* * *
Между мною и войной –
Меньше часа по прямой.
От войны и до меня –
Залп ракетного огня.
Здесь, на западе страны,
Сёла в коконе войны.
И с разорванным лицом
Хата матери с отцом.
СВО ГЛАЗАМИ БЕЛГОРОДЦА
Два года не ведаем сна и покоя...
Уснёшь ли, когда рядом с домом бои?
Атаки на город по матушке кроя,
Сидим, притаившись, как те воробьи.
Колотится сердце, вздуваются вены,
Заметив на небе белёсый надрез.
И стало привычным под звуки сирены
От смерти бежать в незнакомый подъезд.
За счастье увидеть от уха до уха
Улыбки на лицах друзей и родных.
Но мы, белгородцы, не падаем духом,
Хоть нет от обстрелов у нас выходных.
Какие б ещё не обрушились беды,
Мы вынесем их, как бывало не раз!
И в день неизбежно грядущей Победы
Не скроем промокших от радости глаз.
ПОВЕДАЙ, РУСЬ
Поведай, Русь моя святая,
Душа покоя не даёт:
Что жизнь настала непростая
Народ наш скоро ли поймёт?
Гуляют жители столицы,
Спешат на море в отпусках...
А здесь, на западной границе
Ведут сражение войска.
А здесь снарядами разбиты
Десятки русских деревень.
И местный житель от обиды
Клянёт Москву и ночь и день
За то немое равнодушье,
С которым вешали Христа.
За то, что там считают глушью
Войною стёртые места.
* * *
Не всем дано понять в моей стране,
Что значит жить годами на войне.
Сдержав в себе волнение и страх,
Бежать в подвал с ребёнком на руках.
Прикрыв его, кричащего, спиной.
А вы детей видали с сединой?
Которых бы от шороха трясло?
Не видели? Ну что ж, вам повезло!
В ЗЕМЛЯНКЕ
Разрывы с каждым днём становятся всё ближе.
Укрылись под землёй и просто ждём рассвет.
Пригревшийся у ног щенок консерву лижет,
Как будто до войны ему и дела нет.
Буржуйка горяча. Кипит походный чайник.
Товарищ у стены сопит который час.
Пугливый мотылёк, прибившийся случайно,
Притих на потолке, уставившись на нас.
Не хочется вставать, гнетёт усталость тело.
Вот так бы и сидел в землянке на пеньке.
Да только есть приказ, а по-простому – дело,
Которое решит лишь палец на курке.
Допит горячий чай, докурена махорка.
Прижат бронежилет застёжками к груди.
И слышно как рассвет, коснувшийся пригорка,
Невольно говорит: «Ну что, боец, иди!»
Не встретишь на войне судьбы своей афишу
И нечем усмирить волнение в душе.
Сползают небеса от боя к бою ниже,
Да так, что их рукой касаешься уже.
* * *
Село на краешке Руси.
Обычный дом. Печурка. Столик.
Мужик жене: «Не голоси!
Вернётся наш сынишка Толик.
Чего расклеилась с утра?
Приснилось может что, дурёха?
Налить водички из ведра,
Пока опять не стало плохо?
Ну хватит, милая, сполна!
Услышат местные «сороки».
Да, тьфу... Подумаешь, война –
На пару месяцев мороки.
Придёт и женим наконец
Его на Зинке из аптеки.
Наваришь к свадьбе холодец...
Давай, суши на щёчках реки.
Успеешь, милая, внучат
Утешить ночью в колыбели.
Они ещё перекричат
Всех нас у новогодней ели!»
Не слыша слов, рыдала мать,
К своей груди прижав иконку,
Не зная даже, как сказать,
Что им прислали похоронку.
НУ РАЗВЕ ХОДЯТ В ПАРКИ НА ВОЙНЕ?
Мечтаю я сегодня о простом –
По парку прогуляться не спеша.
Почувствовать, как шепчется с листом
Моя немножко грустная душа.
Казалось бы, банальность и пустяк –
Сидеть, читая книгу, на скамье.
Но всё не так. Теперь уже не так.
Ну разве ходят в парки на войне?
А до него совсем рукой подать,
Минуты три по улице идти!
Но страшно мне в том парке умирать,
А может быть вообще на полпути.
И я смотрю в разбитое окно
Из комнаты, где вечный полумрак,
На чёрное, горелое пятно
В том месте, где когда-то был наш парк.
ГЛЯДИТ РОССИЯ В ПЕРЕКРЕСТЬЕ
За то, что не осталось чести,
За то, что враг наполовину,
Глядит Россия в перекрестье
Который год на Украину.
Уже давно шмальнуть бы надо,
Согнав нацистских кур с насеста.
А мы всё пробуем прикладом
Поставить им мозги на место.
БЕЛГОРОД 16.03.2024
Люди с утра торопились на выборы...
С неба ракеты горящими глыбами
Падали кучно, неся разрушения.
Нас, белгородцев, считая мишенями.
Доля секунды и есть попадание –
Сгорбились мирно стоявшие здания,
Вспыхнуло чьё-то авто у обочины.
Алою стала земля Белгородчины.
КОГДА ЗАКОНЧИТСЯ ВОЙНА
В тот самый день, когда закончится война,
В веках восславив подвиг русского солдата,
В календаре возникнет Памятная дата,
А вместе с ней родится горькая вина:
За то, что мать давно смирилась с сединой,
За тех друзей, кому война сомкнула веки.
За вдовий плач соседки где-то за стеной.
За хмурый взгляд из глаз прохожего-калеки.
За то, что мы сирот упрятали в приют.
За каждый дом от рук фашистов пострадавший.
И за торжественный над площадью салют,
Когда в стране немало без вести пропавших.
Засыплет время все воронки во дворах
И сердце рваное с утратами смирится.
Как вдруг в сознание ворвётся дикий страх,
Что это всё однажды может повториться.
ВСЕМИРНЫЙ ПОТОП ИЛИ ПРО УБОГИХ
Пока весь мир застыл в тревоге
И ждёт небесного суда,
В церквушке русской для убогих
С утра наварена еда.
Когда в бушующем потопе
Умолкнут НАТОвские визги,
Случайно выжившим в Европе
В церквушке той протянут миски.
А, если спросите про Штаты:
Мол их страну потоп затронет?
Отвечу строчкой из цитаты:
«Такое и в воде не тонет».
НА КРАЮ ТРЕТЬЕЙ МИРОВОЙ
Ярко светятся доспехи
На груди святой Руси.
Мы стоим у крайней вехи,
В мыслях: «Господи, спаси!»
Дикий свист бесóвской плети
Носит эхо над страной...
Чем запомнится столетие?
Как и прошлые – войной.
* * *
У костра бойцы сидят,
Разговор не клеится.
Поутру был жив бурят,
А теперь… Не верится.
Разгорается в груди
У солдат пожарище.
Хоть буди, хоть не буди –
Крепок сон товарища.
Что ни день, то на краю –
Так всегда с разведкою.
Скольких он спасал в бою
Верной пулей меткою.
А теперь в одном строю
Павших в ополчении.
Нынче даже не поют
Соловьи вечерние.
Хоть огонь костра погас,
Парни не расходятся.
За бурята, за Донбасс
Тихо Богу молятся.
ЕВРОПЕЙКАМ
Пьёт горячий кофе парижанка,
Немка едет с книгой на метро.
А в России, в Новой Таволжанке,
Женщина с ранением в бедро.
Им то что? Война от них далече.
Вновь зайдут под вечер в ресторан.
И плевать на то, что нас калечат
Танки их демократичных стран.
Дам совет тем дамочкам – вяжите
Кофты, шапки, варежки, пальто.
И когда в подвалы побежите,
Не кричите: «Русские, за что?»
* * *
Друг на друга дни похожи.
Стены Родины трещат.
Знаем, что учил Ты, Боже,
Всех врагов своих прощать.
Всё бы так, да жалость в сердце
Нам отныне не слуга,
Раз уж русского младенца
Мир считает за врага.
СВОДКИ
Этой ночью опять не уснёт старый пёс Аполлон,
Хоть усталость заметна в его неспокойной походке.
И, прижавшись к ногам, по-собачьи расплачется он
От разрыва вдали... Ну а после, из утренней сводки,
Как ни в чём не бывало мы снова прочтём имена
Тех, кто всё же уснул... навсегда этой про?клятой ночью.
Жаль, не всем удалось осознать то, что эта война
В каждом списке имён оставляет для нас многоточие.
МУЖИК ИЗ РОССИИ
От войны, как от хмеля,
Ликовала Европа...
Алой кровью потея,
Вышел он из окопа.
Не бежал и не гнулся
В направлении дота,
Где не раз огрызнулся
Голый ствол пулемёта.
Наблюдали осины,
Наблюдало полроты,
Как мужик из России
Шёл на звук пулемёта.
Сжав в ладонях гранаты,
С широченной спиною,
Молодой, неженатый,
Обручённый с войною.
Думал ли о спасеньи? –
Как и все здесь, пожалуй.
Поражённой мишенью
Грудь его задрожала.
Он упал на колени,
Не добравшись до дота.
Но пошла в наступленье
Та, неполная рота.
В огнестрельную драку,
Окропляя мундиры,
Шли солдаты в атаку
За своим командиром.
Будут помнить осины
И бойцы из пехоты,
Как мужик из России
Вёл в атаку полроты.
СТАРЕЦ
У старца как-то раз спросили:
«Какой мы крест всю жизнь несём?»
А он в ответ: «Сберечь Россию
Нам надо, дети, вот и всё!»
Евгений Николаевич Харитонов родился и живёт в г. Белгороде. Член Союза Белгородских литераторов.
Автор двух поэтических сборников: «Абрикосовая осень» и «Мотыльки».
Лауреат международных и всероссийских литературной премии и фестивалей. Стихотворения автора регулярно публикуются на страницах периодических изданий в России и за рубежом.
Источник: Российский писатель
