ПОРОГИ
Профессий мы своих не выбирали,
Эпоха выбирала их за нас.
Изломом исторической спирали
Определилась наша ипостась.
Одной и той же пенистой закваски,
Ершистых, круто смешанных кровей,
Одни и те же впитывали сказки,
Что пел один и тот же соловей.
Одной рекой сплавляемся до рая —
Всегда так было испокон веков,
Но в той реке проходы выбираем
Из тысячи проток и рукавов.
Вот остров — можно слева, можно справа,
Налево плёс, пройдем наверняка.
А справа — там порог, зато там слава.
Но вдруг цена ей слишком высока?
Так как же быть — налево иль направо?
Хоть цель одна, но разные пути.
А как дошел — со славой иль без славы —
Забудут все, ведь главное — дойти.
Гудит порог, ломает плот до хруста,
Кипят валы, и страшен водосброс,
Но выбор есть — успеть уйти из русла
На тот манящий, безобидный плёс.
Промедлил — и теченьем подхватило,
Теперь уже не выйти из струи.
Порога неразгаданная сила
Сомнения рассеяла твои.
Порог и ты — ни берега, ни брода,
И выбора уже не изменить.
Порог и ты, и слава, и свобода,
И та же цель — живому проскочить.
Отечество рукою заскорузлой
Всех к раю направляет чередой,
Но можно этот путь пройти по руслу,
А можно и стоячею водой.
И все плывут одним маршрутом главным,
И все дойдут, и все мы будем там.
А как дошел — со славой иль бесславно –
Забудут все. Но не забудешь сам.
СТАРОКОНЮШЕННЫЙ
Староконюшенный, мне юность возврати,
Верни мне неподсудность безрассудства.
Верни все то, что вдруг на полпути
Заставило застыть и оглянуться.
Верни мне веру в стопроцентный шанс,
В непогрешимость мыслей и поступков,
Верни из подворотни резонанс
Походки заблудившейся и хрупкой.
Староконюшенный, верни мою любовь —
Ко мне верни и мне одновременно.
Верни ее из слов пустых и снов,
Избавь нас от нечаянной измены.
Староконюшенный, верни мои грехи,
Их сладость мне дороже отпущенья.
Верни сентиментальные стихи,
Я изменю в них строки посвященья.
Верни мне все, потом за все суди.
Суди, но оставайся, ради Бога,
Не за моей спиной, а впереди,
Не переулком — главною дорогой.
ВЕРШИНА
Что ж, похоже — вершина.
Перекурим давай.
Сквозь лесную малину
Виден пропасти край.
Вверх прошли без запинки —
Ювелирный расчет.
Правда, трудной тропинкой
Нам спускаться еще.
Покорен сороковник,
Где ж венок наградной?
Лавра нет, но терновник
Обступает стеной.
Что внизу там, в распадке,
Там, откуда мы шли?
Сверху глянешь — в порядке
Все в той дальней дали:
Вон мы юны, как боги,
И еще без долгов,
Ну а вот и пороги
Наших рек и домов.
Видишь, вот мы все вместе
Начинаем маршрут.
Слышишь, вот наши песни
Наши дети поют.
Вот кончается праздник,
И запутана масть.
Вот заманчиво дразнит
С высоты своей власть.
Ну а вот у амбара
Власть в похмелье густом
Отдается задаром,
Только мы не берем.
И идем дальше в гору.
Не меняя маршрут,
К той вершине, с которой
Наши реки текут,
Где безлунною ночью
Наш огонь не погас —
К той вершине, короче,
Где мы курим сейчас.
Годы сыпятся стружкой,
Как с косы трын-трава.
Три уже после Пушкина,
До Высоцкого — два.
Вот вблизи сороковки
Чей-то черный билет,
Там обрывки страховки
И увядший букет.
Покурили, как будто
Собираться пора.
Родников перламутром
Провожает гора.
Горевать нет причины,
Только, как ни суди,
Чуть обидно вершину
Оставлять позади.
Но поблажки не просим.
Пыль в висках, в ребрах — бес.
Опускается осень
Вместе с нами с небес.
Вдруг тропа, извиваясь,
Снова вверх поведет,
И вершина другая
Из-за туч позовет.
Не упустим везенья,
Нам его вынь — положь.
Вот в уставших коленях
Унимается дрожь.
Знать, вовеки отныне
Тот же путь напрямик:
Каждый год по вершине,
Каждый день, каждый миг.
СВЕТЛЫЙ АНГЕЛ
В кабаке, где под пьяную музыку день догорел,
Светлый ангел явился мне вдруг и в глаза заглянул.
Я уже в пьяной музыке так безысходно тонул,
Но тот ангельский взгляд унести меня в небо успел.
И исчезло дрожащее пламя кабацкой свечи,
Мы взлетели над пьяною музыкой и над толпой.
Светлый ангел сказал мне: «Ты что-нибудь светлое спой».
Я сказал: «Светлым песням сначала меня научи».
Молвил ангел: «Учить не умею, я только пою».
«Хорошо, — я сказал, — просто пой, я узнаю ответ —
Как слагаются светлые песни и в чем их секрет».
И ответил мне ангел: «Уважу я просьбу твою».
Светлый ангел запел мне, и долго гитара вела
Этот голос, который взлетал и валился с вершин.
Пел мне ангел о том, как друзья предают без причин,
Как нельзя откупиться от зависти, подлости, зла.
Светлый ангел мне пел про греховное чрево земли
И про то, как порой веру светлую душит молва,
И про то, как любовь убивают простые слова,
И про то, как надежду сырые снега замели.
Замолчал ангел мой, успокоила струны рука.
Я спросил: «Что же светлого здесь, в этих песнях, прости?»
Улыбнулся мне ангел, сказал: «Как устал я в пути.
Извини, но светлее я песен не знаю пока».
...В кабаке продолжали закусывать, пить, не тужить,
Пьяной музыки звуки стегали клиентов как плеть...
Ну а мне светлых песен хотелось, хотелось их петь,
Даже если те песни правдивыми будут, как жизнь.
БЕРЕГА
Я забыл, вспоминать не хочу про вчерашнюю жизнь.
Мне хотя бы с сегодняшней жизнью суметь совладать
И тебя удержать. Но ты тоже меня удержи —
Как ручей в половодье должны берега удержать.
Мне плевать, как я жил до сих пор. Был я, в общем, ничей,
Все искал, находил и опять ударялся в бега.
Это радость, когда в половодье вскипает ручей.
Это счастье, когда его страсть берегут берега.
И чем туже сжимают ручей берега, тем сильней
Он теченье несет, что взыграло нежданной весной.
Но расступятся вдруг берега — и затихнет ручей,
Без объятий тугих обернется стоячей водой.
Мне плевать, кто там был, что там было, зачем и почем.
Мне плевать, сколько минуло лет и осталось минут.
Я вливаюсь в тебя в половодье воскресшим ручьем,
И меня, обнимая, твои берега берегут.
ПЕСНЯ О ПЕСНЯХ ДРУЗЬЯМ
А. Д. Терехову
Откуда берется ручей, что начало дает
Стремительным речкам, которыми бредят мужчины?
Из чистых святых родников на далеких вершинах,
Из талого снега, из ливней всю ночь напролет.
Откуда приходят дожди на недели подряд,
Ручей превращая в поток, все способный разрушить?
С высоких небес, где ушедших товарищей души,
Как светлые ангелы, нас от покоя хранят.
А как появляются песни, стихи для друзей?
Из тех же ручьев, по которым мы плыть начинали,
Из речек, которые нас на излом испытали,
Из встречного ветра и долгих, холодных дождей,
Из самых счастливых и самых тяжелых минут,
Из гордых улыбок на темных обветренных лицах,
Из нашей надежды, что все это вновь повторится,
Что женщины наши простят нас и даже поймут.
Нас речки пытают на прочность водой и огнем,
Ловушкой воронок за каждым крутым поворотом,
Но мы не в обиде — у речек такая работа,
И мы их по-прежнему речками нежно зовем.
И сколько бы мы ни кляли беспощадность стихий,
Опять нас влечет неизвестность речного потока,
Где жизнь мимолетна, свободна, легка и жестока.
И песни все наши — оттуда, и наши стихи.
Все наши стихи, наши песни — про речки опять,
Но стоит ли нас упрекать за упрямство такое?
Ведь речки, признаемся, — самое дело мужское
Из всех, что пока на Земле довелось испытать.