Монголо-татарское нашествие крайне губительно сказалось на экономике Древнерусского государства ещё задолго до его оккупации монгольской ордой. Был разрушен Великий шёлковый путь – основной канал поступления на Русь из Средней Азии и Ближнего Востока дирхемов, обеспечивавших основное денежное обращение, и являвшихся сырьём для производства собственной денежной единицы (гривны), удобства ради делимой на резаны, куны, веверицы – равно как и делания сребреников Владимира (и других, вслед за ними, монет последующих великих князей киевских).
Не лучше обстояло дело и на севере: противостояние Великого Новгорода и Пскова со Швецией и Ливонским орденом сильно навредило балтийской торговле, а с ней и притоку денежных металлов, в первую очередь серебра из европейских стран (собственными рудниками, Нерчинскими, в Забайкалье Россия обзаведётся лишь пять столетий спустя, в 1704 году).
Оборотные средства проявили общую для смутных времён тенденцию к тезаврированию (от древнегреческого θησαυρός - сокровище) – осели в кладах. Что-то, несомненно, было конфисковано захватчиками. Однако в целом на Руси наступил период, получивший название «безмонетного», когда мерой стоимости стали выступать курица, овца, корова, шкурка пушного зверя, пряслица: страна была отброшена на несколько столетий назад, возвращена к меновой торговле VIII и более ранних веков, застопорена в хозяйственно-экономическом развитии.
С течением времени и сменой обстоятельств (нестроениями, наступившими в Золотой Орде, где с 1242 года до конца XV века сменились 72 правителя, сложностями с перевозками больших объёмов дани, их порчей) захватчики упразднили сборщиков дани – баскаков, доверили взымать её местным князьям (уже с 1263 года), часть дани перевели в денежное выражение. Для чего распространили на Русь свою денежную систему с её серебряными дирхемами, дангами и медными пулами.
В Улусе хана Джучи (Золотой Орде), получившем власть в том числе и над Русью, было четыре монетных двора: Булгар, Сарай, Крым (Солхат) и Хорезм, каждый из которых должен был обеспечивать монетное обращение своего региона. Два первых были ориентированы в том числе и на Русь. Однако их мощностей на каком-то этапе стало недоставать, и русские князья вместе с ярлыком на княжение стали получать право чеканить собственную монету.
Первым из таковых стал князь Московский, великий князь Владимирский и князь Новгородский Дмитрий Донской, одержавший победу в Куликовской битве 8 сентября 1380 года, что тоже стало фактором предоставления ему разрешения монетной чеканки. Следом такой же привилегией, и только в составе Московского княжества, обзавелись аж семь удельных княжеств: Галицкое, Серпуховское, Можайское, Верейское, Дмитровское, Ярославское и Ростовское; всего же подобных эмитентов было гораздо больше.
В итоге в финансах средневековой Руси воцарилась изрядная неразбериха: алтын (три копейки, условная счётная единица, обретшая воплощение в металле только при Петре I, два века спустя) стал равен двум рязанским монетам, или трём новгородским, четырём тверским, шести псковским и т. д. Были большие вопросы и к качеству металла (пробе), чем пользовались и фальшивомонетчики, и серебряных дел мастера в уделах, немногим от них отличавшиеся.
Наведения порядка в денежном деле требовала как внутренняя, так и внешняя торговля, год от года увеличивавшаяся: всё большую потребность в русских товарах испытывал и Запад, и Восток. Так было тогда, так и сейчас.
Честь осуществить данную реформу, первую на Руси, выпало Елене Глинской, полтавчанке по факту рождения, предок которой – татарский мурза Лексада (в крещении Александр) Мансурканович – при великом князе Витовте выехал из Орды и получил во владение «Полтаву, Глинск да Глиницу», невдалеке от города будущей славы русского оружия расположенные.
Глинским при королевиче Сигизмунде I пришлось бежать из Литвы, куда входила и современная Полтавщина в середине XIV – первой трети XV века, в Москву. Политическое убежище именитому роду предоставил Василий III, первый русский царь из династии Рюриковичей. Он же и влюбился в беглянку – огненно-рыжую юную племянницу главы семейства Михаила Львовича Глинского – Елену, по батюшке Васильевну.
Очарованный избранницей, Государь Всея Руси Василий III Иоаннович решился на немыслимое: сбрил бороду, наряжался в яркие кафтаны иноземного покроя, красные юфтевые сапоги, с лихо задранными носками, и пленил-таки сердце беглянки.
Летописи сообщают, что была она чудо как хороша собою, владела литовским, польским, немецким и латынью (и, разумеется, русским), начитанна, образованна и воспитанна, весёлого нрава. Именно о такой жене, вероятно, и мечтал царь-государь после неудачного 20-летнего брака с Соломонией Сабуровой, оказавшейся к тому же бесплодной.
Елена-свет-Васильевна вполне оправдала ожидания своего супруга, родив ему двух сыновей – Ивана, будущего царя Иоанна IV Грозного, и Юрия, после чего вскоре овдовела: муж её умер 3 декабря 1533 года, на 55-м году жизни, от заражения крови (сепсиса). Молодой вдове на тот момент исполнилось 25 лет, из коих 7 прошло в браке, наследнику, Иоанну – 3 года 4 месяца.
Василий III умирал в полном сознании, успев назначить сына преемником, а его мать – регентом до его совершеннолетия. Правда, во главе совета опекунов, куда вошёл и дядя Елены, – М.Л. Глинский. Собрания этих «нянек» регентша не допустила, репрессировав их всех: выслав куда подальше или заточив в тюрьму (Глинских в том числе, где они и нашли свою погибель).
Вначале москвичи с недоверием отнеслись к правительнице, фактически узурпировавшей власть в государстве. Однако вскоре отношение к ней стало коренным образом меняться. Елена Глинская повелела обнести Китай-город дерево-земляной стеной, ставшей прообразом Кремля (что ханами Золотой Орды прямо запрещалось).
После пожаров по её повелениям были отстроены и укреплены Владимир, Ярославль и Тверь, Вологда, Кострома, Пронск, Балахна и другие города. Основаны новые, в частности Темников и Буйгород.
Ею была предпринята попытка изменить систему местного управления (что в полной мере будет достигнуто в ходе реформ Ивана Грозного). Своеволие воевод было унято введением института губных старост (то есть окружных судей), избираемых из дворян, а также появлением «излюбленных голов», выбираемых на срок 1-2 года из «лучших» (зажиточных) посадских людей и даже черносошных крестьян (вместо прежних наместников и волостелей). В это время начиналось на Руси земское самоуправление.
Значительны были успехи правительницы и во внешней политике. Достойным миром завершилась начатая в 1534 году Сигизмундом I нападением на Смоленск русско-польско-литовская война. По перемирию 1536 – 1537 годов за Москвой закрепились Черниговские и Стародубские земли. Со Швецией в 1537 году был заключён договор о свободной торговле и благожелательном нейтралитете, включая отказ от поддержки шведами экспансионистской политики Ливонского ордена.
Укрепились международные связи, в частности с Молдавией, и особенно Сербией, откуда была родом мать Елены Анна, в девичестве Якшич, дочь воеводы Стефана и внучка Якши, одного из сподвижников сербского правителя Джураджа Бранковича. Вот где закладывались основы нашей дружбы с этой страной, прошедшая многовековую проверку на прочность.
Едва ли не главным же деянием Елены Глинской на русском престоле по праву считается денежная реформа, без торопливости проведенная ею в три этапа в 1535 – 1538 годах. Во главу угла была положена условная счётная единица серебряный рубль, известная уже лет двести, но определённого весового содержания не имевшая. Теперь же рубль получил точный вес: 68 граммов.
Из этого количества серебра надлежало чеканить сто «новгородок» с изображением всадника с копьём («копейных монет») или двести «московок» со всадником, держащим над головою саблю («саблениц», или «мечевых копеек») весом соответственно 0,68 и 0,34 грамма. Первые из них получили также название «денга», а вторые – «полуденга». Самой мелкой денежкой стала «полушка», содержавшая 0,17 грамма чистого серебра. От чеканки медных пул, ордынского наследия, Глинская отказалась напрочь.
Прилагательное «чистого» употреблено не красного словца ради: помимо того, что денежная реформа Елены Глинской носила компенсационный характер (прежние разношёрстные, в том числе обрезанные и низкопробные монеты, выкупались у населения по цене выше номинала), они, равно как и монеты иностранных номиналов, идя в переплавку, подвергались дополнительной очистке от лигатуры. Русские монеты были в то время самыми высокопробными в мире, и оставались таковыми более ста лет, пока в Европе не появились новые прогрессивные технологии очистки серебра.
Параллельно шла борьба с фальшивомонетничеством. Уже в мартовском указе 1535 года, предписывавшем Новгородскому и Псковскому монетным дворам новые деньги «начаша делати месяца июня 20 день», наказывалось «накрепко беречь» от «безумных человеци, чтоб они деньги ни мало не исказили и старые злые обычаи оставили, и пришли на покаяние».
Следующим указом от 24 февраля 1536 года велено было «новыми [деньгами] торговати с копьем», что стало свидетельством накопления достаточного для обращения количества монет-копеек. Вслед подоспели и «сабленицы». Однако завершающей датой реформы стал 1538 год, когда с августа было запрещено обращение монет старого образца. Во всей стране денежная система стала единой. Это стало залогом успеха реформ царя Иоанна Грозного в централизации государства и развитии торговли.
Снискавшая любовь и уважение в самых широких слоях населения Руси Елена Глинская оставалась у руля государства лишь пять лет, до 4 апреля 1538 года, когда отошла ко Господу – её отравили пищей, насыщенной препаратами ртути. Анализ её останков из погребения в Архангельском (архистратига Михаила) соборе Московского Кремля, в частности рыжих, с отливом меди волос, убедительно доказал это.
Вину за это злодеяние исследователи обычно возлагают на суздальско-нижегородских великих князей Шуйских, домогавшихся престола и таки добившихся своего в лице Василия Шуйского (русский царь c 1606 по 1610 год, крайне непопулярный в народе). Однако и за столь малый период правления Елена Глинская осуществила много больше, чем это удавалось иным мужчинам на троне за гораздо продолжительное царствование.
Итак, Елена Глинская – мать русского рубля и его младшей сестры – копейки. А кто им «отец»? Во втором случае это «господин Великий Новгород», где возникла монета, на которой был изображён «ездец на коне с копием».
Что до рубля, то его пытался материализовать царь Алексей Михайлович в 1655 году, приняв за основу западноевропейский серебряный талер и контрмаркиров его двумя клеймами. Такая монета, названная в народе «ефимок с признаком», стала первым в России платёжным средством с номинальной стоимостью в один рубль. По ряду причин она не прижилась.
С успехом справился с задачей его сын, царь Пётр I, в 1704 году введя в денежное обращение и ранее упоминавшийся алтын, и рубли со своим изображением, притом из отечественного драгметалла.
Правда, рубль Петра I, достаточно массивный с виду, имел в 2,4 раза меньшее содержание серебра, чем «рубль» Елены Глинской (28 граммов против 68). Можно представить, насколько солидной выглядела бы такая монета, если её всё же отчеканили бы тогда, 485 лет тому назад…
Источник: Одна Родина
