Инициатива Фонда содействия объединению русского народа «Русские» принять федеральный закон «О «Карте русского» имеет под собой определенные основания. Следует сказать, что русский народ является самым большим разделенным народом в мире. И это факт (я, правда, не знаю, сколько хуасяо-китайцев, живущих в других государствах, находится за пределами Китая). Русский народ является разделенным еще и потому, что значительная часть исторически российской территории оказалась за пределами Российской Федерации. Хотя нужно учитывать, что и на территории внутри РФ, и на территориях за ее пределами (которые мы считаем исконно российскими) проживали отнюдь не только этнические русские. Другое дело, что иногда мы начинаем пытаться дать определение русского не по его культурной, а по этнической составляющей (и проводить при этом какую-то формальную политику). Однако когда мы начинаем проводить политику по этому признаку, то сразу попадаем в тупик. Как говорится, хотеть можно, но сделать невозможно. И даже крайне вредно.
В первую очередь следует определиться с тем, кто такие русские люди с точки зрения культурной идентичности. Это люди, которые чувствуют себя русскими (или российскими). Если мы будем говорить об идентичности именно русской национальной культуры, то люди, которые считают песни «Калинка-малинка», «Во саду ли, в огороде» и русские сказки своими национально-этническими, — это одно (хотя это тоже важно, нужно и полезно).
А когда мы говорим о государственной идее и русско-имперской идентичности, то, на мой взгляд, это понятие относится ко всему населению бывшего СССР. Русский за рубежом — это по своей сути имперский человек. Я бы вообще предложил, чтобы всем гражданам бывшего СССР предоставили возможность претендовать на российское гражданство (со всеми связанными с ним благами).
Я хочу заметить, что способ политического действия, который в силу определенных обстоятельств выбран Россией по отношению к Приднестровью, Южной Осетии и Абхазии, доказал свою эффективность. А почему бы и нет?! Мы можем выдавать российские паспорта и защищать интересы наших граждан, что называется, «на месте». В свое время Британское Содружество Наций, которое было создано на развалинах Британской империи, являлось менее гомогенным образованием, чем Советский Союз. И в территориальном, и в культурном, и других смыслах. Тем не менее, они вручали направо и налево паспорта. И у них тоже были огромные проблемы. Потому что пакистанцы, индийцы и африканцы ехали в Великобританию как британские подданные. Правда, Лондон тогда вручал паспорта тем людям, которые были так или иначе связаны с британской колониальной администрацией. То есть здесь, в нашем случае, конечно, существует проблема колоссальной трудовой миграции из стран Центральной Азии. Не нужно иметь очень богатое воображение, чтобы представить, сколько возражений появится по этому поводу. И это понятно. Никто нас не обязывает идти на принцип вопреки всему. Но никто нас также не обязывает выбирать принципы, которые не будут работать.
Я считаю, что вопрос культурной политики по поддержке русских за рубежом — это в первую очередь поддержка русской культуры. Это, безусловно, возможность наших соотечественников получить гражданство РФ, если они хотят уехать на родину. А также всякого рода деятельность (политическая, культурная, дипломатическая и правовая) по защите их прав. Конечно, мы не можем вмешиваться во внутренние дела государств, которые мы признаем (нравятся они нам или нет). Но зато мы можем оказывать помощь по защите наших соотечественников, а также по обеспечению их возможности сохранять свою идентичность. Причем, чтобы наши люди за рубежом только выигрывали бы от сохранения своей идентичности — и в качестве образования, и по многим другим параметрам. Если говорить о политике имперской и долгосрочной, то речь идет именно о том, чтобы выработать понимание имперской идентичности и реализовывать ее именно таким образом. Колоссальное преимущество России состоит в том, что «наши» (политически и культурно) — это не этнические русские, а имперско-русские. То есть люди, которые, в общем, являются реваншистами. В том смысле, что они хотят восстановления (в том или ином виде) Большой России. Как известно, существует Британия, а есть Великобритания (Great Britain). Последняя — это другая территория и другое образование. Никто же не пытается вменить Великобритании в вину ее название, и ее понятие идентичности.
До сих пор программа переселения соотечественников не принесла выдающихся результатов, потому что это очень долгий и сложный проект.
В первую очередь — психологически сложный. Здесь возникают проблемы и с людьми, которых собираются переселять, и с теми, кто встречает переселяющих. На самом деле не существует проблемы программы переселения. Заметьте, никого же не приходится уговаривать переселяться в Краснодарский или Ставропольский края. В эти регионы переселение идет само по себе. Причем переселяются в основном не те, кого хотелось бы видеть большинству населения данного региона. И это создает массу проблем. В России, вообще, много каких программ не работает. Там, где нужны целенаправленные идеологические усилия, у нас практически ничего не работает (а если убрать слово «почти», то будет еще точнее). То есть там, где нет конкретного экономического интереса со стороны субъекта, который является заказчиком программы, ничего, как правило, не получается. Там, где надо реализовывать проект, не связанный с конкретной (личной или групповой) корыстью, ничего не работает. Политическая воля в принципе есть (хотя, может быть, не слишком сильная). Но она должна иметь инструменты своей реализации. На самом деле вопрос об инструментах реализации воли, не связанной с коммерческой заинтересованностью, — это очень сложный вопрос. В России не должны реализовываться только коммерческие проекты.
Ведь в чем разница между государством и коммерсантом? В нормальном современном обществе государство должно брать на себя те функции, которые не могут быть реализованы в рамках конкретного коммерческого интереса. Это не значит, что такие проекты изначально не выгодны. Переселение миллионов людей в те регионы, которые испытывают дефицит трудовых ресурсов, — на самом деле вещь очень выгодная. Но выгодополучателем в данном случае является не конкретный экономический субъект (игрок), а общество и страна в целом. В той ситуации, когда бенефициарами являются общество и страна в целом, у нас пока ничего не работает. Это большая философская проблема. О ней говорят много и разное. Я не берусь сейчас раскрывать ее в этом комментарии. Просто необходимо понимать, что у нас не только переселенческая программа не работает — у нас никакая программа не работает, если она не сформатирована так, чтобы это было кому-то непосредственно выгодно. Наверное, и это должно быть — проекты, которые мотивировали бы конкретный интерес конкретных субъектов. Но если мы не сможем осуществлять глобальные программы, в которых нет такого конкретного интереса, то мы можем спокойно накладывать на себя руки. Потому что мы просто не выживем тогда как мировой субъект. Все, что Россия делала когда бы то ни было, делалось «поверх» конкретного коммерческого интереса. Так что я выступаю за реализацию проекта «Карта русского». Но при этом нельзя «выковыривать» из нашего постимперского социума «более русских» и наделять их какими-то особенными правами. Это было бы абсолютно контрпродуктивно. Нам нужно не разделять, а, наоборот, собирать.