* * *
Порой не укладывается в голове —
Почему люди маются? Чего хотят?
Как можно жить, спеша и толкаясь, в Москве?!
Переехали бы хоть в Сергиев Посад.
Как понятней в деревне жить иль в городке:
И в любом нелегком, переломном году —
Летом перед работой искупнуться в реке,
Зимой вернуться домой по речному льду.
И даже концы с концами сводя едва,
Полагать, что сложности у нас не впервой,
Но нельзя отступать, что за нами Москва,
Что Москва за нами, а не мы за Москвой.
МАЙДАН
У толпы такое право,
У толпы такой невроз —
Выбирать себе Варраву,
Он ей ближе, чем Христос.
Покаяния в ней мало,
Ей кураж необходим,
И в душе она мечтала
Стать разбойником лихим.
Накричится на майдане
До забвенья и угроз.
А придет домой — устанет.
Как темно! Спаси, Христос!
ПРЕДЧУВСТВИЕ ВОЙНЫ
Там, где соседка сажала укроп —
Утром смотрю из окна —
Вырыли странные люди окоп...
Видимо, будет война.
В город вошел чужеземный язык —
И наполняет базар.
И подступает к домам борщевик,
Неприхотливый анчар.
Город пока еще, кажется, наш,
А не попкорна и дынь.
Что-то пейзаж стал похож на блиндаж,
И на плакатах — латынь.
Мне объясняют: совсем не окоп,
И я напрасно смущен,
Эту траншею вырыли, чтоб
Лучше жил микрорайон.
Я им поверю, но только на миг,
Мне вся картина ясна —
Прямо к домам подступил борщевик...
Видимо, будет война.
ОТПУСК В ДОНЕЦКЕ
Мой друг поехал в Донецк —
К тестю поехал на лето.
А там огонь и свинец,
Снаряды там и ракеты.
Ранен, но не в плену.
Помимо воли и планов
Его втянули в войну,
В ночной удар партизанов.
Хотел попить самогон,
Попеть хмельным о майданах —
Попал под сшибку племен,
Тектонику стран и кланов.
И тестя убил юнец
От страха — чтоб стать «гвардейцем».
Летит, как время, свинец
В простое русское сердце.
Товарищ мой не поймет,
С какой, все выходит, стати.
Поймет теперь миномет,
Кто гетман, а кто предатель.
Хотел попить самогон —
Задет снаряда осколком,
Отряд его окружен
В одном шахтерском поселке.
Я дозвонился:
— Живой?
Домой не пора вернуться?
Ответил он:
— Скоро бой.
И русские не сдаются!..
Что нам сдаваться, когда
Такое жаркое лето,
Когда седьмая беда
Еще не нашла ответа.
Охотник — мой друг, рыбак,
Стихи уважает, бражку.
Не знаю, вернется как
К себе на Мезень и Вашку.
ХИТОН ХРИСТА
Воины же, когда распяли Иисуса, взяли одежды Его
и разделили на четыре части, каждому воину
по части и хитон...
Ин. 19, 23
Земную ось сорвет снаряд фугасный,
И белый стронций упадет дождем,
И станет океан моторным маслом...
Нам надо оставаться со Христом.
Держаться за края Его хитона
Последней верой в полноте времен,
Когда планета делит раздраженно
И океан, и масло, и хитон.
ИСКУШЕНИЕ
Престольный праздник. В храме ныне тесно,
Порою даже гул и толкотня.
Лишь демону стоять неинтересно —
Зачем стоит он около меня?
Стоит и мыслит: «До чего убогий...
Характер мягкий. И в коленках слаб.
И лечится вином от безнадеги,
Глядит во сне на неодетых баб...».
Я слышу его мысли. Он — химера,
Химера, что стоит невдалеке.
Со мной знаменье крестное и вера!
Молитва на славянском языке!
И как ни укоряй, но только ближе
Мне русский храм — где гул и толкотня,
Баб неодетых я во сне не вижу —
Пускай не так давно. Всего три дня.
Но, может, я еще сумею честно.
И я смотрю на праздничный престол.
А ты бы шел. Тебе неинтересно.
И в храме нашем тесно. Ты бы шел.
ПО ЭЛЕКТРОННОЙ ПОЧТЕ
Друг из деревни пишет:
«Сенокос
Закончили — лечу себя работой.
Уже не повторяю: жизнь — навоз,
Хоть жизнь навоз. Но легче стало что-то.
Не разберусь, кто в этом виноват —
Метеорит, погода или драка
Вчерашняя. Но почему-то рад,
Что жизнь — навоз, что дождь идет, что слякоть.
А сколько вспоминается обид!
Но так светло — ни матерного слова.
Наверно, все-таки метеорит,
Не выходило от дождей такого...»
Письмо философа!
Как действует село
На городских — хмельных и тонкокожих!..
А другу, видно, очень тяжело.
Я знаю, как становится светло,
Когда уже темнее быть не может.
ХРАМ НА КАМНЕ
...иное упало на места каменистые...
Мф. 13, 5
Вышел сеятель сеять... Упало зерно
В каменистых местах — на гранитное дно.
Не в зыбучий песок — с ним фундамент не тот.
В каменистых местах и трава не растет.
Дом построишь зато из гранитовых гор,
Если вовремя камни собрать — то собор.
Но пробился сквозь скалы пшеничный росток
И не ведал, что время уходит в песок.
А зерно-то взошло! По небесным словам
В каменистых местах возвели Божий храм.
Только солнце взошло — и росточек увял,
Не имел он корней среди каменных скал...
И разрушенный храм не глядит на Восток,
Бывший храм, словно время, уходит в песок.
И куда упадет русской веры зерно?
Время камни собрать, если время дано.
ЗВЕЗДА РУБЦОВА
Терзаться — так высоким русским словом,
А не игрой усталого ума:
Ей ничего ни дорого, ни ново,
Горит, да в сердце остается тьма.
Когда чадит усталое безверие,
То нам нельзя принять его дела,
Нельзя забыть, что мы сыны Империи —
А не колониального угла.
И потому взойдем на холм — и снова
С него увидим и зеленый шум,
И крест церковный, и звезду Рубцова —
Звезду полей, звезду российских дум.
И силы обретем стерпеть измены
И от беды расплакаться навзрыд.
Постойте, братья, резать свои вены.
Бог не простит, Россия не простит.
Когда чадит ленивое безверие,
То кто-то должен бить в колокола
И сохранять высокий дух Империи,
А не колониального угла.
И сохранять молитвенное слово,
Державный свет, трудолюбивый ум
И храм, и волю, и звезду Рубцова —
Звезду полей, звезду российских дум.