«Сердце над смертью смеется...»

Петербургский поэт Сергей Григорьянц в новой книге «Свет ко мне пришел» верен своему принципу — он предельно правдив с читателем и с самим собой. Эта лирика найдет отклик в людях, не всегда умеющих оформить чувства в точную мысль, не смеющих порой признаться себе в чем-то главном.

Поэзия С. Григорьянца отличается своеобразием, он ни с кем из поэтов не схож. В стихах порой, как будто бы бессознательно, появляется словно бы лишняя строка, которая дает ключ к пониманию главной мысли. Краткие, искренние, кажущиеся на первый взгляд очень простыми строки трогают душу, заставляют задуматься о смысле жизни.

Ирэна Сергеева

 

 

 

 

* * *

Новый день приходит каждый день.
Солнце укорачивает тень.
День как день. Повсюду яркий свет.
Свет ко мне пришел. Покоя нет.
Цель одна у солнечного дня —
Догонять, преследовать меня.

* * *

В песне о смерти поется.
Песня со мной расстается.
Жизни раскинуты сети.
Бодрствуя в Новом Завете,
Сердце над смертью смеется...

* * *

Сказал мне интернет:
На свете счастья нет,
А есть свобода слова. —
      Правдивый пересказ
Всего, что губит нас.

Придумал интернет,
Что в нем покой и свет.

      Нет счастья в интернете,
Как мира на планете.
Его «свобода слова»
Нас распинает снова.

ВЫСОТА

Ты мою осветила икону
С неразгаданным ликом Христа.
Ты меня подчинила закону,
Где мечта, простота, высота.

Подойди к моему изголовью
В белом платье из роз и стихов.
Мы касаемся нашей любовью
Белых птиц, белых звезд, облаков...

* * *

Я мира своего не узнаю,
Я как чужой на площади стою.
Какие надо мною облака?
Какая это синяя река?
Не мой Московский, Лиговский не мой.
Я так хочу придти к себе домой,
Открыть ключом входную дверь свою...
Я дома своего не узнаю.
Какие надо мною облака?
При чем здесь незнакомая река?
Крестовский остров? Лиговский проспект?..
Слепит глаза нездешний вечный свет...

* * *

Христос возносится со скоростью любви,
Израненный, оплавленный, в крови.
Со скоростью любви летит за ним
Мой лучший друг, честнейший херувим.
Шлет сверху херувим призывный знак.
Я остаюсь, я не умею так...

* * *

Не властно Солнце надо мной,
А властно небо надо мной,
И властно море подо мной.
Песок, трава владеют мной,
Свет глубины сокрыт волной...

Где тишина, где глубина,
Там Правда Божия видна.

* * *

Херувим все тот же херувим.
Серафим все тот же серафим.
Внешне ничего не изменилось.
Ось земная больше накренилась.
И всплывают корабли со дна.
Ярче светят Солнце и Луна.
Серафим горит огнем холодным...
Только в Боге буду я свободным.

* * *

Не разрешай мне умирать.
С утра застелена кровать.
Помыта с вечера посуда.
Всю жизнь я в ожиданье чуда.
Пойдем со мной искать чудес
С корзинкой рано утром в лес?..

* * *

Я на флоте. Моя «автономка» —
В темноте телевизор негромко.
Я в бушлате. Моя «кругосветка» —
Чай с лимоном, печенье, конфетка.
Я в космическом сне на орбите...
Пожалейте, поймите, простите!

СЧАСТЬЕ

Унываю, плачу, устаю.
Счастье, я тебя не узнаю.
Сколько среди общего веселья
По-солдатски я стою в строю?
Не имею права унывать!
Не имею права строй ломать...

ПОТОМ

Сначала живу, а потом не живу,
Потом на небесную лягу траву.
Трава золотая повсюду в раю...
Потом я пойду — постою на краю...
Смотрю с высоты на тебя и детей
Из недр — из раскинутых райских сетей.

* * *

Библиотечный запах книг
Вчера со мной в алтарь проник.
Ликует ладан из кадила —
Не он скрывает Божий Лик.
Нисходит с неба Божий Свет —
Со мною Пушкин, Тютчев, Фет...

* * *

Вдохновенье, вдохновенье,
Ты — мое стихотворенье...
Говорят, что ты — сомненье,
Шепот, страх, и увяданье...
Ты — вишневое варенье,
Ты — восторг и удивленье...
Ты — мое воспоминанье,
Ты — молитва, покаянье.

* * *

Грачи весенние летят.
Деревья шелестят.
Огни вечерние горят,
Покой в себе таят.
Гуляет ветер в облаках.
Клюет с ладони грач.
О ненаписанных стихах
Мой православный плач...

* * *

Поэзия выходит из меня
Кусочками пасхального огня.
Поэзия уходит от меня
Без жалости ко мне при свете дня.
Поэзия уходит без меня,
Стихи, как слезки детские, храня.
Да как же я теперь? Ведь я поэт...
Для нас Христос — поэзия и свет...