31 мая – 125 лет со дня рождения Леонида Максимовича Леонова (1899-1994), советского и российского писателя, драматурга
К 125-летию со дня рождения самого загадочного классика советской литературы
Леонид Максимович Леонов – писатель, философ, один из столпов нашей отечественной литературы, пережил разные эпохи. Судьбой ему была дарована такая долгая жизнь, в 95 лет, что он своими глазами успел увидеть и впитать в себя и реалии старой имперской – дворянской, купеческой и крестьянской России, и расцвет социалистического уклада в Стране Советов.
Он принимал участие в боях гражданской войны, видел распад русского крестьянского мира в годы повальной коллективизации и грандиозные сталинские стройки; пережил и осмыслил в своём творчестве подвиг советского народа во время Великой Отечественной войны, озаботился проблемами спасения русской природы, русского леса, гибнущего под топором бездумного хозяйствования, наконец, к концу жизни поднялся до общефилософских вопросов противостояния добра и зла на Земле. И всё его творчество напоминает собой строительство этакой огромной пирамиды, в основание которой легли те самые эпохи нашей истории.
И первой такой эпохой был для него слом старого мира русской деревни, жителей которой он назвал «барсуками». Уж ему ли было не знать деревню! Ведь он сам вышел из семьи потомственных крестьян Калужской губернии Тарусского уезда. Дед его прибыл из села Полухино в Первопрестольную и занялся торговлей. Деда звали Леон Леонович Леонов – словно испанского графа. А стал этот русский мужик с почерневшими от чёрной работы руками московским купцом, да не из захудалых: держал лавку в Зарядье, почитай, в самом центре Москвы. Так вышло, что сынок этого купца Максим Леонов получил уже образование и баловался сочинительством. На отцовские капиталы основал свою типографию и книжный магазин на Лубянке, стал просвещённым человеком, а в стихах своих всё звал себя Максимом Горемыкой. Такой псевдоним взял не случайно – с одной стороны Максим Горький, а с другой Антон-горемыка из Григоровича, примкнул к Суриковскому поэтическому обществу, помогавшему талантам из народа. Сам не терял связи с деревней и сыночка своего Леонида отправлял на лето в родное Полухино, так что крестьянский быт и нравы старой деревни будущий классик русской литературы с малолетства в себя впитал.
Вот и сплелись в молодом писателе Леониде Леонове две стихии: одна исконная крестьянская, земляная да пахотная, а другая – городская, культурная, театральная и писательская, недаром в 3-й Московской гимназии учился, с серебряной медалью её окончил.
Леонов в своём первом романе сразу в толщу и прозу жизни народной ушёл, как бурыга какой в глушь лесную. «Выходит из своего логова детеныш Бурыга, – он летом в норке мшистой живёт. Он спросонья на пни натыкается, зелёный, в зелёном крадётся кустарнике, он похрамывает по кисельным зыбунам, шустро сигает через мёртвые пни, кубарем катится, вьюнцом идёт... Вот он сядет на прогалинке, он хихикает и морщится, он сидит-прискакивает, греет спинку, сушит шёрстку под солнышком, а солнышко теплой лапкой его гладит, – жмурится и щурится, мурлыкает незатейную песенку, язык мухоморам кажет... А те нарядились, как к обедне, выстроились толстые и тонкие в ряд... Шесть их по счёту, и весело им поэтому».
Это из первого же рассказа Леонова «Бурыга», опубликованного в 1922 году, сразу как молодой писатель с фронтов гражданской войны вернулся. И с первого же своего рассказа нашёл Леонов свой язык, да и характер своих героев - все они у него в дальнейшем вот такими бурыгами и будут. Он и сам уже под закат жизни признал это в одном из своих интервью.
Крепость и основательность леоновской прозы определил сразу даже величайший авторитет тогдашней русской литературы Алексей Максимович Горький. Он как прочитал роман из народной жизни «Барсуки» молодого автора, так сразу письмо ему одобрительное написал, дав самый щедрый аванс на будущее, пророча Леонову славу большого писателя. Это было очень нужно Леониду. Репутация у него поначалу была сомнительная: в Архангельске, где он у отца оказался в 1918 году, его в Белую армию забрили, в артиллерийское училище – ведь бывший гимназист-отличник. Мог бы и в офицеры выслужиться. Но белые на севере продержались недолго, вместе с караванами интервентов отплыли на запад. А Леонов остался, он правильно понял, что наступает в России новое время, новая реальность идёт, новая жизнь и в эту жизнь надо встраиваться, если не хочешь потерять родину. И он записывается в Красную армию, даже участвует во взятии Перекопа в 1920 году, но не в боях, а всё больше по идеологической части - в военных газетах работает, статьи за Советскую власть строчит. Что ж, это было неудивительно в те странные времена.
Писал Леонид Леонов в своей жизни много правильного и нужного для власти, превозносил товарища Сталина до небес (а кто не превозносил?), но это в дежурных «датских», как тогда говорили, статьях, а романы-то писал серьёзные, на очень болезненные для того времени темы. Посмотрите: «Барсуки» – крестьянское восстание против продразвёрстки, жёсткие меры власти против восставших земледельцев. «Вор» - мрачные реалии нэповской действительности Москвы середины 20-х годов (роман вышел в 1927 году). А ведь эти романы гораздо весомее всех дежурных статей, которые Леонову, как новоявленному секретарю, тогда ещё складывавшегося Союза писателей СССР, приходилось выдавать на гора. А его герой в «Воре» Дмитрий Векшин - бывший красный командир, ставший уголовником, королём «блатного» мира нэповской Москвы! Это из жизни, в те годы не было более прославленной фигуры во всех притонах новой буржуазии, чем личность Лёньки Пантелеева – бывшего чекиста, а ставшего «королём» питерских бандитов. «Вор» – книга пронзительная, её в двух словах не перескажешь, в ней много смыслов, её по слоям разбирать надо.
Литературные критики стали упрекать Леонова в нарочитой «затемнённости» смыслов в его произведениях, в труднодоступном языке. Но, тем и интересен был он простым читателям! Именно потому, что много недоговорённого.
Это не эзопов язык, нет, Леонов никогда эзоповым языком не писал, но за внешним многословием скрывается вот тот самый внутренний огонь, как в стволе старого дерева.
Ну и власти всё подозревали писателя, хотели в нём что-то разглядеть враждебное, да не могли – сквозь текст леоновский нелегко было тогдашним «критикам в штатском» продраться. Раз товарищ Берия сказал как-то вождю: надо бы мол «поскрести» Леонова на предмет его белогвардейской сущности. Сталин задумался, недавно ещё секретарю Союза писателей орден Трудового Красного Знамени за роман «Дорога на океан» вручал. Роман нужный о социалистическом строительстве, о том, как старая интеллигенция перевоспитывается, на новые рельсы становится... Сказал: не трогай, но поскреби... Это из воспоминаний самого писателя. А что из бурыги лесного выскрести можно? Бурыга он бурыга и есть – в траве зелёный, под кустом тёмный, бурчит что-то, романы всё со странными героями черкает, а что бурчит, о чём пишет – попробуй доскребись. Конечно, покровительство Максима Горького выручало Леонова. Однажды, вспоминает писатель, в начале 30-х годов на даче у Горького была встреча вождя с литераторами. Говорили о многом, сидя за одним общим столом. Леонов вёл разговор с кем-то из присутствующих о Всеволоде Иванове. Сталин заинтересовался, спросил что-то о нём у Леонова. Леонов ответил вольно, забыв на время, что он "бурыга" по статусу и должен знать своё место. Сталин прекратил разговор и секунд сорок (как утверждает писатель), не мигая, пристально смотрел на Леонова. Видно, увидел в нём скрытого врага. В это время всё замолкло вокруг, за столом установились мёртвая тишина и всеобщее оцепенение. У Леонова вся жизнь, как перед расстрелом, пронеслась в голове. Потом Сталин опустил взгляд, усмехнулся, видно, довольный произведённым эффектом. Отлегло. Тогда это всё сошло писателю с рук. А вот в 1940 году, после того как его пьесу «Метель» признали «контрреволюционной», да не где-нибудь признали, а на заседании Политбюро, и сам товарищ Молотов громил на нем бедного сочинителя последними словами, то, как вспоминает писатель, после этого они с женой Татьяной (урождённой Сабашниковой, дочерью крупного издателя) две недели каждую ночь ждали чёрного воронка под окнами...
Сошло. Ведь по условиям тогдашней действительности, если писателя разбирают по косточкам гласно, на виду всего общества, в прессе громят как идейного врага, то это его проучить хотят, для примера «высечь», что называется, но не «убирать». Убирали обычно тихо, без шума. А о чём пьеса-то эта злосчастная? Да о двух братьях – один служил у белых, смотал за границу после гражданской войны, а другой в Советской стране дослужился до поста директора завода. Жену ещё не поделили между собой. Потом бывший белогвардеец отличился в Испании в борьбе с фашистами и заслужил право вернуться в СССР. А его брат, «красный директор», оказался вором и взяточником и удрал за границу. Ну чем не вечная коллизия!
А в годы Великой Отечественной войны Леонов напишет свою самую знаменитую пьесу «Нашествие», ставшую классикой драматургии о войне.
Там ведь похожий сюжет. Заключённый из лагеря возвращается в родной город перед самым приходом немцев в 1941 году. Город занимает враг, творятся зверства над мирными жителями.
Этому бывшему советскому зэку прямая дорога в фашистские полицаи, таких там охотно брали, а он, насмотревшись на нацистские порядки, вступает в борьбу с ними за Советскую Родину. Эта пьеса, так внутренне похожая на предыдущую опороченную «Метель» удостоилась в 1943 году Сталинской премии первой степени. Таковы фантастические изгибы судьбы русского писателя!
А вывод один – человек, душа его, оказываются сложнее, глубиннее, чем то, что есть на поверхности, и правый с виду – оказывается подлецом, а обвинённый – героем. Вот и самый значительный роман Леонида Леонова «Русский лес» об этом, но и не только.
Там конфликт двух, вначале своей профессиональной деятельности друзей – Вихрова и Грацианского, двух учёных-лесоводов, работающих в знаменитой Лесотехнической академии – старейшем учебном заведении России такого рода. Так в чём же их конфликт, ведь они оба преданы одному делу – защите лесов России? Но Вихров – это тот самый «бурыга» – он не работает в лесу, он там живёт. Это его стихия, его мир, его Родина, что непонятно карьеристу Грацианскому, и он делает всё, чтобы опорочить своего коллегу. Роман Леонова «Русский лес» – это не только о защите природы, «экологическое», так сказать, произведение. Да, экологическое произведение, но если в понятие «экология» вместить всю совокупность русского мира, созданного Богом и людьми.
Эпопея Леонида Леонова «Русский лес», это, пожалуй, самое совершенное его творение. Оно цельно по содержанию и структуре, несёт в себе основополагающую гуманистическую идею. Неудивительно, что даже в Европе это, явно русское по духу, произведение дважды выдвигалось на соискание Нобелевской премии.
Но в постсталинском СССР особые усилия идеологического аппарата были брошены на выдвижение на эту премию эпопеи Михаила Шолохова «Тихий Дон». А тут в Нобелевском комитете началась ещё и внутренняя борьба между сторонниками присуждения премии Пастернаку за его роман «Доктор Живаго», сразу получившего славу крамольного произведения и сторонниками шолоховской линии. В результате и Пастернак и Шолохов получили свои отличия, а про «Русский лес» Леонова забыли, и не удивительно – ведь из этих трёх эпохальных книг именно роман Леонова несёт в себе наибольший национальный русский заряд, а это европейским мужам показалось уж слишком нетерпимым. Русского мужика Вихрова, как говорится, не пустили в Европу. Да и не надо, рос бы у нас дома наш русский лес!
К слову сказать, ведь и Анне Ахматовой так и не дали эту премию, а она выдвигалась на неё не раз. Тоже показалась «слишком русской». Ведь именно она в своих стихах назвала «презренной речью» все предложения ей покинуть Россию. Она – дворянка, немало пострадавшая при разных режимах, но всегда ощущавшая себя русской. Россия – это большее понятие, чем любая власть в ней. Власть меняется, Россия остаётся.
Леонов же возрастёт до столпов советской литературы, к концу жизни будет награждён шестью орденами Ленина, двумя орденами Трудового Красного Знамени, Сталинской премией первой степени, потом Ленинскую премию получит, потом Государственную, дважды на Нобелевскую премию будет номинирован! Куда уж больше.. Был депутатом, Героем Социалистического труда, секретарём Союза писателей СССР.
Россия и Бог – вот, что важно, именно к такой мысли, в конце концов, пришёл престарелый русский писатель Леонид Максимович Леонов, когда уже в возрасте за 90 лет дописывал свою последнюю книгу с названием «Пирамида».
Он начал писать её в тревожном для него 1940 году, когда ждал ареста за свою «контрреволюционную» «Метель», но так и не смог закончить роман. Хотя волевым усилием, и самого престарелого писателя, и его редакторов, и литературных журналов, печатавших ещё с семидесятых годов отрывки из этого грандиозного произведения. Окончательно оно было опубликовано лишь в 1994 году, незадолго до смерти Леонова в августе того же года, в трёх специальных номерах журнала «Наш современник». Это было литературное явление, но что автор хотел сказать этой эпопеей – остается до сих пор предметом споров. Одно ясно – «Пирамида» это не столько литературное произведение, сколько философский трактат, в котором писатель размышляет о тайнах бытия, предназначении человека и судьбе человечества. И приходит к одной судьбоносной мысли: «Две вещи спасут нас – Россия и Бог».
Источник: Столетие
Картинка: vk.com
