С молитвой песне удалось сродниться…
* * *
Святая ночь! Блаженство и покой!
Стою один под куполом бездонным.
И Млечный Путь надмирною рекой
Несет себя к туманам отдаленным.
Ни ветерка, ни звука, ни души,
Снега, снега повсюду под луною.
Забытый скит. Свеча в окне дрожит.
Следы зверей, еще незримых мною.
Величие мертво без тишины,
Она таит пути Богопознанья.
Созвездия застыли у сосны,
Снежинки озаряя ликованьем.
Из этих мест до Вечности — рукой.
Ее дыханье за ближайшим стогом...
Святая ночь! Блаженство и покой.
Стою один. И сердце знает Бога.
* * *
Снега — чуть, но ветер позатих.
Ночь, мороз, луна — кругом искрится,
И душа рождает сразу стих,
Забывая, что должна молиться.
После Храма почему не встать
Под такой Красой нерукотворной?
В Божьем мире — всюду благодать,
Радоваться Небу — не зазорно.
Лунная струится синева,
Превращаясь на кустах в сережки.
Долы, в ожиданье Рождества,
Брызжут огоньками понарошку.
Ничего не нужно представлять,
Кто не видит Красоты — несчастлив.
И душе ли слово не рождать,
Если сердце не пустые ясли?
* * *
Луна и снег. И шорохи вдали,
Искрят покойно липы вековые.
Окошки от мороза поросли
Невиданною, сказочной ковылью.
Обилие и полногласность звезд.
Мерцание, созвучное хваленью.
И необъятен, и безмерно прост
Подлунный мир в полночном просветленье.
Во всем — отображенье Красоты,
Свечение Немеркнущего Света.
И сердце тает, тает в эту стынь
Благодареньем Первому Поэту.
* * *
Поэтов ныне целая орда.
Кто словеса, кто рифмы заостряет.
Труды похвальны, но одна беда:
Немногие Небесному внимают.
А мы пошли совсем другим путем —
Воображенье ум не горячило.
Я выбрал Бога. Размышлял о Нем.
И предстоял, пока перо строчило.
Честным Крестом отгородясь от муз,
Душа лампадой слово зазоряла.
О Боге пел. И только потому
Мой тихий голос Родина узнала.
Писал не ради красного словца.
И, не хвалясь, — что не своим хвалиться?
Скажу еще — по Милости Творца,
С молитвой песне удалось сродниться.
Лукавый мир вниманьем обойдет.
По правде говоря, сие не ранит:
Покуда Православие живет,
И нас пред Богом кто-нибудь помянет.
РОДНАЯ РЕЧЬ
Родная речь — Отечеству основа.
Не замути Божественный родник,
Храни себя: душа рождает слово —
Великий Святорусский наш язык!
* * *
Если множество рек, то
как правило, все неглубоки.
Если падает снег,
то его в городах не видать.
И большая вода,
и большие снега одиноки,
И большая душа,
словно эти снега и вода.
Нет, и малых речушек
никто никогда не охает,
И они отражают,
у каждой своя бирюза.
Но большая вода
в Небеса, как обычно, впадает,
И большая душа,
как обычно, глядит в Небеса.
* * *
Жить у воды, вдали от городов,
И провожать закаты на причале,
Глядеть на проплывающих бобров
И слушать журавлиные печали.
Где облака сыреют на лугах
И небо достает любая кочка,
Где Красота и Вечность в двух шагах
И купола в рождественских платочках.
Где упадают звезды на снега,
Чета берез искрится у колодца,
Синица причитает по слогам,
Что Русский дух вот-вот переведется.
РОССИЯ!
О, сколько ты в себя вместила!
И грусть немереных равнин,
И причитанья у могилок,
И сирый журавлиный клин.
И почернелые избушки,
И тихие разливы вод,
И деревенские церквушки,
И многостраждущий народ.
И нерастраченную совесть,
И тайну Млечного моста.
Но главная твоя особость —
Тебе не выжить без Христа.
Другим довольно зрелищ, хлеба:
Душа — рабыня кошелька.
Но ты не надышалась Небом
И потому так велика!
И если вдруг тебя погубят,
То и самим врагам не жить:
Вселенная могилой будет —
Иначе не похоронить.
* * *
А я уже стою над перевалом.
Среди людей — душой всегда один.
Молю, чтоб суета не закрывала
Сияние Божественных вершин.
К чему слова? Уже ль они вмещают
И поясняют сокровенный чин?
Ведь горные потоки заглушают
Небесное молчание вершин.
* * *
Луна. Мороз. И никого вокруг.
Блаженная пора уединенья.
Благословляю воздеянье рук
В молитвенном полночном обновленьи.
Мне больше не осталось ничего.
Но эта малость — зримая подмога:
Быть одному. Размолвиться с молвой,
И понимать, что не отринут Богом.
Потрескиванье слабое свечи,
Лампады голубое угасанье.
Я постою, я помолчу в ночи,
Благодаря за светлое молчанье.
В моем окне, в единственном окне
Вовсю искрит студеное цветенье.
Как мало нужно и тебе, и мне:
Молчать пред Богом, опустив прошенья.
О чем просить? О чем еще жалеть?
Что умножать безумные глаголы?
...Несет упокоение земле
Дрожащая лампада за Престолом.
* * *
Нам зримо подается чистота
Таинственным призывом к обновленью.
И чистый снег, и чистая вода
Любой душе несут благословенье.
Как праздничны обычные кусты!
Еще вечор ютились жалкой тенью.
Так и душа, коснется Чистоты —
И входит в Праздник, радуясь вхожденью.
И неспроста так хочется смотреть
На чудо белоснежных облачений.
Когда бы дерева умели петь,
Исполнили б моленья из Вечерни.
Лежат снега, искрят, миротворят,
Свидетельствуя неопровержимо,
Что мир стоит, пока его хранят
Потоки Чистоты Непостижимой.
* * *
Полночью, лунной полночью
Шорохи в саду, старом саду.
Речка застыла беспомощно,
В прорубь глядит на звезду.
Руки деревья подняли
В праздничных кружевах.
Служится служба Господняя,
Слышите эти слова?
«Христос рождается, славите,
Христос с небес, срящите,
Христос на земли, возноситеся,
Пойте Господеви вся земля!»
И отражает деревце
Светлые часы пред Рождеством.
Ветка со мной поделится
Белым своим торжеством.
Светом исполнясь внутренним,
Светится Млечный мост.
Правит Святую Утреню
Хор православных звезд.
«Христос рождается, славите,
Христос с небес, срящите,
Христос на земли, возноситеся,
Пойте Господеви вся земля!»
