В начале марта 1917 г. произошло крушение Российской Самодержавной монархии, традиционной формы власти нашей государственности. Это была катастрофа вселенского масштаба, изменившая весь мир, т. к. Российская Империя была Последним Оплотом Вселенского Православия, удерживающим распространение сил мирового зла – Третьим Римом.
Известный религиозный философ отец Павел Флоренский (1882 – 1937) писал: «Самодержавие Царя есть милость Божия, а не человеческая условность, и относится к числу понятий не правовых, а вероучительных, входит в область веры». (С. Фомин «Россия перед Вторым Пришествие». М. 1993. С. 105).
При Самодержавной монархии Царь воспринимает свою власть как Божие служение и осознаёт свою ответственность перед Ним за вверенный ему народ и страну. Православный народ проникнут сознанием того, что Верховная власть вручается монарху Господом и потому добровольно подчиняется ей, видя в этом своё служение Богу. (Л.А. Тихомиров «Монархическая государственность». М. 1998. С. 101).
К началу ХХ столетия в Российской Империи произошло массовое богоотступничество. Охлаждение веры происходило на протяжении более двух столетий. Отпавший от веры народ оказался вне единения со своим благочестивым Царём Николаем II. Известный богослов архимандрит Константин (Зайцев) писал: «Великая Россия в зените своего расцвета радикально отходила от Святой Руси. Но эта последняя как раз в это время в образе последнего Русского Царя получила необыкновенно сильное, яркое, прямо-таки светоносное выражение». (Архимандрит Константин (Зайцев) «Чудо Русской истории». М. 2000. С. 441 – 442).
При царствовании Императора Николая II Российская Империя превращалась в самое могущественное и развитое государство в мире. Но этого стремились не допустить внешние и внутренние враги. Были развязаны две войны, в 1904 г. и в 1914 г., организованы две революции в 1905 г. и в 1917 г., было убито 768 и ранено 820 представителей власти. (С.С. Ольденбург «Царствование Императора Николая II». Том I. М. 1992. С. 367, 368).
После военных неудач в Первой Мировой войне, 23 августа 1915 г. Государь Николай II возложил на себя Верховное Командование Российской Армией, став Державным Вождём русского народа. В результате, отступления прекратились, наши войска перешли в наступление, и к началу 1917 г. наша Армия была накануне окончательной победы над врагом.
Чтобы этому помешать, внутренние враги на деньги западных держав организовали заговор против Российской Самодержавной монархии. В результате «измены, трусости и обмана» депутатов Государственной Думы, Государственного совета, Совета министров, Генералитета и даже некоторых Членов Императорской Фамилии, Царь, Верховный Главнокомандующий Армией Николай II был свергнут с Императорского Престола 2/15 марта 1917 г.
8/21 марта Государь и Члены Его Семьи были арестованы и заключены под стражу в Александровском дворце Царского Села. Опасаясь, что Их освободят преданные Царю офицеры, Временное правительство распорядилось переправить Императорскую Семью в Тобольск, где в середине августа Их поселили в бывшем Губернаторском доме под усиленной охраной.
* * *
Государь и Государыня не теряли надежду, что найдутся верные Им люди и освободят Их. И таковые действительно нашлись. К началу декабря 1917 г. в Москве собралось много офицеров, изгнанных из полков солдатскими комитетами, после опубликования Приказа №1, и готовых начать борьбу с большевиками. Была создана военная монархическая организация, ставившая перед собой задачу освобождения Царской Семьи из Тобольского заточения. Возглавляли эту организацию несколько генералов, имена которых скрывались по соображениям конспирации. Идейным вдохновителем плана спасения Царской Семьи был 32-летний епископ Камчатский Нестор (Анисимов), глубоко преданный Царю, личность выдающаяся. На это благое дело его благословил Святой Патриарх Тихон (Белавин). Ближайшим помощником епископа Нестора был присяжный поверенный В.С. Полянский, человек религиозный и искренне преданный Государю. Главными руководителями операции по спасению Царской Семьи были полковник пехотного полка Н., штаб-ротмистр Сумского Гусарского полка Константин Соколов и ротмистр того же полка Михаил Сергеевич Лопухин. Необходимую сумму денег для проведения операции и содержания Царской Семьи должен был достать В.С. Полянский, который заручился обещаниями бывших видных государственных деятелей и французского посла Нуланса. Для получения обещанных денег он послал в Петроград Владимира Николаевича Белявского, отвечающего за работу штаба.
Согласно плану операции, группа офицеров во главе с штаб-ротмистром Константином Соколовым должна была прибыть инкогнито в Тобольск, чтобы разведать обстановку, наладить связи с местными монархическими организациями, подготовить освобождение и вывоз из города Царской Семьи.
Группа под командованием ротмистра Александра Евгеньевича Трубецкого должна была прибыть в город Троицк, чтобы всё подготовить для встречи Государя Николая Александровича и Цесаревича Алексея Николаевича. Этот город был выбран как самое надёжное место для Их сокрытия, т.к., по полученным сведениям, там находилось Оренбургское Казачье Войско атамана полковника А.И. Дутова, монархически настроенное и хорошо вооружённое.
Отряд ротмистра Михаила Сергеевича Лопухина, численностью в 30 человек, должен был провести разведку района Екатеринбург – Тюмень – Тобольск – Троицк – Омск. После получения благоприятных известий из этих городов, в Тобольск должен прибыть отряд из 100 гардемаринов под командованием полковника Н. Предполагалось, что офицеры с подложными документами должны были подойти к Губернаторскому дому, в котором находилась Царская Семья, якобы для смены караула. Если охрана откажется подчиняться, то гардемарины могли были применить силу. Владимир Сергеевич Трубецкой должен был встретить освобождённых, снабдить их паспортами и сопроводить до Троицка. Государь инкогнито, бритый, под видом гувернёра при мальчике из богатой семьи (Наследнике Алексее), должны быть переправлены в Троицк. При них должна была находиться негласная охрана из верных офицеров в числе 10 – 12 человек под командованием М.С. Лопухина. Государыню с Великими Княжнами Ольгой, Татьяной, Марией и Анастасией должны были переправлены на Восток, в Японию, по решению Государя. (А.Е. Трубецкой. Указ. соч. №№ 114 – 115).
В середине декабря 1917 г. Константин Соколов был вызван в квартиру В.С. Полянского для получения важного задания. Там впервые он встретил епископа Камчатского Нестора, который, благословив его, вышел. В.С. Полянский после первых слов знакомства, сказал: «Надо спасать Царя, медлить нельзя, Он в опасности» и поручил Соколову подобрать надёжных людей.
Приблизительно в те же дни Владыка Нестор и В.С. Полянский встречались с М.С. Лопухиным. Епископ Нестор горячей верой в милость Божию, любовью и преданностью Государю Николаю II сумел зажечь в нём твёрдое решение сделать всё возможное для освобождения Царской Семьи.
2/ 15 января 1918 г. Константин Соколов с двумя товарищами, поручиками Дмитрием Головиным и Моравским прибыли в квартиру В.С. Полянского для получения приказов от генералов. Там они встретили полковника Н. и юного поручика Николая Раевского, побывавшего курьером в Тобольске. Раевский сообщил, что он и его старший брат в сентябре 1917 г. были посланы в этот город В. М. Пуришкевичем для выяснения обстановки вокруг Царской Семьи. Им удалось установить связь с Государем через Его духовника отца Алексия Васильева. Далее он рассказал, что население Тобольска поголовно монархически настроено и там существуют монархические организации, готовые помочь в деле освобождения Императорской Семьи.
Полковник Н. чётко и ясно объяснил офицерам их задание: штаб-ротмистр Константин Соколов, поручики Дмитрий Головин и Моравский вместе с Николаем Раевским должны выехать в Тобольск 6/19 января 1918 г. Константину Соколову поручались налаживание связей с монархическими организациями, разведка Губернаторского дома, выяснение численности и расположения охраны и постов. Поручику Моравскому поручалось узнать о перевозных средствах, а поручику Головину выяснить возможность захвата телеграфа. (К. Соколов «Попытка освобождения Царской Семьи». «Архив Русской революции». Т. 17. 1926. С. 281, 282).
В назначенный день 6/19 января группа Константина Соколова прибыла в квартиру В.С. Полянского, где их ожидал епископ Нестор. Полянский передал офицерам полный комплект обмундирования и деньги на расходы, которые ему удалось собрать у знакомых купцов. Епископ Нестор прочёл молитву и благословил отъезжающих иконой Божией Матери «Утоли Моя Печали». Все простились, и ночью того же дня офицеры поездом выехали в Екатеринбург. Там они пересели в поезд, следующий в Тюмень, а затем на лошадях добрались до Тобольска 14/27 января.
По прибытии выяснилось, что реальная обстановка в городе горазда сложнее, чем её обрисовал юный Николай Раевский. Из рассказа его старшего брата, бывшего морского офицера, неотлучно жившего в Тобольске в течении 2-х – 3-х месяцев, стало очевидным, что монархически настроены лишь небольшая горстка местных интеллигентов, а монархическую организацию составляют 30 бойскаутов, мальчиков от 10 до 17 лет. В течение первых трёх дней пребывания в Тобольске офицерам группы К. Соколова удалось узнать, что Губернаторский дом, где содержалась Царская Семья, охраняется сильным, хорошо вооружённым подразделением в 300 – 350 человек с двумя пулемётами. Вся власть в городе принадлежит Совету Социал-революционных и Социал-демократических партий. Отношение населения города к Императору и Его Семье в основном безразличное, но беззлобное.
В условиях небольшого города долго находиться незамеченными было невозможно, что серьёзно осложняло подготовку и проведение операции. Старший брат Раевский рассказал, что Государь через своего духовника отца Алексия Васильева просил передать, чтобы при Их освобождении не забыли и о тех, кто находился с ними в заключении. Обследовав город и Губернаторский дом, Константин Соколов пришёл к выводу, что операцию по освобождению Императорской Семьи с приближёнными нужно проводить ночью. Ночная темнота, сон большинства охранников и мороз, не позволяющий им выйти полураздетыми из дома, давали большие преимущества участникам операции. (К. Соколов. Указ. соч. С. 283 – 285).
Вскоре в Тобольск прибыл полковник А.А. Созонович, бывший секретарь Государыни Александры Фёдоровны, для передачи Царской Семье 80000 рублей от графа Я.В. Ростовцева. Выяснив обстановку, он пришёл к выводу, что в городе находиться можно не более 50 офицерам, чтобы не вызвать подозрения у властей. Остальные участники операции должны находиться вне города. Но подходящего места близ Тобольска для пребывания гардемаринов не оказалось.
В последних числах января братья Раевские, Константин Соколов, Моравский и Головин были арестованы по приказу местного Совета. Начальник сыскного отделения сообщил, что их задержали из-за подозрения в сношениях с Царём, и за ними следили с первого дня их приезда. Пожелав офицерам выпутаться из создавшейся ситуации, их отпустили. В тот же день их вызвали в Совет, допросили и объявили, что их арестовали члены следственной комиссии и солдаты из охраны Губернаторского дома, и затем их опять отпустили.
Дня через четыре после этого события офицеров группы К. Соколова догнал на улице незнакомец. Попросив закурить, он спросил: «Вы из Москвы?». Получив утвердительный ответ, он задал вопрос: «Вы знаете Мишу? (ротмистра М. С. Лопухина)». В ответ он услышал: «Знаем». Незнакомец сказал: «Я от него к вам прислан». Это был офицер Лейб-Гвардии Кирасирского полка Владимир Сергеевич Трубецкой, двоюродный брат Александра Евгеньевича Трубецкого, действовавший под вымышленной фамилией Чистов. Он сообщил Константину Соколову, что группа офицеров под командованием М.С. Лопухина неделю назад прибыла в район Екатеринбург –Тюмень – Тобольск – Троицк – Омск. Выяснилось, что Троицк взят большевиками и денег для проведения операции по освобождению Царской Семьи достать не удалось. Поэтому из Москвы телеграфировали, что готовящаяся операция признана невыполнимой, и всем предлагалось вернуться в Москву. Но офицеры, участвующие в этой неудавшейся операции, собравшись в Челябинске, разработали новый план по спасению Царской Семьи.
На следующий день братья Раевские уехали из Тобольска. А офицеры группы Константина Соколова были вновь арестованы 20 солдатами во главе с офицером из охраны Царской Семьи. Утром их перевели в тюрьму, где продержали почти месяц. Выпустили офицеров благодаря поддержке местного «Союза фронтовиков».
Выехав из Тобольска с документами, подписанными Советом, группа К. Соколова была задержана в Тюмени 1-м Северо-Карательным отрядом матросов броненосца «Гангут». Этот отряд воевал в городе Троицк против Казачьего войска атамана Дутова. Константину Соколову удалось убедить задержавших, что он и его друзья готовы служить в рядах Красной Армии. Им поверили и даже предложили поступить в их отряд. Соколов отклонил это предложение, объяснив, что они торопятся вернуться в свой полк, «который, быть может, бьётся на фронте». Их отпустили, вернув документы и деньги. С первым же поездом, шедшим в Екатеринбург, Константин Соколов, Моравский и Головин выехали из Тюмени с тяжёлым чувством пережитого. (К. Соколов. Указ. соч. С. 286 – 292).
В то время, когда группа Константина Соколова выполняла своё задание в Тобольске, другие группы офицеров должны были выехать в Троицк для подготовки приезда освобождённых из заточения Государя и Наследника.
7/20 января 1918 г. ротмистр Михаил Сергеевич Лопухин предложил своему другу и двоюродному племяннику ротмистру Александру Евгеньевичу Трубецкому подобрать несколько надёжных офицеров и встать во главе группы для участия в операции по освобождению Царской Семьи. Получив согласие, он изложил задачу: надо ехать в Троицк и там подготовить всё необходимое для приезда Государя с Наследником. Выезжать нужно было через три дня, 10/23 января. А.Е. Трубецкой тотчас же приступил к вербовке офицеров для своей группы. Всего он собрал шесть человек, из которых трое были его двоюродные братья: поручики Александр и Дмитрий Борисовичи Петровы-Соловые и 16-летний вольноопределяющийся Николай Геннадиевич Лермонтов. Для большей осторожности решили ехать в Челябинск двумя группами и разными маршрутами через Вятку, Пермь и Екатеринбург. Группа А.Е. Трубецкого из 4-х офицеров отправлялась 10 января, а остальные два офицера – 11 января. Отряд М.С. Лопухина, тоже разделившись, должен был добраться до Челябинска через Уфу и Оренбург. Предварительно все участники операции были снабжены пустыми бланками отпускных удостоверений с печатями двух воинских частей. Оставалось вписать в бланки настоящие или вымышленные фамилии и поставить фальшивые подписи командира и адъютанта воинской части.
10/23 января группа А.Е. Трубецкого выехала с Ярославского вокзала и 17/30 января прибыла в Челябинск. На вокзале в ожидании поезда на Троицк офицеры из случайных разговоров выяснили, что Троицк ещё в день Праздника Рождества Христова (25 декабря/7 января) был захвачен большевиками. Оказалось, что информация, полученная в Москве, устарела, а новой не поступало. Тем не менее, решили проверить полученное сообщение и для этого добраться до узловой станции Полетаево. На следующее утро, прибыв в Полетаево, убедились, что всюду царит власть большевиков, а о казаках атамана Дутова и не слышно.
А.Е. Трубецкой отослал в штаб Владимиру Николаевичу Белявскому телеграмму: «Цены изменились, сделка состояться не может». Решено было собраться всем приехавшим офицерам в Челябинске. Трубецкой послал туда двух офицеров Лейб-Гвардии Гусарского полка М. и В., чтобы подыскать номера в гостиницах. Сам он остался в Полетаево, чтобы на станции встретить Сумских гусар, с которыми не был знаком, и направить их в Челябинск. Вечером того же дня на станции А.Е. Трубецкой увидел прибывших офицеров в одинаковых защитных полушубках кавалерийского образца. Подойдя к ним, он спросил: «Простите, вы не с Лопухиным?». «А вы не князь ли Трубецкой?», – последовал ответ. Один из прибывших офицеров остался в Полетаево, чтобы встретить М.С. Лопухина и однополчан, А. Е. Трубецкой с остальными офицерами выехали в Челябинск. ЧК в то время ещё не была столь могущественна и вездесуща, и потому дежурства офицеров на вокзалах оставались незамеченными.
Дня через три в Челябинск приехал М.С. Лопухин, и собравшиеся офицеры стали разрабатывать новый план по спасению Царской Семьи. Было решено снять квартиры в разных городах Сибири и северной России, где временно инкогнито могли быть скрыты Государь и Наследник. Надеялись, что со временем удастся уговорить Государя выехать заграницу, или, как предлагал М.С. Лопухин, спрятать Их в сибирских старообрядческих скитах.
Согласно новому плану, трое офицеров Сумского Гусарского полка отправились в Омск, двое остались в Челябинске, М.С. Лопухин переехал в Тюмень. А.Е. Трубецкой и два офицера его группы перебрались в Пермь. После того, как в Перми была найдена квартира, офицер В. уехал с донесением к М.С. Лопухину в Тюмень, а в Перми остался Александр Петров-Соловой. Через некоторое время А.Е. Трубецкой был вызван в Тюмень.
Дня через два в Тюмени собралось довольно много офицеров отряда М.С. Лопухина. К этому времени Н.Г. Лермонтов уехал в Москву с донесениями от Чистова (В.С. Трубецкого) и М.С. Лопухина. Офицер В. был послан в Ялуторовск для снятия квартир, а Чистов командирован в Тобольск.
Офицеру М. было поручено исследовать конный тракт от Кургана до Ялуторовска. Из Тобольска до железной дороги шли два конных тракта: один наезженный в Тюмень, другой в Ялуторовск. Безопаснее было бы везти Царскую Семью в направлении на Ялуторовск, пустив, для отвода глаз, несколько троек по направлению в Тюмень. Путь в 350 верст М. проехал за два дня на 23-х сменных лошадях и записал, на каких станциях и сколько имеется лошадей.
После исполнения задания М. вернулся в Тюмень. Вскоре вернулся из Тобольска Чистов и рассказал, что встречался там с штаб-ротмистром Константином Соколовым и его товарищами, которые узнали многое об условиях жизни Царской Семьи и об Их охране. Они считали, что внезапное нападение ночью на караул могло иметь все шансы на успех, и, если одновременно уничтожить телеграф, можно задержать погоню и поиски. К. Соколов также собирался приехать в Тюмень к М.С. Лопухину, но он и его товарищи были арестованы. Сам Чистов, едва избежав ареста, вернулся в Тюмень, и через два дня уехал в Москву с донесением М.С. Лопухина и с личным докладом.
Оставаться в Тюмени было уже небезопасно – слишком мал город и слишком близко он был расположен к Тобольску. В ожидании приказаний из Москвы все офицеры переехали в Екатеринбург.
В середине февраля 1918 г. из Москвы пришла телеграмма, отзывающая всех офицеров обратно. Бывшие русские сановники и французский посол Нуланс отказали в обещанной сумме денег. При сложившейся ситуации и отсутствии необходимых материальных средств задача спасения Царской Семьи оказалось неосуществимой, и потому миссия офицеров считалась законченной.
Реально спасти Царскую Семью можно было только из Царского Села летом 1917 г., но офицеры, готовые освободить Царскую Семью из заточения, в это время сражались на фронтах. Когда же власть захватили христоненавистники большевики, спасти Их стало невозможным, мученическая гибель Государя и Его Семьи была предрешена.
С большим разочарованием и душевной болью из-за провала операции по освобождению Царской Семьи офицеры вернулись в Москву. Прошли годы, у тех, кто участвовал в операции, кроме скорби, остались воспоминания о пережитом подъёме духа и сознание, что они на деле смогли проявить верность присяге, преданность Государю и готовность отдать за Него жизни. (А.Е. Трубецкой. Указ. соч. Журнал «Часовой». №№ 114 – 115; 118 – 119).
Незадолго до своей кончины митрополит Нестор (Анисимов) с горечью говорил: «Что мы только ни предпринимали, чтобы вызволить Их, ничего не получилось». В молодости епископа Нестора (1885 – 1963) многие называли «апостолом Камчатским», т.к. он привёл к Православной вере несколько тысяч камчадалов. Благодаря поддержке Императора Николая II ему удалось справиться с безграмотностью, нищетой и болезнями местного населения. На этот труд его благословил святой праведный Иоанн Кронштадтский. В войну 1914 г. он, будучи ещё иеромонахом, организовал санитарный поезд и сам в течении 2-х лет выносил с поля боя раненых, перевязывал и отправлял их в госпитали. За героизм и отвагу он был награждён наперсным крестом на Георгиевской ленте и двумя орденами Святой Анны 3-й и 2-й степеней. В особо торжественные случаи Владыка надевал царские награды, не боясь наказания даже после китайской тюрьмы и восьмилетнего заточения в сталинских лагерях. Горячую любовь и преданность Государю он пронёс через всю свою жизнь и на пороге перехода в мир иной не раз говорил о Царской Семье: «Все они святые, ибо перенесли ужас, особенно дети». Скончался митрополит Нестор в 1963 г. и похоронен за алтарной стеной храма Архангела Михаила в Переделкине. В 2013 г., во время служения панихиды над его могилой, стоявшие рядом люди явно ощутили сильное благоухание, очевидный признак его святости. (С. Фомин. Предисловие к Книге Митрополита Нестора «Моя Камчатка». М. 1995. С. 5 – 7. Н. Георгиевский «Светлой памяти моего духовного отца». Газета «Десятина». №13 (46). 2000).
>* * *
Сведения о судьбах некоторых офицеров, участников неудавшейся операции по спасению Царской Семьи, частично сохранились в воспоминаниях наших родственников.
Михаил Сергеевич Лопухин (1889 – 1918) был сыном моего прадеда сенатора Сергея Алексеевича Лопухина, его супруги Александры Павловны, урождённой графини Барановой, и братом моей бабушки Екатерины Сергеевны Давыдовой, урождённой Лопухиной. По образованию он был юристом: закончил юридический факультет Московского университета. Его двоюродный брат С.Е. Трубецкой в своих воспоминаниях отмечал его незаурядный ум. В начале войны 1914 г. Михаил Сергеевич вступил вольноопределяющимся в Лейб-Гвардии Сумской Гусарский полк, был возведён в чин поручика, а затем ротмистра. По отзыву штаб-ротмистра Константина Соколова он был «выдающимся офицером, на редкость хладнокровным, смелым и энергичным». За героизм и отвагу, проявленные на полях сражения, М.С. Лопухин был награждён двумя орденами святого Георгия 4-й и 3-й степеней. После развала Армии он вернулся в Москву и вступил в антибольшевистский «Союз защиты Родины и свободы», а затем в военную монархическую организацию. Из-за участия в неудавшейся операции по освобождению Царской Семьи М.С. Лопухин вместе с несколькими товарищами был арестован и заключён в Бутырскую тюрьму. В нашей семье имеется фотография группы офицеров в окружении охранников во дворе тюрьмы. На ней М.С. Лопухин выделяется высоким ростом и необыкновенно благородным обликом.
Надеясь спасти Михаила Сергеевича Лопухина, его старшая сестра Анна Сергеевна Голицына добилась приёма у Дзержинского, Менжинского, Каменева, Петерса и Бонч-Бруевича и получала каждый раз отказ в помиловании. Наконец ей удалось в ЧК встретиться с П.Г. Смидовичем, чей шурин Ставровский был когда-то репетитором в семье Лопухиных и дал о М.С. Лопухине прекрасный отзыв. Смидович пообещал взять Михаила Сергеевича на поруки при условии, что тот даст честное офицерское слово после освобождения из тюрьмы не бороться с большевиками. Услышав от Анны Сергеевны требование П.Г. Смидовича и просьбу её мужа М.В. Голицына согласиться на такое условие, Михаил Сергеевич был огорчён, что перед смертью его уговаривают покривить душой. Ответив отказом, он сказал сестре: «Я давал присягу Государю и буду Ему верен до конца».
20 августа/2 сентября 1918 г. Михаил Сергеевич передал Анне Сергеевне письмо, в котором прощался с родными. Последними его словами были: «На всё Божия воля. Твой М. Лопухин». 23 августа/5 сентября 1918 г. он и 40 других обречённых были расстреляны на Братском кладбище около храма Всех Святых и там же похоронены. Вместе с ними погиб и протоиерей Иоанн Восторгов, в наше время причисленный к лику святых. Он благословил всех жертв на гибель и прочёл отходную молитву. (С.Е. Трубецкой «Минувшее» в книге «Россия воспрянет». М. 1996. С. 256. С.М. Голицын «Записки уцелевшего». М. 1990. С. 24 – 28. «Православная жизнь». №3; (602), март 2000, С. 21 – 23, 25, 26).
Одним из 40 офицеров, расстрелянных вместе с М.С. Лопухиным 5 сентября 1918 г., был поручик Сергей Постников, также участвовавший в операции по спасению Царской Семьи. На фотографии в Бутырской тюрьме он стоит рядом с Михаилом Сергеевичем, слева от него. Его правнук Янис Артурович Брензис, глава «Особого казачьего отряда», и его товарищи в конце 1990 -х годов на месте Братского кладбища (около станции Метро «Сокол»), уничтоженного Советской властью, добились создания «Мемориальной зоны», а в ограде храма Всех Святых поставили памятную мраморную доску с именами М.С. Лопухина и В.Н. Белявского.
Владимир Николаевич Белявский, был сыном Белявской Анны Владимировны, урождённой Давыдовой, двоюродной сестры моего деда Александра Васильевича Давыдова, а также внуком сенатора Владимира Васильевича Давыдова. В 1916 г., закончив Московский университет, он вступил вольноопределяющимся в Лейб-Гвардии Конно-Гренадерский полк. Вскоре он был возведён в чин поручика. По отзыву моего деда А.В. Давыдова В.Н. Белявский был благовоспитанным, прекрасно образованным, «твёрдым, рыцарски честным и благородным человеком». Как и многие участники операции по спасению Царской Семьи, он был арестован и заключён в Бутырскую тюрьму. Его мать Анна Владимировна обращалась во все инстанции, чтобы спасти сына, но безуспешно. В начале 1919 г. ей объявили, что он приговорён к расстрелу. Следователь, который вёл его дело, сказал: «Ваш сын – настоящий герой». Расстрелян и похоронен В.Н. Белявский на Братском кладбище весной 1919 г. (А.В. Давыдов «Надписи к Кулеватовским фотографиям». Журнал «Земство». Пенза. 1994. №4. С. 128. Семейный архив).
Александр Евгеньевич Трубецкой (1892 – 1968), сын известного философа Е.Н. Трубецкого, учился на юридическом факультете Московского университета. В начале войны 1914 г. он, не закончив последнего курса, поступил в Николаевское Кавалерийское училище. После прохождения ускоренного курса обучения вступил в Лейб-Гвардии Конно-Гренадерский полк и дослужился до чина ротмистра. Когда начались убийства офицеров солдатами, он был вынужден покинуть полк. Принимал участие в обороне Москвы от большевиков, был арестован, но вскоре отпущен. После неудачно закончившейся операции по спасению Царской Семьи сражался в рядах Добровольческой армии. Когда Добровольческая армия распалась, ему удалось добраться до Константинополя. Затем он переселился в Прагу, где завершил прерванное юридическое образование. Перед началом Второй Мировой войны А.Е. Трубецкой переехал во Францию, где собралось много родственников, жил в Лиле, затем переехал в Париж, где работал шофёром такси. Там он женился на своей троюродной сестре, вдове Александре Михайловне Осоргиной, урождённой Голицыной, от которой имел сына Александра, 1947 г. рождения. Скончался А.Е. Трубецкой в 1968 г. в Кламаре, под Парижем. (С.Е. Трубецкой «Минувшее» в кн. «Россия воспрянет». М. 1996. С.181, 245, 248, 249, 366). Б П. Краевский «Лопухины в истории отечества». М. 2001. С. 466).
Владимир Сергеевич Трубецкой (1882 – 1937г. был двоюродным братом А. Е. Трубецкого и двоюродным племянником М.С. Лопухина. Он был сыном известного философа, ректора Московского университета Сергея Николаевича Трубецкого и Прасковьи Владимировны, урождённой Оболенской. В 1912 г. он окончил Николаевское Кавалерийское училище, вступил вольноопределяющимся в Лейб-Гвардии Кирасирский полк и был произведён в командиры 3-его взвода эскадрона. Вскоре женился на Елизавете Владимировне Голицыной, дочери Московского Городского Головы Владимира Михайловича Голицына. В первые дни войны 1914 г. он сражался на фронте, за храбрость и отвагу был награждён Георгиевским Крестом. После развала Армии вернулся в Москву, вступил в военную монархическую организацию и зимой 1918 г. принял участие в неудавшейся операции по освобождению Царской Семьи. В 1919 г. его впервые арестовали, но вскоре выпустили, т.к. в Сибири он действовал под псевдонимом Чистов. Всего же его арестовывали восемь раз. В.С. Трубецкой был необыкновенно одарённым человеком: прекрасно играл на фортепьяно и виолончели, сочинял музыкальные произведения, писал рассказы под псевдонимом В. Ветов. В начале 1930-х годов его, как князя, изгнали из журнала «Следопыт», в котором публиковались его произведения. В 1934 г. его и старшую дочь Варвару, а затем сына Григория и дочь Александру арестовали и сослали в Андижан (Узбекистан). В 1937 г. В.С. Трубецкой и его дочь Варвара были расстреляны. Дочь Александра скончалась в тюрьме, а сын Григорий был освобождён в 1947 г. (Андрей Владимирович Трубецкой «Пути неисповедимы». М. 1997. Предисловие В. Полыковской. В.В. Трубецкой «Вместо предисловия» к книге Князей Трубецких «Россия воспрянет». М. 1996. С. 3 – 6. В.С. Трубецкой «Записки кирасира» в кн. «Россия воспрянет». С. 377, 380, 462. 468. 488). С. М. Голицын. Указ. соч. С. 6. 18. 33. 178. 221, 277. 437. 627, 703).
Георгий Михайлович Осоргин (1893 – 1929) был сыном Тульского губернатора Михаила Михайловича Осоргина и Елизаветы Николаевны, урождённой Трубецкой, родной тётки М.С. Лопухина. Он был глубоко религиозным человеком, до войны служил псаломщиком и регентом в храме Иоанна Предтечи в Староконюшенном переулке. Был женат на своей троюродной сестре Александре Михайловне Голицыной, от которой имел дочь Марину и сына Михаила. В начале войны 1914 г. он, не закончив Московский университет, поступил на сокращённые курсы при Николаевском Кавалерийском училище. Став офицером Лейб-Гвардии Конно-Гренадерского полка, был отправлен на фронт. В боях проявил себя храбрым и находчивым офицером, был награждён орденом Святого Владимира. Георгий Михайлович был убеждённым монархистом и потому сразу после развала Русской Армии присоединился к группе своих родственников, отправившихся в Сибирь для спасения Царской Семьи. После захвата власти большевиками он был арестован и заключён в тюрьму на Лубянке, но вскоре освобождён. Его подвергали арестам трижды. Последний раз Георгий Михайлович был арестован в 1921 г. и пробыл в Бутырской тюрьме три с лишнем года. На вопрос следователя: «Ваши политические убеждения?» он, не колеблясь, ответил: «Монархист», что вызвало нескрываемую радость следователя. В результате он был осуждён на 10 лет концлагерей и в 1925 г. отправлен в Соловки. Его жена Александра Михайловна дважды к нему приезжала в 1928 и 1929 гг., благодаря ходатайству Екатерины Павловны Пешковой, главы «Политического Красного Креста». Второй раз Александра Михайловна виделась с мужем за три дня до его гибели. Незадолго до её приезда Г.М. Осоргина посадили в карцер за то, что он передал умирающему Воронежскому архиепископу Петру (Звереву) просфору и мантию. Георгий Михайлович Осоргин был расстрелян вместе с 39 осуждёнными 16 октября 1929 г. Идя на казнь, он пел «Христос Воскресе!». (Князь Г.Н. Трубецкой «Годы смут и надежд» в кн. «Россия воспрянет». С. 80. С. М. Голицын. Указ. соч. С. 181. 197. 220. 423. 425. 428, 431. М.М. Осоргин «Воспоминания». М. 2009. С. 420, 837, 838, 844, 847, 848, 866).
Николай Геннадиевич Лермонтов, двоюродный брат А.Е. Трубецкого, был самым юным участником операции по освобождению Царской Семьи: в 1917г. ему исполнилось всего 16 лет. В Сибирь он ездил в группе Владимира Сергеевича Трубецкого. После провала операции он пробрался в Новочеркасск и вступил в партизанский отряд. В 1919 г. он вместе с Константином Григорьевичем Трубецким, своим родственником, вступил в Конно-Гвардейский полк Добровольческой армии и сражался против большевиков, а после развала армии эмигрировал за границу. По окончании Второй Мировой войны, Н. Г. Лермонтов вернулся на Родину, но вскоре был арестован и заключён в тюрьму на 10 лет. Выйдя на свободу, он женился и поселился в Твери, поскольку ему было запрещено жить в столице и других больших городах. (Г.Н. Трубецкой. Указ. соч. С. 98, 121).
Однажды, в начале 1960-х годов кто-то из родных поручил мне встретить приехавшего в Москву Н.Г. Лермонтова и отвезти его к родственникам. Даже в немолодые годы он был замечательно красив, высок ростом и с великолепной офицерской выправкой. В разговоре со мной он откровенно ругал Советскую власть, оставаясь до конца жизни убеждённым монархистом.
Николай Дмитриевич Татищев (1896 – 1985) был сыном Ярославского губернатора генерал-лейтенанта Татищева Дмитрия Николаевича и Веры Николаевны, урождённой Нарышкиной. В июне 1917 г. Н.Д. Татищев закончил Николаевское Кавалерийское училище и после октябрьской революции был отправлен на фронт. Как и многие офицеры дворянского происхождения, он был вынужден покинуть полк по требованию солдатского комитета. Зимой 1918 г. Н.Д. Татищев вместе с бывшими однополчанами ездил в Сибирь для освобождения Царской Семьи. Осенью 1919 г., изменив фамилию на Ларишев, он пробрался в Брянск и вступил в Белую Армию, в Донскую казачью дивизию генерала Топоркова. В сражениях в Крыму он был тяжело ранен, после лечения попал в Константинополь, затем в Сербию, где служил в казарме в чине штаб-ротмистра, потом перебрался к родственникам в Париж, где женился и жил до своей кончины в 1985 г. (Кн. И.Д. Голицына «Воспоминания о России», 1900 – 1932 гг.). Изд-во «Айрис-Пресс». 2005. С. 8. Анатолий Вишневский «Перехваченные письма». М. 2008. С. 19, 21, 37, 42, 263).
О полковнике Н., к сожалению, сохранилось очень мало сведений, неизвестна даже его фамилия. В войне 1914 г. полковник Н. был командиром пехотного полка и за героизм и отвагу был награждён орденами Святого Георгия и Почётного Легиона. Являясь руководителем операции по спасению Государя и Его Семьи, он отдал приказ о выполнении важного задания офицерам группы К. Соколова. Именно он во главе 100 гардемаринов должен был провести самую опасную часть операции – освобождение Государя, Государыни, Их детей и приближённых из заточения в Губернаторском доме города Тобольска. После провала операции, когда Царская Семья оказалась в Ипатьевском доме Екатеринбурга, полковник Н. перебрался в Тюмень, надеясь организовать Их спасение, но был арестован и погиб в середине июня 1918 г. (К. Соколов. Указ. соч. С. 282. С. В. Марков «Покинутая Царская Семья». М. 2002. С. 397 – 398).
* * *
Сведения об остальных участниках операции по спасению Царской Семьи пока не найдены. Но для нас, современников, наши родственники и их соратники, проявившие преданность Царю, верность присяге, истинный героизм, благородство и готовность отдать свои жизни за Царскую Семью, являются замечательным примером беззаветной верности долгу и служения Богу, Царю и Отечеству. Вечная им память!
Источник: radonezh.ru
Фото: Pinterest; stihi.ru
