Завет святой

* * *

От края отступив на шаг,
Не плачу больше и не трушу
О, Господи, да будет так:
Я восстанавливаю душу.
У памяти на поводу,
Твой замысел я не нарушу,
Но чтобы не гореть в аду,
Я восстанавливаю душу.
От боли маюсь и шепчу:
Тоску и безнадежность рушу,
Поднявши слово, как свечу,
Я восстанавливаю душу.

 

* * *

Мне снова будут сниться паруса!
Среди бездонной темной круговерти,
Как оберег от боли, бед и смерти
Тугих полотнищ реет полоса.
 
А над Россией снежных вихрей плеть,
Покрыты белым саваном дороги.
И не пройти их, и не одолеть
Глухой тоски и вековой тревоги.

Но заискрится звездная роса,
И месяц якорем зацепится за крышу,
Мне снова будут сниться паруса,
Я их в рассветном зареве увижу!

 

ДОРОГА В ДЕТСТВО

Я дорогу найду по звездам
В заповедного детства край,
Убегу! Хоть наверно поздно,
Ты меня не удержишь, знай.
Затеряюсь среди девчонок,
Рыжих, с челками хохолком.
Молочка там попью спросонок.
По траве пройдусь босиком.
И опять искупаюсь в небе
Безоглядной голубизны,
Будет ветер мне петь о хлебе
Над вихром пшеничной волны.
Над степной золотою ранью,
Тихой скромницею рекой.
Только как я тебя оставлю,
Ненаглядный, любимый мой?

 

* * *

                           Алине и Анне
Сорвался лист и полетел,
Он, видно, птицей стать хотел,
И долго грезились ему
Полеты эти наяву.
И вот сбылось, и вот пришло,
Летит, как рыжее крыло,
Над тротуаром, мостовой,
А впереди ―
               весь шар земной!

 

В БОЛЬНИЦЕ

По гладким ступеням шагаем мы с мамой
В больнице огромной, серьезнейшей самой.
Здесь белые стены и бледные лица,
И тысячи едут сюда исцелиться.
 
По строгим ступеням веду свою маму,
Мы с нею идем шаг за шагом упрямо.
А ей бы присесть или остановиться,
Но надо идти, нужно срочно лечиться!
 
И мама кивает седой головою,
И делает шаг, и не спорит со мною...
 
По звонким ступеням медсестры, как птички,
Летят вверх и вниз мимо нас по привычке.
У всех здесь заботы.
                       И боли. И драма.
По белым ступеням идет
                                   моя мама...

 

** *

                               Епистинии Степановой, отдавшей войне девять сыновей
Заметает степь курганную зимушка,
Тучей хмурою грозит небосвод.
Вечным сном ты спишь теперь, Епистиньюшка,
Отдохни от материнских забот.
 
Колыбельные сыночкам все пела ты,
Напекла хлебов на век, не на год!
Только скрылася дороженька белая,
У войны кровавый начался счет.
 
И слетелися все черные вороны!
Вон, опять они над хатой кружат.
Погубили сыновей твоих вороги,
Девять соколов, героев-солдат.
 
Ох, лютует, ох, сечет вьюга синяя,
Да тебя ей не задеть, не пронять.
Вечным сном уснула ты, Епистиния,
Русских воинов Великая Мать.

 

ЗАВЕТ СВЯТОЙ

И снова в нежной зелени поля,
И солнышка лучистое веселье
Качают в белых кронах тополя,
Под грай и гомон птичьих новоселий.
Над вековым курганом облака
Текут, струятся временем крылатым.
Кубань моя! Мой край! — Моя река,
Шум городов и тишь станичной хаты,
Беседы стариков на склоне дня,
Казачьих песен широта и смелость...
Бескрайние сияют зеленя,
Чтоб нам, живущим ныне, тоже пелось,
Чтоб не иссякли жизни родники,
И чтоб на доброй дружеской пирушке
Хвалились урожаем казаки,
Не позабыв кубанские галушки.
...Из века в век течет Кубань-река,
От маков все на взгорье заалело.
Да сохранит их девичья рука
Узорной вышивкой по ткани белой.
Пусть в середине светится заря,
Гребенка тополей — канвою внешней.
Живи, Кубань, цвети, Земля моя —
Завет святой, душа казачьей песни!

 

* * *

Наш черед жить на этой земле.
Снова дождь. Небо тучами вспахано.
И росток шевельнулся в зерне,
Будто слово, что лишь будет сказано.
И коснется мальчишеских губ!
Дрогнет тихой слезой материнскою,
Дождь похож на сердец перестук,
На весенний, неровный, таинственный.
Наш черед жить на этой земле.
Я тебя одного угадаю,
По судьбе проведу, не по краю,
Птицы-весны, летите ко мне,
Наш черед жить на этой земле!