* * *
Стихи — это отдушина души...
Когда согнет в бараний рог судьбина,
Когда ударит жизнь коварно в спину
И твой покой надолго сокрушит,
Бери перо — и жалуйся в листок,
Рыдай стихами в белую жилетку —
И ощутишь, как черепную клетку
Покинет боли огненный клубок...
* * *
Россия...
От края до края
Ухабы, канавы да рвы.
Родителей не выбирают —
И Родину тоже.
Увы.
У нас, видно, доля такая:
Россию нести на плечах.
Страной дураков и лентяев
Зовем мы ее вгорячах.
Россия...
Нет гордости прежней.
В загадочном имени — боль.
Осталась одна лишь надежда:
Надейся, как прежде, изволь.
Изволь бестолковой, убогой
И нищей ее принимать,
Смиренно упрашивать Бога,
Молиться за Родину-мать.
А что нам еще остается?
Лишь лечь за Россию костьми.
Господь, дай нам место под солнцем
И нас, дураков, вразуми!
ДВОЕ СУТОК НА ПОЕЗДЕ
Всюду мусор, свалки и помойки
Вижу из вагонного окна.
Словно после затяжной попойки
Предстает огромная страна.
Прячут села облик невеселый
Под осенней рыжею листвой.
Ждут дождей похмельного рассола
Или, может, встряски снеговой?
Двое суток еду по России
И повсюду вижу лишь бардак,
И душа беснуется в бессилье,
Что умеем жить мы только так.
Наш вагон отстукивает версты,
Предлагая мне одно и то ж:
Мы давно остановились в росте,
И былой России не вернешь.
Города, деревни, полустанки
Вызывают черную печаль:
От былого вижу лишь останки
Да разрухи скорбную печать.
Вспоминают старые дороги
И дома пустые детский смех.
Не прикроешь этот вид убогий
И не залатаешь всех прорех.
Старые домишки покосились,
Заросли ограды лебедой.
Захлебнулась нищая Россия
Вырожденья горькою бедой...
ПЛАСТИНКИ ШЕСТИДЕСЯТЫХ
Всего-то нужно: бережно извлечь
Из тонкого бумажного конверта
Запрятанные песни, чью-то речь,
Мелодию забытого концерта,
Поставить на вращающийся круг
Ушедшего в историю прибора,
Иглой коснуться ―
И от взмаха рук,
От палочки волшебной дирижера
Воскреснет голос.
Простенький мотив
Польется,
Струны скрытые затронет —
И вздрогнет память,
Чудо совершив,
Преподнесет, как будто на ладони,
Далекие, забытые года,
Мгновения эпохи малолетства —
Пропавшее, казалось, навсегда
Заветное, завеянное детство.
Забытый голос запахи вернет.
Рассеет звук туманные препоны.
Свершится невозможное — и вот
Незыблемые попраны законы...
Выходит,
Можно время обмануть,
Прошедшее вернуть
И сделать близким?
Есть к этому совсем короткий путь ―
Старинные виниловые диски.
ТЕЛЕВИДЕНИЕ
Я с работы пришел усталый.
Успокойте меня, каналы.
Обними меня, старое кресло,
Обогрей мне душу и чресла.
Палец сам нажимает кнопку,
Оживает чудо-коробка.
Трах!
И чертом из табакерки
Вдруг выпрыгивает Америка.
Предлагает с улыбкой глупой
Море крови и горы трупов.
Бьет оружием острым-острым
И вращает глазами монстра.
ОРТ!
С голубого экрана
Заголяет задик путана.
РТР!
И опять с голубого
Преподносят нам зад голубого.
Колет глаз и терзает ухо
С голубого экрана — чернуха...
Стоп!
Реклама.
И тут игриво
Предлагают нам море пива.
Сникерсни!
Пожуй шоколадку
И узнай про чудо-прокладку.
Приготовьтесь, девочки-мальчики,
Оближите большие пальчики.
Перед вами ноги в истерике
Раздвигать будет мисс Америка.
ТНТ!
Из чужого мира
Скалит зубы мурло вампира.
НТВ!
Под глумливый хохот
Выползает с экрана похоть,
Предлагая нам блюдо блуда
Извращенного Голливуда.
RenTV!
И под вопль холерика
Автоматами бьет Америка.
Сердце мечется все беспокойней.
Телевидение — скотобойня.
Глаз экрана от крови меркнет:
Нас расстреливает Америка.
Брызги крови летят с экрана.
Телевиденье — рваная рана.
В цепких лапах бьется Россия:
Изнасиловали.
Измесили...
Клац!
Довольно, экран потух.
Испустил телевизор дух.
Мне не нужно уже ничего.
Я уже от ТВ того.
Ты прости меня, Родина-мать,
Если я пойду убивать...
ПОСЛЕ ЛЕТНЕЙ ГРОЗЫ
Гроза отбушевала, перекатами
Умчала туч грохочущих стада;
Прозрачную гребенку ливня спрятала
И вместе с мраком скрылась в никуда.
Березоньки с расчесанными гривами
Красуются у солнца на виду.
Их только что сам Бог фотографировал:
Я видел фотовспышек череду.
Ах, кто-то небо разорвал на клочья
И разбросал по лужицам вокруг.
И вот теперь, как облаком всклокоченным,
Парным туманом застилает луг.
Таежный мир, умытый, обновленный,
По-праздничному ярок и лучист.
Танцуют птицы. Елочки влюбленно
Вбирают их художественный свист...
К РОССИИ
Ты когда-то пахала и сеяла,
И рождала нам хлебные горы.
Ты когда-то своими лишь силами
Небогато, но сытно жила.
Почему же ты стала рассеянной,
Почему проходимцы и воры
Так взнуздали тебя, что ты, милая,
Закусила свои удила?
Кровопийцы к тебе многоликие
Присосались бесчисленной тучей.
Обессиленная, спотыкаешься,
Скоро рухнешь под тяжестью зла.
Ты когда-то считалась великою.
Ты когда-то считалась могучей.
Почему же сейчас не брыкаешься?
До чего ты себя довела!
Так и будешь брести по обочине
Потерявшейся в жизни сироткой?
Неприкаянная и беспутная,
Ни резва, ни жива, ни мертва.
Кровь твоя уже сильно подпорчена,
В твоих венах пульсирует водка.
Цепенеет хмельная и мутная,
Задурманенная голова.
А быть может, встряхнешься, усталая,
На дыбы встанешь, скинув наездников —
Тех, что держат лишь в холоде-голоде,
И ретиво вперед понесешь?
Будет грива кудрявиться шалая
На ветру перемен добрым вестником.
И пусть встретят тебя добрый молодец
И бескрайняя во поле рожь!
СЕРГИЙ РАДОНЕЖСКИЙ
Был тих и скромен от рожденья
И молчалив Варфоломей.
Боярский сын урок смиренья
Давал в пример России всей.
В семь лет он встретил черноризца,
И был чудесным этот миг,
И отрок через прозорливца
Премудрость книжную постиг.
Уроки мудрости духовной
Он тотчас к жизни прилагал
И нес в душе своей любовно
Один — навеки — идеал.
Оставив грешный мир и гордость,
С людьми приветлив был и прост.
Богослужение и кротость.
Смирение, молитвы, пост...
Благословил его Спаситель
На столь высокие дела:
В глухих лесах его обитель
Святую веру берегла.
Отсюда светоч — Божье слово
Несло прозрение для всех.
Отсюда Дмитрия Донского
Благословил он на успех.
Отсюда, по его примеру,
Шли иноки с огнем внутри
Великой православной веры —
И множились монастыри...
Россия верой напиталась
И с верой встала в полный рост.
С той верой, что в душе как радость
Игумен Радонежский нес.
Святая Русь — всему основа.
Я рад, что ей принадлежу
И имя русского святого
С особой гордостью ношу.
