Мы ходим средь ужасной высоты,
Залито небо красной кровью.
И — всюду пропасти... И всюду есть мосты,
Соединяющие все любовью.
Архиепископ Иоанн (Шаховской)
Патриотизм — древняя, многосоставная, обладающая исторически отличными проявлениями и формами категория, имеет конкретное содержание. Происходя от греческого существительного πατρίς — отечество, — патриотизм, строго говоря, означает любовь к Отечеству и является родственным таким жизнеобеспечивающим понятиям, как отец, отчизна, отчий, соотечественник и др. В современных научных словарях патриотизм характеризуется как нравственно-политический принцип, социальное чувство.
В Священных книгах чувству патриотизма приписывается божественное происхождение и определяется оно как прирожденное духовное человеческое дарование. Всеобъемлющую суть патриотизма раскрывают слова Апостола Павла: «преклоняю колени мои пред Отцем Господа нашего Иисуса Христа, от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле» (Еф. 3: 14–15). Святитель Филарет Московский, осмысливая пятую заповедь Господню о почитании родителей, раскрывает понятие патриотизма применительно к государственной организации народа: «Вместо родителей для нас являются: Отечество, потому что оно есть великое семейство, в котором Государь есть отец, а подданные — дети Государя и Отечества; пастыри и учителя духовные, потому что они учением и Таинствами рождают нас в жизнь духовную и воспитывают в ней; старшие по возрасту; благодетели; начальствующие в разных отношениях»1. Такая сложная, выверенная веками система иерархических взаимоотношений обеспечивала нашей и любой другой стране историческую устойчивость, гармоничное развитие и независимость.
Но существуют другие точки зрения. Здесь уместно привести версию этимологии слова «патриотизм» профессора РГПУ им. Герцена, а также кафедры библеистики СПб Духовной академии, д-ра философ. наук А. Л. Вассоевича, который говорит: «С моей точки зрения, это греко-латинское по происхождению слово (πατρίωτης означало у греков соотечественника, земляка), будучи соединенное с латинским суффиксом —ismus, могло бы в дословном переводе с этих двух древних языков на наш обыденный русский язык означать “со-отечественность”, то есть соотнесенность с интересами своей Родины, своего Отечества. Увы, но во времена М. Ю. Лермонтова некоторым русским людям “со-отечественность” была абсолютно чужда. Об этом свидетельствует гениальное стихотворение, написанное в 1837 г. Владимиром Сергеевичем Печериным:
Как сладостно отчизну ненавидеть
И жадно ждать ее уничтожения!
И в гибели отчизны видеть
Всемирную денницу возрождения!»2
Сегодня чаяние «возрождения денницы» и всемирной гибели в некоторых кругах по-прежнему актуально. На свою погибель мир, кажется, очаровался процессом деградации: анонимными силами планомерно и достаточно легко размыкаются скрепы государственной системы, разрушаются традиционные основы человеческой цивилизации, сохранявшие свою крепость на протяжении тысячелетий. Известны трагические события в нашей стране в XX веке, можно много привести новейших мировых примеров сокрушения государственного суверенитета — Югославия, Ирак, Ливия, Украина, Сирия. Зачем это делается? Кто следующий? Вопросы непраздные для России, хорошо знающей, что такое «Смутные времена» и «Апокалипсисы революций».
Актуальные сегодня эти вопросы, как безотлагательные, ставит руководитель России Владимир Путин и, видя их неисчерпаемость в исторической перспективе, вызывает на разговор в первую очередь молодежь.
«Мы сегодня поговорим о проблеме, которая давно назрела и часто на слуху, но вот так системно, пожалуй, не помню, чтобы она обсуждалась: вопрос о патриотическом воспитании молодежи. На самом деле это разговор о самом главном: о ценностях, о нравственных основах, на которых мы можем и должны строить нашу жизнь, воспитывать детей, развивать общество, в конечном итоге укреплять нашу страну». /…/ «Как показывает, в том числе и наш собственный исторический опыт, культурное самосознание, духовные, нравственные ценности, ценностные коды — это сфера жесткой конкуренции, порой — объект открытого информационного противоборства, не хочется говорить агрессии, но противоборства, это точно, и уж точно хорошо срежиссированной пропагандистской атаки. И это никакие не фобии, ничего я здесь не придумываю, так оно и есть на самом деле. Это как минимум одна из форм конкурентной борьбы. Попытки влиять на мировоззрение целых народов, стремление подчинить их своей воле, навязать свою систему ценностей и понятий — это абсолютная реальность, так же как борьба за минеральные ресурсы, с которой сталкиваются многие страны, в том числе и наша страна. И мы знаем, как искажение национального, исторического, нравственного сознания приводило к катастрофе целых государств, к их ослаблению, распаду в конечном итоге, лишению суверенитета и к братоубийственным войнам»3.
Но для того, чтобы вступить в патриотическое противоборство и выиграть его, нужно представлять каждому участнику этой борьбы, что же такое патриотизм как национальное явление, осмыслить его во всей полноте, что сделать сложно, не только потому что при всем многообразии трудов в области патриотизма фундаментальных исследований данной проблемы мало, но и потому что патриотизм по своей природе многоаспектен, многообразен в формах проявления, имеет для каждого человека личностные особенности, определяющиеся его гражданской позицией и отношением к своей стране.
Слово «патриот» по-русски впервые прозвучало при Петре I. Великий Император этим термином хотел подчеркнуть и усилить главную идею своего царствования — идею служения Отечеству. В России изначально и в последующие века основной акцент ставился на военной стороне патриотизма. В процессе развития идей патриотизма его толкование ширилось, связывалось не только с военным аспектом, но и с гордостью за родную страну, славились ее победы на всех поприщах, духовные подвиги народа, воспитывалось почтение к отечественной истории, культуре и т. п. Хотя при различных социальных формациях идеи патриотизма подвергались различным толкованиям, вплоть до взаимоисключающих.
Так, например, «Поучения князя Владимира Мономаха детям» — не только памятник, отражающий идеалы Древней Руси, но и призыв к новому поколению любить свою Родину, защищать ее от врагов. В этом произведении нет слова «патриотизм», но, по сути, Поучение содержит национально обоснованное нравственное начало, ядром которого является любовь к Родине. А вот писатель-«бунтовщик» А. Н. Радищев считал, что настоящий патриот это тот, кто способен активно бороться с самодержавной Россией ради угнетенного народа, который, будучи не свободным, не может быть патриотичным. Славянофилы и западники считали, что самым главным аспектом сущности патриотизма являются интересы Родины (у тех и других по-разному понимаемые). Н. Бердяев, В. Соловьев, Н. Федоров и другие русские консервативные философы видели патриотические традиции в идеях самодержавности, соборности и мессианской роли нашего народа. Выдающийся деятель своего времени патриот, меценат, историк, писатель граф Сергей Дмитриевич Шереметев, чьи труды еще ждут более глубокого осмысления, видел воплощение патриотической идеи в процессе соединения современной России со Святой Русью, в защите русского дворянства и Церкви. Он был убежден, что «русское дворянство не есть отвлеченная формула, ни консервативная, ни либеральная. Оно — живая принадлежность русского народа, оно сословие его, которое находится в теснейшей связи с его государственной жизнью. И в предреволюционную эпоху, в годы формирования народного самосознания, писал: «нашим лозунгом должно быть известное изречение 1863 года, когда воспрянуло с такою силою народное самосознание. Изречение это незабвенно, как пожелание, чтобы “в новизах Твоего Царствования нам старина наша слышалась”!»4. Граф С. Д. Шереметев высказывал не только свою личную точку зрений, но мнение дворянства, которое не хотело с крестьянством конфронтации, искусственно провоцируемой сторонними силами, и выступало за единение сословий. Особенно подчеркивалась важность «сближения с духовенством для обоюдной пользы и для воздействия ради возврата к тому прошлому, когда не было еще резкой обособленности духовенства». Граф писал: «В годину политической слабости России оно высоко держало перед народом знамя Отечества, и если наше Отечество вынесло междоусобие князей, татарское иго и внутренние неурядицы, то этим оно обязано прежде всего русскому духовенству»5.
Как говорил свт. Филарет Московский: «Люби врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими». Но не погнушался русский народ врагами Божиими, и революционеры в 1917 г. захватили власть. Они выступили за категорический разрыв с любой русской стариной и церковной традицией, пропагандируя особый вид патриотизма, названный «революционный патриотизм рабочего класса». Внедрялась идея уничтожения старого мира и распространения во всемирном масштабе миссии большевизма, советскому народу исторически предназначалось быть основным плацдармом в строительстве коммунизма, служить его делу и распространению по всему миру. России как государству в этом проекте места не было. Как, не стесняясь, говорил Ленин, «А на Россию мне наплевать, ибо я большевик» — эта фраза была зафиксирована в разговоре Ленина с Бонч-Бруевичем советским дипломатом Георгием Соломоном (Исецким)6. Есть у вождя пролетариата и другие показательные высказывания, сохранившиеся в его записях. Например, «“Ивашек” надо дурить. Без одурачивания “Ивашек” мы власть не захватим»; «Интеллигенция — это не мозг нации, а говно»; «Нужно поощрять энергию и массовидность террора»; «Под видом “зеленых” (мы потом на них свалим) пройдем на 10–20 верст и перевешаем кулаков, попов, помещиков. Премия: 100.000 р. за повешенного»; «...чем большее число буржуазии и духовенства удастся нам по этому поводу расстрелять, тем лучше» (11 августа 1918 г.)7.
Но за высказываниями следовали распоряжения. Есть немало документов-распоряжений под грифом «Строго секретно», в которых Ленин торопит Дзержинского как можно быстрее покончить с попами и религией. Попов он рекомендует арестовывать как контрреволюционеров и саботажников, расстреливать беспощадно и повсеместно. И как можно больше. Ленин категоричен в вопросе обязательного и повсеместного закрытия церквей — рекомендует помещения храмов опечатывать и превращать в склады.
Вот письмо от 19 марта 1922 г. под грифом:«ни в коем случае копий не снимать».
«Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны!) провести изъятие церковных ценностей с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо, во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету.
Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обеспечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности, совершенно немыслимо»8...
Прерву цитирование, чтобы пояснить, что понималось под «хозяйственным строительством» на средства, изъятые у монастырей и церквей. Анализируя положение советского правительства и заявления Ленина, Е. И. Белов в статье «Судьба церковных ценностей, изъятых Советской властью в 1922 году» писал: «Официальным предлогом изъятия церковных ценностей был голод на Волге и помощь голодающим. Но как вытекает из секретного письма Ленина от 19.03.22 г., он мечтал создать «Фонд в несколько сот миллионов, а может быть, миллиардов золотых рублей», чтобы блеснуть на Генуэзской конференции. Результат этого изъятия был совершенно другой и довольно жалкий. Было собрано всего лишь 90 пудов золота и 13 000 пудов серебра. Было также собрано довольно большое количество жемчуга и аметистов, но большая часть их была с изъянами. Жемчуг был речной, с Севера России, неправильной формы. Продать эти камни за границу было невозможно. Многое было разворовано самими чекистами, которых в то время звали «ловцами жемчуга». Цена серебра за границей в это время тоже была очень низкой, и не было смысла его продавать»9.
В. Русак в своей книге «Пир сатаны» приводит другие цифры. Он проанализировал, сколько действительно было истрачено средств на покупку продовольствия. «В целом “операция” по изъятию церковных ценностей к сентябрю 1922 г. принесла большевикам фантастическую сумму в 8 000 000 000 000 рублей... На все изъятые у Церкви ценности большевики купили за границей только “3 миллиона пудов хлеба и некоторое количество других продуктов питания”. Всего 3 миллиона пудов! А ведь на изъятые ценности можно было купить 525 миллионов пудов зерна. Дефицит, как мы помним, составлял 200 миллионов. Церковные ценности, таким образом, использовались на нужды голодающих не боле 0,6 процента! Куда же они подевались?»10
На это вопрос попытался ответить в своей работе «Гонения на Православную Церковь в Смоленске в 20-е годы XX века» священник Георгий Урбанович (выпускник СПбДА 1998 г.). «...можно сделать лишь более или менее точные предположения. Подавляющая часть изъятых ценностей пошла в переплавку, а полученные от продажи суммы были потрачены на проведение самой кампании по их изъятию: агитация, техническое обеспечение, карательные операции, сверхсметные ассигнования и т. д. … Троцкий настаивал, чтобы эти отчисление не облагалось налогом и не зачислялось в смету, так как оно якобы предназначалось на мобилизационные нужды... Механизм реализации ценностей и отчислений от вырученных от этого сумм был чрезвычайно сложен, и его могли знать только отдельные люди, навсегда унесшие с собой тайну о судьбе церковного золота»11.
Поэтому Ленин с такой уверенностью и запальчивостью грабителя изрекал: «...я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его...
Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся по этому поводу расстрелять, тем лучше. Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать»12.
В день Николая Чудотворца, когда нельзя было работать, Ленин издал приказ от 25 декабря 1919 г.: «Мириться с “Николой” глупо, надо поставить на ноги все чека, чтобы расстреливать не явившихся на работу из-за “Николы”». В то же время Ленин очень лояльно относился к католичеству, буддизму, иудаизму, мусульманству, к сектантам. Он даже вознамеривался запретить Православие и заменить его католичеством. Не случайно римский папа приветствовал Октябрьскую революцию и первое правительство большевиков, в котором почти не было русских.
В ходе «первой волны репрессий» в течение только 1918 года было расстреляно 16 000 священников. В течение «второй волны», когда был арестован Патриарх Тихон, расстреляно около 10 000 представителей духовенства. Но что — церкви, если вождь пролетариата покушался на всю страну. Стоит вспомнить его работу «О поражении своего правительства в империалистической войне»13, в которой Ленин говорил «Революционный класс в реакционной войне не может не желать поражения своему правительству. Это — аксиома. И оспаривают ее только сознательные сторонники или беспомощные прислужники социал-шовинизма...
Революция во время войны есть гражданская война, а превращение войны правительства в войну гражданскую, с одной стороны, облегчается военными неудачами (“поражением”) правительства, а с другой стороны, — невозможно на деле стремиться к такому превращению, не содействуя тем самым поражению».
Вот что значит (вкратце) «революционный патриотизм рабочего класса», за который пришлось расплачиваться миллионами жизней во время Великой Отечественной войны и переоценивать ценности прямо в окопах, не выпуская из рук винтовку. Великая Отечественная война явила патриотизм невиданной ранее жертвенности, за свое Отечество встал весь советский народ. Но дети и внуки победителей по ряду причин, на которых мы останавливаться не будем, отдали врагам России многие завоевания, чем нанесли непоправимый ущерб не только русскому миру, но человечеству вообще. И поэтому сегодня мир балансирует на грани новой мировой войны.
А ведь более ста лет назад, великий молитвенник земли Русской св. Иоанн Кронштадтский предсказал многое из того, что случилось с Россией в 1917 и не окончилось поныне. Предвидел святой проповедник многое, но мало кто прислушался к его предостережениям и советам. Мало кто видел в нем величайшего патриота России. Комментировать слова Иоанна Кронштадтского не имеет смысла, так они ясны, вдохновенны и красноречивы. Но их надо обязательно держать в уме нам, сегодняшним.
«Не скорби безутешно о злополучии отечества, о проигранных войнах (с Японией), о наступлении на нас Австрии, Германии, Англии, Финляндии, Польши (хоть это суть две части России), Италии; о потере военных кораблей (“Олег”, в начале октября сего года надвинутый нарочито на камни Гирсом), о громадных потерях государства от поджогов (заводы разные). Скорби о том, что ты плохо подвигаешься к отечеству нетленному, вечному, на небесах уготованному, что сердце твое далеко от Бога. Земное отечество страдает за грехи Царя и народа, за маловерие и недальновидность Царя, за его потворство неверию и богохульству Льва Толстого и всего так называемого образованного мира министров, чиновников, офицеров, учащегося юношества. Молись Богу с кровавыми слезами о общем безверии и развращении России»14.
«Послали на войну с японцами на смех: суда потеряли, войну проиграли. Теперь приказано отпустить сто миллионов на постройку подобных панцирей; а способных офицеров нет как и нет, а главное — охоты к делу, патриотизма да религии в будущих моряках не предвидится, и морские будущие чудовища опять обречены будут на истребление. — Господа, извините, но послушайте болящего за флот постороннего человека. Приготовьте сначала любящих Россию и Бога и преданных всем сердцем делу офицеров»15...
Здесь следует отметить, что неспроста волновался отец Иоанн о моряках, ведь всю свою пастырскую жизнь он провел в Кронштадте, который в геополитическом плане представлял не меньшую ценность, чем Севастополь. Кронштадт в основном населяли матросы и офицеры, а также нищие, воришки, калеки — людской сброд, выдворенный из столицы по наведению в ней порядка. Многим из них протоиерей Иоанн Кронштадтский стал духовным отцом и благодетелем. О всем, что происходило в этой среде, знал сердобольный священник. И страдал, когда видел, как разрушаются законы флотской чести и доблести. Флот всегда был показателем нравственного здоровья русского общества. Флот — гордость России, пример самоотверженности и геройства к тому времени, о котором сокрушается Кронштадтский батюшка, попал в первую очередь под растлевающую обработку разрушающих Россию сил. Они знали, что флот по негласному правилу находился вне политики, что вице-адмирал Степан Осипович Макаров прямо говорил о том, что армия и флот должны находиться вне политики, дело вооруженных сил — стоять на страже Отечества вне зависимости от существующего строя.
Поэтому враждебные России силы, внешние и внутренние, поддерживаемые масонскими организациями, в первую очередь неискушенных в политике моряков заразили революционными идеями. Поддержали их и некоторые офицеры, например, небезызвестный лейтенант Петр Шмидт. Интересны детали его биографии. Первоначально он вышел в отставку после двух лет службы, жил в Париже, занимался бизнесом. Потом был восстановлен на флоте с прежним чином мичмана, сменил несколько мест службы, даже подозревался в растрате, но был без суда уволен из флота по заступничеству влиятельного родственника. После второй отставки он возглавил «Союз офицеров — друзей народа» и принял активное участие в известном восстании на крейсере «Очаков», нарядившись в китель с погонами капитана II ранга. То ли по романтичным представлениям о западном мире, то ли по авантюрному недомыслию этот деятель, происходивший из благородного офицерского рода, стал одним из первых поджигателей революции. У него были последователи, например, вице-адмирал Андрей Семенович Максимов, который объявил себя «первым революционным адмиралом», но продержался на своей должности всего три месяца16. Он был избран матросами командующим Черноморским флотом в начале марта 1917 г. после серии убийств морских офицеров в Кронштадте, Ревеле и Гельсинфорсе. Предшественник Максимова — вице-адмирал Адриан Иванович Непенин был убит в Гельсинфорсе выстрелом в спину. Матросы, отравленные ядом революционно-либеральной пропаганды, оказались самыми непримиримыми, самыми жестокими солдатами революции.
А ведь предрекал св. Иоанн Кронштадтский еще в 1905 г.: «Приготовьте сначала любящих Россию и Бога и преданных всем сердцем делу офицеров». Да и не только офицеров.
А ведь разъяснял святой батюшка на примере подвига св. благ. князя Александра Невского: «...Слава Богу, даровавшему России такого чуднаго в вере, мужестве, мудрости и благочестии князя, воителя и победителя неустрашимаго! Отчего мы не могли ныне победить врагов-язычников при нашем храбром воинстве? Скажем не обинуясь: от неверия в Бога, упадка нравственности и от безсмысленнаго толстовскаго учения, не противься злу, следуя которому сдался на капитуляцию Порт-Артур, а военныя суда — в постыдный плен со всем инвентарем. Какой славный учитель для всего русскаго воинства и для всех военных и других властей св. благоверный великий князь Александр Невский! Но кто из интеллигентов читает ныне о подвигах его и кто верит сказанным чудесам? Вот от этого неверия и от своего гордаго, кичащагося разума и надмения своею военною силою мы и терпим всякия поражения и стали посмеянием для всего мира! Страшный урок дан Богом русской интеллигенции, неверующей в Бога, и себя боготворящей. Научись, Россия, веровать в правящаго судьбами мира Бога Вседержителя и учись у твоих святых предков вере, мудрости и мужеству»17.
А ведь прямо указывал святой Иоанн Кронштадтский, что надо делать:
Если соберем волю каждого
в одну волю — выстоим!
Если соберем совесть каждого
в одну совесть — выстоим!
Если соберем любовь к России каждого
в одну любовь — выстоим!
В этих словах кроется суть патриотизма, его зерно, его не зависящая от конкретной исторической ситуации и других условий неизменная сущность, незыблемый критерий — любовь. Эта сущность, как говорил Иван Ильин, определяется особым душевным укладом народа и духовно-творческим актом, являющимися дарами Духа Святого. Философ пишет, что народ «принял их своим инстинктивным чувствилищем и творчески претворил их по-своему; что сила его обильна и призвана к дальнейшим творческим свершениям; и что поэтому народу моему подобает культурное “само-стояние”, как “залог величия” (Пушкин), и как независимость государственного бытия»18.
Есть и такое современное практическое определение патриотизма, его дает наш современник профессора РГПУ им. Герцена, а также кафедры библеистики СПб Духовной академии, д-р философ. наук А. Л. Вассоевич «...патриотизм или соотнесенность с интересами Отечества в практическом плане требует усвоения двух простых истин: 1. “Знай, чем кормишься” и 2. “Где живешь, не пачкай”. Именно поэтому всякий человек, переходящий на патриотические позиции, должен воспитать в себе три категорических запрета:
1) нельзя разрушать духовное и культурно-историческое наследие своей родной страны;
2) нельзя разбрасываться территориями, за которые пролили кровь не мы, но наши предки;
3) нельзя допускать процессов депопуляции, то есть того, чтобы народ в стране вымирал.
Тот же, кто готов нарушить хотя бы один из этих запретов, патриотом уже не является»19.
Но что бы мы ни говорили о патриотизме, какое бы определение ему ни давали в качестве основного условия независимости государственного бытия, не обойтись без понятия — любовь. Это тот критерий, который является мерой и смыслом патриотизма. Апостол Павел говорил, «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного» (1 Тим. 5: 8). Но что значит «свой», и отношение к «ближнему» — «другому» не сужает ли мир?
Отношения между людьми определяются критерием любви, которая в нашей земной жизни выражается множеством понятий: любовь родителей и детей, любовь дружеская, супружеская, плотская — эрос, филия, агапэ, сторгэ. Диапазон любовного чувствования широк: от «сторгэ» — любви-нежности к некоторым людям или семейной любви, точнее, психологической, до «агапэ» — жертвенной, безусловной любви, выводящей на вселенский, онтологический уровень, в христианстве — это любовь Бога к человеку. Именно любовь «сторге» лежит в основе патриотической любви, чувственно-психологической, от природы присущей человеку, которая не сужает, а, наоборот, расширяет духовные объятия личности. Но любые человеческие чувства подвержены изменениям, они могут возгораться от любви или гаснуть в зависимости от нравственной устойчивости человеческой души. Как считают психологи, в частности, Карл Юнг («Психология бессознательного»), сознание человека в первую очередь зависит от нравственности, оно не может мириться с нравственной распущенностью, в результате которой возникают психические заболевания, укореняются низменные чувства. Нравственная распущенность убивает в человеке любовь, приводит к «окамененному нечувствию» и, конечно, потере патриотического чувства.
Но зачем нам патриотическое воодушевление, любовь к Родине, жертвенное ей служение, если все на земле обращается в прах? Если в наше время трудно, да и не требуется отличать правду ото лжи, добро от зла, красоту от уродства? И где критерии?
Критерием добра, любви, веры в нашем мире всегда был и остается Христос, Его Заповеди. Христос — основной закон бытия, которое без любви и правды превращается в хаос, в бессмыслицу существования, в порочный круг, о котором так убедительно рассказывает Ивану Карамазову его ночной инфернальный гость. «Ты думаешь про теперешнюю землю. Так ведь теперешняя земля, может, сама биллион раз повторялась; ну отживала, трескалась, рассыпалась, разлагалась на составные начала; опять вода, яже бе над твердию; потом опять комета, опять солнце, опять из солнца земля; ведь это развитие, может, уже бесконечно повторялось и все в одном и том же виде, до черточки. Скучища неприличнейшая». Эти слова лукавого, по сути, издевательский перифраз слов Апостола Петра: «Придет же день Господень, как тать ночью, и тогда небеса с шумом прейдут, стихии же, разгоревшись, разрушатся, земля и все дела на ней сгорят. Если так все это разрушится, то какими дóлжно быть в святой жизни и благочестии вам, ожидающим и желающим пришествия дня Божия, в который воспламененные небеса разрушатся и разгоревшиеся стихии растают? Впрочем, мы, по обетованию Его, ожидаем нового неба и новой земли, на которых обитает правда» (2 Петра 3: 10–13).
В диалоге Ивана Карамазова с его ночным гостем нет слов об ожидании нового неба и новой земли, нет слова о правде. Речь идет о неживом веществе, о бездушной природе, так что картина оставляет мучительное ощущение безысходности, поражения. Не хочется сомневаться, что «в жизни живых существ все целесообразно, все направлено к цели. И вот, когда мы видим, что и это стремление суетно, что жизненный круг в его целом воспроизводит в осложненном виде все то же бессмысленное вращение волчка вокруг своей оси, — нам становится тошно от жизни. Мы испытываем острую душевную боль при виде этого повторения низшей формой существования высшей»20. Действительно, кажется, напрасны мучения и жертвы живой твари. Но человек все равно ищет смысл существования и находит его и в зримой земной плоскости, и в вертикальном подъеме к недостижимому, и в пересечении этих направлений, образующих крест.
«Крест в этом смысле есть в основе всякой жизни. Совершенно независимо о того, как мы относимся ко Христу и христианству, мы должны признать, что крестообразно само начертание жизни, и что есть космический крест, который выражает собою как бы архитектурный остов всего мира... Если последний и окончательный результат всякой жизни есть смерть, то скрещение жизненных линий есть только предельное выражение скорби, страдания, унижения и ничего больше, — тогда крест есть только символ всеобщей муки: его и знало дохристианское человечество. Иное дело, если в скрещении своих линий жизнь достигает своей полноты, прекрасного и неумирающего смысла. Тогда крест становится символом этой высшей победы. В доступной нашему наблюдению действительности крест приводит к смерти. Спрашивается, может ли он стать крестом животворящим? Поставить этот вопрос — и значит прийти к единственно правильной постановке вопроса о смысле жизни»21. Этот смысл крестом испытуется, и на нем же совершается Победа жизни над смертью, любви над ненавистью, порядка над хаосом. Смысл нашей жизни неразрывно связан с жизнью и смертью Богочеловека, в нем мы находим явление искомой нами жизненной полноты и правду всеединства, проявляющееся в соборности, обладающей, в частности, формами социально-государственными и общецерковными.
Да, истинный патриотизм обладает божественным смыслом, он обретает христианское выражение только тогда, когда любовь к Родине осуществляется в системе Божиих заповедей, когда она деятельна, нетерпима к таким проявлениям человеческого общества, как ненависть и чувство национального превосходства. Церковь в деле патриотического воспитания не может подменять никакие общественные или политические организации, но должна быть укоренена в своем христианском служении во спасение людям, вернее, каждому человеку, ведь патриотизм и служение стране нельзя рассматривать абстрактно, это конкретное делание каждого человека, выражающееся совокупным результатом.
Существует несколько подходов к толкованию сущности понятия «патриотизм»:
— идеологический, определяющийся готовностью служить своей Родине, любовью к своему Отечеству;
— социально-философский, отражающий духовность человека и общества в целом, рассматривающийся как важнейший аспект общественной и личной культуры духа, предполагающий возможность ставить сверхзадачи;
— социологический, представляющий патриотизм как ценностную ориентацию, основу которой составляет ценностное отношение личность–родина, нравственно-эмоциональные связи, единство этнических, географических, религиозных, культурных, исторических и эстетических характеристик в понятии Родина.
Мне, возглавлявшему восемнадцать лет Минскую и Санкт-Петербургскую Духовные академии и семинарии, особенно близок педагогический подход, рассматривающий формирование и развитие чувства патриотизма не только у подрастающего поколения, но и у всего населения страны. К вопросам патриотизма в своей научно-педагогической деятельности я обращался давно и неоднократно. И в новых исторических условиях мои статьи на эту тему не потеряли актуальности. И сегодня я могу повторить, что процесс формирования патриотического сознания россиян продолжает набирать силу с большим градиентом, что связано, конечно, с небывалой прежде мощностью и обширностью геополитических процессов, можно сказать, социально-тектонических сдвигов. Лидирующей группой в этом процессе выступает молодежь, которую можно назвать ведущим поколением новой России. Но чтобы воспитать патриотизм, необходимо доверие молодежи к власти, а значит — и к государству. Сегодня в недоверии государству со стороны молодежи отражается непонимание молодым человеком способности государства и власти отвечать различным запросам представителей разных поколений, но, самое главное, — способности государства решать уже осознаваемые молодыми людьми жизненные проблемы, будь то возможность получить образование, профессию, найти работу, приобрести достойное жилье и т. д.
Однако эти и другие трудности являются лишь частью проблемы. Ругать правительство, власть имущих, богатых и коррупционеров — легко, но зададимся вопросом: откуда они взялись и почему некоторые из них столь смело, самоуверенно и безнаказанно навязывают свои аморальные принципы? В них ли только дело, или также (и, скорее, прежде всего) — в нас? Нельзя представить ситуацию так, что пришли какие-то захватчики, силой овладели нами и навязали нам свою якобы абсолютно чуждую нам идеологию. Нет, их выбирали (активно или пассивно — другой вопрос) — мы сами. К сожалению, они — плоть от плоти современного российского общества и лишь концентрируют в себе (зачастую в весьма уродливой форме) социальные язвы и пороки всего народа. Известной аксиомой является то, что та или иная власть отражает духовное состояние народа. Сделав выбор в пользу так называемых либеральных демократических ценностей, наше общество показало свой духовный уровень, поскольку провозгласило примат материального над духовным, количественного над качественным, светского над религиозным.
В связи с этим уместно вспомнить слова выдающегося религиозного философа Льва Тихомирова, который разъяснял: «Государственный порядок и энергическое преследование целей общественного блага достигаются хорошим устройством правительственного механизма, установлением разумного закона, рядом мер наблюдения, принуждения, кары, поощрения и т. д. Но как бы ни были разработаны законы и усовершенствованы правительственный механизм, суд, администрация, это еще не обеспечивает достижения благих целей государства, если граждане не стремятся по собственному побуждению жить согласно справедливости и своему нравственному долгу. Живое, самостоятельное чувство нравственного долга в душах граждан есть основа общественного блага: когда это имеет место — то и сами недосмотры закона и власти не становятся особенно роковыми, ибо граждане не торопятся воспользоваться возможностью злоупотребления и своими самостоятельными нравственными поступками значительно исправляют зло, допущенное несовершенством закона или правительственного механизма»22.
Весьма показательно, что наиболее массовые выступления на рубеже XX–XXI вв. в России против политики властей почти всегда шли под экономическими лозунгами, очень редко — под сугубо политическими, почти никогда (за исключением деятельности православных организаций) — под религиозно-нравственными. Народ вышел на улицу не тогда, когда легализовывались гомосексуализм и порнография, или когда показывался кощунственный фильм «Последнее искушение Христа», а когда встал вопрос о монетизации льгот. При том, что «совместная российско-американская революция» 1991 г. была в достаточной степени манипулируемым процессом, она пользовалась сочувствием широких слоев населения, многие связывали с ней надежды на личное обогащение, личный успех, личную свободу, вхождение в многообещающий либеральный западный мир. На примере киевского майдана нам теперь хорошо видны подоплеки и типичные приемы создания таких «совместных» революций. Но, как говорится, на чужих ошибках не учатся, и одураченный, униженный, поставленный на колени заокеанскими разбойниками несчастный украинский народ, отдавший на разграбление свою родину в обмен на иллюзорные, недостижимые блага Евросоюза, еще не осознал свою трагедию. Жителей Украины ничему не научила русская революция 90-х, происходившая на их глазах. Не услышали они и предостережения Православной Церкви, которая ни при каких испытаниях не оставляет свой народ.
Бог по молитвам и деяниям Патриарха Алексия II, всего православного русского народа спас Россию, вразумил россиян. Но многим нашим соотечественникам за свою «революционную романтику» пришлось заплатить совестью, нищетой и даже жизнью. Превращение молодой российской демократии с 1991 г. по 2000 г. в авторитарно-олигархический режим, защищающий дикий криминально-мафиозный капитализм, явилось для многих шоком (но не шоковой терапией), однако оно было закономерным, поскольку, как цинично, но точно тогда заметил Борис Абрамович Березовский: «У нас власть капитала», а капитал нуждается в концентрации и употреблении. Сам по себе капитал внеморален, но возведенный в абсолют, он становится аморальным и антикультурным, с соответствующими социальными и нравственными последствиями. А абсолютизация капитала была исторически неизбежной после семидесятилетнего господства безбожия и воинствующего материализма, который был доведен до своего логического конца реформаторами, рыночниками и монетаристами девяностых, последовательно отбросившими «моральный кодекс строителя коммунизма», как не соответствующий подлинно материалистическому учению. А ведь этот «кодекс», по сути, являлся примитивным переложением десяти заповедей Божиих.
Социальная угроза нравственному здоровью народа носит системный характер и должна лечиться как системное заболевание. Безусловно, усилиями только Церкви или только государства эту болезнь не вылечить. Необходимо соединение усилий церковных, государственных и общественных институций и, более того — общенародное движение в защиту нравственности, здоровья и самой жизни каждого человека. «Безумное молчание всея земли» должно смениться «мнением народным», основанным на вере, на богочеловеческих ценностях, доведенным до сознания правящей элиты, в конечном счете — закрепленным в законах, в государственной и общественной жизни. Многообразные позитивные процессы, которые в последнее время происходят в государстве, позволяют видеть сдвиги и надеяться на восстановление духовного здоровья нации. Но, конечно, все это немыслимо без воцерковления российского общества, пример чему показывает сам Президент России Владимир Владимирович Путин. Вызывает восхищение его работоспособность, профессиональная одаренность, убежденность в принимаемых решениях. Посещение Путиным в качестве богомольца Валаамского монастыря 11 июля 2016 г. в день памяти преподобных Сергия и Германа Валаамских, его исповедь и причастие вместе с паломниками из Запорожья подтверждают, что наш Президент черпает силы для служения Отечеству в вере в Бога.
Но есть ли у нас реальный потенциал для грандиозного дела всероссийского воцерковления? Тем более тогда, когда вновь активизировались антихристианские и антироссийские силы, не скрывающие своих намерений. Мы являемся свидетелями беспрецедентного идеологического давления на Россию, спровоцированного Западом. Но он наш исконный, тысячелетний враг. Страшнее то, что немало врагов и среди наших соотечественников, например, преподавателей вузов, которые навязывают ими желаемое за действительное, а именно, что Россия сходит с исторической арены, чтоальтернатива радикальной трансформации — распад социокультурной целостности России и Русского мира. Убеждают, что эта территория либо попадает в другие цивилизационные круги, либо появится качественно новая цивилизационная модель. О каком патриотизме можно говорить со студентами, воспитанными на таких «науках» и убежденными, что Россия сходит с исторической арены?
Молодежь должна понимать, что эта старая либеральная песня о вхождение в «цивилизованное» западное общество на его правах и законах — лишь припев. О сути самой песни правильно говорит выдающийся наш современник философ А. С. Панарин, «мы ошибемся, если подумаем, что нынешняя программа американизации российской культуры в самом деле направлена на то, чтобы уподобить нас американцам или приобщить к достижениям этого находчивого и практичного народа. На самом деле целью такой американизации является отлучение от собственной великой культурной традиции, полное забвение и разрушение ее. Народу, у которого отняли его великую традицию, уже ничего не поможет: его в полном смысле можно брать голыми руками»23.
Ужесточается война и против Русской Православной Церкви. Как пишет в статье «Обзор агрессии Ватикана в цитатах» политолог Игорь Друзь: в последнее время религиозная война против Русской Православной Церкви и против самой России настолько усилилась, что агрессоры все чаще сбрасывают маски за ненадобностью. Обычно елейные, двусмысленные речи и публичные жесты тех же католических «епископов» и их партнеров — «православных» экуменистов становятся все более жесткими и откровенными. Сейчас, зачастую, уже не надо писать глубинных аналитических обзоров религиозной ситуации. Достаточно привести цитаты из выступлений религиозных лидеров, чтобы все стало ясно. Вот недавно лидер украинских униатов Святослав Шевчук в присутствии госсекретаря Ватикана кардинала Паролина недвусмысленно заявил: «Выдвигаемся на Восток! Будущее УГКЦ — там..., ...будущее УГКЦ и Украины куется там, где война»24.
Открыто готовится «крестовый» поход на Россию, и это должно способствовать патриотическому прозрению молодежи, одурманенной либеральной пропагандой, которая изменяет названия, но сути и целей своих с победы большевистской богоборческой революции не меняет: Россия не нужна западному миру и римо-католической церкви — никакая, ни княжеская, ни самодержавная, ни социалистическая, ни либерально-демократическая. Нужны русские земли, богатства недр и русские рабы. Интересно недавнее заявление 80-летнего Джейкоба Ротшильда, которое он высказал американским СМИ. «Я бы не назвал нынешний кризис новой холодной войной. Если между Советским Союзом и США практически не было никакого сотрудничества, то сегодня Россия и США сотрудничают во многих сферах. Думаю, Запад никогда не отстанет от России, поскольку Россия привлекает к себе многих западных инвесторов, которые видят массу возможностей для своих компаний». Также Ротшильд сообщил, что сегодня в России много друзей США, которых необходимо поддерживать. «В нынешней России довольно много сторонников США, как среди элит, так и среди обычных граждан. В 90-х годах прозападному правительству не удалось довести задуманные реформы до логического конца, инициативу перехватили другие люди. А сегодня российский президент слишком амбициозный, но не следует ожидать, что Запад отступится от своих планов», — заявил Ротшильд25.
Но, несмотря на чудовищное давление деструктивных сил на психику молодежи, на незрелость государственной молодежной политики, на назойливое пропагандирование либеральных ценностей — индивидуализма и стяжательства, на нарочитые попытки некоторых деятелей СМИ и массовой культуры атомизировать и разложить сознание молодежи, главными жизненными ценностями молодых людей остаются исконно национальные. Например, в Санкт-Петербурге и Ленинградской области по данным Института социологических исследований остаются в приоритете: семья (соответственно 78 % в Петербурге и 84 % в Ленобласти), друзья (53 и 52 %%), здоровье (53 и 57 %%), работа (41 и 29 %%). Деньги главной ценностью назвали 23 % молодых людей в Петербурге и 28 % в Ленобласти.
Все это показывает, что, несмотря на катастрофическое падение нравственного уровня в 90-х, в русском народе, и в том числе среди современной молодежи, не только сохраняется, но и укрепляется здоровое духовное начало. Проблема состоит в неориентированности, а чаще всего в дезориентированности русского человека, и прежде всего — молодежи. Задача Церкви и общества состоит в привитии ему четких мировоззренческих ориентиров, твердой шкалы нравственных ценностей, а также нравственных, жизнетворных мотиваций, которые некоторые психологи называют стратегическими убеждениями.
Одна из главных задач Церкви — участие в формировании правильного, трезвого, а значит, воцерковленного самосознания современного русского человека, прежде всего — молодежи. Современные СМИ чаще всего «играют на понижение», стремятся привить молодым людям комплекс заранее побежденного — чего стоит травля наших олимпийцев накануне открытия летних Олимпийских игр 2016 г. в Бразилии. Омерзительные спекуляции вокруг допинговых фальсификаций были нужны не только для того, чтобы отстранить конкурентов, ослабить нашу команду, в ее лице унизить перед мировым сообществом всю Россию, но чтобы в молодых людях, не допущенных на Олимпиаду и сопереживающих им, взыграла ненависть к своей стране, поколебалась вера в справедливость. Таких людей легче сделать объектами политических манипуляций и спекуляций. Но, к счастью, если не считать двух перебежчиков-предателей, ничего у заокеанских авантюристов не получилось, наоборот, спортсмены сплотились в своей уверенности в победе во имя Отечества, в своей любви к нему, а народ окружил атлетов своей верой в них и любовью. Блистательные победные результаты известны. Вот показатель того, что нам необходимо формировать у молодежи убеждения победителя. Господь наш Иисус Христос сказал: «Побеждающий наследует все, и буду ему Богом, и он будет Мне сыном. Боязливых же и неверных, и скверных и убийц, и любодеев и чародеев, и идолослужителей, и всех лжецов участь — в озере, горящем огнем и серою. Это смерть вторая» (Откровение. 21: 7,8).
Конечно, для того, чтобы воспитать «поколение победителей», потребуются очень серьезные усилия и меры. Здесь необходима активная и грамотная информационная и молодежная политика (и не только со стороны государства, но также Церкви и общества). Среди неотложных мер на повестке для стоят — нравственный контроль над СМИ и, прежде всего, — электронными, а также над рекламой; последовательное проведение курса православной культуры в качестве федерального компонента образования и усиление роли воспитания и воспитательных дисциплин, прежде всего, — гуманитарных; развитие трезвеннического и антинаркотического движения, развертывание антиалкогольной и противоабортной пропаганды и т. д., создание многоцелевых православных молодежных центров. Это трудно, но все это надо делать.
Русская Православная Церковь во все исторические эпохи благотворно влияла на формирование у своей паствы глубокого и горячего чувства любви к своему Отечеству. Духовной основой патриотизма всех народов России, исповедующих Православие, было учение Иисуса Христа. С именем Христа созидалась российская государственность, формировались народы России и, прежде всего, великий русский народ. Под православными хоругвями наши предки защищали рубежи своей Родины. Православная Церковь постоянно и активно трудилась над формированием духовных основ патриотизма, а в тяжелую годину вместе с народом вставала на защиту государства.
Мы помним, каким страшным гонениям, граничащим с полным уничтожением, подверглась наша Церковь в годы советской власти. Однако когда грянула Великая Отечественная война и над страной нависла реальная и страшная угроза фашистского порабощения, Православная Церковь вместе со своим народом встала на защиту Отечества. Словами местоблюстителя Патриаршего престола митрополита Сергия она подала свой пастырский голос, чтобы поддержать растерянных и упавших духом, чтобы вдохновить твердых и решительных, вразумить сомневающихся в святости защиты социалистического Отечества, ибо война началась не против советской власти и коммунистов, а против всего народа. В своем Послании пастырям и пасомым Христовой Православной Церкви митрополит Сергий (Страгородский) писал: «Фашиствующие разбойники напали на нашу Родину... Жалкие потомки врагов Православного Христианства хотят еще раз попытаться поставить наш парод на колени перед неправдой, голым насилием принудить его пожертвовать благом и целостностью Родины, кровными заветами любви к своему Отечеству». Послание заканчивалось словами: «Церковь Христова благословляет всех на защиту священных границ нашей Родины. Господь нам дарует победу!» Всем нам известно, какую значительную посильную помощь оказала Русская Православная Церковь фронту и внесла достойный вклад в общую победу над врагом.
Однако сегодня политики и даже некоторые преподаватели и служители Церкви пытаются исказить значение русской Победы и осуждают стояние Русской Православной Церкви за советскую Россию, предлагают осудить советский период русской истории, несмотря на то, что именно в это время народ победил фашизм, и Церковь не предала Россию. Такие «мыслители» из истории вырезают не нравящиеся кому-то исторические периоды, так что историческое полотно становится похожим на дырявую ветошь, а сами прикрываются софизмом, что любовь к истине важнее любви к Родине, не давая определения истины. Здесь хочется процитировать небезызвестного западника Петра Чаадаева. «Прекрасная вещь — любовь к отечеству, но есть еще нечто более прекрасное — это любовь к истине. Любовь к отечеству рождает героев, любовь к истине создает мудрецов, благодетелей человечества». Правда, продолжал П. Я. Чаадаев, «любовь к родине разделяет народы, питает национальную ненависть и подчас одевает землю в траур; любовь к истине распространяет свет знания, создает духовные наслаждения, приближает людей к Божеству». Поэтому, заключал философ, «не через родину, а через истину ведет путь на небо»26. Далее П. Я. Чаадаев разъяснял: «Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу, что человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее; я думаю, что время слепых влюбленностей прошло, что теперь мы прежде всего обязаны родине истиной. Я люблю мое отечество, как Петр Великий учил любить его. Мне чужд, признаюсь, этот блаженный патриотизм, этот патриотизм лени, который приспосабливается все видеть в розовом свете и носится со своими иллюзиями и которым, к сожалению, страдают теперь у нас многие дельные умы»27.
На почве любви «к истине» сегодня на Украине возросли статуи Бандеры, а в России пытаются увековечить как героя генерала Власова. Не хотелось бы оказаться в положении некогда нам братской, благополучной страны, ныне пронизанной идеями фашистской «истины». Но и у нас не все в порядке, раз некоторые православные священники экуменического толка, защищающие коллаборационистов, яростно осуждают действия выдающихся военачальников, героев Великой Отечественной войны, отвергают самоценность патриотизма, отказываются признавать Церковь, которая учит любви к Родине в широком смысле, Церковью Христовой. Церковь осуждается ими за деятельность по воспитанию молодежи, за просветительство, даже обзывается содержительницей националистической идеологии.
Что на это ответить? Что Церковь живет в среде социальной, иначе она не может существовать, и вынуждена взаимодействовать с миром и регулировать с ним отношения. А, может, по аналогии наших времен с дисгармоничностью бытия противоречивой эпохи, в которую жил и богословствовал математик, астроном, философ, писатель, священнослужитель Николай Кузанский (1401–1464), сказать его словами: «И Платон в письмах, и великий Дионисий запретили обнародовать сокровенные тайны людям, не знающим духовных подъемов, потому что таким людям ничто не кажется смехотворнее высоких предметов; душевный человек не воспринимает божественного. Но кто упражнял в них ум, тому нет ничего желаннее. Поэтому если тебе сначала все покажется пустым бредом, знай, что причиной твоя слабость и что стоит немного поупорствовать с максимальной жаждой знания и поучиться навыку медитации у кого-нибудь, способного разъяснить тебе символы, — и ты начнешь ничего не ценить выше этого озарения и порадуешься найденному духовному сокровищу, причем придешь к этому за очень недолгое время»28.
А если говорить по-православному, то кто же спорит? — конечно, наша воля непременно должна быть в гармонии с волей Божией, и это условие существования нашей соборной Церкви, это условие личной религиозной жизни, чему, конечно, не должно быть помехой гражданское общество. «Невозможно представить, чтобы личность осталась действительно в связи с Богом, если она стала небрежно относиться к Церкви или высокомерно полагает, что для нее Церковь не нужна... Сверх того мы и не можем придумать ничего лучшего. Установить формы такой тонкой организации, приспособить общие законы социальной жизни к задачам жизни духовной — создать этого люди сами по себе не могли бы. Это построение, проникнутое таинственного, могло быть сделано только Богом... Церковная организация именно и создана для поддержания такого единства людей, которое требуется духовной жизнью, где человек, никогда не выходя из Божественной дисциплины, всегда, однако, остается самостоятельным и сознательным существом»29.
Но как осмыслить эту противоречивую совокупность множества и единства, целого и частности? Обратимся вновь к общемировому кладезю мудрости, к образным пояснениям Николая Кузанского. «Дискурсивный разум (rationi discurrenti) мыслит в границах противоположного и раздельного. В сфере этого разума пределы разобщены; например, в понятии круга — которое состоит в том, что линии от центра до окружности равны — центр не может совпадать с окружностью. Только в области интеллекта, видящего число свернутым в единстве, линию — в точке, круг — в центре, умозрение без рассуждений постигает совпадение единства и множества, точки и линии, центра и окружности...»30
Патриотизм — чувство настолько личное, насколько и общественное, соборное. Соборная Церковь существует в историческом процессе, обнимая светом Царствия Божия все народы, все эпохи, привлекая всю «добрую рыбу» человечества, которая в Господнем отечестве была, есть и будет. И вспомним вновь Апостола Павла, кто со словами «преклоняю колени мои пред Отцем Господа нашего Иисуса Христа, от Которого именуется всякое отечество на небесах и на земле» (Еф. 3: 14–15) возвел дом на Камне. Этот дом Божий открыт для всех людей. Но у него есть враги, и его надо защищать. И в нашем пока еще несовершенном обществе и с нашими недостаточно воцерковленными соплеменниками мы не отказываемся от помощи государства-Отечества, которое любим всеми силами душ наших и в трудную минуту вражьего нашествия сами идем на помощь ему. Так это встречное движение пояснял святитель Филарет Московский на примере войны 1812 г.: «Когда гласа законов уже почти не слышано было среди шума бранного, тогда закон внутренний говорил сердцу россиянина столь же сильно и повелительно: “Не смущайся сомнением и неизвестностью; в клятве, которую ты дал в верности Царю и Отечеству, ты найдешь ключ к мудрости, разрешающей все недоумения. Находясь целую жизнь под защитой законов и правительства, воспользуйся случаем быть хоть единожды защитой законов и правительства. Не страшись опасностей, подвизаясь за правду: лучше умереть за нее, нежели пережить ее. Искупи своей кровью для потомков те блага, которые кровью приобрели для тебя предки. Если ты уклонишься от смерти за честь Веры и за свободу Отечества, то ты умрешь преступником или рабом. А если умрешь за Веру и Отечество, — то ты приимешь жизнь и венец на небе”»31.
О той же кровной связи потомков с предками, о нашем долге пред ними, на протяжении веков своими жизнями спасавшими Россию, сегодня говорит руководитель нашего государства В. В. Путин, видя патриотизм элементом общенациональной идеи: «Мы должны строить свое будущее на прочном фундаменте. И такой фундамент — это патриотизм. Мы, как бы долго ни обсуждали, что может быть фундаментом, прочным моральным основанием для нашей страны, ничего другого все равно не придумаем. Это уважение к своей истории и традициям, духовным ценностям наших народов, нашей тысячелетней культуре и уникальному опыту сосуществования сотен народов и языков на территории России»32.
Так, конкретным строгим языком о любви к земному Отечеству говорит сегодня наш Президент. И слышится в его словах эхо слов святого праведного Иоанн Кронштадтского, сказанных более ста лет назад, накануне великой смуты: «Люби отечество земное... оно тебя воспитало, отличило, почтило, всем довольствует; но особенно люби отечество небесное... то отечество несравненно дороже этого, потому что оно свято и праведно, нетленно. Это отечество заслужено тебе бесценной кровью Сына Божия. Но чтобы быть членами того отечества, уважай и люби (его) законы, как ты обязан уважать и уважаешь законы земного отечества».
Наша жизнь совершается в противодействии злу, в борьбе с «силой беззакония», стремящегося разрушить дела Божии. И в этой борьбе со злом, в которой Россия извечно находится на переднем краю, каждая личность по мере своих добрых сил должна принимать участие. А это требует высокой любви ко Христу, к людям и к своему Отечеству, и каждый человек может найти ее и восполнить в Русской Православной Церкви.
1 Пространный Катехизис, составленный митрополитом Московским Филаретом. Ч. 3. П. 556. http://paskha.gatchina3000.ru/christianity/catechism/59-filarets-orthodox-catechism.htm
2 Конкуренция и рынок. Информационно-аналитический журнал. Март 2015. № 1 (68). С. 95.
3 Из выступления В. В. Путина на совещании представителей власти и общественности по вопросам нравственного и патриотического воспитания молодежи. Краснодар, 12 октября 2012 г.
4 Цит. по: Правая Россия. Жизнеописания русских монархистов начала XX века / сост. А. А. Иванов, А. Д. Степанов. СПб.: Царское Дело, Русская народная линия, 2015. С. 375–377.
5 Цит. по: Правая Россия. Жизнеописания русских монархистов начала XX века / сост. А. А. Иванов, А. Д. Степанов. СПб.: Царское Дело, Русская народная линия, 2015. С. 376.
6 Соломон (Исецкий) Г. Среди красных вождей. М., 1995. С. 15.
7 http://maxpark.com/community/4560/content/1685041
8 РЦХИДНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 22947. Опубликовано: Известия ЦК КПСС, 1990. № 4.
9 Белов Е. И. Судьба церковных ценностей, изъятых Советской властью в 1922 г. // Вестник РХД 104/105 II–III. Париж, 1972. С. 325.
10 Русак В. Пир сатаны. Джорданвилль, США, 1991. С. 94.
11 Урбанович Г. Гонения на Православную Церковь в Смоленске в 20-е годы XX века (по материалам Смоленских архивов) / научн. рук. Иоанн Белевцев. СПб., 1999. С. 165.
12 РЦХИДНИ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 22947. Опубликовано: Известия ЦК КПСС, 1990. № 4.
13 Ленин В. И. Полн. собр. соч. Т. 26.
14 Выборка из дневниковых записей святого праведного Иоанна Кронштадтского.
15 Выборка из дневниковых записей святого праведного Иоанна Кронштадтского.
16 Манвелов Н. В. Под Андреевским флагом. Русские офицеры на службе Отечеству. М.: Вече, 2011. С. 88.
17 Слово на день перенесения св. мощей благовернаго Великаго князя Александра Невскаго, бывшаго в 1724 году при Императоре Петре 1-м, из Владимира в Петербург.
18 Ильин И. А. О грядущей России. Избранные статьи / под ред. Н. П. Полторацкого. Совместное издание Св.-Троицкого монастыря и Корпорации «Телекс», Джорданвилл, США, 1991. С. 265.
19 Конкуренция и рынок. Информационно-аналитический журнал. Март 2015, № 1 (68). С. 95.
20 Трубецкой Е. Н. Мировая бессмыслица и мировой смысл // Смысл жизни. Антология. М., 1994. С. 268.
21 Там же. С. 292.
22 Тихомиров Л. А. Личность, общество и Церковь. Минск: Белорусская Православная Церковь, 2010. С. 51.
23 Панарин А. С. Православная цивилизация. СПб., 2014. С. 195.
24 http://ruskline.ru/opp/2016/iyun/25/obzor_agressii_vatikana_v_citatah/
25 http://cenznet.com/2016/08/23/...
26 Чаадаев П. Я. Сочинения. М., 1989. С. 139.
27 Там же. С. 150–151.
28 Кузанский Н. Сочинения: в 2-х т. Т. 2. // Берилл. М.: Мысль, 1980. С. 97.
29 Тихомиров Л. А. Личность, общество и Церковь. Минск: Белорусская Православная Церковь, 2010. С. 103–104.
30 Кузанский Н. Сочинения: в 2-х т. Т. 2 // Берилл // М.: Мысль, 1980. С. 17–18.
31 Филарет Московский, свт. Рассуждение о нравственных причинах неимоверных успехов наших в настоящей войне (об Отечественной войне 1812–1813 годов). http://www.xxc.ru/orthodox/pastor/mit_filaret/uspech.htm
32 Из выступления В. В. Путина на совещании представителей власти и общественности по вопросам нравственного и патриотического воспитания молодежи. Краснодар, 12 октября 2012 г.