Блаженный инок (10)

Жизнеописание блаженного инока Владимира, Важеозерского чудотворца

 

Идут к иноку и стар и млад, образованные и простые, идут с верой. По вере и получают.

Татьяна Владимировна Скороспелова обратилась к блаженному иноку с просьбой о семье брата.

«Мой брат с женой самые обыкновенные атеистически воспитанные люди. Пределом их устремлений был материальный достаток и “красивая жизнь”, как в кино. Денег всегда казалось мало, и на почве этого в семье возникали конфликты. Видимо от отчаяния брат стал пить. Наблюдая происходящее в его семье, переживая за них, я рассказала об этом своему духовнику. Батюшка благословил меня молиться и просить помощи у блаженного инока Владимира. Сей блаженный еще не прославлен, но помогает по вере обращающихся к нему. Я стала читать об упокоении его 17 кафизму и поминать так: “Упокой, Господи, душу раба Твоего блаженного инока Владимира и святыми его молитвами спаси и помилуй моего брата и наставь его на путь истинный”. Прошло несколько месяцев, и я с удивлением и радостью узнаю, что невестка вдруг стала ходить в храм, соблюдать посты, причащаться, начала читать святое Евангелие.

Читая кафизму, я по маловерию сомневалась, а будет ли то, о чем я прошу. И как бы в ответ на мои сомнения у меня стала мироточить фотография блаженного инока Владимира. Год мироточила, тому есть свидетели.

Брат очень любит свою жену, и вот, когда я стала читать кафизму, она обратилась к вере, а через нее и он потянулся. До них, наконец, дошло, что аборты это грех. Благодаря иноку Владимиру у меня племянник родился, потому что до этого невестка все время делала аборты. Они теперь причащают ребенка, сами стараются. Брат причастился, это вообще чудо: богохульником был».

Учительница начальных классов из Санкт-Петербурга Ирина Гора рассказала о необычной помощи инока Владимира после посещения его могилы на Богословском кладбище.

«Мой сын с семьей живет в квартире с бабушкой, моей свекровью. В октябре 2005 г. родился у них ребенок, и моя свекровь стала очень активно помогать молодым растить малыша. И хотя ей, человеку немолодому (на тот момент ей было 74 года) и нездоровому, конечно было трудно, но даже часть взятых на себя обязанностей она не хотела делить со мной.

Когда мы приезжали, свекровь ни на минуту не оставляла нас с малышом: хлопотала вокруг, не давала нам с мужем побыть с внуком. Тяжело было; казалось, от нас охраняют малютку.

8 марта 2006 года, за несколько дней до начала Великого Поста, наш духовный отец о. Михаил Еременко служил панихиду на могилке инока Владимира на Богословском кладбище. Мы с мужем присутствовали. Безусловно, нам очень хотелось, чтобы ситуация изменилась к лучшему, и уж конечно, ничего плохого нашей бабушке мы не желали. Но неожиданно через 2-3 дня после отслуженной панихиды дома раздался звонок. Звонила моя невестка. Она сообщила, что бабушка упала и сломала руку. Нужна моя помощь. Меня просили гулять с внуком по утрам перед работой.

Эта просьба была для меня радостной. Я гуляла со спящим малышом в парке и читала над ним Псалтирь.

Слава Богу за все!»

Не все семейные неурядицы решаются так просто, некоторые разрастаются в настоящую драму, участникам которой помочь может только Бог. И по молитвам Его угодников эта помощь приходит.

«На Ксению Блаженную в 2005 году у меня случилась трагедия, — рассказывает Виктор Николаевич Шириков, — в автокатастрофе погибла моя дочь с мужем. После них остались два малыша — 4 и 6 лет. С дочерью мы жили одной семьей. Они с мужем были перегружены работой, и, как часто бывает в семьях с родителями, воспитанием их детей занимались дедушка с бабушкой, т. е. мы с женой. В квартире дочери прописаны мы не были, у нас с женой была своя жилплощадь. После катастрофы мы даже не задумывались о своих юридических правах в отношениях с внуками, были уверены, что они с нами так и останутся. Но тут вмешалась мать зятя, сватья. Она — человек высокопоставленный, работает в правительстве, воспользовавшись “телефонным правом”, потихоньку оформила опекунство и лишила нас внуков. Закрепить свое положение она решила через суд.

К сожалению, не любовью к внукам были продиктованы ее действия, а стремлением завладеть квартирой, собственницей которой была моя дочь. Мы с женой не возражали: пожалуйста, владей, бери ты все, только отдай нам детей...»

Не вдаваясь в перипетии этой истории, полной юридических сложностей, устраняясь от оценки действий спорящих, отметим только одно обстоятельство — довлеющую волю власти, существующие над или вне закона, обстоятельства «непреодолимой силы», как их называют юристы, сравнимые разве только со стихийными бедствиями, войной или сменой политического строя. Простому человеку в одиночку их не преодолеть. Но невозможное человекам возможно Богу (Лк. 18, 27).

Непременная деталь современного петербургского пейзажа — пожилые женщины, старушки, кормящие птиц у воды. Свою мизерную пенсию они тратят на корм птицам, а на что живут сами — трудно и представить. С одной из них, петербургской голубятницей Евдокией, Виктора Николаевича познакомила инокиня Новодевичьего монастыря Екатерина. Знакомство это она предварила рассказом о том, что кроме городских птиц Евдокия ухаживает за некоторыми могилами на Богословском кладбище. Ухаживает совершенно бескорыстно, из сострадания к тем, кто лежит там, оставленный людским попечением, и знает о могилах праведников. Есть там одна могила, в которой почивает блаженный инок Владимир. (О том, что мощи инока пять лет назад увезли, было всем известно, но об этом никто даже не вспоминал. Люди по-прежнему получали помощь по молитвам у его могилы.) «Пойдем к Евдокии, — говорила инокиня Виктору Николаевичу, — она нам покажет могилу, помолимся иноку, и он поможет».

«...Втроем мы поехали на Богословское кладбище. Там Евдокия показала мне где лежал блаженный инок. Я помолился, и легко сразу стало, исчез сумбур; я положился на Бога».

Доверие Богу в безвыходных обстоятельствах, конечно, может утешить, а если к этому еще добавляется некий знак от Него, свидетельство того, что ты услышан, тогда утешение перерастает в уверенность.

«Лет тридцать назад, или чуть больше, — продолжал Виктор Николаевич, — я работал начальником инструментального цеха на оборонном заводе. Должность эта сопряжена с большой ответственностью, но работа была интересной, и я с увлечением трудился. Директор завода, Евгений Александрович, относился ко мне с большой симпатией. Зная мои стесненные жилищные условия, он обещал помочь. И действительно, вскоре мы с женой переехали в двухкомнатную квартиру. Когда я пришел к нему и спросил, чем могу его отблагодарить, он ответил мне: “Только своей работой”. Вскоре он с завода уволился, и я потерял его из вида. Потом уволился и я, но память о Евгении Александровиче у нас с женой хранилась верно. Каждый день за утренним правилом мы молились о его здравии.

Как-то на улице, в начале 90-х годов встретил ребят с нашего завода, спросил, не слышно ли чего о бывшем директоре. “Умер, — отвечают, — давно похоронили”. Вот тебе раз! А я за него как за живого молюсь. За годы молитвы о рабе Божием Евгении он мне стал настолько близок, что эта новость меня просто сразила. Конечно, я захотел поклониться его могиле, но где она, никто мне не мог сказать.

И вот иду я по Богословскому кладбищу от инока, зачем-то заворачиваю на другую аллею и упираюсь взглядом в совершенно невзрачный памятник. Обычный кусок гранита и больше ничего. Передо мной была могила Евгения Александровича.

Не берусь описывать свое состояние, но то, что впервые за последние месяцы после трагедии с дочерью и зятем, после суда и посещения органов опеки я испытал радость, думаю, понять можно. Я шел не только утешенный, я шел в убеждении, что Господь меня не оставит, о чем дает знать поселившейся во мне радостью. Теперь, каким бы ни было решение суда, я все приму из Его руки с благодарностью.

Потом были суды, многочисленные заседания, на которых поначалу нам с женой даже рта не давали открыть, но постепенно наше положение там стало меняться. И все благодаря иноку Владимиру. Перед очередным заседанием я ездил к нему на могилу (конечно, заходил к Евгению Александровичу), клал прямо на могилу блаженного документы и молился, молился, просил...

Конца искам сватьи, по-видимому, не предвидится, но не вечно длиться искушению. Медленно все идет, но все в нашу пользу. Уже четвертый суд предстоит. Мои адвокаты говорят, что можно уже и на суд не ходить, суду и так все ясно».

* * *

Возвращению инока в монастырь через 80 лет после его закрытия предшествовали следующие события. Вот как их описывает наместник Важе­озерского монастыря игумен Иларион (Кильганов).

Летом 1999 года в монастырь Промыслом Божиим прибыла группа ученых из Военно-Медицинской академии г. Санкт-Петербурга. Они искали в наших северных краях какой-то вид мха для приготовления на его основе новых лекарственных препаратов. Среди ученых был врач из Санкт-Петербурга Орловский Владимир Владимирович, который с юных лет почитал инока Владимира, неоднократно получал благодатную помощь блаженного и многие годы собирал документы о нем. Его мать и бабушка лично знали инока Владимира: их семейный архив, вероятно, стал складываться еще при жизни блаженного.

По словам игумена Илариона, которому позднее Орловский показывал документы, в них содержались записанные современниками предсказания инока о революции, репрессиях, войне. Особый интерес для братии представляли пророчества инока Владимира о перенесении его мощей в родную обитель. С радостным волнением ждали встречи с ним, но до самого последнего момента не могли определить место его будущей «вечной кельи».

В день памяти небесного покровителя инока Владимира, — продолжим слово отца наместника, — святого равноапостольного князя Владимира, 28 июля, на Богословском кладбище собралось много народа; после того как отслужили панихиду, могилку вскрыли. Были обретены мощи. Честные останки инока Владимира положили в ковчег, и к вечеру того же дня Важеозерский монастырь встречал колокольным звоном своего насельника, вернувшегося после долгих лет в родную обитель. Следует заметить, что мощи инока Владимира были перенесены в обитель только после того, как монастырь был преобразован в мужской и как будто специально ко времени перенесения мощей была восстановлена колокольня Преображенского храма, чтобы встретить блаженного колокольным звоном, как он и предсказывал.

Некоторое время мощи покоились в ковчеге в храме св. прп. Иоанна Рыльского, и все желающие могли к ним приложиться. По обычаю Русской Православной Церкви их протерли красным вином, а после престольного праздника святой обители — Преображения Господня, они были погребены на горке между трех берез рядом с Преображенским храмом.

Братия монастыря с большим благоговением относится к блаженному. Постоянно заходят насельники обители на могилку берут благословение инока Владимира на исполнение различных послушаний и ощущают благодатную помощь. На могилке часто служат панихиды по просьбам паломников, приезжающих в монастырь поклониться иноку Владимиру и попросить его молитвенной помощи в делах духовных и житейских. Помолиться в далекий северный монастырь едут паломники из разных уголков России, они обращаются за молитвенной помощью к древним святым обители — Геннадию и Никифору Важеозерским, а после перенесения мощей — и к блаженному иноку Владимиру. Люди идут на исповедь, и покаяние меняет людей, многие причащаются в монастыре Святых Христовых Таин и возвращаются в мир обновленными.

Перенесение мощей блаженного инока Владимира явилось для всех нас чудом. Мы о нем ничего не знали, а когда это знание открылось, то события развивались так стремительно, что нам стало ясно — блаженный действительно желает, чтобы его мощи упокоились в земле родной обители. Каждому молящемуся блаженный дает мир в душе и помощь в делах.

Любовь к иноку, чудеса по его молитвам и даже его пророчества — все это несет на себе печать нашего субъективного восприятия мира, отчего в сердце, склонное к маловерию, закрадывается сомнение и начинает там свою работу. «Вот если бы произошло какое-нибудь “объективное” чудо или знамение, — шепчет оно, — как в древние времена, когда огонь сходил с небес или по молитвам пророка загорались сырые дрова... Но разве возможно сегодня свидетельство Неба?»

Еще как возможно! Чудо, подобное ветхозаветному, произошло в 2000 году от Рождества Христова в Важеозерском монастыре при перенесении мощей блаженного инока Владимира. Воистину: Иисус Христос вчера и днесь, тойже и во веки (Евр. 13, 8). Приводим описание этого события со слов очевидца, насельника обители инока Михея:

«По предсказанию блаженного инока Владимира честные останки его должны на вечные времена упокоиться в родной обители. Говоря об этом, он уточнял: “Лежать я буду между трех берез”. Возможно, восемьдесят лет назад эти слова были понятны без пояснений, только с той поры в монастыре березы разрослись, и появилось две кущи из трех берез. Поэтому, когда в 2000 году наместник с братьями поехали за мощами в Санкт-Петербург, у насельников возник вопрос, у каких именно берез хоронить инока Владимира. Решение его отложили до возвращения наместника и братии с мощами. Но ждать долго не пришлось.

Братия с мощами были уже в пути, и вечером того же дня над монастырем разразилась страшная буря: лил дождь, сверкали молнии, громыхал гром, налетел сильный ветер. В летнем Преображенском храме заканчивалась вечерняя служба. Вдруг раздался сильный треск, и одна из берез упала прямо за апсидой храма, ветви дерева били по окнам. Промыслом Божиим храм не пострадал, даже стекла остались целы, а вопрос о том, где будут лежать честные останки блаженного инока Владимира, отпал сам собой.

Теперь мощи блаженного покоятся недалеко от входа в Преображенский храм, на горке, между трех берез. С этого места весь монастырь виден как на ладони. В ясные дни тут все освещено солнцем, видны озеро и лес, а в ветвях старых берез гнездятся птицы».

По благословению наместника обители инок Михей устроил на могилке блаженного Владимира неугасимую лампаду, горит она днем и ночью, летом и зимой — в любую погоду. Интересна история ее появления, записанная со слов инока Михея.

Раньше перед Литургией, вечерней службой и всенощной зажигал он на могилке блаженного свечу. За время службы она обычно догорала, но однажды, в Праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы, зажег он свечу перед всенощной, и когда вышли все после службы, которая длится в монастыре около четырех часов, свеча продолжала гореть. Маленький огарочек плавал в растопленном воске, и фитилька уже не было видно, а огонек теплился как будто сам собой. Видно, великая любовь инока Владимира к Царице Небесной Пресвятой Богородице поддерживала этот неугасимый свет, вот тогда-то и пришла иноку мысль устроить здесь неугасимую лампаду, которая горит с тех пор и как будто приглашает каждого, кто идет мимо, зайти и помолиться на этой святой могилке.

Из беседы с постриженником Оптиной пустыни монахом Мануилом:

«Я житель г. Санкт-Петербурга. Моя мама всегда была человеком церковным и молилась за меня Господу. Сам я страдал пороком, очень распространенным в России, и в минуты раскаяния ходил на Смоленское кладбище в часовню к блаженной Ксении Петербургской за молитвенной помощью. Однажды я встретил там сердобольную старушку Екатерину, и поскольку мирское имя мое было Владимир, она предложила съездить помолиться на могилку блаженного инока Владимира. Было это много лет тому назад. Мне хотелось отойти от пьянства и посвятить свою жизнь Господу, об этом я молился и просил помощи у блаженного. Я верил, что инок Владимир мне поможет, и эта вера меня спасла от пьянства.

По молитвам блаженного Господь устраивал мою жизнь. С тех пор прошло двадцать лет. Три года ездил я в Оптину пустынь, где и принял монашеский постриг.

С радостью узнал о том, что мощи блаженного инока Владимира перенесены в Важеозерье и навечно упокоились в его родной обители. Может быть, и меня сюда перевели по желанию блаженного, чтобы был я поближе к нему».