* * *
В деревенской сижу избе,
Приглашенный на новоселье.
Здесь наличник каждый — в резьбе!
А вокруг — разговор и веселье...
Пригублю хмельного кваску,
И душа окрасится заревом!
Отгоню городскую тоску,
Улыбнусь радушным хозяевам.
Доброту сумели сберечь,
Без нее жизнь
смысла лишается.
И большая белая печь
Как крестьянский храм
возвышается!
* * *
В звонком горле тишины
Задрожит воспоминаньем:
Мой отец
С большой войны
Воротился утром ранним!
Керосинка зажжена,
Плачет и смеется мама.
— Папка, кончилась война?!
— Потерпи, осталось мало...
Так, к себе
меня прижав,
Как провидец, он ответил.
Лишь потом пустой рукав
У шинели
я заметил...
Я поверил, я терпел,
Я вгрызался в жмых
охотно,
Над рисунками корпел,
Где фашистов бил бессчетно!
И с бедой —
к лицу лицом —
Жил, как все,
Три года с лишним,
Чтоб на улицу с отцом
Мы на равных
в Мае
вышли!
Мама
Вот покурить я вышел в сенцы
От гомона и суеты...
И вдруг тоска мне сжала сердце:
Я вспомнил — есть на свете ты!
Ты никуда не уходила!
Но позабыл об этом я...
Там, на холме — твоя могила,
А здесь, в избе — душа твоя!
Горница
Эта тихая, чистая горница
Вся пронизана
солнцем насквозь!
И вспорхнула сестра,
словно горлица:«Наконец-то,
пожаловал гость!
Как я бредил когда-то
столицею!
Мать шептала вослед: «Воротись...»
Вот вернулся — затем,
чтоб светлицею
По сухим половицам пройтись!
Ах года, вы не все
еще прожиты!
Стол накрыт,
чтобы брат не зачах!
Что же смотришь, сестра, —
хоть моложе ты,
С непонятной печалью в очах?
Вечер. Солнце
за речкою скроется.
Тусклой лампочки
блеск неживой...
А пускай-ка затеплится
горница,
Словно в детстве,
свечой восковой!
Глянем молча
во тьму заоконную
И присядем —
плечо у плеча,
Чтоб всю ночь
под святою иконою
Согревала
нам душу
свеча...
ДЫМ ОТЕЧЕСТВА
Сначала вижу дом,
Потом увижу дым,
И верится с трудом,
Что был я молодым.
Я расцветаю тут,
Но слезы не сдержать.
Ведь быстро дни пройдут,
И время — уезжать!
И в сумраке седом,
Под небом голубым,
Почти не вижу дом,
Но долго виден дым...
* * *
Неужто песня умерла?
Хиты остались хамоватые.
Хрипят, как будто с похмела,
Попсы глашатаи лохматые.
Слух режет электропилой
Сопровождение фанерное!
Под этот скрежет, визг и вой
Любой сойдет с ума, наверное.
Но рано песню хоронить,
Коль есть края, не столь далекие:
Там голоса сплетают в нить
С утра девчонки ясноокие...
Там мужиков уставших рать,
Под вечер выпив ради праздника,
Затянет вновь про Стеньку Разина —
На «муси-пуси» им... начхать!
И «ящик», в этот миг забыт,
Уймет мычанье тошнотворно.
Там хитрая придумка — хит
Звучит, как слово подзаборное!
...Глумясь, проводит телесброд
Душ молодых приватизацию...
Но песня русская живет,
Не загнанная в резервацию!
* * *
Что происходит,
родная сторонушка?
Сердце свивается в жгут:
Черные вороны —
Красное солнышко
За горизонтом клюют!
Пашни заброшены,
травы не кошены,
Кто этот грех нам простит...
И запустение
Гостем непрошенным
Нагло в деревне гостит!
Так неужели
в стенаньях и лепете
Жить, позабыв Божий суд?
...Утром взгляните,
Как белые лебеди
Солнце на крыльях несут!
* * *
Жизнь прошла совсем не зря!
Оглянусь на путь-дорогу:
Слава Богу, есть друзья —
И враги есть, слава Богу.
Не ронял ни разу честь,
Пусть крутило и ломало!
Слава Богу, книги есть
И читателей — немало...
Подымаясь на Парнас,
Я кнутом не бил Пегаса.
Спотыкался — и не раз,
Но от паники не трясся.
И теперь, на склоне дней,
Вновь судьбу перелистаю:
Жил, как все — среди людей,
Но не лез по-волчьи в стаю.
В общем, не на что пенять,
Продолжается дорога.
И на небе буду знать,
Что не лишний я у Бога!
* * *
Тихий свет над водою струится,
Словно дети, кувшинки глядят.
И деревья,
зеленые птицы,
Перед взлетом
чуть слышно галдят.
Принимаю покорно и кротко
Этот дар,
Предназначенный мне.
И моя заплутавшая лодка
Неподвижна в густой тишине.
А заря затуманенно рдеет
И касается весел и рук...
И так странно лицо холодеет
От любви ко всему,
что вокруг!
Свет струится —
Таинственный, дальний,
То ли ангел,
А то ли звезда...
И не хочется плыть
никуда мне,
Ну, а если и плыть —
В никуда...