежа лидера партии В. И. Ленина, который сразу же провозгласил курс на социалистическую революцию.

И вот октябрь 1917 года. Формирование большевистского правительства. Сталин становится народным комиссаром по национальным вопросам. Казалось бы, второстепенная должность в руководстве, если иметь в виду такие ключевые направления в деятельности правительства, как внутренние дела, иностранные дела, промышленность и экономика в целом и т. д. Посмотрим, однако, на кого, в первую очередь, опирается в своей повседневной работе председатель Совнаркома В. И. Ленин? На этот счет сохранились воспоминания заместителя Сталина по наркомату национальностей С. Пестковского. Так вот этот Пестковский рисует такую картину взаимоотношений Ленина и Сталина в первые месяцы революции: «Ленин не мог обходиться без Сталина ни одного дня, — пишет он в мемуарах. — Вероятно, с этой целью наш кабинет в Смольном находился “под боком” у Ленина. В течение дня он вызывал Сталина по телефону бесконечное число раз или же являлся в наш кабинет и уводил его с собой. Большую часть дня Сталин просиживал у Ленина...»1

Сталин выполнял при председателе СНК роль начальника штаба или чиновника по особым поручениям — так оценивал его место в правительстве сам Троцкий. Давая такую оценку Сталина, Троцкий, видимо, не совсем осознавал, что этим он лишь повышает оценку Сталина как фактического человека номер два в советском руководстве первых месяцев революции, которому Ленин во всем доверял.

В сталинской историографии огромное место занимает его командировка на Северный Кавказ и в Царицын как «руководителя продовольственного дела на юге России». Здесь начал формироваться отчасти мифологизированный образ мужественного и беспощадного к врагам спасителя Советской власти. Здесь Сталин впервые бросил вызов Троцкому и взял на себя ответственность военного руководителя.

Ситуация складывалась трагически для Советской власти. С ноября 1917 года по 1 августа 1918 года продовольственные организации сумели заготовить в 26 губерниях республики лишь одну десятую часть необходимого хлеба. Городскому населению центра страны угрожал явный голод. Между тем хлеб в стране имелся, но у мужиков пришлось изымать его силой. Из крупных городов в сельскую местность, на юг страны, Нижнее Поволжье, Кубань и Северный Кавказ, потекли продовольственные отряды рабочих и солдат для насильственного изъятия хлеба у крестьян.

31 мая 1918 года Совнарком назначает Сталина, наркома по делам национальностей, руководителем продовольственного дела на юге России. Ему предоставлены чрезвычайные полномочия: все местные органы власти обязаны были исполнять все распоряжения Сталина. С этого момента и практически до конца Гражданской войны Сталин покидает властные кабинеты Кремля. Он постоянно пребывает в эпицентре событий Гражданской войны, там, где непосредственно решалась судьба Советской власти.

В Царицыне на момент прибытия Сталина шла свободная торговля хлебом — в витринах царицынских магазинов лежал белый хлеб, который, однако, рабочим был не по карману из-за высоких, спекулятивных цен. В соседней с Царицыным области — Войска Донского с конца марта бушевал вооруженный мятеж. Войска атамана Краснова подходили к городу. Военных сил в Царицыне было крайне мало, части были плохо вооружены и обмундированы — в них почти полностью отсутствовала дисциплина.

Сразу же по приезду в Царицын 6 июня 1918 года Сталин вводит в городе военное положение: воспрещались уличные скопления людей и митинги, ношение оружия без разрешения, введен комендантский час, объявлена мобилизация населения на строительство укреплений. Объявлена хлебная монополия в городе и в близлежащих регионах. Вводятся продовольственные карточки и твердые цены на продовольствие. Сталин организует восстановление совершенно разрушенного железнодорожного транспорта. Находит на местах множество паровозов, о существовании которых не ведали никакие местные органы — коллегии и ревкомы. Он накапливает в Царицыне поезда и через неделю отправляет в Москву около миллиона пудов продовольствия. Хлеб в центр пошел.

Через несколько дней после прибытия Сталина в Царицын, в городе была прекращена вольная торговля хлебом, рабочим выдается по полфунта хлеба в день. Закрываются кафе и рестораны. Город приобретает вид осажденной крепости.

«Традиционный» способ полной конфискации хлебных «излишков» Сталин не применял, он пошел по иному пути. На заготовку и отправку в Москву десяти миллионов пудов хлеба и десяти тысяч голов скота он «выбивает» из Центра 75 миллионов рублей денег, разных товаров на 35 миллионов рублей. Список товаров впечатляет, он содержит 50 наименований: от гвоздей, болтов и гаек до оконного стекла и столовой посуды; от косилок, инструментов и железа до спичек и обуви; от коленкора, дамского и армейского сукна до напильников, скипидара и соды. Таким образом, изъятие хлеба у крестьян на юге России летом 1918 года под руководством Сталина не было обычной «грабиловкой» сельского населения — треть от твердой цены на продовольствие выплачивалась крестьянам не деньгами, а промышленными товарами, дефицитными не только в деревне, но и в городе.

Обеспечение голодающих центров продовольствием Сталин проводил как крупномасштабную войсковую операцию. Он и готовил ее с предусмотрительностью военного стратега и тщательностью опытного практика. В плане этой операции было предусмотрено и строительство путей сообщения, и мобилизация транспорта, и меры по продуктообмену.

В центр страны, охваченной голодом, идут через Царицын и из Царицына маршрутные поезда и баржи с мукой и зерном, с крупным рогатым скотом и готовым мясом, с рыбой, со жмыхом. Всего в июне 1918 года из Царицына было отправлено 2379 вагонов — почти два с половиной миллиона пудов продовольственных грузов. Кроме того, заготовленное в Царицыне продовольствие отправлялось в Астрахань, Баку, Туркестан. А ведь за предыдущий месяц по всей стране было погружено лишь 1662 вагона.

Наладив отправку продовольствия в течение всего лишь одной недели пребывания в Царицыне, Сталин собрался в поездку на Северный Кавказ и в Новороссийск, где решалась судьба Черноморского флота. Однако военные события не позволили ему уехать и принять участие в трагедии флота. Наступление белых войск на Царицын изменило характер деятельности Сталина на юге страны. Обстановка понуждала его заняться чисто военными делами.

25 июня была прервана связь с Северным Кавказом: железнодорожная линия была захвачена белыми отрядами. Это был «отрядный период» в истории Красной армии, когда еще не было регулярных частей, тем более соединений. Как правило, войска Красной армии состояли из групп отрядов, объединенных в лучшем случае авторитетом решительных и инициативных командиров.

В середине июня 1918 года советских войск под Царицыном было мало. Общего плана обороны города не существовало, не было единого командования. Каждый отряд или полк вел бой самостоятельно и разрозненно. В столкновении с сильным противником — белоказачьими частями — красные части терпели поражения и несли большие потери.

10 июля Сталин пишет Ленину; что «вопрос продовольственный естественно переплетается с военным вопросом». Он требует от председателя СНК «аэропланов» с летчиками, броневых машин, шестидюймовых орудий, предупреждая, что иначе «Царицынский фронт не устоит». Так уполномоченный по делам продовольствия на юге России, нарком по делам национальностей И. В. Сталин оказался втянутым в военные действия Гражданской войны.

Первые попытки Сталина ввязаться в дела военных, в управление военными операциями были военными специалистами отвергнуты. Ему было указано, что военные имеют полномочия от председателя Реввоенсовета Троцкого, который по статусу выше, чем какой-то там нарком по делам национальностей. «А полномочия по заготовке продовольствия на военную сферу не распространяются». Поэтому Сталин обращается за поддержкой к Председателю Совнаркома. «Вопрос продовольственный, — пишет он 9 июля в телеграмме Ленину, — естественно, переплетается с военным. Для пользы дела необходимы военные полномочия. Я уже писал об этом, но ответа не получил. Очень хорошо. В таком случае я буду сам, без формальностей свергать тех командиров и комиссаров, которые губят дело. Так мне подсказывают интересы дела, и, конечно, отсутствие бумажки от Троцкого меня не остановит»2.

По настоянию Сталина Ленин дал «добро» на отстранение генерала А. Е. Снесарева от командования войсками Северного Кавказа, и 19 июля 1918 года был создан Военный совет Северо-Кавказского военного округа под руководством Сталина. Ленин в телеграмме Сталину поручает ему «навести порядок, объединить отряды в регулярную часть, установить правильное командование, изгнать всех неповинующихся».3 Троцкий эту телеграмму подписать отказался. С этого момента Сталин получил военную власть и начал коренную перестройку не только гражданских, но и военных учреждений. Он возглавил оборону Царицына.

Ярый противник Сталина, бежавший в 1930-е годы на Запад Федор Раскольников, встречавшийся летом 1918 года со Сталиным, признавался потом: «Сталин был в Царицыне всем: уполномоченным ЦК, членом Реввоенсовета, руководителем партийной и советской работы... Все вопросы он, как всегда, решал коллегиально, в тесном контакте с местными учреждениями, что импонировало им и еще больше усиливало его непререкаемый авторитет»4

Сталина не надо было подгонять. Он прекрасно понимал ситуацию и принимал исчерпывающие меры. Он определяет частям армии боевые участки обороны, план распределения сил и задачи. Одновременно он мобилизует городское население на строительство оборонительных рубежей, а специальным рабочим отрядам поручает обеспечить порядок и дисциплину в городе. Но не уклоняется и от того поручения, для которого Совнарком послал его на юг. Он организует заготовку хлеба, мяса, рыбы, направляет эшелоны в центр.

Однако главным объектом его внимания становится теперь фронт. Он самым тщательным образом изучает обстановку, обдумывает идеи тактической обороны, согласовывает их с командирами частей. Накануне очередного наступления Деникина он проводит в Котельникове совещание Военного Совета, на котором рассматривается план операций фронта.

Не сумев захватить Царицын с ходу, белоказаки стали сосредоточиваться на подступах к Царицыну. 18 августа 1918 года армия генерала П. Н. Краснова начала бои за овладение городом. На этот же день планировался мятеж, восстание внутри города во главе с инженером Алексеевым. Предполагалось участие в восстании 3000 человек, возглавляемых служившими в Красной армии офицерами. Контрразведка раскрыла заговор, и накануне он был обезврежен. Пятая колонна была полностью ликвидирована.

19 августа началась оборона Царицына. Почти неделю казаки Краснова атаковали город. Однако эти усилия разбились о стойкую оборону защитников города. Все атаки захлебнулись. Теперь ответный шаг был за Сталиным. И 24 августа Сталин и Ворошилов отдали оперативный приказ о наступлении. Он выполнялся успешно, казаки дрогнули, а затем были рассеяны и отброшены за Дон. Так, отразив натиск на Царицын казачьего атамана, предводителя Войска Донского генерала Петра Краснова, Сталин впервые примерил на себя мундир полководца. И мундир этот оказался ему по плечу.

Именно в обороне Царицына в августе 1918 года ярко высветилась одна их характерных черт сталинского интеллекта. То, что он умел мгновенно и во всей полноте обобщить знания и опыт других, приводя отдельные мысли и соображения многих людей к единому знаменателю. Как никто другой из тогдашних руководителей он глубоко осознал, что особенностью этой войны, войны гражданской, была маневренность и решительность в переброске частей с одного участка фронта на другой.

Борьба за Царицын продолжалась весь сентябрь-октябрь 1918 года. Кульминацией стало утро 17 октября, когда белоказачьи части пошли в атаку на центральном участке фронта, на небольшом пятикилометровом участке их встретил огонь почти 200 орудий. Это была невиданная концентрация артиллерии за всю историю Гражданской войны. Сочетание мощного артиллерийского огня с решительными контратаками красной пехоты и сводной кавалерийской дивизии Бориса Думенко привело к тому, что белые части смешались, стали отступать и вскоре побежали, охваченные паникой. В наступление пошел весь фронт. Белая армия генерала Мамонтова отступила за Дон. Это была блестящая победа под Царицыным.

Историки до сих пор опасаются однозначно утверждать, кому же принадлежала идея собрать на самом угрожаемом участке почти всю артиллерию, имевшуюся под Царицыным: Сталину или же Ворошилову, который командовал в тот момент 10-й армией Южного фронта. Скорее всего, это была все-таки идея Сталина, поскольку он воплощал ее в жизнь смело и активно, несмотря на осторожность начальника артиллерии армии Кулика, который предлагал оставить на флангах несколько артиллерийских дивизионов. Сталин не боялся рисковать — и под Царицыным 17 октября этот риск оправдал себя полностью. Так организаторский талант, энергия, воля Сталина способствовали укреплению власти Советов в стратегически важном районе Советской России.

Для самого Сталина более чем 4-месячное пребывание в Царицыне значило много. Здесь впервые он столкнулся с военным делом и уже не расставался с ним до конца своей жизни. В Царицыне Сталин многому научился, многое понял: война — строгий, суровый учитель. Он на практике прошел суровую школу, академию военного дела.

Ленин и другие руководители страны высоко оценили заслуги Сталина в обороне Царицына и осознали необходимость полагаться на его немалые способности в решении важных вопросов. Троцкий в связи с этим писал: «...помню, во время Гражданской войны я расспрашивал Члена ЦК Серебрякова, который тогда работал вместо Сталина в Реввоенсовете Южного фронта: нужно ли там участие их обоих? Не смог бы Серебряков в целях экономии сил справиться без Сталина? Подумав, Серебряков ответил: “Нет, так нажимать, как Сталин, я не умею, это не моя специальность”».

Что же касается самого Льва Давидовича, то именно тогда он приобрел в лице Сталина непримиримого врага. Из своей «царицынской одиссеи» Сталин вынес лютую ненависть к Троцкому, которая пройдет через два десятка лет и исчезнет лишь только со смертью последнего...

Несмотря на многие скандалы с военспецами и Троцким, Ленин по достоинству оценил все сделанное Сталиным под Царицыном (хлеб он дал, город отстоял). В октябре 1918 года Сталин вошел в состав ведущих военных советов, руководивших Вооруженными силами Советской России.

Вторым важным этапом в военной деятельности Сталина стало расследование им причин «Пермской катастрофы». Речь идет о том, что 25 декабря 1918 года войска Колчака разгромили части 3-й армии Восточного фронта и захватили Пермь. Для подробного расследования причин сдачи этого города и поражений на фронте решением ЦК партии и Совета обороны была создана комиссия в составе Сталина и председателя ВЧК Ф. Э. Дзержинского.

Деятельность Сталина на Восточном фронте на этот раз носила аналитический характер, в военных действиях он не участвовал. Он тщательно изучает результаты отступления красных частей из Перми. Эти результаты катастрофичны: сданы противнику большие материальные ресурсы, потеряны вооружение и боеприпасы, разгромлены полки и дивизии. Выявлены причины катастрофы: крайняя измотанность и усталость армии, отсутствие резервов, бездеятельность командования, оторванность штаба от войск. Главная причина — недопустимый способ управления фронтом со стороны Реввоенсовета республики.

Комиссия намеревалась пробыть на Восточном фронте до середины января 1919 года, но работы оказалось больше, чем предполагалось. Члены комиссии не ограничились простой констатацией недостатка других начальников и командиров. Они начали активно действовать. Началась мобилизация работников, рядовых и нерядовых, и направление их в армейские части тыла. Решительные и экстренные меры дали эффект. Положение в 3-й армии улучшилось. На отдельных участках фронта красные части даже перешли в наступление.

Анализ причин «пермской катастрофы»5 свидетельствовал о глубоком понимании Сталиным глубинных проблем Гражданской войны и его умении быстро оценивать сложившуюся обстановку и принимать меры к ее улучшению. Так рождался глубокий военный аналитик в условиях развертывавшейся повсеместно Гражданской войны в России.

Определенное место в военной биографии Сталина и в обретении им военного опыта занимают события, развернувшиеся на подступах к Петрограду весной 1919 года. В марте этого года он укрепил свои позиции в высшем советском и партийном руководстве. Помимо обязанностей в Партийном руководстве, он стал руководителем двух наркоматов в Советском правительстве. Кстати, в наркомате госконтроля он взял на себя руководство военно-морским отделом. В разгар Гражданской войны он начал наведение порядка на фронте и в тылу государства.

Сталин включается в решение вопроса о судьбе Балтийского флота. Незадолго до этого Главком Вацетис, поддержанный Предреввоенсовета Троцким, исходя из необходимости экономить топливо, приказал сократить число действующих кораблей, в первую очередь линкоров. Моряки Кронштадта выступили резко против этой меры. Сталин встал на их сторону. Приказ Главкома под нажимом Сталина был отменен и мощные линейные корабли Балтийского флота своим артиллерийским огнем способствовали защите Петрограда. В июне корабли Балтийского флота по приказу Сталина вышли в море. Одновременно в Ораниенбауме была сформирована Береговая группа войск, ядром которой стали отряды моряков.

Через несколько дней после возвращения из-под Петрограда Сталин был назначен членом Реввоенсовета Западного фронта, где наступали поляки, стремившиеся максимально отодвинуть границу Польши на Восток, в пределы России. Успехи поляков угрожали непосредственно столице России — Москве.

Анализируя представленные Сталиным в Совет обороны докладные записки о положении на Западном фронте, поражаешься глубокому пониманию им оперативных проблем фронта и владению очень важными элементами военного искусства. Для удержания фронта требовались подкрепления. Сталин пытался убедить Москву в необходимости дать подкрепления. Однако из-за тяжести положения на других фронтах подкреплений на Западный фронт не поступало, и Красная армия продолжала отступать. Лишь на Березине красные части смогли закрепиться на ее левом берегу и создать устойчивую оборону. К этому моменту натиск поляков ослаб. Видимо, осенью 1919 года в условиях быстрого продвижения белых армий Деникина к Москве польское правительство уже не считало советское правительство своей основной угрозой, а помогать восстанавливать «великую, единую и неделимую Россию» ни под белыми, ни под красными знаменами у него не было желания.

В сентябре 1919 года Сталин покинул Западный фронт и прибыл в Москву. Советская столица была в этот момент оклеена плакатами с воззванием: «Все на борьбу с Деникиным!» Судьба Советской власти решалась снова на юге республики, и Сталин назначается членом Реввоенсовета Южного фронта, где сложилась самая острая угроза за весь период Гражданской войны. Еще в марте 1919 года белые армии генерала Деникина начали наступление на центральные районы страны. Добровольческая армия (Вооруженные силы юга России) А. Деникина насчитывала 105 тысяч штыков и 51 тысячу сабель, и состояла, в основном, из офицеров-добровольцев и казачьих частей. Армия была хорошо вооружена (531 орудие, 28 бронепоездов, 25 танков, 1212 пулеметов и т. д.). Превосходство в коннице давало Деникину возможность удерживать инициативу в действиях.

В начале августа, после неудачного наступления на Царицын 10-й армии К. Е. Ворошилова, советское командование почувствовало приближение катастрофы. Прибывший на Южный фронт Сталин вновь был вынужден исправлять чужие ошибки. Он начал наведение порядка в штабах армии. Он не просто наводил порядок. Прежде всего, проводил тщательный анализ сложившейся ситуации. А она была чревата катастрофическими последствиями для красных войск.

По плану Главкома и Председателя Реввоенсовета (Троцкого), нанося удар от Волги к Новороссийску, красные войска должны были идти через донскую степь, населенную казаками, которые враждебно относились к Советской власти. Озлобленное большевистским раскулачиваем, защищая свои курени и земли, местное население готово было встретить красные части яростным сопротивлением. Одно только это обрекало кампанию на явный провал.

Сталин с командующим Южным фронтом А. И. Егоровым разрабатывают свой стратегический план всеобщего наступления на Деникина. Докладывая о нем Ленину, Сталин убедительно утверждает, что «поход на казачьи станицы может сплотить казаков против нас вокруг Деникина для защиты своих станиц, может лишь выставить Деникина спасителем Дона, может создать армию казаков для Деникина, то есть может лишь усилить Деникина». Необходимо срочно изменить план Троцкого, заменить его новым планом удара из района Воронежа через Харьков — Донецкий бассейн на Ростов. Здесь мы будем иметь, считал Сталин, сразу невраждебную красным армию, что облегчит продвижение советских войск. Кроме того, красные получат важнейшую железнодорожную сеть (Донецкую) и основную артерию, питающую армию Деникина — линию Воронеж–Ростов. Этим движением красные рассекут армию Деникина на две части. Добровольческую «оставляем на съедение Махно», а казачьи армии ставим под угрозу захода им в тыл. Кроме того, «мы получаем возможность поссорить казаков с Деникиным»... Наконец, «мы получаем уголь, а Деникин остается без угля».6

Это был один из самых важных документов Гражданской войны. Именно принятие этого плана, предложенного Сталиным, плана наступления на Деникина через Донецкий бассейн, стало вехой, переломным пунктом в ходе борьбы Советской власти за право своего существования. Сталин не только предложил, но и сумел отстоять этот план, определивший во многом исход гражданского и военного противостояния. Один только этот факт, одно только это решение дает основание считать Сталина выдающимся военным стратегом Гражданской войны, ставит его в ряд полководцев Советской России.

Через две недели после прибытия Сталина Южный фронт открывал свои действия — он переходил в наступление. Были созданы две наступающие группировки войск (под Воронежем и под Орлом и Брянском). Начались ожесточенные бои с белыми армиями Деникина. Это были сложные и кровопролитные бои, когда одна часть русских людей сражалась насмерть с другой частью таких же русских людей. В этом заключалась печальная и трагическая особенность Гражданской войны в России.

После успехов Красной кавалерии под Воронежем в конце октября 1919 года Сталин и Егоров поддержали предложение С. М. Буденного развернуть его конный корпус в конную армию. Чтобы добиться санкции на это развертывание, Сталин специально выезжал в Москву (16–17 ноября 1919 года) на заседание Реввоенсовета Республики, где и решался этот вопрос. Противники и сомневающиеся были, но Сталин отстоял идею конной армии, и на последующем своем пути Семен Михайлович Буденный и его кавалеристы неизменно получали поддержку и понимание Сталина.

В истории мировой военной мысли громадное значение 1-й Конной армии до сих пор не вполне осознано и оценено. Да, в новое время крупные кавалерийские соединения действовали не раз весьма успешно. Достаточно напомнить кавалерийские части Мюрата и Зейдлица в армии Наполеона и казаков атамана Платова в русской армии Кутузова. Однако все они до 1919 года входили в состав общевойсковых армий и не были самостоятельными в оперативном отношении группами войск. В 1919 году на Южном фронте возникло принципиально иное — 1-я Конная армия. Она новаторски образовалась именно как соединение армейского масштаба, где пехотные и артиллерийские части были приданы и подчинены командованию конницы.

Это был не только прообраз, предвестник, но и практическое воплощение крупных подвижных соединений Второй мировой войны, когда были созданы немецкие и советские танковые армии.

Некоторые приписывают это новшество в военной стратегии немецкому генералу Гудериану, а наши борцы с «культом личности» — М. Н. Тухачевскому (совсем не по адресу). Объективности ради следует недвусмысленно сказать: впервые в мире создали и испытали в боях подвижные соединения крупного (армейского) масштаба С. М. Буденный, К. Е. Ворошилов и И. В. Сталин.

Постигнув своим аналитическим умом тонкости военного искусства, Сталин уже ощущал себя уверенным в военной среде и, чувствуя за плечами «крылья победы», находил новые приемы борьбы с противником. Он говорит уже военным языком и мыслит военными категориями тактики. В одном из приказов этого периода он требует применять «при выполнении поставленных задач не продвижения линиями, а нанесения сосредоточенными силами фланговых ударов главным силам противника, действующим на важнейших направлениях» (директива от 9 октября 1919 года).

В его манере руководства войсками уже появился свой творческий почерк. В одной из директив он говорит, что залогом победы для командования являются «реалистическая постановка боевых задач, тщательная подготовка операции, умелое накопление резервов и организация совместных действий частей, смелый маневр и решительность при наступлении».

После удачных операций Красной армии деникинцы были разгромлены, их войска, разбитые в боях и разложившиеся от дезертирства, откатывались в Крым. 4 апреля 1920 года А. И. Деникин ушел в отставку. Однако Гражданская война продолжалась. На западной границе развертывались события, которые вскоре втянули Советскую Россию в тяжелую войну с Польшей, которая стала претендовать на контроль над ослабленной Россией. Казалось, Польша, получившая независимость в результате русской революции, не должна была бы выступать против России. Однако возглавивший польское государство маршал Ю. Пилсудский лелеял план создания федерации, включающий Польшу, Белоруссию, Литву и Украину.

Воспользовавшись тяжелым состоянием Советской республики, белополяки еще в 1919 году захватили значительную территорию, населенную украинцами и белорусами, они захватили Минск, стали подумывать о возвращении в границы, существовавшие до раздела Польши в 1772 году. И к тому были условия. Польская группировка на восточной границе составила 148 тысяч человек. Она была полностью укомплектована и хорошо оснащена технически. В этом деле полякам активно помогали правительства Запада. Одна только Франция предоставила Польше 1494 орудия, 350 самолетов, 2800 пулеметов, 327 тысяч винтовок. Вся Красная армия к тому времени насчитывала 500 тысяч бойцов, но ей приходилось защищать фронт и границу от Амура до Финского залива. Егоров и Сталин считали, что Западный фронт необходимо поддержать боевыми действиями со стороны Юго-Западного фронта в направлении Ровно–Брест.

25 апреля Польская армия начала на Украине широкое наступление на фронте от Припяти до Днестра. Советские силы оставили Житомир, Коростень и Радомысль. 6 мая поляки вошли в Киев. Наступление Польши Сталин оценил как новый поход Антанты на Россию. В газете «Правда» он публикует большую статью «Новый поход Антанты», в которой дает хронологию похода Антанты против России, характеризует особенности этого, третьего по счету, похода, который называет комбинированным. Он не сомневается в благоприятном исходе войны с Польшей, и основательно аргументирует свой оптимизм внешними и внутренними обстоятельствами, выделяет моральный фактор на стороне России, являющейся обороняющейся от агрессии7.

Все эти новые обстоятельства создают новую обстановку, новые шансы на победу России, не имевшие места в предыдущие периоды первого и второго походов Антанты на нашу страну. Эта сталинская оценка участия Антанты в борьбе против Советской России в 1930-х годах была положена в основу советской историографии Гражданской войны.

В середине мая Красная армия на Западном фронте перешла в наступление. Оно поначалу развивалось успешно, но вскоре захлебнулось. Поляки начали контратаковать, советские войска были вынуждены остановиться, а затем и попятиться. Требовалось ускорить переход в наступление Юго-Западного фронта. Неудача Западного фронта была во многом обусловлена тем, что с 29 апреля войсками командовал М. Н. Тухачевский. Бросая войска в наступление, он не позаботился о резервах. От полного разгрома Тухачевского спасли лишь активные действия Сталина.

Юго-Западный фронт был вынужден вести боевые действия в двух направлениях — Крымском и Польском. Сталин не стал гнаться за двумя целями сразу. Поставив крымский участок фронта в упорную оборону, он начал с наиболее наглого и опасного противника — поляков.

В начале июня он подписывает директиву РВС Юго-Западного фронта о разгроме Киевской группировки польских войск. В соответствии с этой директивой войска фронта пошли в наступление, и 7 июня Конная армия взяла Житомир и Бердичев, были освобождены 7 тысяч пленных красноармейцев, разбита польская конница генерала Савицкого. Незадолго до того глава польского государства маршал Пилсудский называл идею организации Конной армии — крупного кавалерийского объединения — «стратегической нелепостью». Теперь эта «стратегическая нелепость» опрокидывала одну за другой лучшие польские дивизии и, вызывая панику в штабах, быстро углублялась в тыл противника.

Глубина прорыва Юго-Западного фронта составляла 120–140 км. Польский фронт на Украине был рассечен надвое, 12 июня был освобожден Киев, в котором за три года революции и Гражданской войны власть менялась полтора десятка раз. Советские войска продолжали стремительное наступление, польский фронт на Украине рушился. Сталин рапортовал Ленину об этой победе. Это был несомненный триумф Сталина.

23 июня Сталин, беседуя с корреспондентом Харьковской газеты «Коммунист» о положении на Юго-Западном фронте, однако, не дает оптимистических прогнозов. Он, глубокий аналитик и вдумчивый военно-политический стратег, делает совершенно иные выводы. «Но было бы ошибкой думать, что с поляками на нашем фронте уже покончено. Ведь мы воюем не только с поляками, но со всей Антантой, мобилизовавшей все черные силы Германии, Австрии, Венгрии, Румынии, снабжающей поляков всеми видами довольствия»8. И Сталин оказался прав. Уже в августе 1920 года разразилась трагедия Западного фронта, вошедшая в историю Гражданской войны как «Катастрофа на Висле». Но это уже отдельный самостоятельный сюжет войны с Польшей.

На исходе Гражданской войны тактико-стратегическая оценка Сталиным положения не всегда совпадала с позицией Ленина, ни, тем более, Троцкого. Среди лидеров Октября он был одним из немногих, если не единственным, кто не поддался всеобщему заблуждению, гипнотической завороженности от скорой мировой революции.

В заключение следует подчеркнуть.

Победы Красной армии над белыми армиями и войсками интервентов стали для большевиков и всех советских людей источником веры в свои силы и способности выстоять в новых испытаниях. Сталин был одним из организаторов побед Красной армии, успешно справлялся с решением различных задач, связанных с военными действиями. Он проехал чуть ли не по всем фронтам, окружавшим Советскую Республику, совершив за два с половиной года полный оборот против часовой стрелки по этому полыхающему кольцу. И каждый раз оказывался там, где складывалась самая критическая ситуация. Употребляя современное понятие, его можно назвать кризисным менеджером Красной армии на фронтах Гражданской войны.

Никогда не служивший в армии и не имевший военной подготовки, как и многие советские руководители, Сталин на практике Гражданской войны фактически прошел курс Военной академии, решая самые различные задачи подготовки и осуществления военных операций. Присущие Сталину здравый смысл, способность находить нестандартные решения на основе внимательного и всестороннего знакомства с обстановкой и мнениями самых разных специалистов часто помогали ему находить разумные решения, не хуже, а порой и лучше тех, что предлагались военными специалистами.

Уроки, извлеченные Сталиным из опыта Гражданской войны, сыграли важную роль в его становлении как одного из главных руководителей государства. На опыте Гражданской войны возрастал талант Сталина как полководца в годы Великой Отечественной войны. В соответствии с этим боевым опытом и прирожденным талантом полководца Сталин получил и носил с лета 1941 года до победных залпов 1945 года звание Верховного Главнокомандующего. Не может подвергаться сомнениям и то, что именно за выдающиеся военные заслуги Сталину летом 1945 года было присвоено звание Генералиссимуса, и в этом звании он руководил разгромом Японии в августе 1945 года.

 

 

1 Пестковский С. Воспоминания о работе в Наркомнаце // Пролетарская революция, 1930, № 6. С. 128.

2 Сталин И. В. Сочинения. Т. 4. М., 1951. С. 118–121.

3 Троцкий Л. Д. Сталин. Кн. 2. М.: ЭКСМО, 2011. С. 96.

4 Цит. по: Романенко К. Борьба и победа Иосифа Сталина. Тайны «Завещания Ленина». М., 2007. С. 424.

5 Сталин И. В. Сочинения. Т. 4. С. 197–224.

6 Там же. С. 275–277.

7 Там же. С. 319–322.

8 Там же. С. 329–333.