О ВРЕМЕНИ И О СЕБЕ
Сегодня у поэзии сложная судьба, но мы не потеряли к ней интерес и каждое новое имя, новый поэтический сборник возвращают нас к восклицанию А. С. Пушкина:
И выстраданный стих, пронзительно унылый,
Ударит по сердцам с неведомою силой…
Иные времена, иная музыка, иная поэзия, но когда встречается поэт твоего поколения, который так же, как и ты, ощущает эту жизнь, размышляет о ней, страдает и выражает это в своих стихах, ты радуешься и «воскресаешь душой».
Вот так открывает для себя читатель книгу стихов Олега Чупрова «Становлюсь рекой». Уже с первых строк поражает особая искренность, доверительность и удивительная чистота, чистота души, чистота русской речи.
В своих стихах автор раскрывает все грани всеобъемлющей любви — к природе, родине, женщине, матери, окружающим людям — друзьям, одноклассникам, собратьям по писательскому цеху, но главное — к самому для него заветному и дорогому месту на земле — его малой родине — Усть-Цильме. Это незнакомое название не то что срифмовать, произнести сложно, но у него это звучит так нежно, так пронзительно...
Прочитав его стихи, можно сказать — Олег Чупров — в душе большой ребенок, не растерял, не растратил те самые главные качества, которые заложены были в детстве родителями, окружающей природой... Прежде всего — это скромность и совестливость, но при этом чувство собственного достоинства:
Не мельтешить, не суетиться,
С достоинством свой крест нести.
В другом стихотворении читаем: «Место под солнцем себе добывал, да не сумел, слава Богу!»
Он не любит высоких, громких слов, не ищет славы: «Да я у ней и не в чести...»
Связь поэта с малой родиной, его Усть-Цильмой так велика, так крепка, что не страшны никакие жизненные невзгоды: «Ведь не грозит паденье тому, кто в землю врос!»
В его поэзии и философские раздумья о смысле жизни, и удивительно нежные, лирические стихи. При всей его серьезности — сквозит и добрый, легкий юмор, особенно в тех стихах, где автор тепло и нежно вспоминает о первой любви, где наш герой «не проявился» и на общей фотографии, и в отношениях с любимой девушкой. Он живой человек, страдает, не лукавит, не стремится представить себя ангелом, пытается разобраться в своих чувствах.
Самые яркие образы в его лирике связаны с родными местами:
И деревня, как царевна,
К моему плечу прильнет.
Но меняется жизнь, разрушается все, и такая боль пронизывает строки: «Неужели у моей деревни засыхает на корню душа?»
И даже Петербург, в котором живет и работает поэт, с его историей, архитектурой, искусством, блистательными именами Пушкина, Блока не может заменить эти скромные красоты родного уголка... Величава Нева, но душа тянется к единственной реке — Печоре…
Автор очень доверителен с читателем, он обнажает свою душу, он делится с нами своей любовью, своими раздумьями — о прошлом, настоящем и будущем.
Книга стихов завершается его программным стихотворением, где он как бы подводит итоги своей жизни, в которой он «не ронял ни разу честь», не бил кнутом Пегаса, «не лез по-волчьи в стаю» и остался человеком, окруженным друзьями, написал книги, имеет читателей и дорога жизни продолжается, и судьба сложилась, и «жизнь прошла совсем не зря!»
Светлые и мудрые стихи заслуживают высокой оценки и заслуженной награды. Они учат и воспитывают.
Л. И. Виноградова
методист отдела художественно-эстетического воспитания Федерального
центра творчества, кандидат педагогических наук, заслуженный работник культуры РФ
Москва
* * *
Лодки выгнули спины,
Как большие жуки,
И застыли былинно
У вечерней реки.
Шмель гудит вертолетом:
День куда-то исчез...
Туча сумрачным дотом
Нависает с небес.
Дождь ударит свинцово,
Пули веером — влет!
Сердце к Родине снова
Словно к маме прильнет,
Вспыхнут звездно в рассеве
Дальних изб огоньки...
Ах, Печорский мой Север,
Ах, мои земляки!
Помяните на тризне —
Спойте песню мою...
По ту сторону жизни
Молча вам подпою.
Вот я замер у края
Посреди тишины,
Будто в Лету, впадая
В тайну пенной волны.
* * *
Вечером поздним потянет к Печоре...
Слышу вдогонку:
«Бессонница, чо ли?»
Под усть-цилемский родной говорок
Переступаю, как в детстве, порог!
Переступаю
И сразу — вприпрыжку,
И на ходу
из мужчины —
в мальчишку!
В десять минут
Сорок лет пробегу,
Чтоб оказаться на том берегу...
Вот я в прохладные волны вплываю,
Город, деревню, судьбу —
Забываю,
Сердцем вдыхаю
Полночный покой,
Сам становлюсь постепенно рекой...
* * *
Этот город,
Как высший из высших даров,
Мне ниспослан...
И все же, в метаниях странных,
Восклицательным знакам
Высотных домов
Предпочту многоточие
Изб деревянных...
Мне взахлеб — «Петербург» —
Повторять не резон:
Нынче русским поэтам
Здесь холодно что-то...
Но покинуть его не смогу,
Ибо он —
Город Пушкина,
Город бессмертного взлета!
* * *
Вновь в деревню,
где истоки-корни,
Помолиться
Призрачной звезде...
Как на малой родине
просторно!
Ибо лес повырублен везде.
Виновато
поклонюсь в печали
Двум березкам,
там, где косогор:
«Вы-то как,
родные,
устояли?
Не попали
под лихой топор...»
Смотрят хмуро
чахлые деревья,
Воздухом отравленным
дыша...
Неужели
у моей деревни
Засыхает на корню
Душа?
* * *
Вышел ночью в яблоневый сад.
Как планеты, яблоки висят!
А одно упало в руки мне —
Озарило счастьем в тишине!
Обернулось девицей-красой
С русой, чисто русскою косой!
В мир иной
Увел зеленый взгляд...
Это было —
Жизнь тому назад!
* * *
Н. Рубцову
«Poссия! Pycь! Xpaни себя, храни!»
Но нет, не внемлет голосу поэта
И обреченно прожигает дни,
И равнодушно дремлет до рассвета.
Земной, он жил в стихах — на небеси!
Но о родной стране таил тревогу...
Хранить Россию —
завещал Руси!
А надо бы сие доверить Богу...
Не потому ль упала на гранит
Звезда полей —
и брызнули осколки!?
И Бог Россию явно не хранит,
А за деревней снова воют волки...
Под вечер у надгробия, в тени,
Осколок подыму —
и сил прибудет.
«Poссия! Pyсь!
Храни себя, храни!»,
Но пусть Господь с тобой
всегда пребудет...
* * *
Он впадает в смятенье...
Лица выраженье —
Словно кислый лимон проглотил!
— Посоветуй, к кому же
пойти в услуженье,
Где богатых найти воротил?
Если просишь совета,
отвечу охотно:
«Лишь пред Богом одним
падай ниц».
....Труд поэта сегодня
приравнен почетно
К бескорыстному пению птиц!
* * *
Пусть было трудно —
он не охал,
И время даром не губил.
Деревья начисто
срубил
И дом —
в два этажа —
отгрохал!
Не спит, уткнув лицо
в подушку:
Боится, как бы
не забыть
С капустой
завтра
засолить
Звезду,
Упавшую в кадушку...
* * *
Ручей перейти
опасаемся вброд,
Пусть кто-то кричит: «Возрождаемся!»
Кругом — населенье...
А где же народ?
Неужто мы все вырождаемся?
Одни прохиндеи сейчас при дворе,
И нет средь Иванов — царевича...
И мнится:
Исчезнем мы в черной дыре,
Как в черном квадрате Малевича!
* * *
Стою у окна.
Отрыдали дожди над Россией!
Но гром все гремит,
Будто мне отходную читает.
Куда я девался?
Ведь был — молодой и красивый!
А нынче улыбка моя
Тихим облаком тает...
Невзгодам назло
Я унынию в плен не сдавался!
Но жизнь обернулась:
Внезапной игрою без правил.
Куда ты, родимый,
Куда ты, двадцатый, девался?
Ушел в никуда —
А меня сиротою оставил...
В смятенную душу
Вползает пронзительный холод.
Но, в солнечном ливне купаясь,
Она расцветает.
Покажется вдруг:
Я по-прежнему счастлив и молод!
И век двадцать первый,
Как школьник,
Мой сборник листает...
