Записки посла
К 70-летию образования Республики Исландия
УЗНАВАЯ ОБ ИСЛАНДИИ. ПЕРВЫЕ НАХОДКИ
Предложение о командировке в Рейкьявик, самую северную европейскую столицу, на крупнейший вулканический остров Земли у полярного круга на границе с Северным Ледовитым Океаном, в который раз подтвердило справедливость укоренившегося у меня за годы дипломатической службы представления о непредсказуемости избранной карьеры.
Ответил согласием, вспомнив совет восточных мудрецов о полезности не реже одного раза в 12 лет смены занятий как своего рода стимула для ускорения профессионального роста, обогащения знаниями новых регионов, стран и культур. (В моем случае такие перемены случались значительно чаще 12-ти зодиакальных циклов.)
Представление у большинства россиян об Исландии еще недавно укладывалось в не очень длинный ассоциативный ряд: исландская сельдь (это слово скандинавского происхождения звучит по-исландски «сильд» — sild) и гейзеры. Любители шахмат, среди которых высоко котировались исландская шахматная школа и международный гроссмейстер Олафссон, наверняка помнят проходивший в Рейкьявике в 1972 г. скандально известный матч между Б. Спасским и Б. Фишером. С октября 1986 г. исландская столица оставалась «на слуху» как место проведения советско-американской встречи в верхах. Позднее к этому короткому перечню добавилась мировая знаменитость — певица Бьорк. В 2008 г. при упоминании Исландии у многих россиян возникает также ассоциация с мировым финансово-экономическим кризисом, от которого она пострадала одной из первых и наиболее чувствительно. А совсем недавно, в апреле 2010 г. — еще и с извержением вулкана Эйяфьятлайокутль (Eyjafjallajokull). Выброшенные им огромные облака пепла привели тогда к многодневному коллапсу авиасообщения в Европе.
Готовясь к поездке в Рейкьявик, куда весной 1998 г. был назначен послом, покопавшись основательно в фондах Российской государственной библиотеки и Центральной научной библиотеки МИД, из работ отечественных исследователей и дореволюционных переводов на русский язык исландских саг и других памятников древней исландской литературы почерпнул интересные сведения о малознакомой мне далекой и загадочной стране, ее истории, культуре и языке.
Сделав для себя немало открытий, поразился давней историей связей наших народов, которая восходит к далеким временам викингов. Имеются свидетельства пребывания исландских купцов на Руси еще в Х–ХI веках. С интересом прочел дореволюционные переводы на русский исландских саг, романов классиков исландской литературы, современные исследования наших ученых по исландской литературе и языку. Вычитал также, что в 1870 г. состоялся визит в Исландию российского корвета «Варяг», на борту которого находился Великий князь, будущий Император России Александр III.
Позже, уже находясь в Рейкьявике, из бесед с главным редактором самой крупной исландской газеты «Моргунбладид», в годы Второй мировой войны участвовавшего в составе британского экипажа в доставке «Северными конвоями» военной техники и продовольствия в наши северные порты, я узнал малоизвестные подробности, связанные с подготовкой и отправкой арктических морских конвоев из фьордов Исландии.
В одном из них, в часе езды от исландской столицы, еще сохранился полуразрушенный причал. По рассказам местных жителей, этот фьорд оказался «заколдованным» для фашистской авиации: всякий раз, когда приближались самолеты, над ним появлялись густые облака, мешавшие прицельному бомбометанию. Именно из этого фьорда в 1941 г. был отправлен в Архангельск самый первый «Северный конвой» союзнических войск. Запомнились и его рассказы о радушном приеме, оказанном участникам конвоя жителями Архангельска и Мурманска.
Истинной находкой для меня оказался изрядно потрепанный экземпляр изданной в 1967 г. в Ленинграде и с тех пор не переиздававшейся работы М. И. Стеблин–Каменского «Культура Исландии». Из этого фундаментального исследования тонкого и глубокого знатока исландской истории и культуры я почерпнул немало для себя ценного для понимания особенностей национального характера, психологического склада и образа мышления исландцев, среди которых мне предстояло вскоре жить и работать, а также исключительной роли в их формировании древней исландской литературы, культуры и языка. Позднее, уже в Рейкьявике, я не раз возвращался к этой книге в поисках разгадки занимавших меня вопросов.
Прочитанное навело меня на мысль заняться изучением исландского языка. Стал регулярно брать уроки исландского у профессора МГУ, вознамерившись за оставшиеся до отъезда к месту нового назначения несколько месяцев постичь хотя бы верхушки этого своеобычного языка. Тогда я еще не представлял себе, на что посягнул и что ожидает меня впереди. До сих пор не перестаю поражаться его мало изменившемуся за пятисотлетний период грамматическому строю, с многочисленными склонениями и спряжениями, двумя залогами и тремя наклонениями, различными формами четырех падежей и двух чисел в существительном, и множеством других особенностях, не встречавшихся прежде в изучаемых мною восточных и европейских языках. Решив все же не пасовать перед трудностями, по приезде на место возобновил регулярные занятия исландским языком с профессором Рейкьявикского университета, которые не прерывал до самого отъезда.
Старательно заучивал не очень сложные фразы, которыми собирался не столько удивить будущих собеседников, сколько выказать уважительное отношение к древней культуре и языку страны пребывания — предмету гордости исландцев. Некоторые из моих «домашних заготовок» я успел «обкатать» на протокольной встрече с послом Исландии в Москве после получения агремана и в полете по пути в Рейкьявик.
АККРЕДИТАЦИЯ В РЕЙКЬЯВИКЕ
5 июня 1998 г. директор протокольного департамента исландского МИД на президентском лимузине сопроводила меня от посольства в расположенную недалеко от столицы резиденцию главы государства — Бессастадир.
Церемония вручения верительных грамот проходила в небольшом зале. Войдя в него, встретился взглядом с президентом, стоявшим у противоположной от входа стены под большой картиной. Обстановка зала напоминала скорее уютную гостиную. Ощущение полудомашней обстановки усиливал стоявший в углу рояль.
По окончании краткой церемонии, проходившей в присутствии министра иностранных дел и внешней торговли, заведующего президентской канцелярией, постоянного секретаря и директора протокольного департамента МИД, президент Республики Исландия Олавур Рагнар Гримссон пригласил меня для беседы один на один в примыкающую к залу библиотеку, служившую ему рабочим кабинетом.
Президент держался просто и сразу расположил к себе. Беседу он начал с заверения, что сохраняет оптимистический настрой насчет перспектив развития двусторонних отношений с Россией. Он считает не только возможным, но и необходимым добиться в ближайшие годы прогресса в торгово-экономической области, для чего, по его убеждению, есть все необходимые предпосылки. Кратчайший путь к этому он видит через развитие прямых связей с регионами российского Северо-Запада, Камчаткой и Чукоткой. К такому убеждению президент, по его словам, пришел после бесед с главами сотрудничающих с российскими партнерами ведущих исландских компаний, которых он пригласил на прием. «В беседах я убеждал их смелее инвестировать в экономику России», — добавил он. Этот призыв президент повторил позже в своем выступлении на приеме, обращаясь к присутствующим на нем руководителям государственных и коммерческих компаний.
Подытоживая беседу, президент сказал, что заинтересован в «регулярном неформальном общении», и предложил мне «запросто, без протокола» приезжать к нему в резиденцию для беседы на «вольные темы».
После беседы и экскурсии в сопровождении президента по его резиденции с беглым осмотром хранящегося там уникального собрания предметов национального искусства мы вернулись в зал, где нас ожидали министр иностранных дел и первая леди.
В ожидании прибытия приглашенных на прием гостей, первая леди устроила мне настоящий экзамен, проверяя познания в области исландской литературы и языка. Начала она с вопроса, сколько и какие именно исландские саги переведены на русский язык.
Ответил, вспоминая прочитанное накануне отъезда и стараясь не запутаться в еще не ставших привычными для меня исландских именах и названиях, что «не менее шести, не считая в сокращенных переводах и изложении». Напрягшись, назвал «Сагу об Эгиле», «Сагу об Гуннлауге», «Сагу об Эйрике Рыжем», не забыв упомянуть и «Старшую Эдду», составляющую, наряду с другими, гордость и славу древней исландской литературы.
Беседы на приеме с ведущими исландскими политиками и предпринимателями, которых представил мне на приеме президент, немало обнадежили меня, добавив оптимистического настроя в работе. (Тогда, за два месяца до разразившегося у нас в стране дефолта, я еще до конца не представлял себе, сколько времени и напряженных усилий с обеих сторон потребуется, чтобы обсуждаемые нами проекты приобрели реальные очертания).
МАЛОИЗВЕСТНЫЕ ФАКТЫ ИЗ ИСТОРИИ УСТАНОВЛЕНИЯ ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ С ИСЛАНДИЕЙ
Моя официальная аккредитация в Рейкьявике совпала с круглой датойустановления между нашими странами дипломатических отношений.
Готовясь к участию к юбилейным мероприятиям, в том числе работая над статьей по этому случаю для крупнейшей столичной газеты,из архивных документов узнал немало интересных фактов и подробностей из истории установления дипломатических отношений с Исландией. (Многие из них стали известны широкому читателю только сейчас из документов российских и исландских архивов, опубликованных в подготовленном министерствами иностранных дел РФ и РИ сборнике документов, выход которого из печати был приурочен к 70-летию установления прямых дипломатических отношений между нашими странами).
Произошло это событие 4 октября 1943 г. в разгар Второй мировой войны еще до провозглашения независимости Республики Исландия (17 июня 1944 г.).
Однако начало регулярным отношениям между нашими странами было положено еще в июне 1926 г., осуществляемым в то время через посредство Дании, за которой по заключенному 30 ноября 1918 г. акту о датско-исландском союзе оставались функции обороны острова и ведение иностранных дел. Они были оформлены 22–24 июня 1926 г. обменом нот. Поверенный в делах Дании в СССР Э. Торп-Педерсен в ноте от 22 июня 1926 г. сообщил о «признании Королевским Правительством Исландии de jure Правительства СССР». В ответной ноте от 24 июня 1926 г. народный комиссар по иностранным делам Г. В. Чичерин «выразил большое удовлетворение Правительства Союза по поводу установления нормальных отношений между обеими странами».
Начало процессу установления прямых дипломатических отношений между СССР и Исландией было положено в середине 1942 г. с контактов в Лондоне посла СССР И. М. Майского и посланника ИсландииПетура Бенедиктссона. Проведенный через их посредство зондаж позиций Правительств СССР и Исландии на этот счет подтвердил их обоюдную заинтересованность в установления непосредственных дипломатических отношений.
Готовясь к провозглашению своей независимости (из одиннадцати веков своей истории, ведущей начало с обоснования на острове первых поселенцев, только первые три с половиной века были периодом самостоятельного существования, за которым последовали семь веков господства Норвегии, а затем Дании), Исландия была крайне заинтересована в обеспечении международной поддержки своего будущего статуса, прежде всего со стороны трех мировых держав — СССР, США и Великобритании, рассматривая их как гаранта сохранения своего государственного суверенитета.
Важное значение для исландской стороны имели и соображения экономического характера. Исландский мининдел в телеграмме своему посланнику в Лондоне от 23.11.43 подчеркивал: «Конец войны уже близок, и поэтому Исландия очень нуждается в возможности реализации своей продукции на новых рынках сбыта. В этой связи многие обращают свой взгляд на Россию, в том числе в отношении закупок ею крупных партий соленой сельди». Повышенный интерес исландцы проявляли и к закупкам в Советском Союзе лесоматериалов.
4 февраля 1943 г. народный комиссар иностранных дел СССР В. М. Молотов сообщил в телеграмме послу И. М. Майскому, что «совпра1 не возражает против предложения исландского правительства об установлении непосредственных отношений между СССР и Исландией… Совпра не возражает против учреждения в Рейкьявике советской миссии, не дожидаясь окончания войны».
27 июля 1943 г. министр иностранных дел Исландии В. Тор в телеграмме на имя наркома иностранных дел СССР В. М. Молотова подтвердил, что исландское правительство было бы очень радо видеть дипломатические отношения между СССР и Исландией урегулированными. «Я буду рад получить предложение Вашего превосходительства, — говорится далее в телеграмме, — относительно дипломатического представителя СССР и затем я поспешу немедленно препроводить предложение Исландского Правительства, в порядке взаимности на любезность Правительства СССР».
В ответной телеграмме, датированной 21 сентября 1943 г., В. М. Молотов, «ссылаясь на переговоры, имевшие место между советским послом в Лондоне и посланником Исландии в Лондоне», уведомил исландского мининдел о том, что «Советское Правительство готово обменяться с правительством Исландии дипломатическими представителями, с назначением в ближайшее время своего посланника при Правительстве Исландии в г. Рейкьявике».
Министр иностранных дел В. Тор в телеграмме от 4 октября 1943 г. сообщил, что «правительство Исландии будет готово назначить своего посланника при Правительстве СССР в Москве».
С даты отправки этого письма — 4 октября 1943 г. и принято вести отсчет времени установления прямых дипотношений между нашими странами.
Чрезвычайный посланник СССР А. Н. Красильников прибыл в Рейкьявик в феврале 1944 г. Верительные грамоты ему довелось вручать дважды и оба раза — С. Свейну Бьёрнссону: 19 марта — как регенту Исландии и повторно 11 августа — как президенту Республики Исландия. 17 июня А. Н. Красильников принял участие в церемонии провозглашения Республики Исландия.
Принимая от А. Н. Красильникова верительные грамоты, Президент Свейн Бьёрнссон заявил, что рассматривает его назначение как «знак дружбы со стороны Советского Союза по отношению к Исландии». Он отметил далее: «Я остаюсь при том же самом, как и Вы, мнении, что дружественные отношения между нашими обеими странами будут развиваться в будущем и приведут к плодотворному сотрудничеству между нашими народами. Я искренне желаю, чтобы политические, экономические и культурные отношения между Исландией и Советским Союзом укреплялись и принесли долговечную пользу и счастье обеим странам».
Чрезвычайный и полномочный посланник Исландии в СССР П. Бенедиктссон также дважды вручал в Москве верительные грамоты: первый раз — 10 мая 1944 г., второй — от Президента Республики Исландия 2 августа 1944 г.
В декабре 1955 г. дипломатические миссии в Москве и Рейкьявике были преобразованы в посольства.
Дипломатическое признание Исландии со стороны влиятельной мировой державы — Советского Союза, одной из первых в разгар Второй мировой войны незамедлительно откликнувшейся на обращение молодой независимой республики, было высоко расценено в Исландии как важная и конкретная поддержка становлению возрождающегося исландского государства. Шаг Москвы был воспринят и как признание роли Исландии, заметно возросшей с началом Второй мировой войны. Находясь на перекрестье океанических путей между американским континентом и Европой, Исландия оказалась в эпицентре противоборства между Британией и Германией и их союзниками за контроль над стратегическими морскими коммуникациями в Северной Атлантике.
ЧТО ЗНАЧИТ РЫБА ДЛЯ ИСЛАНДЦЕВ?
Уже самые первые беседы с руководством страны укрепили наше убеждение в том, что без урегулирования спорных проблем рыболовства в анклаве Баренцева моря и в районе моря Ирмингера, продолжавших оставаться главным раздражителем в наших двусторонних отношениях, трудно рассчитывать на их продвижение вперед в других областях.
Жизненно важное место рыбного промысла для исландцев, его значение для благосостояния этого островного государства невозможно переоценить. Стоит отметить, что на долю базовых отраслей исландской промышленности — рыбодобывающей и рыбоперерабатывающей — приходилось тогда свыше 14 % ВНП и до 75 % доходов от экспорта.
Ничто не принимается исландцами столь близко к сердцу и не отстаивается с такой безоглядной решимостью — вся новейшая история страны тому подтверждение — как свои рыбные богатства, суверенное право на их использование. Достаточно вспомнить, с какой дерзновенной отвагой, не останавливаясь перед прямыми столкновениями с превосходящими по мощи соседями, на грани открытия огня, добились исландцы, пройдя через четыре «тресковые войны», признания в 1975 г. своего права на 200-мильную зону. Начав в 1952 г. с увеличения своей экономической зоны до 4 миль и запрета иностранным судам вести промысел в своих фьордах и бухтах, затем — до 12, потом — 50 миль. Стоит вспомнить, что в разгар острого кризиса во время 2-й «тресковой войны» (1958–1961 гг.) на помощь Исландии пришла наша страна, закупив свыше 20 % ее экспорта соленой сельди и значительную долю другой рыбной продукции.
Спор Исландии с Россией и Норвегией возник из-за неконтролируемого промысла трески исландскими рыболовными судами в так называемой «лазейке» — ограниченном районе Баренцева моря, прилегающем к их экономическим зонам. Выступая за прекращение незаконного промысла, российская сторона исходила из того, что в соответствии с Соглашением об осуществлении положений Конвенции ООН по морскому праву от 10 декабря 1982 г., которые касаются сохранения трансграничных рыбных запасов и запасов далеко мигрирующих рыб и управления ими, в частности с частью II Соглашения, треска Баренцева моря является трансграничным запасом, поскольку нагуливается и нерестится в экономических зонах России и Норвегии и лишь частично на время выходит за пределы 200-мильной зоны.
Другая спорная проблема была связана с введением в 1996 г. запрета на заход в исландские порты российских судов с грузом морского окуня, добытого в районе моря Ирмингера (Рейкьянесский хребет) и вызвана отказом России соблюдать выделенную ейКомиссией по управлению рыболовством в северо-восточной части Атлантического океана (НЕАФК) — при активном участии исландских представителей — неоправданно заниженную квоту на лов этого вида рыбы.
Несмотря на продолжающиеся в течение более трех лет двусторонние и трехсторонние (с участием Норвегии) консультации, не удалось найти приемлемое решение остающихся спорных вопросов, что затягивало подписание российского-исландского соглашения о сотрудничестве в области рыбного хозяйства.
Поиск взаимоприемлемых развязок спорных вопросов (в основе лежало наше компромиссное предложение о выделении Исландии квоты на вылов трески взамен прекращения лова его судами в «лазейке» в экономических зонах России и Норвегии) продолжался при активном участии российской стороны в ходе интенсивных переговоров на различных уровнях, включая высокий, в Рейкьявике и Москве и, наконец, — после перемены в норвежской позиции — подписанием 15 мая 1999 г. в г. Санкт-Петербурге межправительственного трехстороннего российско-норвежско-исландского «Соглашения, касающегося некоторых аспектов сотрудничества в области рыболовства». Это позволило после нескольких дополнительных раундов переговоров и консультаций подписать 3 апреля 2000 г. двустороннее российско-исландское Соглашение о сотрудничестве в области рыболовства и Протокол к нему, которым была определена российская квота (на безвозмездной и частично на платной основе) на промысел трески в исключительной экономической зоне России.
НА ПОРОГЕ ПЕРВОГО В ИСТОРИИ ПРЕЗИДЕНТСКОГО ВИЗИТА
Урегулирование спорных проблем в такой важной для Исландии области как рыбное хозяйство, устранение многолетнего раздражителя в наших двусторонних отношениях ускорило их продвижение по другим направлениям.
Заметно насыщеннее стала повестка дня двустороннего политического диалога, повысился его уровень, возросла интенсивность обмена визитами. Причем большинство из них — впервые за всю историю отношений между нашими странами.
Позитивную динамику в двусторонних отношениях закрепил состоявшийся в сентябре 1999 г. визит в Исландию министра иностранных дел РФ (первое за последние 14 лет посещение этой страны главой российского внешнеполитического ведомства), который, по мнению исландской стороны, «восполнил сохраняющийся пробел в двустороннем политическом диалоге, подняв его на более высокий уровень». С ответными визитами в России в марте 2000 г. и в октябре-ноябре 2001 г. (впервые с официальным) побывал министр иностранных дел и внешней торговли Х. Аусгримссон в сопровождении большой группы представителей деловых кругов. (Подводя итоги поездки, один из ее участников сказал мне по возвращении в беседе, что посещение российских регионов «закрепило их позитивный настрой и уверенность в перспективности работы на российском рынке».)
После 40-летнего перерыва Москву с официальным визитом посетила делегация Альтинга Исландии во главе с его председателем, что позволило перевести на регулярную основу межпарламентские связи.
В Рейкьявике побывала Заместитель Председателя Правительства РФ, принявшая участие в крупной международной конференции «Женщины и демократия на пороге ХХI века».
Продолжала укрепляться договорно-правовая база двусторонних отношений. Помимо соглашений по вопросам рыболовства подписан ряд межправительственных и межведомственных соглашений, а также между Исландией и субъектами Российской Федерации. В их числе Соглашение о прямом воздушном сообщении, Конвенция об избежании двойного налогообложения, Меморандум по итогам визита делегации Правительства Республики Карелия и Меморандум о межмидовских консультациях.
Шире и предметнее стало наше сотрудничество с Исландией в рамках ООН, Арктического Совета и региональных организаций стран Балтийского моря — СГБМ и СБЕР.
После длительной паузы по инициативе посольства и предложению Государственной Думы РФ были возобновлены контакты между Федеральным собранием РФ и Северным Советом. Переговоры, проведенные делегацией Госдумы РФ, которая была приглашена на сессию этой организации в Рейкьявике, и во время ответного визита ее делегации в Москву способствовали принятию Новой стратегии Совета Министров Северного Совета в области сотрудничества с сопредельными государствами на 2001 г., к которым были отнесены и северо-западные регионы России.
Обсуждение международной и региональной проблематики в ходе обмена визитами министров иностранных дел, двусторонних политических консультаций на уровне заместителей министра и директоров департаментов МИД показало увеличение круга международных проблем, по которым позиции наших стран были близки или совпадали. Отмечалось сходство в подходах к новым глобальным вызовам, борьбе с терроризмом, роли и значения ООН, активному взаимодействию в Арктическом Совете (в октябре 2002 г. Исландия стала председателем Арктического Совета).
Этому способствовала проведенная ранее по инициативе России в г. Санкт-Петербурге министерская встреча по формуле 5+3+1 (страны — члены Северного Совета, три — Балтии плюс одна «приглашенная извне» — ФРГ).
Двусторонний политический диалог еще больше оживился во время председательствования Исландии в Комитете министров Совета Европы и в Совете министров Северного Совета.
Далеко идущие надежды, особенно в плане восстановления подорванных дефолтом торгово-экономических связей и продвижения других трудно решаемых вопросов, возлагались на визит в Россию президента Республики Исландия О. Р. Гримссона, его переговорам с российским руководством.
По мере приближения сроков визита активизировалось участие министерств и ведомств обеих сторон в проработке перспективных вопросов сотрудничества наших стран в торгово-экономической и других областях. Их обсуждению были посвящены переговоры в Москве с министром иностранных дел и внешней торговли Исландии. Они рассматривались в ходе обмена визитами председателя Госкомрыболовства РФ и министра рыболовства Исландии, министров финансов, во время визитов в Исландию делегаций субъектов Российской Федерации, на сессиях двусторонней Смешанной комиссии по рыболовству и трех раундах консультаций по торгово-экономическим вопросам между министерством экономического развития и торговли РФ и Министерством иностранных дел и внешней торговли Исландии.
Состоявшиеся беседы и переговоры подтвердили наличие реальных перспектив расширения взаимного сотрудничества в таких областях, как рыболовство и рыбопереработка и энергетика, включая проработку проектов теплофикации населенных пунктов Камчатки и Чукотки на основе геотермальных источников.
При подготовке программы визита учитывались и научные интересы Президента, в прошлом профессора Рейкьявикского университета. Ему принадлежит идея создания Северного исследовательского форума (СИФ), 1-й учредительный конгресс которого был проведен под его председательством при широком участии российских исследователей в г. Акурейри в 2000 году. В дни проведения конгресса Президент, подчеркивая в наших беседах полезность перевода деятельности СИФ на постоянную основу с точки зрения налаживания более тесной координации программ развития северных регионов России с сопредельными странами, делился своим планами насчет проведения следующего форума в России. Эти планы были осуществлены в сентябре 2002 г., когда с его участием в г. Великом Новгороде состоялся 2-й Конгресс Северного исследовательского форума.
Официальный визит в Россию Президента Республики Исландия О. Р. Гримссона — первый за всю историю наших двусторонних отношений — состоялся в апреле 2002 г. и завершился плодотворными результатами.
О НАЦИОНАЛЬНОМ ХАРАКТЕРЕ И ОБЫЧАЯХ ИСЛАНДЦЕВ
И все же самыми ценными для изучения Исландии, помимо освоения языка и письменных источников, стали для меня поездки по стране, которую за четыре годы работы основательно исколесил. И, конечно же, общение с исландцами самых различных социальных групп и профессиональных занятий — от рыбаков и фермеров до глав местных органов власти, владельцев и менеджеров предприятий и фирм, депутатов Альтинга (парламента) и членов правительственного кабинета.
С каждым новым знакомством, особенно когда удавалось остановиться в семейной гостинице, постепенно становились понятнее уклад и обычаи исландцев, особенности их национального характера и образ мышления.
При более близком общении с исландцами как-то незаметно расстаешься со стереотипными представлениями о типичных представителях северной страны, обитающих у самого полярного круга. По первому впечатлению, их внешняя суровость и даже некоторая холодность в общении с малознакомыми людьми, тем паче с иностранцами, довольно быстро, стоит только им убедиться в искреннем и уважительном к себе отношении, уступает место ответной симпатии и доброму расположению, нередко перерастающим в дружбу.
За поначалу кажущейся их эмоциональной сдержанностью скрывается вовсе не северный темперамент, а порою бузудержный азарт, который проявляется и в поведении местных футбольных и гандбольных фанатов, и в увлечении быстрой ездой, в пристрастии к экстремальным видам спорта вроде подъема на нитро-джипах на вершины крутых высоких холмов, и во многом другом.
В отнюдь не нордическом темпераменте исландцев мне довелось не раз убедиться. Большие работяги, знающие цену заработанному нелегким трудом, раз в неделю по пятницам, в день выдачи зарплаты, исландцы, в основном молодежь, дают выход накопившемуся стрессу, всю ночь до утра громкими криками и песнями будоража жителей прилегающих к скверам и паркам домов.
Исландцам издавна присуща веротерпимость. В Исландии, где государственной является евангелическая лютеранская церковь, мирно уживаются церкви других конфессий. Это подтвердила и благожелательная реакция властей и руководства правящей и католической церкви на обращение Московской Патриархии об открытии в Исландии первого постоянно действующего прихода Русской Православной Церкви. (Свято-Никольский приход РПЦ в Рейкьявике был зарегистрирован в октябре 2001 г.)
В этом убедился я сам, присутствуя вместе с дипкорпусом в праздновании 1000-летия христианизации Исландии, состоявшемся в конце июня 2000 года. Проходило оно в торжественной обстановке на самом почитаемом исландцами историческом месте, символе ее древней культуры и независимости — Полях Тинга. В живописной долине неподалеку от Скалы Закона, в древние века служившей трибуной, на месте Альтинга — предтечи первого в Европе парламента (он отдаленно напоминает появившееся веком позже Новгородское вече), была установлены большая сцена, гостевые и зрительские трибуны и шатры. В красочной и пышной церемонии участвовали представители различных религиозных конфессий. От РПЦ в торжествах участвовал архиепископ Клинский Лонгин, представитель Московского Патриархата при Европейском Союзе. Слушая их приветственные слова, вспоминал дошедшие до нас благодаря сохранившимся письменным источникам удивительные свидетельства о том историческом событии. Принятие 24 июня 1000 г. решением Альтинга христианства как официальной религии Исландии, положив конец спорам между христианами и язычниками, позволило избежать междоусобиц, сохранить мир с Норвегией и открыло дорогу к налаживанию связей с соседними странами, принявшими христианство раньше.
Не могу не отметить и такую уникальную особенность Исландии. Тесные родственные связи исландцев, в основе которых — уважение к памяти предков, единая историческая судьба, культура и язык, подкреплены доскональным знанием своей родословной. Существует ли в мире другой народ (в Европе точно нет), который благодаря сохранившимся до наших дней письменным источникам в состоянии поименно назвать своих предков чуть ли до 29-го колена?
КТО ПЕРВЫМ ОТКРЫЛ АМЕРИКУ?
На начало второго тысячелетия в Исландии пришелся еще один большой юбилей — 1000-летие открытия Америки скандинавскими викингами. Этому знаменательному событию была посвящена большая экспозиция, развернутая в новом историческом музее в г. Рейкьявике, торжественно открытом Президентом в присутствии дипкорпуса. Как свидетельствуют собранные в ней реликвии, в том числе копия старинной «карты Винланда», первыми из европейцев до Северной Америки около 1000-го года доплывали викинги. Как повествуется в исландских сагах — «Саге об Эрике Рыжем» и «Саге о гренландцах», исландец норвежского происхождения Лейф Эрикссон достиг северо-восточного побережья Америки (ныне канадская провинция Ньюфаундленд) в 1004 г., почти за 500 лет до открытия Х. Колумбом Америки (1492). Обнаруженная в Канаде древняя стоянка викингов стала еще одним подтверждением того, что первым европейцем, родившимся на американском континенте, был потомок исландских викингов.
Помню, в дни юбилейных торжеств в Рейкьявике ходил популярный анекдот о Х. Колумбе и его команде, которые после высадки на берег были крайне раздосадованы, заметив среди аборигенов белых светловолосых детей.
Воодушевленные успехами своих предков — первопроходцев, исландцы с заинтересованным вниманием следили за археологическими раскопками экспедиций известного норвежского путешественника Тура Хейердала в районе Азова Ростовской области, ожидая доказательств присутствия там викингов, что подтвердило бы достоверность описаний в исландских сагах. Известный исландский политический деятель и предприниматель, увлекшись на волне всеобщего энтузиазма идеей организовать исландскую экспедицию «по древней дороге викингов от Балтийского моря через Россию по Волге и Каспию», предлагал мне в беседе провести ее совместно с российскими учеными.
СТРАНА ХУДОЖНИКОВ И ПОЭТОВ
С наступлением весны в Исландии зимний пейзаж сменяют почти фантастические картины ее первозданной природы с беспрерывной сменой чарующих красок гор, покрытых мхом или лишайником лавовых полей, с яркими вкраплениями лугов около хуторов в горных долинах. Созерцание этих дивных пейзажей неизменно настраивает на поэтический и филосовский лад.
Влиянием этих природных факторов на современных жителей страны, впитавших в себя богатство древнеисландской (скальдической) поэзии как части многовековой культуры, литературы и языка, видимо, во многом объясняется их художественная одаренность. Без колебания разделяю авторитетное мнение исследователей Исландии, отдающих ей первое место среди других стран по количеству поэтов и художников на душу населения.
В достоверности таких наблюдений я мог убедиться, побывав за годы командировки в гостях у многих исландцев в их уютных домах, непременной частью убранства которых являются развешанные по стенам картины, написанные ими самими, их родственниками или приобретенные на выставках. Даже начинающие любители смело выставляют свои работы на многочисленных выставках, запрашивая за них цены, сопоставимые с картинами профессиональных мастеров. Одна из таких любительских работ — написанная маслом, очень пожилой женщиной, матерью знакомого фермера, картина (на ней изображен вытащенный на берег отслуживший свое старый рыбацкий баркас на фоне бушующего океана), украшает нашу московскую квартиру и с каждым годом нравится мне все больше.
С несколькими известными исландскими художниками я был знаком и наблюдал за работой в их мастерских. И поныне не перестаю любоваться завораживающими пейзажами популярного в Исландии и за ее пределами художника Толли, открывая альбом его работ, подаренный им в его мастерской близ Рейкьявика с трогательной надписью, заканчивающейся почти тавтологией: «С наилучшими пожеланиями Толе от Толли».
«ИЗ-ЗА ОСТРОВА НА СТРЕЖЕНЬ»
Помимо других талантов, исландцев отличает врожденная музыкальность. Их мелодичные песни, по большей части распевные и протяжные, сродни бескрайним исландским просторам, очень напоминают русские. Поэтому наша музыка, особенно фольклор, близка и понятна исландцам разных поколений и возрастов.
В этом я воочию убедился во время поездки по стране с ансамблем «Русские виртуозы» под руководством заслуженного артиста России Дмитрия Царенко. Во время выступлений и уроков мастерства наших талантливых артистов в музыкальных школах разных городов страны я наблюдал неподдельный интерес преподавателей и учеников (большинство из них, если не все, впервые видели и могли подержать в руках балалайку и домру) к нашей музыкальной культуре.
Это было заметно по репертуару концерта на открытии только что построенного концертного зала музыкальной школы в небольшом живописном городке на северо-западе страны Исафьордуре, на которое были приглашены министр культуры Исландии и российский посол. Преподаватели школы показали в беседах глубокое знакомство с российской музыкальной культурой.
В Исландии широко развита культура хорового пения. Даже в маленьких городках имеются клубы, где регулярно собираются на спевки, приезжая из отдаленных хуторов и рыбачьих поселков любители пения, непременно одетые в национальные костюмы.
С одним из таких певческих хоров в г. Дальвик на крайнем севере страны, где я был по приглашению местных властей и компании по добыче и переработке рыбы,у меня связан такой памятный эпизод.
На концерте местного хора, после того как я, уступая настоятельным просьбам хозяев приема, исполнил по-русски, повторив, признаюсь, несколько раз одни и те же куплеты, популярные в Исландии «Подмосковные вечера» и «Катюшу», последовало предложение исполнить в заключение еще одну песню вместе с хором.
Первой на ум пришла мелодия русской народной песни «Из-за острова на стрежень». Энтузиазм, с которым было встречено это предложение, когда я напел мелодию, меня немало удивил. «Откуда вы ее знаете, это же наша исландская народная песня?», — допытывался руководитель хора — пастор местной лютеранской церкви. Я попытался было оспорить это утверждение, но, видя нетерпение публики, вскоре сдался. Посовещавшись накоротке, договорились спеть эту песню вместе, каждый на своем родном языке. Наше совместное исполнение было на ура встречено присутствовавшими, тем более, что мелодия ничем не отличалась от нашей.
Позднее я не раз пытался докопаться до истоков появления любимой песни в этой далекой северной стране, но безуспешно. Исландцы продолжали стоять на своем, хотя в подтверждение доказательств привести не смогли. Со своей стороны я повторял, что хотя имя автора музыки не сохранилось, доподлинно известно, что русский текст песни написан на стихи поэта Д. Н. Садовникова, созданные на сюжет одной из легенд о Степане Разине.
До подобного спора дело не дошло, когда я пригласил на мой прощальный прием в российское посольство известный в Исландии и за ее пределами Мужской хор Рейкьявика. В присутствии именитых гостей, среди которых был министр иностранных дел, будущий премьер-министр, мы дружно затянули вместе, каждый на своем родном языке, эту так полюбившуюся и нам, и исландцам мелодию.
О СУЕВЕРИЯХ ВСЕРЬЕЗ, ИЛИ ИСЛАНДСКИЕ ТРОЛЛИ В РЕЗИДЕНЦИИ ПОСЛА
Когда бы речь ни заходила об Исландии, мои собеседники, узнав, что мне довелось прожить в этой стране несколько лет, неизменно засыпали меня вопросами о ее таинственных обитателях. Насколько правдоподобны, допытывались они у меня, показанные по телевизионным каналам ряда западноевропейских стран, в частности ФРГ, репортажи, в которых местные жители рассказывали, что не только слышали, но видели и общались с существами в облике троллей, эльфов или гномов. Нередко они являются людям во сне, принимая облик человека, и даже поселяются в их домах. Подобные случаи, как утверждают авторы этих репортажей, можно наблюдать и в северной части Норвегии, малозаселенной, как и Исландия, с затяжными туманными и вьюжными зимними периодами.
Не довольствуясь объяснением этих загадочных явлений влиянием исключительно природно-географического фактора, я искал их разгадку, как и пружин, питающих веру в сверхъестественные существа в разных их видах и обличьях, в исландских народных сказках, во влиянии языческой религии и законов, многие из которых сохранялись в Исландии и после введения христианства как официальной религии.
Во многих из них упоминаются фантастические существа, именуемые «скрытыми жителями», которые ничем не отличаются от обыкновенных людей. Единственное внешнее отличие «скрытых людей», как я вычитал в одной из книг, состоит в «отсутствии вертикальной впадины между носом и верхней губой». Их скрытая от людей жизнь протекает на холмах, в покрытых мхом скалах, крупных валунах и походит на обычные занятия обычных людей.
Как и другим побывавшим в Исландии иностранным гражданам, мне приходилось не раз слышать вполне серьезные предупреждения о запрете на вывоз из страны крупных кусков лавы и камней, чтобы «не причинить вреда троллям, которые могут в них обитать». Мелкие обработанные куски лавы и камни используются при изготовлении различных сувениров, которые можно приобрести в магазинах. Обернутый шерстью небольшой округлый осколок камня, напоминающий булыжник, служит для местных жителей своего рода оберегом.
Разговор о загадочных обитателях не раз заходил на встречах с исландцами в Рейкьявике и во время моих поездок по стране. И что примечательно, никто из моих собеседников — от простых рыбаков до профессоров столичного университета, политических деятелей и бизнесменов с европейским университетским образованием — не высказал прямо сомнение в правдивости историй о существовании загадочных существ, хотя и допускал наличие в некоторых историях определенного «коэффициента сомнительности». С другой стороны, никто и не утверждал, что в них верит.
К услышанному или прочитанному на эту тему — а исландцы глубоко знают и заслуженно гордятся сагами и другими дошедшими до нас письменными памятниками своей древней литературы — мои собеседники относились с неизменной серьезностью и многозначительной задумчивостью. Некоторые из них даже дополняли обсуждаемые в разговорах истории свидетельствами жителей тех мест, откуда они сами родом.
Серьезное отношение исландцев к затронутой теме подтверждает история, рассказанная мне высоким чином полиции Рейкьявика. Поздно ночью в резиденцию одного посла (название страны и имя посла по этическим соображениям опускаю) по срочному вызову прибыл полицейский патруль, объезжавший по ночам дипломатический квартал. Полицейские не только внимательно отнеслись и тщательно запротоколировали рассказ высокопоставленного дипломата «о нападении на него человекообразных существ, которые пытались его задушить», но перед отъездом настоятельно посоветовали в случае их нового появления немедленно сообщить в полицейский участок.
Как бы то ни было, тема загадочных обитателей Исландии продолжает все шире тиражироваться местными турагентствами. К примеру, в туристическом проспекте, издаваемом и на русском языке при спонсорской поддержке ведущей исландской авиакомпании, утверждается, что «по самым проверенным данным» в Исландии обитают «эльфы, гномы и прочие таинственные обитатели», и сообщается, где их можно встретить. В одном городке близ Рейкьявика, где находится «самое большое поселение» загадочных существ, организуются специальные полуторачасовые экскурсии.
Об услышанном и прочитанном за время моей четырехлетней командировки в Исландию, о ее таинственных обитателях напоминает обшитый шерстью небольшой гладкий камень, подаренный нам с женой как оберег перед отъездом на родину знакомой семьей исландского фермера.
В узкие рамки этих заметок удалось уместить лишь небольшую часть накопившихся впечатлений об исландцах и их неповторимой стране, которая за прожитые там годы стала мне намного ближе. Хотя, признаюсь, остается далеко не познанной и не менее загадочной.
1 Совпра — здесь и далее советское правительство.
