«Вдали от вечного огня...»

* * *

Вдали от Вечного огня,
Вблизи от Вечного покоя,
Мой друг, не спрашивай меня,
Зачем живу, чего я стою...
 
Холодной бронзой мне не быть,
И патина меня не тронет.
Живу, чтоб с радостью кормить
Синичку зяблую с ладони.
 
И в этом не моя вина,
Что на торгах не знают люди,
Что красная моя цена
Взлетит, когда меня не будет.
 
Седую голову клоня,
Пред Богом на коленях стоя,
Сгорю от Вечного огня
Вблизи от Вечного покоя.

 

 

 

* * *

На горячем ветру,
У земли на краю
Села бабочка вдруг
На ладонь, на мою...
И сидит, не дыша,
Мир собой заслоня, —
Это чья-то душа
Отыскала меня.
 
Торопись, мотылек!
Скоро дождь, скоро снег.
Этот теплый денек —
Твой единственный век.
Не вершится ничто
На миру просто так
Это, видно, Господь
Посылает мне знак.
 
То ли, вправду, я слеп,
То ли путает бес...
Это — мама моя
Опустилась с небес.
Что-то хочет сказать
Легким трепетом крыл
На родном языке,
Что я знал и забыл.
Чтобы маму понять,
Стал я памятью — весь, —
Не исправится ТАМ,
Что напутано здесь.
 
...Вот и падает снег
На поля, не спеша...
Пусть недолог наш век,
Но бессмертна душа...

 

ВОЛКИ

Три дня мело. Стреляли, как из пушки,
Заряды снега, нагоняя жуть.
Собак и тех не выгнать из избушки.
Мы тоже не спешим в последний путь.
 
Мы с другом все прочли,
                             Все съели, кроме
Самих себя... Такая канитель!
Но знали мы,
                что в нашем дальнем схроне
Мы все найдем, лишь кончится метель.
 
И улеглось.
                            И вихрями продута
Сияла нам тоннелей бирюза,
Но нам, голодным, виделись продукты,
Как чистый снег ни ослеплял глаза!
 
Мы шли легко и весело, но скоро
Вдруг замерли, в предчувствии беды:
На все четыре стороны от схрона
Тянулись волчьи свежие следы.
 
Они до нас здесь побывали только,
И ворон черный все еще кружил.
Но схрон был пуст.
                        Все растащили волки...
Ну, что ж, похоже, всем охота жить.
.................................................................
Я сам, как зверь... И понимаю волка,
И встречи с ним я здесь не убоюсь.
Но, господа! Вы оглянитесь только —
Вокруг следы — растаскивают Русь!

 

* * *

Не зная, сколько весен впереди,
Как завещанье я шепчу любимой:
— Мой друг, орех маньчжурский посади —
Зеленый парус над моей могилой.
 
Родная, лишних слов не говори,
Одна ты знаешь: там мне будут сниться
Зимою расписные снегири,
А летом беспокойные синицы.
 
И не зальется песней соловей,
Промчится гром, как всадник прыгнув в стремя.
И капли будут опадать с ветвей,
Отсчитывать до нашей встречи время.
 
В кругу друзей, бокалами звеня,
В благой тени маньчжурского ореха
Не говори, что он ЛЮБИЛ меня...
Смерть для любви бессмертной не помеха.

 

* * *

Нелепо говорить в мои лета,
Что миром правит только красота.
Но что поделать, если этот стих
Запекся кровью на устах моих?!
 
Я не лукавлю, да простит мне Бог,
Я ждал, когда распустится цветок,
В котором, как бы написал поэт,
Все совершенно: форма, запах, цвет.
 
И он расцвел. И ангелы кричат:
К цветку не прикасайся — это яд.
Но мой удел, не слушая их впредь,
Вдохнуть тот аромат и умереть.

 

* * *

Какая с миром этим связь?..
Лежали лодки у причала,
И медленно река лилась,
И песня русская звучала!
 
И было тихо на реке,
И с неба падал свет неброско...
Но, как от сабли, по щеке
Прошла горячая полоска.
 
Я знаю, никакой тиран
Слезы бы из меня не выжал!
Но здесь, от этих сладких ран,
Я, не сражаясь, еле выжил!
 
И ты, Любовь моя, жива!
Но кто мне разрешит задачу:
Звучат знакомые слова,
Так почему ж я снова плачу?
 
И замираю всякий раз
У песни той на самой кромке.
И над собой, как Божий глас,
Я слышу голос твой негромкий...

 

* * *

Ты на руках моих
Качалась, словно в зыбке,
Безумно хороша, вся в солнечных сетях...
Я обретал себя в лучах твоей улыбки
Любимая моя — невинное дитя!
 
Еще мгновенье и... утихнут моря волны,
И птицы замолчат на елях смоляных...
Всего лишь год назад мы были всем довольны,
Еще не зная, чем с тобой обделены!
 
Увядшие цветы... Их чья рука срезала?..
Осыпались на стол — узорчатый овал...
Ты становилась той, какой себя не знала.
Я становился тем, каким себя не знал...
 
Пусть вянут все цветы — нам прошлого не жалко!
Мы расстаемся с ним, играя и шутя...
 
Вон на окне моем уже цветет фиалка
Прекрасная, как ты, любимое дитя!
 

* * *

Так любить суждено лишь немногим...
На глазах родового села
Рядом с кленом у самой дороги
Золотистая липа цвела.
 
Суждено им по прихоти ветра
Лишь касаться друг друга листвой...
И шутили сельчане над этой
Незадачливой с виду четой.
 
Но они на Судьбу не в обиде.
Все им в радость: и ветер, и зной.
Ведь никто из прохожих не видел,
Как их корни сплелись под землей!..

 

* * *

Как жалко жизни уходящей...
Как далеко ее исток...
И осыпается цветок,
Еще недавно свет дарящий.
 
И все ж тебе спасибо, Боже!
Отмеренное время мне
Звенит, сбегая по скале,
А убежать никак не может.
 
О юности былой скорбя,
Лить слезы не в моей природе.
И мне не жаль, что жизнь уходит...
Жаль, милая, что без тебя.

 

* * *

— Собирайся, сынок, —
Я шепчу, свой платок теребя, —
Вот и вышел твой срок,
Чем могу я утешить тебя?
В свой дорожный мешок,
Что и прадеду правдой служил,
В потайной уголок
Ты иконку мою положи.
 
Так ушел и отец
От земных нескончаемых дел,
Он последний венец
На колодец поднять не успел.
Это, сын, не укор.
Это кто-то играет Судьбой.
Взялся ты за топор —
Те же птицы зовут за собой!..
 
Мы служили Руси,
Той единственной, нашей, святой.
И, кого ни спроси,
Ни под чьей не бывали пятой.
Коль тебя, не дай Бог,
Жизнь погонит в чужие края,
Что же делать, сынок?
Нынче власть на Руси не твоя.
 
И в иные года
Нас пытали тюрьмой и сумой,
Только ты никогда
Власть не путай с Россией самой.
Не моя в том вина,
Что не стало на свете любви.
А случится война,
Ты уж матери не посрами.
 
Я прошу об одном,
Зная сердцем, как страшен твой путь:
В уголке потайном
Об иконке моей не забудь.
Среди белых снегов
Не сойти бы мне только с ума...
А колодец чего?
Я дострою колодец сама.

 

* * *

Пронеслись мои годы —
Столбы верстовые.
Залихватская молодость,
Ты не права.
Мы торопимся жить,
Забывая простые,
Голубые, как лен,
Белоснежные наши слова.
 
Словно память о детстве,
Висит моя зыбка,
Как пустое гнездо,
Где не стало птенца...
Не взойдет надо мной
Моей мамы улыбка,
Не блеснет, как росинка,
Хмельная слеза у отца.
 
Не вернуть ничего...
Словно нищий у храма,
Я, прощенья моля,
Со слезами шепчу:
— Не успел я сказать
Главных слов тебе, мама,
И во здравье твое
Не успел я поставить свечу.
На холодной земле
Мы тобою согреты.
Я кричу
Через эти шальные года:
— Золотая моя
И любимая, где ты?
...Только ты этих слов
Не услышишь уже никогда.

Говорите слова!
Мы беду пересилим.
Пусть ложатся они,
Как на стол кружева...
Говорите слова,
Говорите России.
Говорите России:
— Да будет Россия жива!..