ПОЖАРЫ
Пожар! Пожар! Смотрите, братцы,
Горят Одесса, Петербург.
И Киев начал разгораться…
На всех пожарах страх, сумбур.
Олигархические стаи
Горят, горят. Огонь жесток.
Уже Свердловск и Томск пластают,
Во всю горит Владивосток.
Вон запылал «Норильский никель»,
Как будто не в своем уме.
В самой Москве — пожар великий,
От шапок, вспыхнувших во тьме.
Пластают шапки. Шапок горы.
Поэт стоит и говорит:
— Неужто все в России воры,
Ведь шапка каждая горит?!
ШТЫК
Я не знаю — как? Откуда?
Но к судьбе моей впритык
Приникает, словно чудо,
Самородный русский штык.
Он встает из ниоткуда
В зримом образе своем.
Словно зимняя остуда,
Светит жалом-острием.
Современные Пилаты
И Иуды всех веков!
Это к вам идет расплата —
Частокол живых штыков!
СТАРОМУ РУССКОМУ ВОИНУ
Твоя жизнь тоской просвечена
И святою сединой.
Твоя сабля кровью мечена
И Гражданскою войной.
Нынче жизнь твоя бессмысленна,
Мир избавлен от любви.
Но твои былые выстрелы
Все гудят в моей крови.
Дай мне саблю безупречную!
Я средь поля на скаку
Своего врага извечного
На два стона рассеку.
СВИСТ
Я слышал свист по всей земле родимой,
Аж в трубку заворачивался лист.
Свистела жизнь, а может, я, гонимый
По белу свету, превращался в свист.
Свистел камыш, свистел в машине поршень,
И нес ее в неведомый предел.
В бугристом небе кривоклювый коршун,
Как будто бритва, крыльями свистел.
Свистело небо над Кремлевской башней,
Свистел дырою — взорванный вагон.
И, пролетая над страною падшей,
Свистел закон, как будто бы дракон.
Дела — свистели — бизнесменов юрких,
Тела — свистели — проданных невест,
И ртами тьмы, как воровские урки,
Свистел у дома каждого подъезд.
Свистел мужик, пропивший жизни повесть,
Свистел дурак, страну свою круша.
Свистела горлом — раненая совесть,
Свистела болью — голая душа.
САВВЕ ЯМЩИКОВУ,
художнику-реставратору, писателю, патриоту России
Нас, когда мы — в славе, в силе,
Не сомнут, как дураков.
«Сохраним народ России!» —
Крикнул Савва Ямщиков.
«Сохраним!» — из дальней дали,
Из Сибири отзовусь.
Пол-России опростали
От народа… Гибнет Русь!
От заводов до текстилен
Промотали по торгам.
Словно доллар, покатили
Русь к заморским берегам.
А она еще трепещет,
Еще силится вздохнуть,
Вместо Волги кровью плещет,
Заливая Крестный путь.
Где же взять такие силы,
Посреди каких веков,
Чтоб спасти тебя, Россия,
От бесчисленных врагов?
ДНО
Не луна восходит. Лезвие.
Мутно небо. Ночь мутна.
Крылья, что ли, мне подрезали:
Я уже коснулся дна.
Прохожу по дну. Здесь топчется
Нищий воин и студент.
Здесь заточка вором точится,
Наркоту сбывает мент.
Дно дырявое качается,
Сквозь него летят года.
Но здесь тоже отмечается
День Победы иногда…
ПАМЯТИ МАМЫ
Вот и мамы не стало, жизнь мелькнула, как дым.
Выйду в поле устало, крикну зверем седым.
Только голос мой зыбкий растворится во мгле.
Берестяною зыбкой свет качнется к земле.
Вспыхнет снежная замять посреди облаков,
И откроется память, будто створки веков.
Я смотрю из оконца: вижу — избы в снегу,
Мамин след у колодца… Я за мамой бегу.
Там скрипит коромысло, тяжелеют шаги.
Слышу мамины мысли: «Боже мой, помоги!»
Мама как-то неловко — жизнь несет на весу…
Ледяную веревку я за мамой несу.
Белый Харик дымится… Я — к морозу приник.
Индевеют страницы моих будущих книг.
Индевеют составы, остывает народ…
Вот и мамы не стало. Дымный морок идет.
Пропадают в угаре и земля, и страна.
В темень катится Харик, будто в бездну луна.
Но я верю: прольется звездный свет у ворот.
Из святого колодца — мама воду несет…
ГРАД
Крупный град сорвался с высоты
И упал, нарушив неба крепи,
Будто кто-то подпилил болты,
Тяжкий вес державшие на небе.
Град на небе время коротал:
То дробился, то кормился рвеньем
Вниз сорваться. Наконец, упал
И громил теплицы с вожделеньем.
Мужичонка у теплицы встал,
Защищаясь шиферным осколком,
Из теплицы градину достал
И застыл в молчании недолгом.
А потом с улыбкой произнес
Лишь одну-единственную фразу:
«Слава Богу, душу не разнес,
Ну, а крышу мы починим сразу».
ДОРОГА К ХРАМУ
Храм православный.
У Храма
Черная-черная ель.
А у дороги, что справа,
Виден глубокий туннель.
С боем в туннель мы входили,
Чтобы до Храма дойти,
Даже окопов нарыли —
Биться друг с другом в пути.
Шли и устои ломали
Памяти, сердца, страны.
Чьи знамена поднимали?
С чьей приходили войны?
Все поломать мы успели,
Каждый десятый убит…
Хоть бы дойти нам до ели,
Той, что у Храма стоит.