Цумада — Родина моя
Здесь, где над вершинами седыми
Царственные кружатся орлы,
Родины моей святое имя
Напишу я острием скалы.
Цумада — величественный край мой!
Нет тебя прекрасней на земле —
Ручейки, сбегая с гор, играют
С горцем, восседающим в седле.
Завещают детям здесь не злато,
А свое достоинство и честь.
Цумада, душою ты богата,
Столько в ней отзывчивости есть.
Горцы здесь не предают друг друга
И адаты старые хранят —
Кунаку протягивают руку
И седлают лучшего коня.
Край, похожий на земное чудо,
Ты — благословенная земля!
Все алимы знатные отсюда,
И отсюда предки Шамиля.
Никогда не ведавшие страха,
Сызмальства не знавшие оков,
Здесь покорны одному Аллаху
Цумадинцы испокон веков.
Путь их лишь победами отмечен,
Слава солнцем катится в зенит,
Потому-то в их гортанной речи
Сталь кинжалов дедовских звенит.
И когда боец на пьедестале
Звукам гимна нашего внимал,
Отсвет золотой его медали
Ярче солнца летнего сиял.
Славься, Цумада,
мой край орлиный —
Родина целебных родников.
Впишем мы в легенды и былины
Имена родных твоих сынов.
* * *
Все пройдет, как по воде круги,
Только наши выживут стихи —
Разговор рифмованный с тобой,
Что роднит Москву с Махачкалой.
Русский дух с аварским — никогда
Ни одна не выступит беда.
Нить любви врагам не оборвать,
Рук скрепленных, верю, не разъять.
Нам в строю едином суждено
Уберечь Отечество одно.
Без Москвы — Кавказ зальет свинец,
Без Кавказа — Родине конец.
Цумада
Цумада, Цумада — величавых орлов
Широко именуется родина.
Сколько здесь отзвенело на скалах веков
И дорог ослепительных пройдено!
Никакими соблазнами грешной земли
Цумадинцев душа не расколота...
Здесь по правде живут и устои свои
Никогда не сменяют на золото.
Приглядись, Шамиля заприметишь окрест —
Из орлиных краев его прадеды.
Сколько здесь под покровом высоких небес
Похоронено мудрых и праведных!
Мой земляк окрыляем отвагой в пути —
Ни один в малодушье не каялся...
Танк фашистский подбил Абакаров Кади
И лезгинкой на танке прославился!
Аул Инхоквари
В горах мое сердце, в ауле родном.
У синего моря скучаю о нем.
Священный родник чудотворной воды,
Где прямо на скалах алеют цветы.
Я горы мечтаю погладить рукой,
Губами к земле прикоснуться сухой.
К Отчизне душа, словно к матери, льнет,
Отсюда всегда мое солнце встает.
Непросто осилить отмеренный путь.
Так часто тревожно сжимается грудь.
Но в доме отцовском светлеют глаза,
Здесь многих ушедших слышны голоса.
Простора земного совсем не хочу,
Тропинку к родимому дому ищу,
Где малые птахи с утра невпопад
Щебечут вокруг: «Сабигат, Сабигат...»
* * *
Склонюсь над люлькой трепетно и нежно.
Мне улыбнется ласково малыш...
Какой судьбы сподобишься, сердечный,
Какой себя заботой окружишь?
Пусть каждый день благословенным будет!
Живи, сынок, в Отчизне дорогой,
Не под раскаты огненных орудий,
А под распевы песни вековой.
Замри, война! Проклятая, замри...
Меня поймут все матери земли.
Круглый камень в Агвалинской реке
Когда весной стремится с гор вода
Собой наполнить высохшее русло,
Ты очень любишь приходить сюда,
В тот миг, когда в душе
темно и грустно.
Бурлива Агвалинская река,
А в ней посредине — круглый камень.
Блестят на солнце гладкие бока,
Как будто обтесали их руками.
Весной он еле виден из воды,
Зато зимой, когда река мельчает,
Он смотрит на Каабу с высоты
И ничего вокруг не замечает.
В те годы, когда мальчиком ты был,
Сюда ты прибегал после уроков —
На гордый камень
ты смотреть любил,
Как будто на создание пророка.
Кричал протяжно сельский муэдзин,
И ты боялся опоздать к намазу,
Который с малолетства до седин
Пока не пропустил еще ни разу.
Была река в кольчуге ледяной,
Но все равно ты делал омовенье,
Хотя всегда студеною водой
Сводило твои пальцы на мгновенье.
Взбирался на валун, как скалолаз,
И к небу поднимая снова руки —
Ты, словно взрослый,
совершал намаз,
От холода претерпевая муки.
Метель швыряла снег тебе в лицо,
И ветер обжигал больнее бритвы.
Но хоть и был всего лишь
ты мальцом,
До самого конца читал молитву.
Казалось, что примерзли к валуну
Твои босые маленькие ноги...
Глаза глядели в сторону одну,
И твои мысли были лишь о Боге.
Шептали губы тихо: «Бисмилла...»,
И детское сердечко замирало.
Отвесная угрюмая скала
Твоей молитве искренней внимала.
Я выразить все это не могу,
Наверное, привычными словами...
Но в самом сердце образ берегу
Ребенка с ввысь поднятыми руками.
Русской учительнице
Ты имя учителя гордо несла,
Когда в наши горы,
покинув Россию,
Отважно по тропам
скалистым пришла
И детям сказала, что
в знаниях сила!
И горцы о том не забудут вовек,
И в честь твою памятник
светлый поставят.
Поклон тебе низкий за
яркий тот свет,
Который зажгла ты в
горах Дагестана.
Садовник
Ты — пленник земной красоты,
А может, небесный посланник?
Так трепетно любишь сады,
Как будто бы ты — их избранник.
Сливаясь с природой в одно,
Даруешь ты жизни растеньям
И каждою новой весной
Любуешься бурным цветеньем.
И даже холодной зимой
Цветы у тебя расцветают,
Пускай друг завистливый твой
Нечаянно их не сломает.
Садовник, душе, не уму,
Как ты, подчиняться я стану,
Но только не дай моему
Цветущему сердце увянуть.
