Поэзия

Радован Караджич (р. 1945) – первый президент Республики Сербской в 1992–1996 годах, один из вождей боснийских сербов, политический деятель бывшей Югославии, поэт. По образованию психиатр и психотерапевт. Прошёл через Гаагский трибунал и был несправедливо осуждён коллективным Западом на длительный срок и до сих пор сидит в тюрьме. Родился в семье чётника – партизана монархического толка, подвергавшегося тюремному заключению. Друзья и коллеги считали Караджича очень позитивным человеком, излучавшим харизму и свет, что передавалось и его пациентам. Судьба вынесла его в большую политику, и он возглавил страну.

При этом он с юности активно интересовался поэзией, участвовал в литературной жизни Сараева, издал четыре сборника стихов, стал заметен в литературных кругах, год провёл в США как стипендиат фонда АЙРЕКС, где изучал поэзию. Тяготился богемной жизнью и вёл скорее сосредоточенную жизнь, заполненную работой и общественной деятельностью.

Поэт и профессор Райко Петров Ного писал: «Радован стал любимцем своего литературного поколения, узнаваемым по рассудительности, терпеливой жертвенности, готовности помочь как “отличный врач и блестящий психиатр”, по своей “учтивости”, бывшей следствием религиозного чувства, которое он вынес из своего дома. Радован был настолько благовоспитан, что иногда кому-то могло показаться, что он человек без темперамента, а позднее выяснилось, что он “несгибаемый”!».

Его называли поэтом неоромантического стиля, стихи были переведены на русский, французский, английский и итальянский языки. Книг Караджича ждали, каждый его новый сборник вызывал ощущение, что он сильнее предыдущего. Главное, что всегда волновало Караджича как поэта, – потеря целостности, отвержение героического начала, искушение неограниченной свободой, зачастую приводящее человека на путь зла, защита родной земли, почитание предков.

Многие его стихи носят пророческий характер. Так, стихотворение «Трибунал» было написано задолго до Гааги, когда Караджич ещё только начинал политическую деятельность. Даже небольшая подборка стихотворений, представленных в этой книге, свидетельствует о незаурядности этого крупного политика, человека и поэта, о его высокой культуре, интеллектуализме, образованности, тонкости восприятия мира.

Последнее из представленной подборки стихотворение «Убежища» было написано совсем недавно и опубликовано в сербской прессе. Оно посвящено жене.

* * *

Надень армейские ботинки и штаны,
Как тотчас проявляется характер.
Ружьё рывком снимаю со стены –
И через миг я на военном тракте.
Когда приблизится сражений грозный час,
День рыцаря придёт и ночь героя,
Когда враги теснят повсюду нас,
Когда судьба отчизне яму роет,
Ты в башмаках тяжёлых, и они
Врага свирепого теснят с тобою вместе,
И меркнут с поступью твоей войны огни,
И ты идёшь в доспехах доблести и чести.
Ты в башмаках рассеял и разбил
Пол вражеского войска подчистую,
Отца и мать от смерти защитил,
Друзей, лужайки и страну родную.
Повержен враг, границы ставим на засов,
Но башмаки опять скучают у порога
И ждут, как двое самых верных псов,
Не позовёт ли вновь война в дорогу?


* * *

Я ничего не совершаю лично сам.
Мной дух возмездия высокого владеет –
Сжигая в пепел страх, взывает к небесам –
Меч обнажи и накажи злодеев.
Зло обуздай, чтоб мир перевернуть,
Направив родину на самый лучший путь!
Пульс успокой, вражды уменьши вал,
Чтоб хаос больше душу не взрывал.

* * *

Послушай, ты сегодня сам немного Бог.
Родимая земля тебя преобразила.
В тебе взросла таинственная сила.
Ты суть свою на время превозмог.
Послушай, ты предстал почти как Бог,
Как жизнь, как необъятная природа,
Как лучшая частица своего народа.
Так будь же тих, безропотен и нем.
В подлунном мире ты владеешь всем.

ПРОЩАЙТЕ, ТЕРРОРИСТЫ!

Прощайте же навек, аорты Божьи.
У нас отныне – разные пути.
Все значимые истины похожи,
И Свет один сияет впереди.
Прощайте, драчуны! Вы юная трава,
Которая сегодня очень многих манит.
Но мне свеча Милутина* в тумане
Зажглась. Иная обозначилась тропа.
Когда бессмертная духовная струя
Забытого безбожниками предка,
Тебе же самому покажется нередко
Ещё не пройденной дорогой Бытия.
Пьёшь словно из ручья Первоистока
Любовь его к земле, горам, лесам…
Ко времени, что было и тогда жестоко,
Ко густо синим сербскими небесам.
Мне шёпот слышен из родного склепа:
«Перед врагом, конечно, не дрожи,
Но мир в руках, как пёрышко, держи
И дорожи последней коркой хлеба…»
Чужое не могу принять безумье,
Я свёртываю свиток ратного огня.
Для общих битв, наверное, я умер.
Собратья-сербы, продолжайте без меня…
Я не желаю злом со злом бороться
И пасть на дно возмездия колодца,
Где души распадаются и мрак,
Где каждый каждому и сатана, и враг.
Душа исполнена моя великой скорби,
Растерзаны родной простор и корни.
Прощайте! Распадаются границы,
Гудят над родиной военные шмели.
Нам предлагают сдаться, повиниться.
Но в чём? Что юг Европы не уберегли!
Спасти его ценою жизни – почесть.
Но целиться в кого? Враги кругом.
Шмели в сердцах у нас соорудили дом.
Настало время исполнения пророчеств…

* Король Сербии Стефан Урош II Милутин, правивший Сербией с 1275 по 1321 и существенно расширивший владения страны. Через несколько лет после смерти был канонизирован и провозглашен «Святым королем».

ЧЕЛОВЕК ИЗ ПЕПЛА

Умирает и март, и живучий поп-арт,
Смерть всему назначает пределы.
Но живёт человек всем чертям невпопад –
Даже тётка с косой не касается тела.
Всё на свете к нему повернулось спиной.
Окунает затравленно сердце в чернила.
Сам персону свою полагаю виной
За грехи, что славянам судьба причинила...
Мы, славянство, отныне — последний форпост
У Всевышнего, к Свету и Радости мост.
Гибнет всё, но он жив. Мне отсюда неявно,
Есть ли в этом часть плана великого, дьявол?


ПТИЦА

(Вольное переложение)
Уносит птица в небо на своём хвосте
Пылинки краденого ворогом пространства
Любви и верности, надежд и постоянства…
И это угнетает сердце. Так везде.
У каждой птицы свой обряд и голос,
Есть белое, есть серое, есть чёрное крыло.
Удар — и туча над Отчизной раскололась.
И выжившие шепчут: «Повезло…».
В душе моей иная птица бьётся,
Как пожелаешь эту птичку назови:
Пусть даже кличкой горестной любви,
Она в ответ лишь грустно улыбнётся.
Но вот какая ни случилась бы беда,
Что слабая и серая – не молви никогда...
Ведь эта птица смерть и жизнь несёт в себе,
И путь начертан небом в её маленькой судьбе.

ТРИБУНАЛ

(Фрагмент)
Это лето запомнилось солнечным пеклом,
Страхом новых бомбёжек, газетной отравой.
Мою голову смертным посыпали пеплом
Поначалу, а после «пленили со славой».
Я же в сладком плену у возлюбленных лилий,
Улыбаясь, три года тружусь неизбежно.
Меня боги среди Красоты поселили.
Я в ответ продолжаю работать прилежно.
Город-ужас Сараево счёл меня мёртвым.
Голова моя словно куда-то сбежала.
Чую — наземь положен огнём пулемётным.
Но врагу не пошлю ни прошений, ни жалоб.
Вижу сон, что судьба предвещает мне сына,
Богородица чашу златую подносит,
Ярость толп оплела нашу жизнь паутиной.
Вслед за Девою совесть моя милосердия просит.
Я живу и надеюсь быть принят веками,
Что в эпоху позорную всё-таки выжил.
Спас свободу и честь — этот редкостный камень –
И любовь уберёг от злодеев и выжиг…
А мечты мои розу из камня взрастили.
Вот бы сон повторили потомки на деле!
Превратили бы в быль сны и запахи лилий,
Сказки древние правдой наполнить сумели…

МОЕЙ ЛИЛЯНЕ

Любимая! Я тот же, ты всё та же…
Во все убежища мои они вошли.
Одна лишь буква* чистая на страже,
И справиться они с ней не смогли.
Осквернено, что ходит и летает.
Чужими стали воздух и вода.
Но верю – наших душ броня литая
Не сдастся старой порче никогда.
Когда смеёмся, плачем, – это игры,
Ты не бери их всё-таки всерьёз.
И дьявол гонит нас, вонзая иглы,
Как устоять среди чертей и гроз?
Нет ни укрытий, ни убежищ, ни лекарства.
Они – у ангела несломленной души.
И силы зла в крови моей с коварством
Творца преследуют, стремятся сокрушить.
Но держимся за родину, за веру,
За всеславянский несгораемый гранит.
Идём по высшему мы следу и примеру,
Издревле зная – нас кириллица хранит.

* Речь идет о кириллице