«Четыре ветра кликну в стих...»

* * *

Три стиха по милости богов
мне явились и вздохнули тяжко,
сто дождей и сто снегов
одолеть им пришлось, бедняжкам!
Триста тысяч и сто три версты
им пришлось пройти, себя измучив,
чтоб заблудшие мои мечты
отыскать среди лесов дремучих.
Мокли в струях хлесткого дождя,
замерзали в стужу ледяную,
но вернулись — три стиха,
три вдохновения моих,
три предвидения,
три догадки,
три самообмана,
три прозрения...
                        Перевод Н. Переяслова

 

 

 

* * *

Когда от дикой стужи
Рушились деревья,
Когда металась и выла вьюга,
Когда июльский зной висел
Зловещим маревом
Над беззащитным
Земным пространством
И иссушал,
Палил до пыли,
До хруста,
Когда осенний ветер
Душу леденил,
Якут,
Мой древний предок,
Видел в этом
Не действия каких-то
Тайных злобных сил,
Пытавшихся согнуть его,
Прижать к земле,
А — здравую, равную,
Закаляющую силу
Природы-матери,
Открывавшую сынам своим
Невидимую и живую связь
С нею...
                          Перевод И. Тертычного

 

ПАМЯТИ МОЕЙ МАМЫ

1

Умерла моя мама внезапно,
Нет ее на срединной земле.
И зови — не дозваться обратно.
Нет для сердца тоски тяжелей.
Ощущаем сиротство мы с братом,
Хоть и взрослые мы — семьи, дела...
Нет единственной, что нас когда-то
В этот солнечный мир привела.

 

2

Мама часто вспоминала
Те таежные места,
Где душа ее взрастала,
Так наивна и чиста.
Ей о счастье так мечталось
Предвоенною порой!..
Но судьбой приберегалось
Горе горькое с бедой...
Но забылось все плохое,
Маме помнилось всегда —
Горы снежные в покое
Голубых озер вода,
На деревьях хрупкий иней,
Лето красное в цветах...
Духи добрые поныне
Обитают в тех краях.
Не была я — так уж вышло —
В светлом мамином краю.
 
Мама, мама, в мире вышнем
Не сердись на дочь свою!

 

3

Дыхание осени пока
Не ощутимо, мама,
В разгаре август, и река
Не холодеет, мама,
Еще поля сжигает зной —
Не налились колосья.
Еще березы желтизной
Не расписала осень.
А ты вернулась в те края,
Откуда возврата нет.
И холод ощущаю я,
Смертельный холод вечный.
                          Перевод Т. Четвериковой

 

* * *

Нарисуй мне, внучек мой,
Небосвод над головой,
Солнце белое и звезды,
Снег летящий ночью поздней.
 
Нарисуй мне, внучек мой,
Ысыаха1 рой людской,
День, когда ликуют души, —
Летний, славный, самый лучший!
 
Нарисуй... Рисуй, мой милый!
Напою я сердце силой.
Посижу с тобою рядом —
Жизнь твоим окину взглядом.
 
Нарисуй мне что-нибудь —
Озарится светом путь!
                            Перевод И. Тертычного

 

ПРАМАТЕРЬ АЗИЯ

(моление)
Если в аорте колотится вновь
Предков моих своенравная кровь,
Если я в полночи над головой
Вижу народа весь путь вековой,
Если тревожит кочевничий дух,
Враз обостряя и зренье, и слух,
Если желание к гриве припасть
Приобретает внезапную власть,
Если все счастья и горести разом
В сердце вбираю, не слушая разум —
Хочется пасть пред тобой на колени
И обратиться с заветным моленьем!
 
Оо, Азия — Праматерь наша!
Ты чуяла, ты видела, ты знала:
Великие народы исчезали,
Прославленные падали народы,
Одни другим свое давали место!
Не говорю, не говорю о том,
Что ты, подобно мачехе, держала
Народ мой на отшибе долго-долго,
Не говорю, что в теплых не оставила краях,
Были ведь широкие раздолья,
Были ведь укромные места...
Благодарю, великая Праматерь,
За то, что думы и мечтанья наши
Во времени пространном сохранила,
За то, что дух здоровый закалила,
За то, что мой обветренный народ
Направила ты к берегам Реки великой,
И схоронила среди снегов глубоких,
Что помогла сберечь, дыханьем ясным
Обычаи, и веру, и уклад.
 
Оо, Азия — Праматерь наша!
Не нарушай эпохи достославной,
Которая мне временами снится,
Дай знать ты всем умеющим внимать.
О древности народа моего,
Не отрицай далеких предков наших,
Которых помним беспокойной кровью!
Оставь и мне, чья родина алас,
Ту трепетную, радостную связь,
То счастье называться частью тюрков,
Оставь мне и родову — путь в туда.
 
Оо, Азия — Праматерь наша!
Соедини с подобными нам духом,
Приобними, объятьями укрой,
Прибереги ты силу золотую,
Объедини глаголами надежно
И совмести все лики — в лик один,
Открой в грядущее народу дверь,
О древности забыть не позволяй!
Пусть у того, кто сам саха зовется,
Быстрей по жилам заструится кровь,
Когда он имя — да, твое! — услышит
И трепет жаркий ощутит в груди,
И зрящие твои увидит очи
Сквозь тьму никем не считанных веков!
 
Оо, Азия — Праматерь наша!
Я ведь дитя, которое когда-то
Ты прятала в своем большом подоле,
Наследница я древних тюрков,
Из уранхаев я, чьи думы
Длинны и воля, говорят, длинна,
Я ведь кочевница, умеющая с ходу
Вскочить на своенравного коня,
Мои упругие обветренные жилы
Впитали зной и жесткий трепет стужи,
И мне под силу сердцем распознать
Тщету и алчность нынешнего мира!
 
Оо, Азия — Праматерь наша!
Дай нам еще одно благословенье
И оглянись однажды, и взгляни
Сквозь легкие прекрасные ресницы —
И улыбнись вновь солнечно через плечо!
                                          Перевод И. Тертычного

 

СОН В ГОБИЙСКОЙ СТЕПИ

Горит костер в ночи, в разгаре лета.
Сижу я, головешки вороша,
освещена его огнем, согрета.
Так отчего печалится душа?
 
Ах, совладать с горячей гулкой кровью
я, юная, сумею ли сама?
Как молнией, незваною любовью
озарена вокруг ночная тьма.
 
Любовь огнем нам душу очищает!
Зачем же сердце бедное дрожит?
Дух черной злобы мой народ смущает
и, опьяняя, головы кружит.
 
О, говорят, есть повод мстить без меры
врагам с другого берега реки.
Там ядом злобы смазывают стрелы,
копье вражды касается руки.
 
Я жеребенка глупого искала
вчера — до ясной ночи при луне.
На берегу чужом у краснотала
возник батыр на белом скакуне.
 
Он молча вырос в ивняке прибрежном,
под ним, как в землю врос, прекрасный конь!
И взгляд батыра, пристальный и нежный,
во мне зажег невиданный огонь.
 
А нынче утром, воздух разрезая,
летели стрелы с визгом над рекой.
Дух смерти хохотал, наш слух терзая,
и я навек утратила покой.
 
О, где твой белый конь, батыр прекрасный!
Где мчится, закусивши удила?
Не сможет мне поведать ветер праздный
куда теперь летит твоя стрела!
 
Кто имя назовет твое? И снова
увижу ли тебя на скакуне?
Я плачу, сидя у костра степного,
Ах, в незапамятных веках — в глубоком сне.
 
В земле гниют обломки грозных копий,
над ними ветра заунывный вой.
Я вижу сон в степной бескрайней Гоби:
любовь сильней междоусобных войн!
                                                Перевод Л. Григорьевой

 

* * *

Услышу звук,
Услышу звон —
И сразу с четырех сторон
Четыре ветра кликну в стих,
Знакомых с детских лет,
Четыре пояса моих
От всех житейских бед,
Четыре яростных кнута,
Четыре взгляда вдаль,
Четыре знания...
Уста немеют,
Но мне не жаль.
Все, что замыслю, завершу,
Мне все на свете по плечу!
Мне стоит только кликнуть их —
Четыре ветра в стих...
                                       Перевод Н. Рачкова

 


 


1    Ысыах — праздник встречи лета, праздник кумысопития.