Как духу вечно живого Слова и Смысла поддержать государственно-созидательное сознание грядущего поколения?
Выступление на научной конференции «Традиционные духовно-нравственные ценности»
«Русская идея — в воцерковлении. Потому что без возрождения души Родина не возродится. Не коттеджи и иномарки принесли славу России, а русская православная душа, собравшая раздробленные земли, создавшая величайшее духовное богатство. А без души любое тело мертво. Как его ни румянь, как ни забрасывай цветами — покойник есть покойник» Иеромонах Роман (Матюшин).
Научная и богословская методология анализа социальных процессов часто находятся в конфликте, между ними существует некая пропасть, которую трудно преодолеть. Исходя из этого, я попытаюсь направить дискуссию в сторону некоторых социальных закономерностей, не противоречащих христианскому пониманию открытости Истории. Так, на это указывает Ранко Гойкович в связи с исторической судьбой святого царя Николая II Романова и царевича Алексея: «Мы знаем из Библии о примерах, когда искреннее покаяние отвращает гнев Господень, и что если бы в русском народе укоренилось покаяние, к которому призывали святитель Феофан Затворник и Иоанн Кронштадтский, то и от болезни царевича было бы найдено лекарство, и истории мученичества русского народа в ХХ веке удалось бы избежать» («Свети цар» // предговор Р. Гојковић «Препород Русије почео је канонизацијом светих царских мученика», с. 9). Поэтому я попытаюсь указать на возможные решения в рамках опыта священной истории, а именно восточно-христианского дискурса, так, как это отражается на землях так называемого византийского содружества, ибо, следуя Аристотелю, ясно, что методология должна соответствовать объекту исследования. История России — особая, и к ней неприменимы западные критерии, которые по инерции выставляют ее в виде некоей автократии, восточной деспотии и тому подобных обвинительных оценок, упуская из виду бессознательный естественный ход централизации ее власти и защиту государства как высшего духовного смысла, к которому стремится большинство русских правителей.
С сербской церковно-правовой точки зрения основу православной мысли о государственном строительстве составляют греческие номоканоны, получившие свою «очищенную» версию в Законоправиле святого Саввы, а окончательный вид — в Законнике Стефана Душана. В русской истории эти два кодекса послужат одной из основ законов Русской Православной Церкви, а через Церковь к государству и народу как проводнику идеи высшего Царства, к которому следует стремиться и которому служить. «Сравнительный анализ некоторых постановлений Законника Стефана Душана с постановлениями Судебника 1497 г., Судебника 1550 г. и Соборного уложения 1649 г. показывает, что между сербским и русским средневековым правом имеется значительное сходство, хотя они и являются правовыми памятниками, отдаленными друг от друга во времени, созданными в государствах, развившихся в разных исторических условиях» (Чворовић З. Душанов законик у руском огледалу, с. 145). Причину этого проф. д-р Зоран Чворович находит в общей правовой модели – византийской, и в общем славянском обычно-правовом наследии. Особенно интересно рассмотрение Чворовичем защиты государства в Сербском и Российском государствах в связи с присягой на верность князю и царю: «Византийская идея равенства перед законом, независимого от социального положения человека, настолько укоренилась в Московской Руси, что даже под давлением оккупации феодальной Польши судебная юрисдикция Боярской думы за политические правонарушения не могла превратиться в исключительную сословную привилегию боярского сословия» (там же, с. 57).
Поскольку церковное право не является моей основной деятельностью, при осмыслении возможного проекта консолидации российского общества я обращусь в направлении деятельности святого Саввы, а также по следам духовно-социальных исследований русских и сербских общественных мыслителей в рамках тем, которые я рассматриваю в готовящейся книге «Русский вопрос на рубеже эпох».
Россия уязвима и неустойчива только тогда, когда она теряет смысл своего существования, когда она отрывается от своего изначального вневременного предназначения быть тем, кто удерживает мир (катехон) от погружения в бездну и бессмысленность, а это значит, что в момент ее выхода из своего культурно-цивилизационного кода неизбежно рушатся основы ее государственности: «Начала, лежащие в народе одного культурно-исторического типа, могут быть искажены, уничтожены, но не могут быть заменены другими началами, составляющими принадлежность другого культурно-исторического типа, иначе как с уничтожением самого народа, то есть с обращением его из самостоятельного исторического деятеля в этнографический материал, имеющий войти в состав новой образующейся народности» (Данилевский Н.Я. Россия и Европа, с. 111).
Это основной тезис моей работы — установить, каким способом в нынешних условиях можно создать государственную модель/проект/стратегию, которая сможет вернуть Россию в «естественное русло» и нейтрализовать влияние концептуальных вирусов западной матрицы, аннулирующих, или, в конечном счете, подобно червям, разрушающих русский цивилизационный код. И в качестве второго тезиса напрашивается выявление внутренних процессов, приведших Россию к принятию политонимов и проецируемой противником политической реальности. «"Украина" рождалась, но никогда бы не возникла в Киеве, если бы не Варшава и не Москва» (Дарко Р. Ђого. Русь, с. 317). В связи с этим далее возникает вопрос о том, в какой степени процессы вестернизации мира затронули российское бытие. Проникла ли она в более глубокие сферы духа и подточила корень? Привёл ли распад СССР к вестернизации огромной территории или СССР был неудачным оборонным проектом, не военным, а культурно и цивилизационно несостоятельным проектом?
Теперь, с этой метаисторической точки зрения, ясно, что можно было перенаправить внутренние силы и дух красной империи на старую/новую форму государственного устройства, используя созданный социальный потенциал, но геополитическая катастрофа произошла и урок развала СССР надо внимательно изучить, а его вклад в российскую государственность оценить по достоинству.
Вернусь к основной мысли о «естественном русле» российской государственности, одной из основ которой является образование. Принципиально важным представляется отделение псевдонауки от подлинно научного знания, поэтому западных мыслителей (и западно-центричных мыслителей в пределах российской мысли) и их труды необходимо переводить на язык фактов, способный отличать пропаганду от реальности, начиная с Хаксли, к Оруэллу и вплоть до Хантингтона и Бжезинского. Поэтому в качестве первого элемента создания нового/старого образовательного процесса, составляющего базисную основу всякого сильного государства, наряду с отходом от болонизации науки выступает и отход от пропагандистской ноты западной общественной мысли и навязывания мышления, не имманентного русской мысли. Однако ни в коем случае нельзя прибегать к запрещению изучения этих трудов (что оказалось контрпродуктивным на всех этапах российской государственности), а нужно формировать некую модель, в которой бы точно читались и толковались мыслители и стратеги западной мысли, ранжируя их от истинно научных до квазинаучных, ибо, как гласит старая истина, врага надо изучать, чтобы победить его.
В связи с этим в качестве еще одной деятельности возникает необходимость создания новой науки, которая будет способна ответить на вызовы новой эпохи. «Россия обязывает политическую теорию в корне преобразовать свою методологию, потому что не может объяснить и понять свою политическую историю. Недавний опыт показывает, что западные институты и понятийные модели не могут быть механически перенесены на российскую почву. Методологическая основа современной западной политической теории обмена с просветительской фигурой «разумного эгоиста», которая рационалистически упрощает, сводит сложную человеческую личность к существу, сознательно реализующему свои материальные и иные интересы. Политическое понимается как столкновение личных и групповых интересов» (Куљанин Б. Русија и евроазијска идеја, с. 110). Таким образом, интерес навязывается как некий культ, к которому все должны стремиться и ради которого необходимо пожертвовать вековыми ценностями и постулатами, а это противоречит основным созидательным принципам российской государственности – соборности, заветности и «монархическому сознанию народа» (Иван Солоневич).
По оценке А.И. Фурсова, мы сейчас находимся в точке полифуркации и нам нужна новая наука об обществе, потому что старая наука, сформировавшаяся в середине XIX века, уходит в прошлое. Она отражала реальность буржуазного общества, а теперь объекты, формировавшие социологию и политологию, исчезают. Необходимо создать принципиально новую науку, «потому что у того, кто первым создаст эту науку, будет шанс завоевать XXI век». Эту науку нельзя отделять от того, что было в ее основе еще со времён восточно-римской традиции, – укоренение ее стремления в эсхатоне, в осознании того, что жизнь есть служение Богу и отчизне, – что «есть вневременная вечность и повседневность, и что история становится реальной, потому что соединяется с эсхатологией» (Мандзаридис).
Во всех средневековых писаниях восточно-римской христианской традиции служение Богу и правителю считалось привилегией и честью, а измена считалась величайшим преступлением. Поэтому необходимо вернуться к вертикали мысли, связывающей все фазы российской государственности, которая является созданным на Руси духовным фундаментом, на котором создавалась централизованная власть Москвы, или, говоря в библейском духе, – во время оно, когда был принят сборник законов «Судебник», символ двуглавого орла на государственной печати и когда сформировалось осознание Москвы как Третьего Рима. При составлении «Русского Хронографа» (архива всемирной истории) московский царь «через несколько символических уровней принял на себя роль наследника Византии» (Јовановић М.Срби и Руси 12-21 век (историја односа), с.50).
Как сделать вековую науку/мысль/смысл пригодными для восприятия и привлекательными для молодежи? Как духу вечно живого Слова и Смысла найти путь к молодому человеку и поддержать государственно-созидательное сознание молодого поколения как залог российской государственности?
Нужны новые интерпретационные модели, в которые будет «переливаться» старое сознание; современные по выражению и древние по духу. Эти формы должны соответствовать духу времени, быть в состоянии справиться с вызовами биоэкотехнофашизма (термин А.И. Фурсова), идеологией прогресса, либерального гедонизма и консумеризма, но они должны встать на путь Руси, предлагающий преображение и просветление, осознание того, что каждое поколение является частью одной и той же последовательности, продолжателем дела предков, отцов истинной Отчизны: «Идеал Православия есть преображение, а не прогресс» (сщмч. Иларион (Троицкий). Преображение души. М., 2012, с. 12).
Осознание принадлежности к особой цивилизации, особому культурному коду и миссии должно передаваться детям соответствующим образом в раннем возрасте, но не путём пропаганды, а путём наставления, научения блюсти себя (дети учатся в основном на примере). Особенно важно развивать осознание значимости родного языка и языка, на котором говорили предки, который затихает как эхо, соединяет века и несёт с собой более глубокий смысл облагороженного слова. Поскольку и в русском, и в сербском случае имело место сначала религиозное, а затем языковое обособление некогда общего национального бытия, необходимо вернуться к истоку проблемы, к причине обособления, тщательно различая то, что было навязано извне, а что является продуктом отречения от инаковости некогда общего рода, собранного на объединяющей, в первую очередь духовно, территории прежней Руси.
Ясно, что всякое установление целостности исторической русской земли и государственности, т.е. решение русского вопроса, будет иметь своим основным постулатом преодоление исторического редукционизма и постоянное обновление «общего языка» с обычным народом. Основной принцип стабильного государственного проекта состоит в том, что он всегда твердо пребывает в реальности. В российской истории не раз случалось отчуждение правящего класса от народа через язык (пушкинская Татьяна с трудом изъяснялась на родном языке), культуру и даже гардероб, и это явление необходимо анализировать и предотвращать.
Вопрос русского языка, как и сербского языка, вопрос выбора кириллицы или латиницы, способа их употребления — это не просто попутная проблема. В контексте всех событий XIX, XX и XXI веков становится очевидно, что борьба за исконный сербский/русский язык (ситуация одинакова и в сербском, и в русском корпусе) и кириллицу как письменность нашей идентичности, представляет собой основу борьбы за выживание автохтонной культуры и традиций. «Поэтому борьба за целостность сербского (русского) языка – это еще и борьба за пространство, за территорию».
Во всемирно-историческом конфликте между Востоком и Западом русская мессианская идея о защитнице Православия сегодня расширена осознанием подавляющим большинством мира того, что Россия стоит на позиции защитницы мирового культурного разнообразия, защитницы бесправных, но духовно богатых восточных цивилизаций. Запад в своем атлантистском глобалистском проекте низвёл их до объекта уничтожения. Сегодня говорить об идеологии – значит говорить о древнем русском пути, заявленном в мировом масштабе, когда в начале ноября 2022 года Владимир Владимирович Путин подписал указ об утверждении государственной политики, направленной на сохранение и упрочение российских духовно-нравственных ценностей. Все ценности и идеалы, представленные в этом документе (жизнь, достоинство, права и свободы человека, патриотизм, гражданственность, служение Родине и ответственность за ее судьбу, высокие нравственные идеалы, крепкая семья, созидательный труд, приоритет духовного над материальным, гуманизм, милосердие, справедливость, коллективизм, взаимопомощь и уважение, историческая память, преемственность поколений, единство народов России) также заложены в устоях Древней Руси и являются частью русского цивилизационного кода и, как отмечает Ранко Гойкович, частью промыслительной роли православия как созидательного элемента российской государственности.
Для того, чтобы эти идеи вновь, в больших масштабах, начали жить в русской цивилизации-государстве, необходимо включить их как в социальные, так и в культурные процессы, с осознанием достижений древней Руси и величественного наследия великих славянофилов, именно Православие определявших стержнем русской цивилизации и русской идеологии. Как история не знает более святой династии, чем Неманичи, изображенные на стенах русских храмов внутри Кремля, так же не помнит мир такой мудрости, как у русских продолжателей древней мысли Руси времён славянофилов – за каких-то полвека произошел такой «взрыв» громадного интеллектуального и духовного потенциала. На практике к «идейным славянофилам» относят и Данилевского, создателя теории цивилизаций, и идеологов русского монархизма Победоносцева, Леонтьева и Тихомирова, а также великих творцов золотого века русской литературы Пушкина, Гоголя и Достоевского. Особое место принадлежит незаслуженно забытому мыслителю Николаю Федоровичу Федорову, представившему обзор борьбы Востока и Запада еще со времен персидских войн и уже тогда ясно наблюдавшему всемирно-историческое движение русского народа, «преобразующего кочевые народы в мирных земледельцев» (Куљанин Б. Источно питање у руској мисли 2, с. 169).
Здесь собрано столько мудрости и духовности, и превосходной научной, литературной и религиозной работы поистине мыслителей-гигантов, что невозможно вне этого искать никакой другой идеологии России. Евразийство заслуживает уважения и основательного рассмотрения, но оно все же находится на более низком духовном уровне по сравнению со славянофилами и несёт в себе семя своеобразной духовной опасности для дальнейшей судьбы России.
В заключение статьи я повторю один из вопросов, содержащихся в тексте, учитывая, что форму, в которой эти идеи воплотятся в жизнь, еще только предстоит произвести на свет, и что полный ответ на этот вопрос еще последует: Как духу вечно живого Слова и Смысла найти путь к молодому человеку и поддержать государственно-созидательное сознание грядущего поколения, являющееся залогом российской государственности?
Источник: Русская народная линия
