Голубь в поднебесье

Очерк

В моем детстве голуби встречались так же часто, как воробьи. Жили они колонией в высокой кирпичной башне, в которой местные крестьяне заготавливали силос. Их никто не трогал. И они особо не досаждали людям. Лишь изредка залетали на ферму и, прогуливаясь вдоль кормушек, склевывали выпавшие семена.

Ко мне несколько раз приходило желание заполучить голубя и научить его переносить почту друзьям в соседнюю деревню. Многие мальчишки знали, что голуби лучшие почтальоны. Мы прятались за коровьими кормушками с одеялом и подолгу караулили проголодавшегося сизаря. Но тот хоть и подпускал нас к себе близко, но всякий раз вовремя улетал, оставляя нас с носом. Тогда я решил добыть крылатого почтальона с помощью лука. Натягивал тетиву со стрелой, целился и... отпускал лук. Душа противилась охоте на изящных и непугливых птиц.

Завораживало и тихое лирическое воркование голубей. Слушаешь влюбленную пару, гулящую у гнезда, и поражаешься, откуда у них столько чувств, заботы друг о друге. Каждая пара о своих делах говорит. И всякий ухажер норовит отличиться, то веселую песню исполнит, то лирическое стихотворение прочтет... Самки, знамо дело, не молчат, откликаются. Присутствие при таком волнительном птичьем общении окончательно отбивает желание поднимать лук со стрелой.

Так и не подарила мне судьба возможности завести голубей. Довелось держать дома снегирей, галок, синичек, попугаев. А мечталось о почтовых голубях...

Эта нехитрая служба доставлять через расстояния письма и телеграммы вызывала особый интерес... Мне хотелось наладить такой способ информации и для военно-патриотической игры «Зарница», в которой участвовали две наши вечно соперничающие между собой деревни, и для Зеленой республики, которую я создал вместе с мальчишками для охраны природы.

В селе Покровском, на родине моей матери, я узнал от лесника Артамонова историю о том, как он научил собаку доставлять из леса письма. Забредет он в далекое урочище, устанет, напишет супруге записку, чтобы истопила к его приходу баню, и пошлет четвероногого друга в деревню. Придет к вечеру, а баня истоплена. Эта забавная история подвигла и меня заняться дрессировкой своей овчарки Акбара. Долго тот бедолага учился носить письма на ошейнике из дома на сеновал или в поле с подсолнухами, где я прятался от него. Только освоил функцию почтальона, как случилась беда — убил его нетрезвый охотник. Больше я собак не заводил в школьные годы.

О животных-почтальонах я знал уйму забавных историй. Голуби состояли на военной службе во многих странах мира. Для доставки срочных приказов и секретных донесений для них не существовало ни преград, ни погодных условий. Еще недавно, в конце двадцатого столетия, в швейцарской армии их значилось ни много ни мало, а аж сорок тысяч. Однажды во время учений одного пехотного батальона служивый голубь сбился с курса, заблудился и ненароком пересек границу соседнего государства Австрии. Непредвиденная «самоволка» вызвала переполох не только среди военноначальников, но и политиков. Конфликт урегулирован был изданием соответствующего документа и передачей голубя швейцарскому консулу по дипломатическим каналам.

С большим интересом я изучал историю разведения и использования голубей в России. Радовался каждому новому факту, говорящему о том, что наши предки издревле почитали этих птиц. Одни содержали их для красоты, другие увлекались охотой. Не гнушались коллекционированием голубей и царственные особы. Сердце Ивана Грозного смягчалось только от одного упоминания о голубиной охоте, а при виде крылатых красавцев он вообще заряжался радостными чувствами на весь день. Тянулись к общению с голубями и Императрица Екатерина Великая, и Император Павел Первый.

Для меня было ясно, почему цари снисходили до увлечения птицами. Великим людям нужны были обычные детские забавы и развлечения. Лучше голубиной охоты трудно выдумать иное интересное занятие. Правда, старая знать увлекалась в те времена еще и соколиной охотой. Тот же Иван Грозный любил приезжать в наши ярославские места и поохотиться с хищными птицами. Те царские забавы хранит по сей день небольшой провинциальный город Любим, по преданию и названный как раз в память о путешествиях Ивана Грозного.

Царь Алексей Михайлович Романов также был замечен не только в пристрастии к соколиной охоте, но и голубиной тоже.

Однако занятия охотой постепенно вытеснены были другим увлечением человека — привлечением птиц к почтовой связи. Кто первый разгадал в голубе талант и способности надежного посыльного, мне неизвестно. Но то, что голубь массово стал привлекаться человеком в качестве почтальона, — общеизвестно. Прочитав в одной исторической книжке о том, как в девятнадцатом веке князь Голицын преодолел отсутствие связи между городом и усадьбой, я возликовал. Оказывается, достаточно иметь несколько преданных, хорошо обученных голубей и они тут же наладят доставку писем... Князь жил в загородном имении, и когда ему следовало отправить сообщение за девяносто верст в родное поместье в Москву, то он прибегал к помощи птиц. Пернатые друзья тотчас несли туда и обратно любую письменную весть родственникам. Такая воздушная связь легко и удобно заменяла конную... Не надо снаряжать в дорогу посыльного, переживать за коня, которого при дальнем расстоянии можно загнать до смерти, к тому же нет стопроцентной гарантии, что тайная записка не попадет в руки недоброжелателей.

Мои размышления о значимости голубиной почты зачастую воспринимались друзьями слишком абсурдными. Никто из них не хотел сворачивать научно-технический прогресс и развивать птичью воздушную связь вместо доставки писем поездами, кораблями, самолетами. На них не действовали никакие факты. Я объяснял им, для каких целей в 1890 году в Киеве было учреждено первое общество почто-голубиного спорта... Пересказывал кинофильмы, герои которых подвергались плену и спасались лишь благодаря отправленной с голубем тайной записке... Читал вслух статью об открытии царем Александром Третьим на Ходынском поле в Москве голубиной станции. Ведь именно тогда впервые на официальном уровне налажена была голубиная связь между двумя российскими столицами. Инициатором этого проекта выступила Петербургская станция почтовых голубей при Воздухоплавательной команде военного ведомства. Но мои друзья продолжали оставаться скептиками.

Между тем, не только в дореволюционное время, но и в советское способность голубей доносить нужную информацию широко использовалась. В первую очередь военными. Перед началом войны с фашистами нашим генералам пришла в голову мысль организовать единый центр голубиного спорта, который существовал как самостоятельная секция при ОСОАВИАХИМе. Как намеревались армейские чиновники использовать птиц в интересах обороны страны легко догадаться... Потому и для самих немцев, пришедших в Советский Союз с оккупационными целями, это не было тайной.

Стоило фашистам захватить новый город, как в нем тотчас распространялся их приказ — всех голубей сдать в комендатуру. Захватчики опасались передачи подпольщиками и партизанами секретной информации советским войскам. И эти опасения рождались не на пустом месте. Разведчики при получении нужных сведений доставляли их немедленно по назначению, и тут тайное становилось явным. В Ростове-на-Дону гитлеровцам удалось схватить Витю Черевичкина. Один из его голубей был связным... Если бы мальчишка выполнил приказ об уничтожении птиц, то остался бы жив. Но он продолжал посылать разведанные, и фашисты, преследуемые злобой и ненавистью, расстреляли четырнадцатилетнего смельчака прямо с голубем в руках. В 1961 году в Ростове-на-Дону был установлен памятник мальчишке, прижимающему птицу к груди, с тем, чтобы его подвиг вечно жил в сердцах россиян.

За укрывательство крылатых почтарей немцы казнили многих голубеводов. Но даже угроза смерти не могла заставить увлеченных людей расстаться со своими любимцами. На Брянщине был расстрелян голубятник, сдавший вместо нужных немцам птиц куриц и гусей. Другой голубятник отличился в Орле при отправке немцами породистых голубей в Германию. Завербовавшись к ним сопровождающим сторожем, ему удалось освободить и спасти для россиян несколько птиц знаменитой и редчайшей орловской породы турманов. В Киеве старый голубятник Андрей Степанович Кныш прятал своих питомцев под печкой до той поры, пока советские воины не освободили город от оккупации.

Но больше всего меня потрясали истории сбережения породистых голубей в блокадном Ленинграде. Повсюду по улицам и домам гуляет голод, а люди, похожие на скелеты, отщипывают от своего хлебного пайка крошки и подкармливают голубей. Подобный случай сохранил для истории известный ленинградский голубевод Виталий Стрельцов. Ему во время войны едва исполнилось четырнадцать лет. Однажды, гуляя по блокадному городу, он увидел в небе пару голубей. Восторженная душа заставила его найти хозяев этих удивительных птиц. Ими оказались родители погибшего на фронте сына. Тот был заядлым голубятником. И вот в память о нем мать с отцом решили сохранить его пернатых друзей. Стрельцов присоединился к их заботе, приносил в дом свои излишки продуктов. После снятия блокады семья одарила заботливого мальчугана птенцами спасенных голубей.

Во время Великой Отечественной войны голуби вполне оправдали возложенные на них почтовые обязанности. Ими было переправлено свыше пятнадцати тысяч важных донесений.

Еще больше секретных бумаг доставлено было голубями во время осады Парижа прусскими войсками — аж сто пятьдесят тысяч! Неизвестно, чем бы закончилось то военное осадное положение для парижан, если бы не птичья помощь. Французы по достоинству оценили их заслуги, водрузив в городе памятник почтовому голубю.

В Англии известен своей птичьей отвагой голубь под номером 888. Его армейское звание — полковник. Он так старательно и преданно служил, так смело проявил себя во время Первой мировой войны, что после смерти его хоронили со всеми почестями, причитающимися званию полковника.

Я часто задумывался над каждой военной историей, связанной с голубями. Понятно было, для чего человеку необходимы были услуги крылатого почтальона. Удалось найти даже загадку удивительного свойства голубей ориентироваться при любой погоде и на разных природных территориях. Вначале ученые приписывали птицам способность ощущать магнитное поле земли, которая и служила им надежным компасом. Затем немецкие ученые приблизились к другой разгадке этой тайны. Путем серии экспериментов они опровергли «магнитную теорию». Остановились на том, что голубям помогает хорошо ориентироваться на местности их великолепное обоняние. Стоило ученым изолировать у птиц влажными фильтрами органы обоняния, как те тут же теряли в небе возможность ориентироваться.

Загадкой оставался другой факт, почему человек так искренне привязывается к голубям, что порой может сознательно подвергнуть свою жизнь смертельной опасности?!

Чтение специализированной литературы не приоткрывало завесы с этой тайны. Лишь встречи с голубеводами подсказали ответ.

При тесном общении человека с голубями они становятся лучшими друзьями. А друзей, как известно, в беде не бросают.

Сделал я и другие открытия. Голубеводов, оказывается, в нашей стране сотни и сотни... В какой регион не приедешь, всюду тебе назовут пару увлеченных людей. У меня в родном поселке Борисоглебский и то есть такой чудак. Жаль только, с годами интерес к этой небесной птице у людей затухает. Мне кажется, во всем виновато стремление человека к комфорту и научно-техническому прогрессу. Человек не понимает, что в мире техники и компьютеров он обедняет и себя, и среду обитания.

Голубеводы порой собираются на свои съезды и конференции, обсуждают как текущие беды и радости, так и перспективы выживания. В городах существуют клубы, в школах — кружки...

Побывав однажды на птичьем рынке, я узнал, что голуби делятся на четыре группы: спортивные (почтовые), декоративные, мясные и летные. Поучаствовав в конференции голубеводов и на их выставке, я открыл для себя многообразие редких пород... На первой странице блокнота едва умещались названия разновидностей голубиного царства — высоколетные курские, пермские гривуны, дутыши, бойные бухарские, николаевские, якобины, московские чайки, немецкие выставочные, немецкие крестовые, бойные северокавказские, воронежские статные, тульские жарые, московские алые, чистые оловянистые, краснопегие турманы, павлины, смоленские грачи, черно-пегие турманы...

Многочисленные беседы с голубеводами подарили мне возможность понять, почему увлеченные люди выбирают для себя разные породы голубей и предпочитают одни способности и таланты птиц другим.

Для жителя владимирского города Коврова Владимира Александровича Кустова разведение голубей — не первое и единственное увлечение в жизни. В детстве он собирал марки и этикетки со спичечных коробок. Много времени уделил разведению кур, коллекционированию редких и забавных фамилий. Но самым душевным занятием стало для него голубеводство. Ему трудно судить о том, почему не менее интересные увлечения отошли в сторону... Но зато он отчетливо понимает, что как только подходит к клеткам и начинает разговаривать с белоснежными птицами, так день наполняется особой радостью. Голубиное общество дарит ему оптимизм, приносит счастье семье.

Для некоторых подвижников голуби заменяют лекарственные средства. По признанию Николая Ивановича Леонтьева, жителя города Барнаула, как только у него заболит сердце, и дышать становится невмоготу, он тут же выходит на улицу, вступает в общение с голубями, и боль отступает.

Леонтьев — голубятник с детства. Выменял пару голубей на ведро овса. Мать разрешила мальчишке держать птиц на чердаке. Тогда семья жила в Бийске. При переезде в другой город Николай не бросил птиц, сохранил к ним привязанность на всю жизнь. Даже во время учебы в Москве продолжал интересоваться ими. В выходные дни пропадал на Птичьем рынке, вслушивался в разноголосое пение, общался с такими же заядлыми голубеводами. Из рассказов завсегдатаев рынка черпал новые знания: чем кормить сизарей, как ставить их на крыло, как тренировать, увеличивая расстояние от чужого места до родного дома, чтобы они обязательно вернулись. Кое-какие навыки приобрел он сам. Полюбил кормить птиц с руки, поить из собственного рта.

Столичная жизнь окончательно укрепила в нем привязанность к космачам и дутышам. Стремление иметь свою голубятню росло с космической скоростью... А когда он увидел, как его знаменитый земляк, киноактер Валерий Золотухин, за пару сизарей отдал свою машину, то понял, в чем может заключаться смысл жизни и какое счастье он обрел уже в начавшейся после юности взрослой жизни. Оказывается, страстными любителями голубей могут быть не только деревенские мужики да несмышленые пацаны, но и именитые, знатные люди. Когда Леонтьев узнал от друзей, что всенародно любимая певица Людмила Зыкина держит в столице голубей, то еще больше воодушевился. С первой же группой любознательных он направился на экскурсию на голубятню артистки. Увиденное поразило его. Зыкина профессионально подошла и к обустройству клеток, и к подбору сизарей. Таких грациозных и роскошных птиц он никогда не видел. Тут же в душе затеплилась мечта о подобном зоосаде. И печально стало от того, что крестьяне, державшие раньше чуть ли не в каждой деревне голубятни, и продавцы сизарей на Барнаульском рынке ушли куда-то в небытие, расстались со своим счастьем и не стремятся вновь обрести его. У артистов меньше свободного времени, но они не обкрадывают себя, не лишают возможности общаться с многообразным миром природы.

Теперь он знал, что пронесет свою любовь к птицам через всю жизнь. Так оно и вышло. Каждый день его голуби взмывали в небо, а он стоял, запрокинув голову, и любовался ими, внутренне ликуя, и забыв обо всех своих делах. Белые летуны поднимались все выше и выше, уже почти растворялись в воздушном океане, а он не отрывал глаз и чувствовал всякий раз одно, как в груди животворной радостью наполнялось усталое сердце.

Дольше голубевода в небо смотрят только летчики да астрономы.

С превеликим удовольствием сделал Леонтьев из голубей надежных почтарей. Тренировал их месяцами. Увезет за сотню километров и отпустит. Приезжает домой, а они — на клетках. Поедет в далекую командировку, сунет в сумку несколько сизарей, выпустит их в чужом городе, а они тотчас к родному гнезду летят. От такой забавы у Николая Ивановича настроение поднимается... Порой он готов и пошутить-поспорить со своими коллегами по работе. Те выражают недоверие тому, что голуби могут вернуться издалека домой, а он их подзуживает, посмеивается над ними. Отвезет почтарей в другой город, а те, знамо дело, легко находят дорогу домой.

Когда я однажды увидел запуск голубей в небо, а затем их фигурные кувыркания и приземления, то порадовался искренне за тех увлеченных людей, которые только ради этих минут наблюдения заводят сизарей.

Если Николай Леонтьев выменял голубей на ведро овса, то Николай Кунгурцев из Перми отдал за сизарей свой самодельный пугач, на который завистливо поглядывала вся дворовая ребятня. Было тогда юнцу семь лет. А сегодня он уже старейший, признанный голубятник. Написал специальную книжку с описанием пермских высоколетных голубей, разработал стандарты определения лучших породистых птиц края. Завоевал дипломы зональных выставок городов Урала и Сибири.

Семьдесят лет он пребывает во власти одного увлечения... Разводит и бережет одну только породу птиц — голубей высокого полета. Их у него не много — двадцать штук. Между собой они отличаются лишь по цвету оперения и рисунку: вороные, белоголово-белохвостовые, красные, белые, желтые, шалевые, говоруны. Но он знает каждую в лицо. Главное достоинство птиц не в красоте и изяществе, хотя и по этим качествам с ними вряд ли кто из своих сородичей посоревнуется. Они продолжают ту породу пермских высоколетных голубей, к появлению которой имеют отношение самые известные голубятники дореволюционного уральского края.

По местным преданиям в Пермь первыми завезли голубей — обычных хохлатых и мохноногих, камские купцы и пароходчики Анисимов, Шамсутдинов, Кошелев. Затем завезены были из Сарапула голуби, отличающиеся прекрасными летными качествами. Красота уступила место спорту... Продолжил завозить в город отличных летунов из Ижевска и широко известный голубятник Иван Язев. Его дело продолжил Михаил Субботин. Он и завершил выведение новой породы с высоким полетом и блестящей ориентацией на местности. Именно эта порода и была отмечена, как одна из лучших в Советском Союзе.

В пермской истории выведения особой летной породы меня поразили не только одержимость увлеченных людей, но и то, в какие времена и при каких обстоятельствах они этим важным делом занимались. В стране шла кровопролитная Гражданская война, ценность жизни сведена была к нулю, а тут взрослые мужики разводят птичек. И вышло так, что эти-то подвижники остались в истории страны известными как раз благодаря своему увлечению. Они оставили после себя прославленную на всю Россию породу пермских высоколетных голубей.

Сегодня Николай Владимирович Кунгурцев переживает, как и дальше дать редкой птице шанс на выживание. Опасения здесь не зряшные. В городе осталось всего тридцать голубятников, а были времена, когда в одном только клубе числилось почти пятьсот голубятников.

Еще больше переживает за исчезновение голубятен в Москве Юрий Петрович Шмелев. На его памяти тысячи голубятен, придававшие ландшафту старого города особое значение. Теперь их счет идет на сотни. И каждый двор, и каждая крыша сарая осиротели без голубей, онемели от пустоты. Кирпичный, железобетонный город жадно поглощает голубиный живой пейзаж и все чаще пугает жителей однообразием и скукой.

Шмелев знает нескольких чудаков, содержащих птиц на чердаках, и уповает на изменчивость позиций человека к экологии города, ведь голуби не только украшают урбанистический ландшафт, но и влияют на формирование взглядов и эстетических воззрений подрастающего поколения. Сам Юрий Петрович настолько привязан к птицам, что и жизни не мыслит без них. Увлечение родилось из детских наблюдений за соседом, церковным старостой и опытным голубятником Бондаревым. К его жилью, находящемуся рядом с Птичьим рынком, то и дело прибивались чужие сизари, а он их распродавал за бесценок всем нуждающимся и интересующимся... Чужих, прибивающихся птиц не любит и Шмелев. К тому же он — приверженец не спортивных голубей-почтарей, а декоративных и летных.

Его любовь к голубям появилась после того, как он увидел их, парящих под голубыми небесами, и сердце невольно замерло от удивления и восторга. Белокурые птицы взмывали под облака и, кажется, уносили с собой частицу мальчишеского сердца. А какую преданность, любовь друг к другу они демонстрировали. Он запускал голубку в небо и наблюдал, как ее ухажер мучается и переживает. Птицы даже птенцов высиживали вместе. Безусловно, они многим добрым поступкам научили его.

Теперь Юрий Петрович хочет, чтобы его питомцы послужили людям. Он охотно откликается на просьбы молодоженов, желающих выпустить сизарей во время свадьбы. Дают птиц на открытие памятников и фонтанов, для участия в киносъемках и театральных сценах. Среди известных фильмов, в которых героями выступали его крылатые воспитанники, — конечно же — «Любовь и голуби». А в театре на Таганке шмелевский голубь изображал душу самого Фауста, воспаряющую на глазах зрителей к небесам.

Людям нравится смотреть, как кувыркаются в воздухе турманы Шмелева. А когда их заменяют и другие голуби — пермские гривуны, пермские белые, бакинские, то демонстрация летных способностей превращается в красочный спектакль. После таких театрализованных действий и душевного восторга многочисленной толпы ребятишек к Шмелеву, наверняка, и пришла мысль поделиться с людьми своим счастьем. Вместе со старым голубятником Виктором Федоровичем Вериным он организовал в клубе Кировского часового завода кружок голубеводов. Мальчишки ринулись в него толпой и сломя голову. Сотни человек завели свои голубятни. Но случилась беда. Верин умер. Кружок был закрыт. Неоднократные попытки Шмелева продолжить дело своего друга, построить в местном детском парке голубятню, обернулись неудачей. Чиновники лишили его такой возможности, а значит, омертвили и городской пейзаж.

Переживает исчезновение голубей в родном городе и житель Воронежа Игорь Шабанов. Он не просто коллекционер, а руководитель областного клуба голубеводов-любителей. Печаль его не оттого, что количество увлеченных людей в городе маловато, их-то как раз хватает, а потому, что знаменитых «воронежских заревых» вместо тридцати видов осталось всего семь. Не всем редким породам удается в нынешний суматошный век уцелеть, судьба многих закончилась весьма драматично — они исчезли навсегда. А ведь на выведение только одной породы голубей «воронежского статного» местным селекционерам потребовалось более двадцати лет.

Более оптимистично видит будущее развитие отечественного голубеводства житель Кисловодска Алексей Боковец. У него не одна, а две голубятни, и среди самых редких голубиных пород — коллекция бойных северокавказских. В его краях много любителей держать одну-другую стайку чудных птиц, запускать их в небо за облака и следить потом, как буйный ветер уносит их за десятки километров в сторону. Эти подвижники, как и сам Алексей, считают, что поскольку человеческая тяга к красоте неистребима, то и голуби всегда будут рядом жить. Для этого они создали свой клуб, приглашают детишек полюбоваться и поиграть в вольерах с птицами.

У голубевода Александра Ткаченко рядом нет коллег и сподвижников, с кем можно было бы посоревноваться, а чей сизарь дольше на высоте продержится, не час, а целых два, либо выше заберется и превратится в небе в темную точку. Он живет в селе Круглое, которое расположилось в полусотне километров от Ростова-на-Дону. Голуби достались ему от отца. Тот завел их для собственной забавы, но быстро охладел... Сын же загорелся, и стал настоящим птичьим фанатом. Стремление завести редких голубей заставило его объехать весь Дон и соседнюю Кубань, заглянуть в самые отдаленные станицы. И хоть меняться он не сторонник, но все же ради расширения коллекции пришлось идти на всякие сделки. Результат потом превзошел все ожидания и мечты, в его хозяйстве появился не просто голубятник, а целый зоосад, наполненный разной живностью. И если по двору бродит свинья, то уж обязательно невиданной породы — красная какая-то. И попугаи у него жутко дорогущие, и индюки — серебристые, и пони — бочкообразные, и павлины — драчливые.

Теперь пришло время, и к самому Ткаченко потянулся любознательный народ. И не просто начинающие птичники, а умудренные профессора. Недавно один чудак приехал аж из Владивостока. Ткаченко понимает, он сам такой ненормальный, вся жизнь в них — в летающих и бегающих. К себе в дом воду не провел, а на ферму — обязательно. У него лишь одна забота — передать любовь к природе своему сыну Дмитрию, тогда и он обретет радость в жизни, и жизнь эта станет осмысленной и счастливой.

Мои рассказы об увлеченных людях, в том числе о голубятниках, в молодежной аудитории часто натыкались на один вопрос-сомнение, мол, разведением голубей занимаются простые работяги да те, кому делать нечего, а вот интеллигентные люди никогда не снизойдут до такого хобби. Я охотно вступаю в спор. Во времена Екатерины Великой все дворянство держало голубятни. Для крестьян такое удовольствие дорого стоило даже тогда. И в основном ценителями красивой расцветки оперения или скоростных качеств птиц прослыли такие высокопоставленные вельможи, как граф Орлов. Известен случай, когда этот граф за изумительную пару турманов отдал тридцать крепостных.

В революционное время большевики посчитали голубеводство излишеством, той привилегией дворян, с которой надо вести решительную борьбу. Естественно, много породистых птиц было несправедливо уничтожено. Потом времена изменились. И изменились настолько резко, что к голубям проявили неподдельный интерес политики последних лет двадцатого века Никита Хрущев, Леонид Брежнев, Виктор Черномырдин, глава украинских коммунистов Владимир Щербицкий, губернатор Астрахани Гужвин, губернатор Ямало-Ненецкого автономного округа Юрий Неелов.

Живет в Москве старейший голубевод Михаил Буркот. Его рассказы о тех, кто из многообразий увлечений выбрал разведение голубей, заметно отличаются от моих. Он специально коллекционирует все забавные истории, связанные с именитыми подвижниками-птичниками, как собирает давно и упорно разнообразные игрушки, скульптуры и фигурки с изображением голубей — деревянные, пластмассовые, фарфоровые, стеклянные. Его исследования уходят в глубь веков, вплоть до древнерусской летописи «Повесть временных лет», в которой запечатлено увлечение нашими предками голубиной охотой. А так заядлыми коллекционерами и натуралистами были и баснописец Иван Крылов, и гетман Украины Богдан Хмельницкий, и кукольник Сергей Образцов. А лондонские бизнесмены Ротшильды вообще только благодаря сизарям и обрели свои несметные богатства. Просто Натан Ротшильд быстрее других банкиров получал нужную информацию, и тут же скупал массу ценных бумаг по низким ценам.

Пятьдесят лет жизни отдал голубеводству Михаил Буркот. Некогда ворчливая жена птичьего фаната быстро смирилась с его увлечением, и нашла в столь затратном занятии мужа много полезного для семьи. Хозяин стал более внимателен, добросердечен. Не страдал никакими пороками, такими, например, как увлечение выпивкой... Живи да и радуйся! В уютных и добротных клетках обитают у Михаила четыреста пятьдесят голубей. Всех их он знает в лицо. В апреле на Благовещение он возит несколько птиц в Кремль. Там Патриарх выпускает небесных птиц на волю... К сожалению, не все они преодолевают городские препятствия и возвращаются домой. Бьются о провода, антенны, попадают в лапы соколов. Это в Германии существуют законы в защиту голубей. На Украине число голубятен растет... А в столице они резко сокращаются.

Самые прекрасные минуты жизни для Михаила наступают тогда, когда он с семьей наблюдает за сизарями. Они воркуют, демонстрируют потрясающую верность друг другу, а хорошо на душе становится людям. Не зря умные дельфины уступают голубям, и те лучше запоминают и угадывают геометрические фигуры.

Шестьдесят лет своей жизни житель Тюмени Николай Гаврилович Гинко посвятил разведению голубей. В детстве его соседями были страстные голубеводы. Отсюда в мальчишке и зародилось увлечение... Мечта о собственных птицах сбылась сразу после войны. Первого голубя он выменял на солдатский ремень с пряжкой. Сегодня у него целая голубятня. Только содержит в ней он не разные породы птиц, а лишь одну — «чернозобых свердловских». Особенно любит черное оперение.

Среди моих земляков-ярославцев встречается много увлеченных людей, для которых голуби стали настоящими пернатыми друзьями. Жизнь в городе областного значения не помешала Евгению Савинову завести сто пятьдесят белоснежных птиц. Долгие наблюдения над ними позволили хозяину сделать вывод о том, что самые крепкие семьи существуют в тех странах, где сохранились обычаи долго ухаживать за женщинами. Как только в нашей стране стали подражать сытому Западу, где все отношения с женщинами упрощены, так посыпались проблемы со скорыми разводами. У другого голубевода Валентина Кувшинова стаж общения с пернатыми весьма большой — сорок лет. Переехав из центра в район Брагино, он перевез и жилье для питомцев. По его мнению, человеку, выпускающему в небо голубей, всегда сопутствует удача и счастье в жизни. Потому в питомнике вместе с ним увлеченно ухаживают за птицами внуки и ребятишки из соседних дворов.

Хорошим помощником в беседе с молодежью стала для меня и недавняя история знакомства с судьей Конституционного суда России Гадисом Гаджиевым. Как юриста, я знал его давно. Иногда наши дороги по коридорам власти сходились. Но лишь из статьи известного голубевода Георгия Костельнюка, опубликованной в одном популярном журнале, я узнал про давнее увлечение судьи... Оказывается, он с детства разводит голубей. И если я упустил возможность спросить у Черномырдина, когда он возглавлял кабинет Правительства, то у Гаджиева я успел узнать, насколько помогает ему в жизни увлечение голубями.

Ответ на этот вопрос, на мой взгляд, окончательно убедил всех моих юных спорщиков в том, что птицы объединят всех — и молодых, и старых, и простых людей и знатных, и образованных и не очень. Главное, они украшают наше бытие, превращают наши дни в счастливые мгновения и к тому же просто продлевают человеку жизнь.

История с разведением голубей судьей Конституционного суда говорит о том, что даже высокопоставленный служитель Фемиды нуждается в природе. Она дарит доброту, искренность, наблюдательность.

На склоне лет Гаджиев признался, что наконец-то он реализовал детскую мечту. Всю жизнь с ним его голуби. Он приверженец породы бойных. Собрал великолепную коллекцию. В далекую командировку, а особенно на отдых, он берет с собой красавцев голубей. Рядом с голубями лучше работается, плодотворнее думается. Конечно, любит ходить по выставкам, собирать нужную литературу. Когда узнал, что в Туркмении из-за жары голубятни размещают в специально вырытых в земле колодцах на глубине пяти метров, то успокоился, догадался, что не только ему для души нужны эти белоснежные птицы, но и другим людям.

Тут и мои юные оппоненты соглашаются... Не нужны увлеченным людям никакие академии, чтобы разводить и любить голубей. Не помогут человеку никакие звания, ордена и ученые степени разглядеть в птице красоту... Занятие это и душевное, и сердечное. Если ты хочешь испытать счастье от того, чтобы увидеть в небе кружение вислокрылых гривунов, или порхание будто бабочек николаевских голубей, или как вообще птенцы знакомятся с небом, то ты уже живешь мечтой о счастье, и тебе можно заводить голубей.

Человек не может не любоваться полетом птиц, тем, как в лучах заходящего солнца голуби возвращаются домой. Это захватывающее зрелище. Но сердце еще больше переполняется душевными чувствами, когда ты знаешь, что и зимой и летом, и утром и вечером, на крыше твоего дома тебя ждут твои пернатые друзья.