О Б. Ф. Подцеробе
Семья Подцеробов происходила из Белоруссии. Во второй половине XIX в. она переехала в Санкт-Петербург. Отец был надзирателем по уборке городских улиц. 18 июля 1910 г. у них родился сын Борис.
Борис пошел в школу восьми лет. После окончания школы он в 1928 г. поступил на филологический факультет Ленинградского государственного университета, который окончил 1 января 1932 года. Там он встретил С. И. Сосновскую и женился на ней. После учебы Борис Подцероб устроился в Партийное издательство на должность инструктора библиографического сектора. С марта 1933 г. по ноябрь того же года он был мобилизован в армию и служил в пулеметном полку, а в январе-феврале 1935 г. он занимался в школе зенитной артиллерии.
В апреле 1935 г. Б. Подцероб от товарища получил газету, в которой было подчеркнуто объявление, что Институт подготовки дипломатических и консульских работников (ИПДКР) НКИД СССР осуществляет набор слушателей, имеющих высшее образование. Все товарищи уговаривали его попытать счастья, и, в конце концов, Борис подал заявление. Кроме сдачи экзаменов проходили собеседование, которое приравнивалось к экзамену. На собеседовании ему был задан вопрос, какие отношения с Финляндией нам более выгодны — хорошие или плохие. Б. Подцероб ответил, что все зависит от того, какие цели в отношении Финляндии мы преследуем. Ответ понравился, и он был принят. Для занятий Б. Подцероб выбрал французский язык в дополнение к немецкому, который он изучал в Ленинградском университете. Учеба в ИПДКР предопределила дальнейшую его судьбу.
В мае 1937 г. Б. Подцероб окончил ИПДКР и был назначен референтом в III западный отдел НКИД. В мае-декабре 1937 г. он находился в первой загранкомандировке на Международной выставке в Париже. Дела у него шли неплохо, Борис обратил на себя внимание председателя Совета народных комиссаров СССР, народного комиссара иностранных дел В. М. Молотова, 9 января 1940 г. был вызван к старшему помощнику В. М. Молотова Н. П. Козыреву и тот предложил Б. Подцеробу перейти в Секретариат. 13 января того же года он был назначен референтом Секретариата, а 1 мая 1940 г. — ответственным референтом Секретариата.
10 ноября 1940 г. Б. Подцеробу сообщили, что В. М. Молотов направляется в Берлин, и он едет с ним. Борис не участвовал в переговорах с фюрером НСРП, рейхсканцлером А. Гитлером, но участвовал в переговорах с министром иностранных дел И. Риббентропом и даже пожал ему руку.
Переговоры прошли плохо. Встреча с А. Гитлером состоялась 12 ноября 1940 года. Он держался высокомерно и в этом проигрывал Генеральному секретарю ЦК ВКП(б) И. В. Сталину. Впрочем, на В. М. Молотова это впечатления не произвело. Встреча с И. Риббентропом состоялась 13 ноября. С немецкой стороны речь шла о преобразовании «пакта трех» — Германии, Италии и Японии в «пакт четырех», присоединив к нему Советский Союз. При этом Германия старалась толкнуть СССР на юг в сторону Индии. В. М. Молотов не стал вдаваться в подробности обсуждения этого предложения, заметив только, что в «пакте трех» речь шла включении в него Советского Союза в качестве субъекта. А. Гитлер ответил на это, что Россия будет включена в пакт в качестве объекта. Не исключено, что народный комиссар иностранных дел вспомнил о том, что император Наполеон предлагал императору Павлу заняться завоеванием Индии, чтобы отвлечь его внимание от Европы. Со своей стороны, он ставил вопрос о Финляндии, а также Румынии, Болгарии и Турции, добиваясь советских военных баз в этих районах. Давая после переговоров телеграмму И. В. Сталину, В. М. Молотов завершил ее словами, что все было неудачно.
Вскоре началась война. Б. Подцероб вернулся в ночь с 21 на 22 июня 1941 г. в 1 час 20 минут утра. А в 5 его разбудил звонок, и он уехал в Наркоминдел. Сидя у кабинета народного комиссара иностранных дел В. М. Молотова, Борис видел, как отворилась дверь и вышел Ф. фон дер Шуленбург, передавший ноту об объявлении Германией войны СССР. Его судьба в последующем сложилась трагически. Ф. Шуленбург был противником войны с Советским Союзом, в трех беседах с послом СССР в Германии В. Г. Деканозовым 5, 9 и 12 мая 1941 г. он пытался убедить его, что к слухам о предстоящей войне надо относиться серьезно, а в 1944 г. Ф. Шуленбург был казнен за участие в заговоре против А. Гитлера.
4 июля Б. Подцероб подал В. М. Молотову заявление об освобождении его от должности и зачислении в Рабоче-крестьянскую Красную армию. Но В. М. Молотов ему отказал. Тогда, будучи с народным комиссаром иностранных дел у И. В. Сталина, Борис передал помощнику Генсекратаря ЦК ВКП(б) и Председателя СНК СССР Поскребышеву заявление на имя И. В. Сталина. Когда они в следующий раз были у И. В. Сталина, он в ходе беседы ничего не сказал, а Поскребышев остановил отца и показал ему заявление, на котором была надпись карандашом «Когда надо будет, тогда и призовем. Сталин».
15 октября 1941 г. Б. Подцероб совместно с НКИД и дипломатическим корпусом эвакуировался в Куйбышев, куда они прибыли 21 октября. Но В. М. Молотов остался в Москве и 8 ноября вызвал Бориса к себе. Вылетели самолетом, но Москва, на которую был налет, не принимала. В их самолете кончилось горючее, и он сел на поле, поломав себе шасси, поскольку поля были перекопаны — жители опасались немецких десантов. К самолету бежали какие-то вооруженные люди. Сотрудники Народного комиссариата внутренних дел достали пистолеты, а Б. Подцероб приготовился уничтожать секретные документы, которые у него были с собою. Следует пояснить, что колхозники думали, что сели немцы, но вскоре все прояснилось.
Будучи сотрудником Секретариата, он принимал участие в визите 12–14 августа 1942 г. премьер-министра Великобритании У. Черчилля в Москву. В результате переговоров с У. Черчиллем И. В. Сталин убедился, что союзники ждут, когда Германия будет ослаблена в борьбе с СССР, и только тогда вступят в войну. Со своей стороны, У. Черчилль подчеркивал важность операций в районе Балкан, на что И. В. Сталин не прореагировал.
9 декабря 1942 г. Б. Ф. Подцероб был переведен на должность помощника народного комиссара иностранных дел, а 17 августа 1943 г. Б. Ф. Подцероб стал старшим помощником наркоминдела.
В войне наступил перелом, и для всех было ясно, что победа не за горами. 27 ноября — 1 декабря 1943 г. состоялась конференция в Тегеране, в которой отец принял участие. Встреча проходила в сложной обстановке. А. Гитлер приказал сотруднику VI отдела Главного управления имперской безопасности О. Скорцени организовать убийство «тройки». В Иран была заброшена группа немецких террористов. Часть из них была арестована. Тем не менее, немцы не оставляли случая подобраться к посольству СССР, используя в том числе подземные ходы. Соответственно руководители трех спецслужб приняли ответные меры. Президент США Ф. Рузвельт остановился в Советском посольстве, а в посольстве Великобритании, находящемся напротив, был создан коридор с помощью листов бумаги.
Среди обсуждавшихся вопросов наибольшее значение имела проблема второго фронта. У. Черчилль настаивал, что высадка союзников была бы произведена на Балканах, а И. В. Сталин говорил, чтобы западники воспользовались Францией для создания плацдарма. Кроме того, шли споры насчет даты начала операции. В конце концов, И. В. Сталин резко поднялся и, обращаясь к В. М. Молотову и заместителю председателя Совета народных комиссаров К. Е. Ворошилову, сказал, что им здесь делать нечего и что у них много дел, учитывая обстановку, складывающуюся на фронте. Для того чтобы разрядить атмосферу, вмешался Ф. Рузвельт. В конечном счете, западники дали обещание, что высадка во Франции будет произведена в мае 1944 года.
Естественно, обсуждался и вопрос о Польше. При этом И. В. Сталин настоял, чтобы линия советско-польской границы проходила по состоянию на 1939 г., т. е. приблизительно по «линии Керзона». Согласившись с этим, У. Черчилль предложил, что Пруссия и Верхняя Силезия отойдут к Польше. Остальные два участника конференции поддержали это предложение. Шел разговор о вступлении Советского Союза в войну против Японии после разгрома Германии, и И. В. Сталин обещал сделать это.
В сентябре 1944 г. Б. Ф. Подцероб присутствовал при объявлении войны Болгарии, а позже, в августе 1945 г. участвовал при объявлении войны Японии. В 1944 г. он присутствовал на акте подписания капитуляции Финляндии.
Б. Ф. Подцероб переводил речь И. В. Сталина во время визита в Москву со 2 по 10 декабря 1944 г. главы Временного правительства Франции Ш. де Голля. Французская сторона поддержала предложение СССР об установлении западной границы Польши по Одеру и Западной Нейсе. В то же время над Руром французы предлагали установить международный контроль. И. В. Сталин заявил, что не следует этого делать без консультаций с англичанами и американцами. В результате переговоров был подписан Договор о союзе и военной помощи. Ш. де Голль пишет в III томе своих «Мемуаров о войне», что в конце встречи И. В. Сталин сказал, обращаясь к Борису Федоровичу: «Ты слишком много знаешь. Я сошлю тебя в Сибирь». Б. Ф. Подцероб подчеркивал в беседах, в том числе со мною, что этот эпизод полностью выдуман. Более того, отмечал он, в описании обеда, который давал И. В. Сталин, многое не соответствует действительности, оно ориентировано явно на западных читателей.
Следующей конференцией, в которой участвовал Б. Ф. Подцероб, стала Ялтинская, проходившая с 4 по 11 февраля 1945 года. В сложившейся ситуации, когда крах Германии не вызывал сомнений, в центре переговоров находились вопросы послевоенного устройства мира. Во-первых, требовалось провести новые границы на территории Германии и договориться о сферах влияния союзников, которые совпадали бы с зонами их оккупации. Во-вторых, союзники осознавали, что после разгрома Берлина объединение Востока и Запада потеряет всякий смысл и поэтому надо создать механизм, который гарантировал бы сотрудничество между ними. В результате И. В. Сталин, Ф. Рузвельт и У. Черчилль, пойдя на взаимные уступки, договорились почти по всем вопросам.
Естественно, польский вопрос был на конференции одним из сложных. Ф. Рузвельт высказался в том плане, что он, признавая западную границу Польши по «линии Керзона», хотел бы, чтобы И. В. Сталин пошел на уступки относительно южных границ, передав полякам Львов. Советский лидер, опираясь на поддержку У. Черчилля, отверг это предложение. В отношении западной границы этого государства было подтверждено согласие сторон, что она пройдет по Одеру и Западной Нейсе. Споры вызвал вопрос о формировании польского правительства. В конечном счете, было условлено, что Временное правительство этого государства должно быть реорганизовано во Временное правительство национального единства за счет включения в него поляков за границей.
Следующей проблемой были Балканы и примыкающие к ним районы. Еще в декабре 1944 г. И. В. Сталин не препятствовал английским войскам, высадившимся в Греции, расправиться с греческими коммунистами. Зато на конференции было признано, что Югославия, Болгария и Румыния остаются зоной советской оккупации. С другой стороны, на встрече в Ялте были установлены зоны оккупации Германии.
Обсуждался и вопрос о послевоенном устройстве. Ф. Рузвельт предложил назвать будущий кворум Организацией Объединенных Наций, сославшись на слова Дж. Байрона: «Когда сверкнул объединенных наций меч, то все враги повержены им были». Было согласовано, что во главе ООН будет стоять Совет Безопасности, причем, по предложению Ф. Рузвельта, пять его постоянных членов будут иметь право «вето».
Было подтверждено намерение СССР через два-три месяца после капитуляции Германии вступить в войну против Японии. При этом конференция согласилась, что статус-кво Монголии (которую Китай продолжал рассматривать в качестве своего вассала) как независимого государства было подтверждено, возвращены Советскому Союзу южная часть Сахалина, восстановлены права этой страны на Курилы и Порт-Артур превратиться в советскую морскую базу.
Не в пример Тегерану, взаимоотношения между вождями трех крупнейших держав были дружественными. Достаточно привести один пример. Во время обеда У. Черчилль спросил И. В. Сталина, какой орден, даваемый СССР, является наивысшим. Советский лидер ответил, что этим орденом является «Герой Советского Союза», поинтересовавшись, с какой стати собеседник задал этот вопрос. У. Черчилль пояснил, что в ходе революции большевики распустили царскую армию. Затем он, будучи военным министром, организовал интервенцию. Большевики в ответ на это были вынуждены создать РККА, которая сейчас бьет национал-социалистов. Следовательно, заключил У. Черчилль, вы должны наградить меня высшим орденом СССР, как человека, внесшего свой вклад в создание Красной армии.
В апреле-мае 1945 г. Б. Ф. Подцероб участвовал в первой конференции ООН в Сан-Франциско. Советской делегации удалось добиться, что Украина и Белоруссия были включены в Организацию Объединенных Наций. Серьезные разногласия возникли о Польше, так как Соединенные Штаты и Великобритания не признали польское правительство. По предложению СССР, за Польшей было зарезервировано право быть страной — учредителем ООН. В ходе сессии англо-американские представители настаивали, чтобы Совет Безопасности был подчинен Генеральной Ассамблее. Но советская делегация добилась, чтобы СБ действовал как орган, не подчиненный ГА.
Б. Ф. Подцероб принял участие в конференции в Потсдаме, проходившей 17 июля — 2 августа 1945 года. В ней участвовали И. В. Сталин, президент Г. Трумэн и У. Черчилль, замененный 28 июля на выигравшего выборы в Великобритании премьер-министра К. Эттли. Берлинская конференция была посвящена послевоенному устройству мира, а также завершению борьбы с Японией.
Вновь возник спор о расчленении Германии. Благодаря занятой СССР позиции в тексте «Декларации о поражении Германии и взятии на себя верховной власти союзниками» не было никаких упоминаний на этот счет. Конференция провозгласила, что германский милитаризм и нацизм будут уничтожены и союзные державы примут меры, чтобы Германия никогда не угрожала соседям. С этой целью встреча выработала «Политические и экономические принципы, которыми необходимо руководствоваться при обращении с Германией в начальный контрольный период».
Был согласован вопрос о восточных границах Германии. Конференция согласилась с предложением И. В. Сталина, что Кенигсберг и прилегающая территория отошли к СССР. При обсуждении вопроса о западных границах Польши Г. Трумэн пытался представить дело так, что Варшава получила слишком большую зону оккупации, и, не встретив поддержки И. В. Сталина и У. Черчилля, снял свои возражения. Граница Польского государства была установлена по линии Одер — Западная Нейсе.
Конференция по инициативе Англии подтвердила намерение правительств трех участвующих сторон придать военных преступников справедливому суду.
У. Черчилль сопротивлялся предложению И. В. Сталина и Г. Трумэна, чтобы встреча рассмотрела вопрос о Сирии и Ливане. В результате данная проблема была снята с повестки дня. При обсуждении подопечных территорий У. Черчилль сказал, что какие территории должны быть изъяты у Италии, подлежит обсуждению на мирной конференции. И. В. Сталин попросил принять к сведению, что предложения СССР на этот счет будут поставлены на сентябрьском заседании Совета министров иностранных дел в Лондоне. Проблема Черноморских проливов вызвала дискуссии на встрече. 22 июля советская делегация вручила представителям США и Великобритании предложения об изменениях Конвенции в Монтрё. Советская идея предусматривала, что режим проливов должен находиться в компетенции Турции и СССР и что в районе проливов будут созданы советские военные базы. Г. Трумэн в ответ на это предложил объявить Черноморские проливы свободным водным путем, открытым для всего мира. При расхождении точек зрения трех участников обсуждение этой темы прекратилось.
СССР подтвердил свое участие в войне с Японией (Москва денонсировала пакт о нейтралитете с Токио, о чем 5 апреля 1945 г. было доведено до сведения посла Японии).
Война закончилась. Но работа во внешнеполитическом ведомстве продолжалась. Б. Ф. Подцероб принял участие в целом ряде конференций. В частности, он участвовал в сентябре в заседании Совета министров иностранных дел (СМИД) в Лондоне и в декабре 1945 г. в СМИД в Москве, 29 июля — 15 октября 1946 г. в мирной конференции в Париже, в сессиях СМИД в Париже в октябре 1946 г., в Нью-Йорке в декабре 1946 г., в Москве в 1947 г. и в Париже в мае-июле 1949 г., в сессии Генассамблеи ООН в 1949 г., встречал в Сибири премьера Государственного административного совета и министра иностранных дел КНР Чжоу Энь-Лая в феврале 1950 г., принимал участие в ГА ООН в сентябре-декабре 1950 г. и 1951 г., в Политической комиссии ООН в Париже в декабре 1951 года. Сохранилось его письмо, написанное на борту «Куин Елизабет». Борис Федорович пишет: «Корабль наш — чудо кораблестроительной техники. Новейшее судно — построен в 1940 году. Идет со скоростью 50 км/час. Едем в первом классе среди политических деятелей, автомобильных королей, графов, баронов и тому подобных “прохвостов”. Чувствую себя хорошо. Жалею, что скоро морское путешествие кончается».
Особенно запомнился рассказ Б. Ф. Подцероба о конференции в Париже. На ней речь шла о заключении мирных договоров с Италией, Болгарией, Венгрией, Румынией и Финляндией. В конференции приняли участие представители 21 государства, чьи вооруженные силы участвовали в войне в Европе. На ней развернулась ожесточенная борьба между СССР, с одной стороны, и США и Великобританией, с другой, пытавшихся закрепить в мирных договорах право на вмешательство во внутренние дела союзников Германии. Кроме того, вопреки согласованному ранее принятию решений большинством в две трети голосов, они настаивали на одобрении конференцией рекомендаций простым большинством голосов.
США и Англия согласились с предложением СССР о запрете возрождения фашизма в Болгарии, Венгрии, Румынии и Финляндии, но выступили против принятия подобных мер Италией. На конференции не было достигнуто и решения о судьбе итальянских колоний. Западные державы протащили рекомендации о том, что если этот вопрос не будет решен СМИД в течение года, то он будет передан для решения в ООН. Естественно, на этот период в итальянских колониях сохранялась англо-американская оккупация, дополненная в отношении ливийского Феззана французской.
В отношении Болгарии американские и английские представители поддержали требования Греции относительно изменений в ее территории и, вопреки сопротивлению Советского Союза, рекомендовал СМИД заняться этим вопросом. Возникла проблема и репараций с Италией. Американская делегация предложила, чтобы эта проблема была решена в зависимости от репарационных платежей другим странам. Советская делегация настаивала, что уплата репараций должна подчеркнуть ответственность государств за совершенную агрессию. В ответ на подобные требования СССР Британия предъявила Италии требования в 22 млрд долларов. Греческие представители, возражавшие против позиции Советского Союза относительно долга Италии СССР в 100 млн долларов, потребовали с Рима выплаты 2,9 млрд долларов. После длительной борьбы конференция подтвердила право Советского Союза на получение с Италии 100 млн долларов репарационных платежей. Кроме того, западные страны намеревались добиваться того, чтобы выплата по репарациям осуществлялась в долларах и фунтах стерлингов, что не устраивало Москву, нуждавшуюся в товарных поставках.
Советская делегация выступила против требования Англии и Греции, чтобы оплата поставок производилась побежденными странами в пределах нанесенного ущерба. Представители СССР настаивали, чтобы они компенсировали лишь 25 % стоимости утраченного имущества. В конце концов, конференция приняла решение, чтобы проигравшие государства платили 75 % стоимости уничтоженного ими имущества иностранцев.
Делегация США настояла, чтобы в мирные договоры были включены принципы «открытых дверей» и «равных возможностей». Не удалось договориться на конференции о выплате репараций с Италии, о греко-болгарской границе, о статусе Триеста и о режиме судоходства на Дунае. Участвовавшие страны рекомендовали перенести эти вопросы на очередную сессию СМИД.
25 апреля 1949 г. Б. Ф. Подцероб был назначен генеральным секретарем и членом Коллегии МИД. Было сделано это следующим образом. Позвонили из Кремля и сказали, чтобы Борис Федорович спешно приехал к И. В. Сталину. Когда он вошел в дверь, вместе с И. В. Сталиным находился заместитель Председателя Совета министров СССР В. М. Молотов. Советский лидер сказал, что «…мы посоветовались и решили создать должность генерального секретаря Министерства и на эту должность следует назначить Вас. Вы не против перехода на эту должность?» Б. Ф. Подцероб, естественно, согласился. И. В. Сталин сказал В. М. Молотову, чтобы тот взял перо и задиктовал приказ Совета министров о назначении на эту должность.
И. В. Сталин к Б. Ф. Подцеробу относился неплохо. Он восхищался его работоспособностью. Однажды И. В. Сталин произнес тост за Бориса Федоровича, который никогда не спит. Он отмечал, что у Б. Ф. Подцероба не было написано на лице, что он думает. И. В. Сталин отличался вниманием к людям. Как-то поздно ночью он по «вертушке» позвонил нам домой и тут же просил передать жене Бориса Федоровича сожаления, что он ее разбудил. Б. Ф. Подцероб тоже ценил И. В. Сталина. Он считал, что его гений, в том числе в дипломатической и военной областях, позволил выковать победу СССР в борьбе против Германии и ее союзников. Но один раз произошла неприятная вещь. Будучи у И. В. Сталина, Борис Федорович предал ему секретный документ. Вечером И. В. Сталин стал требовать этот документ и утверждать, что Б. Ф. Подцероб ничего ему не передавал. Ситуацию спас Поскребышев. Он напомнил ему, что с утра он был в других брюках, и действительно бумага нашлась в кармане брюк, которые И. В. Сталин снял. После его смерти Борис Федорович сказал своей жене, что мы, столкнувшись с какими-нибудь проблемами, будем делать, что мы считаем лучшим, но никто нам не укажет на наши ошибки, потому что И. В. Сталина у нас нет.
Но неожиданно над нашей семьей нависла опасность. В 1949 г. прибыла в СССР премьер-министр Израиля Г. Меир. Она нанесла визит П. С. Жемчужной — жене В. М. Молотова. В январе 1949 г. Полину Семеновну арестовали по обвинению в шпионаже и космополитизме. В. М. Молотов пошел за объяснениями к И. В. Сталину, но это ничего не дало. И. В. Сталин заявил, что он живет один и что В. М. Молотов пусть поживет один. 5 марта 1949 г. он был снят с поста министра иностранных дел, но заместителем Председателя Правительства остался.
В то время, 27 февраля 1953 г., был арестован старый товарищ семьи Подцеробов университетский преподаватель В. В. Гармиза. Дело было в том, что он в 16 лет проголосовал на каком-то партийном собрании за Л. Д. Троцкого и потом об этом писал во всех анкетах. По прошествии десятилетий это вспомнили. Б. Ф. Подцероб обратился в Министерство внутренних дел СССР с просьбой об его освобождении, и В. В. Гармизу выпустили.
Из рассказов Б. Ф. Подцероба представляют интерес его впечатления о подписании советско-китайского Договора о дружбе, союзе и взаимной помощи, под которым 14 февраля 1950 г. поставили свои подписи министр иностранных дел А. Я. Вышинский, занявший этот пост в марте 1949 г., и Чжоу Эн-Лай. Договор гласил, что стороны примут все необходимые меры в связи с нарушением мира Японией или любым другим государством, которое объединилось бы с Японией. Значение этих обязательств стало очень заметным в связи с линией США в отношении возрождения Японии и превращения ее территории в плацдарм для нападения на СССР. Кроме того, договор содержал обязательство добиваться совместными усилиями заключения мирного договора с Токио. Стороны обязались консультировать друг друга по вопросам, затрагивающим их суверенитет. Договор содержал статью, что СССР и Китай будут развивать экономические и культурные связи и оказывать друг другу экономическую помощь. Советско-китайский договор, подчеркивал Борис Федорович, стал важной гарантией безопасности КНР в условиях нарастания американских агрессивных планов на Дальнем Востоке.
А. Я. Вышинский назначил Б. Ф. Подцероба заместителем министра 16 августа 1952 года. Вскорости он уехал на ГА ООН, оставив все Министерство иностранных дел на двух своих замов — Г. М. Пушкина и Бориса Федоровича. И за время его отсутствия два заместителя министра справлялись с работой всего МИД.
14 октября 1952 г. Б. Ф. Подцероб был избран членом Ревизионной комиссии КПСС.
6 марта 1953 г. В. М. Молотов вернулся в Министерство иностранных дел. Он разогнал своих бывших помощников. 15 августа Б. Ф. Молотов сделал Б. Ф. Подцероба заведующим I европейским отделом МИД СССР. Другой помощник Павлов вообще был уволен из Министерства. Дело все в том, что после ареста П. С. Жемчужной на допрос вызывали Бориса Федоровича и Павлова. Б. Ф. Подцероб ничего плохого не сказал, а Павлов говорил много нехорошего о Полине Семеновне и Вячеславе Михайловиче. Другой зам. мининдел Г. М. Пушкин был понижен в должности до зав. Отделом стран Ближнего и Среднего Востока.
4 января 1954 г. В. М. Молотов вызвал Б. Ф. Подцероба и сказал, что он назначается послом в Турцию, а 19 января сообщение об этом назначении появилось в газетах.
В советско-турецких отношениях существовали в то время сложности. В начале 50-х годов Москва потребовала от Анкары согласие на размещение советских военных баз в Черноморских проливах, а Армения и Грузия — возвращения территорий, потерянных в 1917–1918 годах. Результатом стало вступление Турции в Организацию Североатлантического договора. Правда, в 1953 г. СССР заявил, что никаких территориальных претензий к Турции он не имеет, и предложил урегулировать вопрос о проливах. Но на политике Анкары это не сказалось. Вот один характерный пример. Турки на приемы к нам боялись ходить. Были лишь турецкие дипломаты и чиновники по долгу службы.
Б. Ф. Подцероб вылетел самолетом в Софию, оттуда поездом в Стамбул, а оттуда поездом в Анкару. 25 марта 1954 г. он вручил верительные грамоты президенту Дж. Баяру. На другой же день Борис Федорович возложил на гробницу президента М. Кемаля Ататюрка венок в присутствии почетного караула.
Дела с Турцией шли плохо. 16 апреля 1955 г. МИД СССР выступил с заявлением о безопасности на Ближнем и Среднем Востоке. В нем осуждалось заключение в 1954 г. турецко-пакистанского пакта и в феврале 1955 г. турецко-иракского военного союза, ставшего основой для Багдадского блока. В заявлении говорилось, что Советский Союз не может относиться безразлично к положению, складывающемуся в этом регионе, поскольку образование в этом районе указанных блоков и создание иностранных военных баз имеют прямое отношение к советской безопасности, поскольку СССР расположен в близости к этим странам. Турция отреагировала на это заявление ухудшением отношений с СССР. В довершение всего турки ловили советских шпионов и приговаривали их к смертной казни. В общем, в советском посольстве только сетовали, что с Турцией ничего исправить невозможно, и это было действительно так.
В посольстве, Генеральном консульстве, Военном атташате, Торговом представительстве люди, конечно, были разными. Запомнился сотрудник ВАТТ О. В. Пеньковский. Он прибыл летом 1955 г., а уже в 1956 г. был отослан обратно. Причиной возврата О. В. Пеньковского было то, что его застали, когда он рылся в бумагах военного атташе Н. К. Рубенко. Он отбыл в Москву с плохими характеристиками, выданными ему Б. Ф. Подцеробом и Н. К. Рубенко. Кстати, эти характеристики оказались единственно отрицательными из всех, которые были выданы О. В. Пеньковскому. Дальнейшего разбирательства не было, так как за О. В. Пеньковского вступился маршал Варенцов. По словам Бориса Федоровича, О. В. Пеньковский был абсолютно разложившийся тип, и именно на этом он был завербован. Произошла вербовка в августе 1960 года.
В советских учреждениях поражали царское посольство в Стамбуле и дача на Босфоре, находившаяся в местечке Бьюк-Дере.
Большой кабинет посла в посольстве был расположен так, что из его огромного окна были видны все проходящие по Босфору корабли. Сохранилась старая мебель в стиле рококо, а в гостиной стояла мебель екатерининских времен. Но не было ни одной картины, ни одной вазы, ни одного ковра. После Октябрьской революции и окончания Гражданской войны в посольстве не было власти и белогвардейцы все, что можно, растащили. После восстановления дипломатических отношений посольство было занято Генконсульством и Торгпредством.
В XVIII в. при Императрице Екатерине Великой посольство размещалось в Бьюк-Дере. Теперешнее здание построено в XIX в. из деревянных бревен и было расположено в виде буквы «П». Там находились представительские комнаты и жилье. Мебель легкая, для лета. Большое впечатление производила огромная приемная, где вся мебель из бамбука. Окна и балкон выходили на Босфор. В другой комнате мебель белая под барокко. Внизу — красного дерева, к которой добавлены отдельные экземпляры старинной мебели XVIII в. в стиле А. Буль. Выше, занимая полгоры, на 124 га тянулся южный лес, в котором были проложены дорожки. На самой верхушке горы за пределами нашей территории находился источник, который снабжал виллу водой. Он был запечатан, и трубы от него шли под землей на нашу виллу. Турецкое селение, что находилось наверху горы, страдало от жажды. Местные жители часто сбивали замок и брали воду. Б. Ф. Подцероб разрешил им сделать отвод из источника в их селение и пользоваться нашей водой.
Борис Федорович посетил и принадлежавший нам дом на Принцевых островах. Это было заброшенное строение, которое охранялось парой русских.
Б. Ф. Подцероб и его супруга использовали пребывание в Турции для знакомства с памятниками. В Стамбуле они посетили Айя-Софию (532), Голубую мечеть или Сулейманию (1616) и ряд других мечетей. Запомнилось им посещение султанского дворца Топ-Капы. В залах там выставлены сокровища, награбленные османами по всему миру. И только в небольшой комнате стояло несколько маленьких шкафчиков, где находились ювелирные украшения турецких мастеров. Кроме того, Борис Федорович и его жена посетили музей древностей. Там были выставлены греческие и римские статуи и находки, найденные во время раскопок. Был, в частности, выставлен саркофаг царя Александра Македонского, на котором по стенам изображены сцены битв. Но саркофаг был пустой, а могила македонского вождя до сих пор не найдена. Чета Подцеробов посетила «Семибашенный замок», где сидели люди, приговоренные к смертной казни. Б. Ф. Подцероб и его супруга посетили также другие районы Турции — Измир, бывший в V–VI веках вторым по значению городом Византии; Эфес, бывшую столицу царства с 282 г. до 133 г. до н. э., Пергаму, бывшую столицу османов до захвата турками Константинополя; Бурсу, а также Ялово.
5 января 1957 г. из Москвы пришла телеграмма о переводе Б. Ф. Подцероба в Москву и об его назначении на должность Генерального секретаря. Он приехал в Стамбул, попрощался с работающими там людьми. 30 января Борис Федорович выехал на поезде через азиатскую часть Турции в СССР. В Карсе он ночевал у нашего представителя, который жил там один с женой и ребенком. На следующий день Б. Ф. Подцероб был в Советском Союзе.
В работе он отличался феноменальной памятью, способностями, широким кругозором и глубокими знаниями. Если Б. Ф. Подцероб брался за решение какого-то вопроса, то он знал о нем буквально все, опирался на историю этих вопросов, проверял, были ли прецеденты. Он был требователен к людям, но больше всех — к самому себе. В работе — точен и аккуратен. Обещаний попусту не давал, а если что обещал, то слово свое держал. Поражала всех его знающих быстрота, с которой ориентировался в сложных вопросах, умение найти правильное решение, не теряться при возникающих трудностях. Умел великолепно организовать работу и проверить не только конечный результат, но и поэтапный ход работы. Борис Федорович говорил, что он проверяет, как работают, исходя из того, что обязательно где-то напутают. Б. Ф. Подцероба уважали за смелость перед лицом начальства и принципиальность. К службе он относился, как к шахматам (Борис Федоровича был кандидатом в мастера). Продумывал ходы, все варианты и находил наилучший. Ум и силу чувствовали многие, но Борис Федорович не любил авантюризма, смелости, дерзаний и внешнего блеска. На службе он был замкнут и суховат. Борис Федорович никому не льстил и не делал подарков вышестоящим. У него дома бывали лишь люди, которые ему были интересны, никаких знакомств «для дела» он не признавал.
В рабочем плане, будучи генсеком, Б. Ф. Подцероб занимался, в основном, отношениями с азиатскими социалистическими странами и государствами Азии и Африки. Приведу лишь часть визитов, осуществлявшихся в то время, к которым он был причастен.
В мае 1957 г. Б. Ф. Подцероб вылетал в Иркутск встречать делегацию Монголии во главе с председателем Совета министров Ю. Цеденбалом. Позже он рассказывал мне, что наши связи с МНР имели важное значение в прошлом, когда речь шла о противодействии агрессии Японии против СССР, и имеют в настоящее время для противодействия напряженным отношениям с Китаем. Особенно большое значение имело заключение с этой страной Торгового договора в 1957 г. и Соглашения об оказании Советским Союзом помощи Монголии в освоении целинных земель и в проведении геологоразведочных работ, а в 1964 г. прием этой страны в Совет экономической взаимопомощи обеспечил развитие этой страны на 10 % в год. Он отмечал, что в развитии МНР большую роль сыграл построенный с советской помощью Дарханский и Чойболсанский промышленные комплексы.
В июле 1957 г. он вылетел в Ташкент встречать короля Мухаммеда и в мае 1959 г. провожал до Ташкента премьер-министра Афганистана Дауда и участвовал в переговорах с ними. Б. Ф. Подцероб говорил позже в беседах, что это государство имеет для нас большое значение, поскольку прикрывает нас от находящегося под контролем американцев Пакистана. И он считал правильным предоставление кредита Афганистану, в результате которых была обеспечена треть всех капиталовложений, направлявшихся на развитие ее экономики.
В 1958 г. независимость получила Гвинея, что являлось событием, предшествовавшим освобождению стран Черной Африки. Естественно, между СССР и этой страной установились тесные отношения. Принимал Б. Ф. Подцероб в сентябре 1960 г. участие в переговорах с президентом С. Туре и сопровождал его в поездке по городам Сибири.
В июне 1960 г. он встречал президента Р. Прасада и участвовал в переговорах с ним. Позже, проводя беседы со мною, Б. Ф. Подцероб настаивал, что подписание Правительством СССР и индийским правительством соглашения, предусматривающего оказание Советским Союзом Индии экономического и технического содействия, являлось действенным методом повысить роль этого государства в международных делах. И он считал правильным передачу кредита этой стране, в результате которого было покрыто 15 % всех расходов Индии в иностранной валюте по реализации второго пятилетнего плана. Борис Федорович подчеркивал, что, по его мнению, он считает правильным советско-индийское соглашение от февраля 1955 г. о строительстве Бхилайского металлургического комбината и соглашение 1959 г. о доведении его мощности до 2,5 млн тонн стали в год.
В апреле 1964 г. он участвовал в переговорах с делегацией Кении и сопровождал ее в Ташкент, Тбилиси и Ленинград. Позже в беседах Б. Ф. Подцероб признавался, что у него вызывали сомнения обещания, которые были даны этой стране предоставить ей помощь. Было бы сомнительно, отмечал он, что, оказывая ей содействия в условиях, когда у нас ничего не хватает, мы толкнем Кению на проведение самостоятельной политики в международных делах.
В жизни Б. Ф. Подцероба вновь произошли перемены. В 1965 г. он был назначен послом в Австрию. 7 марта он был у Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева, 5 мая его утвердили, 6 мая об этом было сообщено в газетах, и 14 июля Борис Федорович вылетел в Вену.
По приезде в Австрию он первым делом нанес визиты мэру Вены Мареку и министру иностранных дел Б. Крайскому, а 15 июля вручил федеральному президенту Ф. Йонасу свои верительные грамоты. 19 июля Б. Крайский дал обед в честь нового посла.
Работа была напряженной. В ноябре 1966 г. Вену посетил Председатель Верховного совета СССР В. Н. Подгорный. В марте 1967 г. в Москве с визитом находился федеральный канцлер И. Клаус. Б. Ф. Подцероб участвовал в ходе переговоров с ним, а также посетил с австрийской делегацией Ленинград, Липецк, Тбилиси и Киев. Позже Советский Союз посетил министр иностранных дел Крихшлегер. В марте 1967 г. в Москву состоялся визит Ф. Йонаса. Борис Федорович принимал участие в этом визите, в том числе в поездках в Ленинград, Тбилиси и Киев.
При обмене делегациями с советской стороны подчеркивалось, что последовательное соблюдение австрийским правительством политики позитивного нейтралитета создает надежную базу не только для дальнейшего роста международного авторитета Австрии, но и для укрепления отношений с СССР. При этом отмечалось, что усилия Вены, направленные на упрочение ее положения в качестве нейтрального государства будут встречать поддержку со стороны Москвы. Со своей стороны, Ф. Йонас говорил, что Австрия положительно отнеслась к выдвинутой Советским Союзом идее о проведении общеевропейского совещания по вопросам безопасности, что Вена приветствует любые инициативы, направленные на упрочение сотрудничества в Европе.
Осуществлялся и ряд других визитов. В частности, в Вене находились с 29 сентября по 5 октября 1965 г. министр обороны СССР Р. Я. Малиновский, 30 мая 1976 г. председатель Московского городского исполнительного комитета В. Ф. Промыслов, космонавт А. Л. Леонов, в 1966 г. кандидат в члены Политбюро П. Н. Демичев, в январе 1969 г. 1 секретарь ЦК КП Узбекистана Ш. Р. Рашидов, в мае 1970 г. член Центрального комитета КПСС Н. Н. Родионов, в мае 1970 г. главный редактор газеты «Правда» М. В. Зимянин, а также музыканты С. Т. Рихтер, Э. Г. Гилельс, И. Д. Ойстрах, В. В. Третьяков, Е. А. Мравинский, М. Л. Ростропович, писатель И. Андронников.
Кроме того, в 1970 г. в Вене начали проводиться переговоры об Ограничении стратегических вооружений — 2. Возглавлял нашу часть делегации заместитель мининдел В. С. Семенов. Переговоры шли со скрипом и очень не скоро дали результат, но не в Вене, а в Женеве.
Конечно, в советско-австрийских отношениях не все шло гладко. В связи с «Шестидневной войной» на Ближнем Востоке средства массовой информации Австрии начали резкую антиарабскую и антисоветскую пропаганду. Ввод войск Организации Варшавского договора 20 августа 1968 г. в Чехословакию был в Австрии встречен неоднозначно. Австрийское правительство сделало довольно сдержанное заявление о произошедших событиях. С другой стороны, СМИ резко осуждали позицию СССР. Постепенно, однако, все нормализовалось.
Кроме политических, в контактах с австрийцами обсуждались вопросы двусторонних отношений. В ходе пребывания в Москве И. Клауса была достигнута договоренность о том, чтобы продолжались переговоры о поставках советского природного газа в Австрию, а также о прокладке газопровода из СССР в Италию с участием австрийских предприятий в его строительстве. В 1968 г. было подписано Соглашение об экономическом и научно-техническом сотрудничестве и создана смешанная Комиссия по его осуществлению. В 1969–1970 годах был заключен ряд соглашений о сотрудничестве в экономической, научно-технической и культурной областях. Австрийцы помогли нам оборудовать сталелитейный завод в Липецке, на котором плавка производилась с помощью кислорода, т. е. во много раз быстрее. Со своей стороны, Советский Союз заказывал у австрийской судостроительной фирмы теплоходы. Эти меры были, кроме всего прочего, направлены на то, чтобы противостоять попыткам австрийских правых сил добиться сближения Австрии с Европейским экономическим сообществом.
Б. Ф. Подцероб поддерживал тесные контакты с Коммунистической партией Австрии. Позже он рассказывал, что огромное впечатление на него производил председатель КПА И. Копленик. Кстати, он чудом уцелел в фашистском концлагере. Положение в Коммунистической партии было сложным. В 1968 г. руководство КПА осудило ввод войск ОВД в Чехословакию. В 1969–1970 годах шла борьба между правыми ревизионистами и партийцами, продолжавшими ориентироваться на СССР. В конце концов, Коммунистическая партия осудила все разновидности антисоветизма и высказалась за тесное единение с КПСС.
Пребывание в Австрии использовалось для установления первых контактов с Испанией. В 1969 г. в посольство обратился корреспондент газеты «Ля Вангуардия» Р. Эстарриол с просьбой предоставить визу для поездки в СССР. Хотя между Советским Союзом и Испанией отсутствовали всякие контакты, Б. Ф. Подцероб дал телеграмму, и ответ из Москвы пришел быстро. В нем сообщалось, что Р. Эстарриол будет принят в качестве гостя Агентства печати «Новости», и он очень быстро выехал в Москву.
Дело, естественно, не обходилось без накладок, возникавших по вине австрияков. В качестве примера можно привести случай, когда отец приехал по какому-то делу к заведующему Протокольным отделом МИД Хеллеру. Встреча была назначена на 9.30 утра. Прибыв, Б. Ф. Подцероб узнал, что собеседник занят. Он поджал 15 минут, поднялся и уехал. В 10.15 Хеллер был уже в посольстве с извинениями. Однажды на официальном докладе кто-то сделал грубый выпад в отношении СССР. Борис Федорович демонстративно покинул зал. Австрийцами были принесены извинения.
Б. Ф. Подцероб много выступал. Так, 21 января 1968 г. он сделал доклад по телевидению «Советский Союз и Европа» на 43 минуты. 3 мая того же года Борис Федорович выступил с лекцией «СССР в 1967 году» в Дунайско-европейском институте продолжительностью в 35 минут. На докладе присутствовало 250 человек. 11 июня он сделал доклад о советской внешней политике на заседании Правления Австро-советской дружбы, который занял 35 минут. 24 октября 1968 г. он выступил с лекцией «Восточный мир и Европа». Доклад длился 35 минут и присутствовало 700 человек.
В Зальцбурге проводились ежегодные музыкальные фестивали. В 1965 г. австрийский дирижер Г. фон Караян поставил «Бориса Годунова» М. Мусоргского. Царя Бориса пел болгарский певец Н. Гяуров, а юродивого — наш русский. Вся опера шла на русском языке. Б. Ф. Подцероб был приглашен на это представление. Успех был потрясающим. Раздавались овации артистам, а также советскому послу.
В Австрии, в центре Вены, на Шварценбергплатц стоит памятник советскому солдату. Здесь в праздники наше посольство возлагало цветы. Много могил советских воинов находится и на всей территории страны. Следить за ними должны местные власти, что они и делают. В ноябрьские праздники, кроме того, власти возлагают венки.
Б. Ф. Подцероб по-прежнему очень любил шахматы. Был, в частности, турнир между командой посольства и командой Вены. На первой доске играл Борис Федорович, и играл хорошо. Большое внимание привлек визит международного гроссмейстера С. Флора. В Венском шахматном клубе он давал сеанс одновременной игры. Борис Федорович принимал в нем участие и был единственным участником, кто выиграл у него.
Естественно, он и его супруга много ездили. Они посетили Зальцбург и Фушль, землю Бургенланд, Линц, Августинеркирхе и Бетерсгаден, Каринтию, Клагенфурт и иные города, а также западногерманские Пассау и Регенсбург, Венгрию, чехословацкий Шварценберг и итальянскую Венецию.
Во время войны старое императорское посольство России было разрушено бомбами. Австрийцы за свой счет выстроили новое трехэтажное здание. Внутри находились парадный зал и приемная комната, отделанная белым мрамором с золотом, и узорный паркет в классическом стиле. На стенах — зеркала, узорные бра и люстры. Вилла посла находится в местечке Цуркерсдорф в 40 км от Вены. Эта вилла принадлежала немке и была конфискована в порядке репараций. Окна выходят в небольшой, но живописный парк.
В конце августа 1971 г. пришло сообщение об отзыве Б. Ф. Подцероба. Домой он выехал 30 сентября.
Б. Ф. Подцероб был утвержден послом по особым поручениям. Тогда в Министерстве иностранных дел СССР послы по особым поручениям назначались решением Политического бюро ЦК КПСС. Оклад им устанавливались в 541 рубль.
Б. Ф. Подцероб был назначен ответственным за морское право. Он совершил поездку 14–18 января 1972 г. в Софию. С 23 февраля по 2 апреля того же года он возглавлял делегацию СССР по подготовке конференции по морскому праву. После бурного обсуждения конференция закрылась, не приняв никакого решения.
Начались загранкомандировки. Борис Федорович побывал 1–4 ноября 1972 г. в Турции, 23 июля 1972 г., 22 августа 1973 г. и 20 августа 1975 г. — в Индии, 29 июля 1972 г., 2 сентября 1973 г. и 23 марта 1975 г. — в Пакистане, 17 августа 1973 г. — в Бирме, 24 августа 1973 г. и 16 марта 1974 г. — в Шри-Ланке, 23 июля 1974 г. — в Сенегале, 26 июля — в Сьерра-Леоне, 30 июля — в Гане, 2 августа — в Нигерии, 26 августа то же года — в Ливии, 14 февраля 1975 г. — в Алжире, 21 февраля 1975 г. — в Египте. Б. Ф. Подцероб вел переговоры так, что, используя доводы противников, повернув их против собеседников, он добивался успеха. О ходе переговоров он докладывал министру иностранных дел А. А. Громыко и председателю Совмина А. Н. Косыгину. Позже участие в переговорах прекратилось из-за проблем со здоровьем.
Б. Ф. Подцероб был назначен главой делегации на переговорах по морскому праву с Румынией и Норвегией. С Румынией состоялось пять раундов переговоров — с 26 июля по 8 августа 1975 г. в Бухаресте, с 27 января по 4 феврале 1976 г. в Москве, с 23 января по 8 февраля 1977 г. в Бухаресте, с 10 сентября по 17 ноября в Москве, 12 марта 1980 г. в Бухаресте. С Норвегией состоялось четыре раунда переговоров — с 22 ноября по 6 декабря 1975 г. в Осло, с 7 по 16 июня 1976 г. в Москве, с 11 по 21 декабря 1976 г. в Осло, с 21 по 23 апреля 1980 г. в Москве. Увы, переговоры с румынами и норвежцами закончились безрезультатно. После 1980 г. Борис Федорович больше не вел переговоры — начали сказываться проблемы со здоровьем.
В этот период жизни он много выступал с докладами. В частности, можно отметить доклады «О ленинском стиле работы» 17 февраля 1972 г. и «Ленинский принцип построения партии» 20 февраля 1973 г. на партийных собраниях Генерального секретариата, «50 лет отношений между СССР и Австрией» 25 февраля 1974 г. на заседании Общества советско-австрийской дружбы, «Ленин — основоположник дипломатии Советского государства» 23 апреля 1978 г. на партсобрании Генсекретариата, Отдела информации, Отдела культурных связей, Юридического отдела и Комиссии по делам ЮНЕСКО, три лекции по Тегеранской, Ялтинской и Потсдамской конференциям в феврале 1981 г. в Академии общественных наук (АОН), восемь лекций на тему о конференциях 1943 и 1945 годов в сентябре-октябре 1981 г. в Дипломатической академии, две лекции 11 марта 1982 г. в АОН.
Тем временем здоровье Б. Ф. Подцероба продолжало ухудшаться. В 1969 г. он пережил инфаркт. В мае 1979 г. у него случился инсульт. В августе 1979 г. у Бориса Федоровича обнаружили ишемическую болезнь сердца, и в августе 1981 г. — хроническую сердечную недостаточность. В мае 1982 г. он попал в больницу со вторым инфарктом миокарда. А 11 февраля 1983 г. Б. Ф. Подцероб умер от с ишемической болезни сердца.
Всего у Бориса Федоровича было 8 орденов, 3 медали и 44 благодарности по МИДу.