В списке величайших битв екатерининской эпохи Чесма занимает одно из самых почётных мест. В России имя небольшой бухты стало нарицательным, в честь неё названы дворцы, церкви и колонны, построены корабли. Участники сражения были торжественно встречены в России, а командующие русским флотом (Григорий Спиридов и Алексей Орлов) были осыпаны благодеяниями императрицы.
Первая архипелагская экспедиция отправилась в Средиземное море, дабы разделить морские силы турок и нанести удары по их коммуникациям. Кроме того, Екатерина надеялась, что появление русских моряков вызовет восстание на Балканском полуострове, населённом покорёнными христианскими народами. Дерзкий замысел императрицы удался лишь частично, однако всё равно имел большой успех. Турки с удивлением и ужасом обнаружили, что их владениям на Балканах угрожает большая опасность, а Средиземное море, которое сравнительно недавно было уже почти турецким озером, отнюдь не является безопасным для турецких кораблей.
Во главе русского флота, посланного в Архипелаг, оказались две известные личности – Григорий Андреевич Спиридов, старый морской волк, начинавший карьеру еще при Петре I, и контр-адмирал Джон Эльфистон – британец на русской службе. Именно Спиридов 6 августа 1769 года повёл первую эскадру: семь линейных кораблей, бомбардирский корабль, фрегат и девять вспомогательных судов. Вторая эскадра прибыла в составе четырёх кораблей и двух фрегатов под командованием Эльфистона в мае 1770 года. Надо сказать, поход Спиридова поначалу сопровождали неудачи: корабль «Святослав» вышел из строя и лёг на обратный курс (течь), а корабль «Святой Евстафий» потерял фок-мачту, свирепствовала эпидемия. Место «Святослава» занял «Ростислав», который шёл из Архангельска на Балтику и был присоединён к эскадре. Как показали дальнейшие события, именно «Ростиславу» было суждено сыграть свою роль в Чесменском сражении.
Незадолго до Чесмы на эскадру прибыл и брат фаворита Екатерины – Алексей Орлов, которого называют автором проекта по покорению Архипелага. Ему предстояло принять на себя главное командование. Руководители эскадры не слишком ладили между собой, однако в опасные моменты умели находить общий язык. Это предопределило успех экспедиции.
Благополучно пробравшись в Средиземноморье, русская эскадра приступила к уничтожению турецких опорных пунктов в Греции. Морские десанты с кораблей захватывали прибрежные греческие города и поддерживали связь с местными повстанцами, которые восторженно приветствовали своих единоверцев. На море русские захватывали и топили турецкие торговые суда, доставлявшие в Стамбул продовольствие и денежное содержание для местных турецких гарнизонов.
Сил, имеющихся в распоряжении русских командующих, хватало не только на дерзкие вылазки, но и на большое сражение с морскими турецкими судами. Русская эскадра не пряталась от османов, а искала с ними встречи. Чтобы ускорить желанную встречу, флот направился к Дарданеллам – проливу, который открывал дорогу к столице Османской империи.
Турецким флотом командовал капудан-паша (должность верховного командующего флотом) Хусамеддин Ибрагим-паша. Несмотря на практически двукратное превосходство в количестве кораблей (в том числе линейных), турки уступали русским в опытности. В Османской империи долгое время не было учебных заведений, которые бы готовили офицеров флота, поэтому турецкому командованию больше всего приходилось полагаться не на профессиональные кадры, а на бывших пиратов из Северной Африки, которые осуществляли набеги на прибрежные европейские города.
Командующие турецким флотом зачастую назначались не за боевые заслуги, а по протекции вороватых чиновников. Это предопределяло их «умение» вести боевые действия и способность противостоять опытному противнику.
Достаточно сложно у турок обстояло дело и с дисциплиной – матросы зачастую набирались насильно, уже на месте кое-как обучались морскому делу и при первом же удобном случае стремились сбежать с кораблей.
Греческий остров Хиос, возле которого произошла первая боевая встреча враждующих флотов, располагается совсем рядом с анатолийским побережьем. 24 июня две эскадры выстроились друг возле друга и вступили в сражение. Длившийся весь день бой не выявил окончательного победителя, однако заставил турецкий флот укрыться в Чесменской бухте. Это предопределило успех грядущего Чесменского сражения.
Неизвестно, чем руководствовались турки, загнав себя в тесную бухту, однако никаких реальных шансов выбраться из нее у них не было. Вероятно, капудан-паша осознавал, что будет отвечать за гибель флота головой. Турки обычно жестоко казнили военачальников, проигравших сражение, а здесь ситуация была безнадёжной. Корабли турецкой эскадры тревожно застыли в ожидании визита русских.
На совете русских командующих было решено атаковать турок в ночь с 6 на 7 июля 1770 года. В распоряжении Орлова и его подчинённых были брандеры, которые должны были сжечь кучно стоящие турецкие корабли. Чтобы отвлечь внимание от брандеров, остальные корабли должны были вступить с турками в перестрелку и вызвать огонь на себя.
Ближе к ночи русские корабли начали по очереди вступать в баталию. Под прикрытием линейного корабля «Ростислав» выдвинулись четыре брандера, полных горючими материалами. Лишь один из них под руководством лейтенанта Ильина смог достичь желаемой цели. Сцепившись с линейным кораблём, Ильин поджег своё судно и вместе с командой на шлюпках отошел от опасного места. Через короткое время произошел взрыв, вызвавший страшный пожар, который по цепочке воспламенил все турецкие корабли в бухте. Матросы вражеского флота, оставшиеся в живых, начали спешно покидать обречённые корабли.
Любопытно, что, воспользовавшись бегством врага, русские моряки смогли захватить абсолютно целый корабль «Родос» и некоторое количество мелких судов. Потери были ничтожными для такого большого боя – погибло около 20 русских моряков. Турки потеряли погибшими несколько тысяч человек, а командующие их флотом были ранены.
Гибель турецкого флота открыла русской эскадре путь к Дарданеллам. В этот момент Орлов настоял на том, чтобы просто блокировать пролив, а не продвигаться к Стамбулу. Вероятно, это решение стало ошибочным, так как турки со временем не только сняли осаду, но и начали активные боевые действия в тылу русского флота. Они даже вернули себе часть греческих островов, до этого освобождённых русской эскадрой. Чесменское сражение, к сожалению, не стало решающим разгромом турок в войне 1768-1774 гг.
Докладывая в Петербург об исходе сражения, адмирал Спиридов ( он и был инициатором посылки брандеров) писал: «Слава Богу и честь Всероссийскому флоту! С 25 на 26-е неприятельский флот атаковали, разбили, разломали, сожгли, на небо пустили, потопили и в пепел обратили, и оставили на том месте престрашное позорище, а сами стали быть во всем Архипелаге нашей Всемилостивейшей Государыни господствующи».
Императрица Екатерина, оценивая победу, писала Алексею Орлову: «Блистая в свете не мнимым блеском, флот наш под разумным и смелым руководстве Вашим нанёс сей раз чувствительный удар оттоманской гордости. Весь свет отдаёт справедливость, что сия победа приобрела Вам отменную славу и честь. Лаврами покрыты Вы, лаврами покрыта и вся находящаяся при Вас эскадра».
Безусловно, лавры победителя несколько предвзято были присвоены брату фаворита, но такое уж тогда было время. После победы он стал именоваться Орловым-Чесменским. Впрочем, и адмирал Спиридов получил за свои заслуги высший орден Российской империи – орден Святого Андрея Первозванного.
Чесменское сражение не только вошло в анналы русской морской летописи, но и нашло своё воплощение в архитектуре. Была воздвигнута Чесменская колонна в Царском Селе, построен Чесменский обелиск в Гатчине. В честь прославленной бухты были названы дворец, церковь, произведения живописи в память события украсили Чесменский зал Петергофа и Чесменскую галерею в Гатчине. Это говорит о том, что Россия умела ценить своих победителей, которые в далеких морях славили её имя.
Сейчас день Чесменской победы является одним из дней воинской славы России.
Заглавное фото: «Чесменский бой», И. Айвазовский, фрагмент
Источник: Одна Родина
