О духовном праве на победу
Второй век мы, русские, живём по Достоевскому. Живём его осознанием Евангелия, проникновением в Евангелие, его трактовкой абсолютно всего с нами происходящего через Евангелие. И потому трактовкой столь потрясающе пророческой, непреложной и животрепещущей.
А чем иначе объяснить, что было написано в апреле 1877 года? – «Все чувствуют, что началось что-то окончательное, что наступает какой-то конец чего-то прежнего, долгого, длинного прежнего и делается шаг к чему-то совсем уже новому, к чему-то преломляющему прежнее надвое, обновляющему и воскрешающему его уже для новой жизни и... что шаг этот делает Россия! Вот в этом-то и неверие "премудрых" людей. Инстинктивное предчувствие есть, а неверие продолжается: "Россия! Но как же она может, как она смеет? Готова ли она? Готова ли внутренне, нравственно, не только материально? Там Европа, легко сказать Европа! А Россия, что такое Россия? И на такой шаг?"
Но народ верит, что он готов на новый, обновляющий и великий шаг. Это сам народ поднялся на войну, с царем во главе. Когда раздалось царское слово, народ хлынул в церкви, и это по всей земле русской. Когда читали царский манифест, народ крестился, и все ПОЗДРАВЛЯЛИ друг друга с войной».
Да разве не это же самое произошло с нами в феврале-марте 2022-го? И вопросы, такие вот сегодняшние, такие животрепещущие вопросы о готовности России «нравственно, не только материально» шагнуть к «обновляющему и воскрешающему»! Ну, и почему ещё не во всех городах России поставлены памятники Фёдору Михайловичу?
Нравственная готовность народа к войне есть залог его, народа, в ней, войне, победы. Нравственная готовность к самопожертвованию за истину – годность народа к победе, духовное право народа на победу. С пониманием того, что это право исходит из праведности (греческое δικαιοσύνη – «справедливость, законность»): «Ибо, говорю вам, если праведность ваша не превзойдёт праведности книжников и фарисеев, то вы не войдёте в Царство Небесное» (Мф. 5:20).
В нравственном праве нашего превентивного удара 23 февраля я лично не сомневался ни секунды, ну, а сегодня, после озвученных Конашенковым просто чудовищных цифр заготовленных и выставленных против России самолётов, вертолётов, танков, РСЗО и сверхмощных гаубиц, после уразумения каких-то мегалитических масштабов возведённых за восемь лет укрепрайонов, думаю, сомневающихся днём с фонарём не найти. А ещё поразительная слаженность управления армиями и тыловым обеспечением с завидной обеспеченностью штабов всех уровней космическими разведданными и связью! Так что признание европейских ЕС-смотрящих о своей лжи на минских «мирных» переговорах для российского общественного сознания не сенсация.
Однако есть смущающий момент в СВО – солдатское упорство украинцев. Массовая готовность к ратной смерти за свои убеждения, какими бы дикими, какими бы безумными эти убеждения нам не казались. И слухи о неких заградотрядах принципиально фронтовую картину не меняют: украинцы воюют смело, умело и, главное, мотивированно.
Феномен народного стояния на своём, упрямства в своём, который уже десятилетия не то что отвергается, но считается приручённым, управляемым с помощью глобальных политтехнологий, так что теперь даже и не рассматривается современными «элитами» – российскими, украинскими, немецкими, голландскими, американскими, китайскими и прочими, вдруг проявился во всей полноте. И опрокинул образ мира, который «элиты» себе так упоённо рисовали. Именно солдатское упорство украинцев сорвало первоначальные планы СВО: российская «элита» покупает украинскую, а танковые и мотопехотные марши и десанты РА с угрозой городам – прикрытие для тихого госпереворота. Американцам же удалось, так почему у россиян не получится? «Элиты» пропланировали межсобойное перераспределение ресурсов, составили списки, оставалось за малым – сдачей оружия и демилитаризацией натовцев. Но … солдатское упорство украинцев всё опрокинуло.
И завитийствовали полит-астрологи о заградотрядах, о боевых наркотиках, о западэнской закваске нацизма, о наёмниках. Да, так, но это частности. А что общее? Общее: «украинцы тоже русские, только идеологически свихнутые, культурно дезориентированные». И что, если «украинцы тоже русские», что тогда с ними, такими же как мы, но свихнутыми, теперь делать? Как их, взрослых, состоявшихся, закоренелых, лечить-выпрямлять, перевоспитывать, чем их пере-ориентировать? Помните у Николая Гумилёва в «Блудном сыне»: «…Ты плачешь над грешным, а я негодую, Мечом укреплю я свободу и братство, Свирепых огнём научу поцелую». Мечом и огнём, огнём и мечом. Это лечение прямо по Гиппократу: «Что не исцеляет лекарство, то исцеляет железо, что не может исцелить железо, то исцеляется огнём».
Однако за триста лет до Гиппократа пророк Исайя видел совершенно иной смысл в крылатом ныне выражении: «Ибо Господь с огнём и мечом Своим произведёт суд над всякою плотью, и много будет поражённых Господом» (Ис. 66:16). У пророка нет даже малейшей ассоциации с порошками и примочками – огонь и меч это атрибуты Судьи, а не целителя.
Так что же нам с ними, свихнутыми, теперь делать? Или всё, уже поздно, и с ними только по завету святителя Филарета (Дроздова): «поражайте врагов отечества»? То, что украинцы враги, убеждённые до страсти, до пафосной ярости враги нашего отечества, нашего мира, бескомпромиссные, конечные враги всего русского – объяснять уже некому. Но только почему? отчего? И вновь витийствуют на своих шоу полит-астрологи: кто виноват? Шведы, немцы, поляки, англосаксы, папа римский… новые хазары…
Да, это самый смущающий момент в СВО – «украинцы тоже русские».
Точно такое же смущение мы несём в своей народной памяти со времён царствования Алексея Михайловича, когда силовым способом государство провело в Церкви «раскол», упорно увязываемый историками с расхождением во взглядах ревнителей благочестия патриарха Никона и протопопа Аввакума относительно правок или блюдения обрядов.
Что мы помним о княжеских междоусобицах, придавленных татаро-монгольским игом и завершённых грозной централизацией Ивана Третьего Великого? Эмоционально, пожалуй, ничего. Не было общего понимания единости страны, чувства единости народа, поэтому в памяти и нет общероссийской боли от похода Рязани на Москву, а Москвы на Тверь. Осознание своего русского единства – результат той ненумерованной Отечественной войны, когда турецкий султан со своими сателлитами, и папа римский со своими, со всех сторон обложили, сжали, сдавили Россию Иоанна Четвёртого Грозного. Сжали в единство так, что государственная целокупность легла в основание целокупности веры – в осознание русского крестоношения – охранения Вселенского Православия.
С апостольских времён идёт война за Истину с древними и новыми ересями, и на нашей Руси не просто так преподобный Сергий Радонежский ревновал о единосущности и нераздельности Троицы – кабы было бы всё вокруг благостно… Так что произошедшее при Алексее Михайловиче не стало неким соскоблением ритуальных наростов и поправкой описок с царскими «перегибами»: за грамматику и жесты никто и сам на смерть не идёт, и ближних не убивает. А все наши самые кровавые смуты вспыхивали под двуперстием: Разин, Булавин, Некрасов, Пугачёв, Морозов с «Искрой» – каждый раз с особой яростью с обеих сторон сходились насмерть совершенно такие же русские по крови, русские по языку, по одежде и жизненному укладу… но с обеих ли – русские по вере?
Не будем вторить марксистам-маоистам, что в средневековье идеология и могла-то выражаться лишь в религиозных формах – почему же тогда сегодня, точно так же, как и триста лет назад, эта самая идеология не может объяснить ожесточения, с которым «тоже русские» бьются против Русского мира? Почему нет психологического, социально-политического или институционального всех убеждающего обоснования приступам озверелости – с полной потерей человеческого образа, при виде чего-либо «москальского»? Как раньше «никонианского». Никакая, конечно, здесь не идеология, слишком тошнотворно пахнет серой.
Символ – условный, прямо не связанный с обозначаемым, знак каких-либо понятий, идей, явлений. Академик Лосев определял символ как «субстанциальное тождество идеи и вещи»: «Образ и смысл образуют два элемента символа, немыслимые друг без друга. Посему символы существуют … только внутри интерпретаций». Что такое за пределами христианской интерпретаций так или иначе сложенные пальцы, какой смысл стоит за хождением вокруг аналоя в ту или иную сторону? Почему эти смысло-образы ценнее человеческой жизни? Для кого?
Если принять весьма доказательную версию того, что старообрядчество не секта, точнее – не гроздь сект, отколовшихся от Православия из-за грамматических ошибок и поместных певческих традиций, а несторианская ересь (символами которой и являются двуперстие с хождением посолонь), ересь разделения божественной и человеческой природ Христа, осужденной в 431 году на III Вселенском соборе в Ефесе, – тогда-то и становится понятен источник злой, лютой силы, столетиями заливающей умы и сердца «тоже русских» по языку, по одежде и жизненному укладу. Эта несторианская ересь в виде так называемого центрально-азиатского христианства, диффузируя, но не сливаясь с Православием, по всё множащейся землями Руси-России из ордынских степей расползлась и добралась до Беломорья, где осеменилась манихейским «рассечением» Троицы…
Перемазанцы и липоване. Бегуны и нетовцы, даниловцы и аароновцы… молокане, скопцы… Разговор долгий, требующий терпения, и здесь неподъёмный. Спрячусь за авторитет: Анна Григорьевна Достоевская вспоминала о том, что в их домашней библиотеке «было много серьёзных произведений по отделам истории и старообрядчества». Символизм имён героев произведений Достоевского литературоведами разобран подробно, поэтому и убийца от ума Раскольников, и убийца от страсти Рогожин указывают – старообрядчество для Фёдора Михайловича прямо связано с одержимостью злобой, ведущей к душегубству. А «нехарактерный» старичок-раскольник Егор Воронов «Записок из мёртвого дома» своей нехарактерностью только подчёркивает сложившееся у писателя мнение: «Это был сильно развитой народ, хитрые мужики, чрезвычайные начётчики и буквоеды, народ надменный, заносчивый, лукавый и нетерпимый в высшей степени».
Надменный, заносчивый, лукавый и нетерпимый… Но тоже русские – вот он, смущающий момент…
Уже десятки лет мы свидетельствуем бесовскую одержимость тех, кто скачет в трансе-радении от того, что он не «москаль», кто маниакально учит своих детишек «резать русню» и тащить «на гиляку». Но почему-то до сих пор не решаемся назвать природу явно сатанинской ненависти к беззащитно пытаемым нацбатниками и СБУ. Пора, наконец, открыто признать, что солдатам России противостоят не «идеологически свихнутые, культурно дезориентированные», а инфернальные, душевно повреждённые враги, запредельно мотивированные не школьной великоукрской историей и прозападной пропагандой, а метафизической непереносимостью Христа, боязнью Православия. Ведь других врагов у Русского мира не бывает: «Яко несть наша брань к крови и плоти, но к началом, и ко властем, и к миродержителем тмы века сего, к духовом злобы поднебесным» (Еф. 6:12).
Только так – религиозно – поймём своё право на победу, несмущаемо принимая призыв Святителя: «поражайте врагов отечества».
Василий Владимирович Дворцов, заместитель председателя Правления – генеральный директор Союза писателей России
Источник: Русская народная линия
