Министр обороны «золотого века» СССР, член Политбюро ЦК КПСС, один из самых заметных акторов геополитики времен холодной войны Дмитрий Устинов являлся ко всему прочему блестящим организатором национальной военной промышленности. Даже в пресловутые 1990-е, в период радикального пересмотра советской системы ценностей о нем соотечественники вспоминали с подчеркнутым уважением. Этот выдающийся государственный деятель не запятнал себя ни закулисными интригами, ни мздоимством. Он всецело посвящал себя любимому делу.
ПУТЕМ ЛОМОНОСОВА
Отец будущего маршала, родившийся в крестьянской семье, смолоду переселился в Самару, где сначала занимался извозом, а потом работал на заводе. У Федора Сысоевича и Ефросиньи Мартыновны появились на свет четверо сыновей. В городе до наших дней сохранилась каланча, на которую в детстве забирались братья. «Оттуда открывалась неоглядная даль, в синей дымке виднелся противоположный берег Волги, который казался нам недосягаемым», — вспоминал на склоне лет Дмитрий Федорович, сожалея, что от дома его детства не осталось и следа...
В десять лет он уже работал курьером в Самарском губернском лесном комитете. Шла Гражданская война с ее разрухой и голодом, поэтому зарабатывать трудовую копейку мальчишка научился быстро. С началом НЭПа энергичные и способные молодые люди были востребованы повсюду, однако Дмитрия захватила ломоносовская жажда познания. Мечтая стать инженером, он поступил на механический факультет Ивановского политехнического института, где показал себя настоящим самородком. Способного молодого человека перевели в московское Бауманское училище, которое в ту пору уже было кузницей лучших кадров военной промышленности. В 1932 году группу студентов отправили на укомплектование нового технического вуза, впоследствии знаменитого Ленинградского военмеха. Его-то и окончил Дмитрий Устинов.
Но главным университетом для него стала работа под началом академика Алексея Крылова в НИИ морской артиллерии. Этот исследователь, кораблестроитель, непревзойденный педагог и острослов объяснил молодому специалисту, каким должен быть инженер и руководитель. «Общение с А.Н. Крыловым давало нам наглядные уроки деловитости и организованности. Он охотно помогал в поисках нового, в решении сложных задач и не любил тех, кто боялся ответственности. Как правило, после каждой консультации он писал лаконичные и ясные выводы и рекомендации, умещавшиеся на одном листочке, расписывался под ними и вручал исполнителю. Некоторые пытались получить такую подпись у Крылова, чтобы потом прикрыться ею как щитом за возможные просчеты и ошибки. Он быстро разгадывал подобные хитрости и пресекал их с присущей ему прямотой. Бывали и такие случаи, когда Алексей Николаевич внимательно выслушивал вопрос, подробно расспрашивал о трудностях, встретившихся при его решении, и откровенно говорил:
— Делайте это сами. Вы лучше меня тут разбираетесь».
Подобно наставнику, Устинов станет всегда и везде вдаваться в детали, требовать от сотрудников творческого горения. Так же, как и Крылов, он будет понимать, когда необходима эмоциональная разрядка, шутка, а когда — исключительно серьезное отношение к порученному делу.
МОЛОДОЙ НАРКОМ
Взлетной площадкой послужил для него завод «Большевик» (бывший Обуховский сталелитейный), где довелось трудиться инженером, руководить работой конструкторов и наконец его возглавить.
Стратегически важное предприятие несколько лет срывало план, и от нового директора «наверху» ждали немедленных результатов. Очень скоро завод, поставлявший армии артиллерийские системы, вырвался в передовики. Устинов придавал особое значение быстрому, без малейшей волокиты, освоению новых станков. Выезжая в армейские части, проверял, как показывают себя «обуховские» орудия.
В «тридцать лет и три года», за две недели до начала Великой Отечественной войны, его назначили наркомом вооружения, о чем Устинову после срочного вызова в Москву сообщил Георгий Маленков. Дмитрий Федорович смутился: «Спасибо за доверие. Но сумею ли его оправдать?» «Хорошо, подумайте. Потом вызовем, и вы сообщите свое решение», — подытожил секретарь ЦК, а газеты указ о назначении уже опубликовали...
Незадолго до этого Совнарком (правительство СССР) возглавил «отец народов», прежде занимавший лишь пост генерального секретаря ЦК. В тогдашней плеяде «сталинских наркомов» Устинов стал самым молодым, а руководимый им наркомат превратился в главное оборонно-промышленное ведомство страны: боеприпасы, стрелковое и артиллерийское вооружение, различные приборы — за все отвечал быстро вникавший в работу предприятий выдвиженец.
Ранним утром 22 июня 1941 года он был разбужен телефонным звонком. Звонил зампред Совнаркома Николай Вознесенский, а о чем сообщил, догадаться нетрудно. Для всех, и прежде всего народных комиссаров, началась работа в чрезвычайном режиме, границы между днем и ночью на производстве, по сути, стерлись. Устинов ежедневно докладывал о чем-то Верховному главнокомандующему, еженощно посещал его на кунцевской даче или в Кремле. Отчеты о выпуске оружия были подробны как никогда: каждая пушка и каждый пулемет имели значение. Однажды, когда предприятиям не удалось выполнить ежесуточную норму выпуска винтовок, нарком вооружения в докладе Сталину честно назвал цифру 9997 вместо требуемых 10 000. В ответ генсек вкрадчиво заметил: мол, если товарищ Устинов еще раз о подобном доложит, то вопрос о его перспективах будет решен... Выполнение плана требовало нечеловеческого напряжения сил. Дмитрий Федорович лучше других знал ту цену, которую заплатили советские люди за претворение в жизнь лозунга «Все для фронта, все для победы».
Директора и военные очень высоко ценили то, что слово у него никогда не расходилось с делом. «Он был сторонником быстрых и смелых решений, досконально разбирался в сложнейших технических проблемах. И притом ни на минуту не терял своих человеческих качеств. Помнится, когда у нас буквально иссякали силы на долгих и частых совещаниях, светлая улыбка и уместная шутка Дмитрия Федоровича снимали напряжение, вливали в окружающих его людей новые силы. Казалось, ему было по плечу абсолютно все!» — вспоминал маршал артиллерии Николай Яковлев, курировавший от армии внедрение новых видов оружия и техники.
Наркомату удавалось достичь, казалось бы, невозможного. 1360 крупных подведомственных предприятий в первые месяцы Великой Отечественной были эвакуированы на восток, и тем не менее уже в декабре 1941-го выпуск военно-технической продукции начал расти, а обустроенные на новых местах заводы действовали. Часть народного комиссариата с осени первого года войны работала в Перми, часть — в родном для Устинова Куйбышеве. Нарком с небольшой группой соратников оставался в Москве, но летал и ездил по всей стране.
Несколько дней он провел на больничной койке: лихо объезжая московские заводы на мотоцикле, едва не разбился, сломал ногу. Сталин тогда его пожурил, сказал, что не следовало так рисковать, что «жизнь товарища Устинова принадлежит государству и партии, а не ему лично». Кстати, своего стального коня гонщик отремонтировал за личные деньги, а мотоциклетным спортом он увлекался всю жизнь. Благодаря ему на некоторых военных предприятиях СССР (в Коврове, Ижевске) наладили производство мотоциклов — не чьей-то прихоти ради, а для нужд армии.
В 1942-м Дмитрий Устинов основал Ижевский механический завод, выпускавший противотанковые ружья. «Оперативные совещания я проводил ежедневно, примерно в четыре часа утра. Это было самое удобное время: оно обеспечивало ритмичность производства и позволяло без ущерба для текущих дел привлекать на них руководителей — начальников цехов, смен, участков, бригадиров, мастеров», — рассказывал он о становлении предприятия. На сон народный комиссар тратил четыре часа (вплоть до последних дней жизни), а вышеупомянутый завод был не единственным созданным с нуля в военное время.
С 1944 года Красная армия превосходила вермахт не только по количеству, но и по качеству вооружения — от автоматов до танков. А ведь на Германию тогда работала вся Европа.
КОСМИЧЕСКИЙ МИНИСТР
После войны забот у министра оборонной промышленности не убавилось. Не залечив до конца фронтовые раны, страна взялась за осуществление двух великих, совершенно секретных проектов — атомного и ракетного (вскоре ставшего еще и космическим). Последний курировал Устинов, который эту отрасль изучил досконально. Конструкторский гений Сергея Королева и Валентина Глушко едва ли сумел бы раскрыться без поддержки Устинова. В 1949-м удалось довести до ума крупную баллистическую ракету Р-5, преодолевшую тысячекилометровый барьер дальности полета. На испытанную в 1955 году модификацию (Р-5М) удалось установить ядерный заряд. С этого времени страна почувствовала себя защищенной от атомного шантажа американцев. Меньше чем через два года появилась легендарная «семерка», межконтинентальная ракета Р-7. Ракета с мощностью двигателей свыше 20 млн лошадиных сил и скоростью полета 28 тыс. км/ч поразила весь мир. Устинов добивался, чтобы это «изделие» как можно скорей поступило в армию. К тому времени на всех континентах уже знали русское слово «спутник», хотя, разумеется, не ведали о том, что земное тяготение космический аппарат преодолел благодаря «семерке».
Не менее важным было и другое направление — борьба с авиацией потенциального противника. С июня 1955-го на боевом дежурстве у нас находилась система ПВО С-25 — первый в мире многоканальный зенитный ракетный комплекс, который по праву считается техническим феноменом.
Научный поиск под контролем Дмитрия Устинова приводил к созданию невиданного доселе оружия. К примеру, в Коломенском КБ под руководством Сергея Непобедимого (ему министр особенно доверял) был разработан мобильный высокоточный оперативно-тактический ракетный комплекс «Ока» (ОТР-23). Разработка началась в 1975-м, первые пуски на полигоне Капустин Яр — уже в 1976-м. Государственные испытания, на которых Дмитрий Федорович присутствовал, продолжались до 1979 года. Комплекс совершенствовался, получал новое оборудование и наконец в 1980-м был принят на вооружение. Производство наладили (опять-таки под непосредственным наблюдением Устинова) на Воткинском машиностроительном заводе.
СОЗДАТЕЛЬ ТРИАДЫ
В 1976 году он стал министром обороны СССР. Его предшественником на этом посту был маршал Андрей Гречко, который недооценивал роль современного оружия. Устинов получил возможность исправить ошибки прежнего руководителя оборонного ведомства. Началось перевооружение авиации, флота, ракетных частей.
Сегодняшние вооруженные силы невозможно представить без развитой кибернетики. Одна из реализованных инициатив Дмитрия Федоровича — строительство подмосковного Зеленограда, крупнейшего в стране центра электроники. Молодые ученые получили возможность осуществить свои замыслы на длинной дистанции от первых исследовательских озарений до запуска серийного производства. Разумеется, главным образом новый город трудился на оборону.
Маршала Устинова боевые полководцы не считали «штатским», он со сталинских времен был настоящим стратегом промышленности, и в историю Великой Отечественной его фамилия вписана навсегда. Дмитрий Федорович на новом поприще полагался на дальновидных, энергичных начальника Генштаба маршала Николая Огаркова и его заместителя Сергея Ахромеева. С их помощью сумел так вникнуть в армейскую жизнь, что через несколько лет уже никто не вспоминал, что руководитель министерства — не из кадровых офицеров.
С 1976 года здесь установились новые порядки, которые были по нраву далеко не всем: прекратились застолья, бесконечные чествования, поездки на охоту... Устинов предпочитал деловой стиль, став образцовым министром эпохи НТР, когда высокие технологии ценились в армии не меньше, чем военное искусство.
Он не умел отдыхать. Если доводилось оказаться в санатории, то на третий день находил коллег и начинал обсуждать с ними новые артиллерийские установки, ракеты, корабли. В остальное время привычно объезжал заводы и конструкторские бюро.
Дмитрий Устинов считал, что в военной промышленности необходима конкуренция: нередко выступал против укрупнений-объединений предприятий. В СССР производили самые разные истребители, танки, ракетные системы. Это неэкономично, однако министр полагал: застой конструкторской мысли хуже больших затрат. Время показало, что он был прав: современная война настолько многообразна, что возникает необходимость не только в современном и высокоточном оружии, но и в разнообразии вооружения.
Министр обороны, инженеры и военачальники его поколения создали в СССР ядерную триаду — силы наземного, воздушного и морского базирования, чье влияние на судьбу страны будет сказываться не одно десятилетие.
Смерть Дмитрия Федоровича в декабре 1984-го воспринималась как эпилог в истории великой эпохи. В отличие от многих коллег по Политбюро, Устинов до последних дней работал по 20 часов в сутки. Вместе с последним «сталинским наркомом» ушла плеяда кадров, которые решали все. Но их наследие и сегодня играет ключевую роль в деле развития отечественной «оборонки». От того, что сделали для страны эти люди, до сих пор зависит ее будущее, а значит, опыт великого советского оружейника и наркома все так же востребован.
Источник: Материал опубликован в номере журнала Никиты Михалкова «Свой». portal-kultura.ru
Фото: vk.com
