ВОИНУ
С тобою, брат, пока мы не знакомы.
Ты — воин, ну а я — обычный поп.
Но нас роднят простые аксиомы
И нынче — на двоих один окоп.
Да, каждому поставлена задача,
Преподнесен достойный дела меч,
Который, грань служения означив,
Плашмя ударил в крестовину плеч.
Такая, друг, свершилась акколада,
Легли засечки на скрижаль сердец,
Тебе в ладони — оттиск от приклада,
А мне на лоб — прозрения рубец.
Но возразишь:
«К чему многоречивость,
Коль не хватает здесь рабочих рук?
Немногая от дифирамбов милость,
Похожих на пустой утробный звук!»
Кивну безмолвно —
с выводом согласен.
Сейчас не время
для пространных строк.
Желаю, чтоб твой путь
был безопасен,
И ввысь взвожу
«молитвенный курок».
Я — РУССКИЙ!
Я не буду молчать.
Да, я — Русский!
Нам немой заповедан восторг,
Но есть в стане иудовы гузки,
Коим красен предательский торг.
Кто стыдом там гишпанским исходит
От причастности общим корням?
В темных дебрях умы ваши бродят,
Уподобясь строптивым коням!
В даль летите. Шу! Голуби мiра.
Поспешайте от мнимых оков.
Вас рассудит народная лира.
Да и всыплет вдогонку Шишков!
Что ж, обратно вертаться? Не надо.
«Патриоты» спесивых кровей!
Серебром уж отлита награда
В тон надменному блеску очей.
Я ВЕРНУСЬ К ТЕБЕ, РУСЬ!
Я вернусь к тебе, Русь! Обещаю.
Припаду на коленях к земле
И в лучах запоздалого мая,
Заблудившись в березовом гае,
Прикоснусь к уже теплой коре.
Буду плакать под трель соловьиную,
Буду петь, забывая слова.
Только б эту разлуку длинную,
Что в душе словно жало осиное,
Переждать мне судьба дала.
По наследству «окрещен» пасынком.
Мне претит чужеродный слог.
И тоска, словно камень за пазухой,
Ожиданием выжгла насухо
И скрутила в бараний рог.
Что стенать, когда жизнь размерена?
Что роптать мне на мед и хлеб?
Застраховано все и заверено.
Но навеки ли драхма потеряна,
И обратной дороги нет?
Ты вздохни обо мне, Русь любимая,
За туманами вспыхни зарей!
Чтоб душа моя, Богом водимая
И церковной молитвой хранимая,
Обрела долгожданный покой.
О ДРУГИ, КАК ЖЕ ОБМЕЛЬЧАЛИ МЫ!
О други, как же обмельчали мы!
Да ведомо ли нам, каких лишений
Для прославления знамен своей страны
Вкушали лучшие из прежних поколений?
Иль память наша стала так больна,
Что, променяв на хлеб остатки стати,
Мы позабыли родовые имена
Прославивших тебя, Россия-Мати!
Ведь сказано, как, греясь от свечи,
Кто в милотях, а кто и в козьих кожах,
Не возмущая тишины ночи,
Подъяли труд, а не покой на ложах.
И, сохраняя верность сквозь года,
Гнушаясь подаяний и доносов,
Всходили, как алмазная звезда,
Кулибин, Циолковский, Ломоносов!
Сыны Отечества, чего дрожите вы?
И отчего хрипит глухая нота
В момент, когда должны звучать псалмы,
А не тревожить сытая икота?
Очнись, беспечно спящий люд!
Россия требует от нас свершений новых,
Чтоб новых гениев узрели мы салют,
Суворовых, Донских и Ушаковых!
КРАЙ
Говорят, что в краях здешних тихо,
Хоть и скалится в ночь бурелом.
Да дрожит на ветру облепиха,
Вспоминая рокочущий гром.
Разыгрались полями зарницы,
Сговорившись с весенним дождем.
Оттого ли сегодня не спится
И не гаснет в ночи отчий дом?
Что ж, пройтись босиком ли до сада,
Иль слезой раствориться в реке?
Мне ведь большего и не надо,
Я душою теперь налегке.
Застучало, задуло, заныло...
Дышит горечью память потерь,
И со скрипом, так тяжко, уныло,
Отворилась в гостиную дверь.
Образа, серый плед и подушка,
На столе наш семейный портрет,
И в часах золочёных кукушка
Замолчала спустя много лет.
Вот и всё, посижу на дорожку
В окружении ангельских лиц.
Лишь стучит в боковое окошко
Редкий дождь звуком маминых спиц.
МОХ И КЛЕВЕР
Мох и клевер на стылых камнях,
Встречный ветер терзает подол.
На горах, как в небесных сенях,
Ближе к вечности... Божий глагол,
Сотрясая небесную твердь,
Оглушая падением вод,
Высекает скалистую жердь,
Подпирающую небосвод.
Тут на век можно было б уснуть
Под легенды минувших эпох,
Только колет славянскую грудь
Чужеродный чертополох.
Где кукушка коснется крылом,
Жухлый вереск качнется с тоской
И, кивая в прощанье немом,
Напророчит дорогу домой.
ДЕРЗКИЙ БАЛТ
Дерзкий балт,
Ты взрастил меня буйным,
Средь сынов чужака воспитал.
Я в аорты течением струйным
Молоко русской мамы впитал!
Год за годом тоскою гремучей,
Вырастая на малый вершок,
Видел, как ты подыскивал случай
Память предков стереть в порошок.
Как народу квасную воду
В уши лил твой поток речей
Про tėvynę и про свободу,
Да про «пушкинских палачей».
И от башни до края пашни,
Всех ворон распугав вокруг,
Нос по ветру, еще вчерашний,
Вился флюгером «политрук».
Дерзкий балт, не взыщи, ретивый,
Я не слишком тебя любил.
Уж не ты ль засадил крапивой
Изголовья родных могил?
И шарахаясь незнакомцем,
Ты смирись, не придет опять
За твои беззаконья под солнцем
Русский «пасынок» умирать.
Но когда запоешь вновь себе на ус,
Что как будто: «Иной теперь путь у нас!»
Помяни, как сердечно linkėjimus
Вам прислал Миколайтис ваш Путинас .
Tėvynę (лит.) — Родина.
Linkėjimus (лит.) — пожелание наилучшего.
Винцас Миколайтис Путинас — литовский писатель, поэт, драматург, литературовед; академик АН Литовской ССР (1941), народный писатель Литовской ССР (1963). Награжден двумя орденами Трудового Красного Знамени. Перевел на литовский язык произведения А.С. Пушкина, М.Ю. Лермонтова, Н.А. Некрасова, А. Мицкевича и др.