* * *
Я пришел на эту землю,
Чтобы с первым петухом
Прославлять свою деревню
Словом ласковым — стихом.
Если дома — всё по силе.
Вот иду я на лужок,
Здесь когда-то мы косили,
Здесь вот ставили стожок.
Эх, ты, сено золотое —
Первопуток к молоку,
Не осеннее, пустое,
А июньское в соку.
На тебе хоть спать,
хоть ахать
И на небушко смотреть,
Бросишь
центнер-два с размаха —
Не успеет и рубаха
Разогреться, не взопреть.
И под бульканье груздянки,
Средь лугов на костерке,
Проходящие цыганки
Нагадали без обманки
Нам удачу вдалеке.
Под шуршанье волокуши
С духовитым вязилем
Вмиг взрослели наши души,
Слив свой быт
с лесным жильем.
Жить бы так...
Да поманула
Чужедальняя земля
И небрежно отмахнула
Пряный запах вязиля.
Потому-то по России
Бродят тыщи падших душ,
Что забыли, где косили
Под шуршанье волокуш.
ДРУГУ ДЕТСТВА НИКОЛАЮ ПОНОМАРЕВУ
В нахлынувшие сполохи зари,
На мир взглянув улыбчиво, нестрого,
Уйдем с тобой, избрав в поводыри,
Проселочную, пыльную дорогу.
Когда стемнеет, молча, у леска,
Собрав сучков хрустящих две охапки,
Зажжем костер, к сухому дерзко хваткий,
И вкус разделим хлебного куска.
Воздав вниманье крепкому вину,
За все, что нами чтимо и любимо,
Мы тост произнесем: за тишину,
За нас двоих, за горизонт без дыма.
Поговорим, как жизни путь пролег,
Не звонкого, пустого слова ради,
И на ладонь доверчиво к нам сядет
Ночной бездомный горе-мотылек.
Ну, а когда, когда наступит срок
Вернуться нам, то, не дойдя до дома,
Уснем в скирде неубранной соломы
На перекрестке избранных дорог.
* * *
От потерь мы становимся жестче,
Но не стуком горячих сердец.
Никогда не увидите прочерк,
Слово «были...» в графе «мать, отец...»
Мы на льстивые речи не падки
И осознанно, не по вине,
До сих пор сохраняем тетрадки
С сочинениями о войне.
ПРИБЛИЖЕНИЕ ГРОЗЫ
Над полями, бугорочками,
Лес толкая под бока,
Разбросались ветерочками
Грозовые облака.
Каплей, в озеро упавшую,
Хлопотливо, от души,
Спели песню шелестящую
Золотые камыши.
И затихло студнем озеро
Вглубь до родниковых вод,
Лишь подрагивал морозливо
Ивняковый хоровод.
Что б гроза ни начудесила
Еще чуть-чуть погодя –
Было мне легко и весело
В ожидании дождя.
* * *
Таинственная русская душа...
Ты — звон пчелы над васильковым полем,
Ты — складка губ, немеющих от боли,
Ты — звон последнего пропитого гроша.
Ты — маков цвет и в клетку свет,
Ты — стон мечей на поле Куликовом,
Ты — кровь, которой написал поэт,
Что «в этой жизни умереть не ново».
Таинственная русская душа...
Ты — самая святая из пропащих,
Сложившая в кармане два шиша
На власть любых имуще-предержащих.
Уверенная в том, что смерти нет,
Что бы о ней фантасты ни гадали,
Ты — утренний, бесхитростный рассвет
И вечный зов в неведомые дали.
* * *
На земле мы временные гости...
И хотя в смерть верится с трудом –
Все-таки на сумрачном погосте
Место выбираем, как под дом:
Чтоб на дне могилки было сухо,
Травка не бурьянная росла,
Сосны да березки, а для слуха
Ласковая песенка щегла;
Чтобы от рассвета до заката
Солнце прикрывало бугорок...
Таинство кладбища так же свято,
Как и первый бабушкин урок.
Как бы мы ни жили: бедно, звездно,
Праздно иль в объятиях труда,
Срок настанет — рано или поздно –
Все мы переселимся сюда.
Мы живем, растрачивая силы
На походку внуков и детей,
Веруя — не плюнет на могилу
Тот, кто знал до кончика ногтей.
И к живущим зависть нас не сгложет,
Если, завершая чей-то век,
На могилу нам плиту положат
С надписью короткой — «Человек».
