Почему супергерои прячутся?


Многие современные идеи секулярного мира имеют теологические корни. Одной из таких идей, выражающих свое теологическое содержание совершенно явно, является концепция супергероизма и супергероев, которая через американскую культуру вошла в литературу, кино, изобразительное искусство многих стран мира. При просмотре фильмов, чтении книг, где действуют супергерои, русский зритель замечает удивительную деталь: все супергерои скрывают, кто они такие, скрывают свои подвиги, стремятся остаться неизвестными, для чего применяют конспирацию и даже стирают память свидетелям. Эта странная черта явно противоречит сказкам разных народов, где герой может какое-то время скрывать свою личность, но никогда в принципе не скрывает свой подвиг. Змей Горыныч не тайно разоряет поля и ворует людей, и никто, убив Змея Горыныча, не стремится выдать это за естественное происшествие. В чем причина такого разительного контраста между супергероями и просто героями?


Чтобы ответить на этот вопрос, нужно вспомнить концепцию Невидимой Церкви, которая возникла в протестантской теологии в XVI веке, и с наибольшей ясностью выразилась в учении о двойном предопределении, изложенном в работах женевского протестанта Жана Кальвина.

Двойное предопределение

Учение о двойном предопределении заключается в следующем. Бог всемогущ и всеведущ. Раз он всеведущ, значит, еще до падения Адама и Евы, он знал, кто из наших современников спасется, а кто попадет в ад. Бог всемогущ, и раз не предотвратил этого, значит, он этого не хочет. Бог также не меняет своих решений, потому что всегда знает как лучше и поступает соответственно. Отсюда следует, что обреченные аду обречены на это по воле Божьей и ничего с этим поделать не могут. Отсюда же следует, что обреченные раю также обречены на это по воле Божьей и также ничего с этим поделать не могут. Бог знает заранее все, что ты сделаешь, и если тебе судьба спастись, то можешь убивать, воровать, грешить как угодно, это ничего не изменит, ибо кто ты такой, чтобы изменить волю Господа? И наоборот, если тебе суждено попасть в ад, можешь совершить сколько угодно добрых дел, ты не изменишь волю Господа, ибо она неизменна.
Из этих полутора простых мыслей, если их додумать до логического конца, получается концепция Невидимой Церкви. Среди обычных людей, большинства, обреченных на гибель, живут и действуют немногие избранные, которые спасутся. Среди всех христиан, видимой церкви, они составляют церковь невидимую. По каким критериям отличить избранных? Кальвин честно отвечал, что не знает, и узнают люди об этом только на Страшном Суде, однако его последователей такой ответ не устроил, они хотели знать прямо сейчас и ввели множество остроумных критериев, позволяющих заглянуть в эти тайны уже при жизни. Самое важное в данной теме, что эти критерии не имеют никакой связи с христианской моралью, как и следует из изложенного в предыдущем абзаце.
Разные протестантские секты выдвигают разные критерии разделения людей на избранных и отвергнутых, но сам принцип разделения не отвергает никто. Два самых распространенных критерия таковы: чувство избранности и жизненный успех. Вот так просто. Что такое народ, одержимый чувством избранности и ставящий себя вне морали, мы видели сами в 1941–1945-м. Деление людей на успешных и неуспешных в протестантских странах имеет явный религиозный подтекст. Страх оказаться лузером имеет религиозную природу и не корректируется рационально.

Избранные в массовой культуре

Разумеется, такая краеугольная концепция не могла не повлиять на западную массовую культуру. Отметим еще раз ее основные признаки: люди делятся на избранное меньшинство и всех остальных; избранные состоят в особых отношениях с Господом (или мистическим миром в широком смысле слова); критерий разделения не имеет отношения к морали и вообще недоступен нашему пониманию (как сказал Лютер, та сторона поступка, по которой о нем судим мы, никогда не бывает той его стороной, по которой о нем судит Бог). Самый яркий пример воплощения идеи Невидимой Церкви в искусстве — это, конечно же, «Люди в черном». Все основные признаки налицо. Церковь реально невидимая: вспомним, как с экрана стирается имя, герой надевает черный костюм под слова за кадром «тебя больше нет, тебя никто не знает», и такой ценой оказывается в команде избранных, которые общаются с внеземными силами и пасут подопечных, которым нельзя открывать правду, чтобы не сошли с ума.
Концепция Невидимой Церкви нашла отражение еще в одном западном культурном феномене, а именно в представлении о супергероях.
Не будет преувеличением сказать, что это чуть ли не сквозная тема западного масскульта. Супермен, Бэтмен и Баффи, истребительница вампиров демонстрируют все отличительные черты данного мифа: это представители избранного меньшинства, которое стоит в особых отношениях к мистическому миру, резко отделено от простого народа по сути, но внешне супергерои такие как все. Заметим этот момент. Супергерои не раскрывают себя и свои подвиги, супергерои должны прятаться, сливаться с толпой, не дать никому заподозрить, что они не такие (Суперсемейка сюда же). Это воплощение художественными средствами представления о невидимости церкви. Обратим внимание на разительный контраст с обычными допротестантскими сказками всех времен и народов.

Подвиг в сказках

В обычных сказках подвиг никогда не бывает тайным в принципе. Герой может какое-то время скрывать свое имя, но не сам подвиг. Победив дракона, герой женится на красавице и становится царем — подвиг вознаграждается открыто, в мире дневного света и повседневной реальности.
У обычных людей хватает смелости не свихнуться от ужаса, зная, что дракон разоряет их селения, хватает ума понять героизм их защитника, и хватает правильного взгляда на вещи, чтобы вознаградить героя за подвиг высшим местом в социальной иерархии.
Итак, в народной сказке героизм вписан в структуру общества. Все основные моменты, необходимые для включения подвига и героя в социум, ясно очерчены, хорошо разработаны и доступно изложены. Не то с западной концепцией героизма как тайного хобби. Спасать мир — ужасно тяжелая, грязная, неблагодарная работа, которая никогда не кончается и за которую ты ничего не получаешь. Кто из супергероев не согласился бы с этим? И кто из королевичей минувших времен согласился бы?

Почему супергерои прячутся?

Супергерои совершают свои подвиги тайно, потому что критерий разделения на невидимую и видимую церковь лежит вне морали, другими словами, мы не можем судить о принадлежности человека к героям или злодеям по тому, хорошо или плохо он поступает.
Очень наглядно это проявляется в серии книг Джоан Роулинг о Гарри Поттере. Все люди делятся на магов и магглов, магические способности врожденные, могут встречаться у не-магов, но такой человек должен уйти из своего мира в мир магов. Маги скрываются от людей. Магам запрещено использовать магию в мире людей, например, чтобы помочь обычному человеку в беде. Маги не могут использовать магию для удовлетворения своих повседневных нужд. Мир волшебников у Роулинг — откровенный паразит на человечестве, они едят, пьют, одеваются и пользуются инфраструктурой, абсолютно ничего не давая взамен. В последних книгах магические войны выплескиваются в мир людей, люди гибнут в этих разборках, не понимая, что происходит, и не имея возможности повлиять на свою судьбу.
Так устроено любое сообщество супергероев. Это Невидимая Церковь, которая стоит в особых отношениях к миру чудесного и волшебного. Отношение Невидимой Церкви к обычным людям не регулируется нормами морали. Невидимость — решающий признак сообщества, в этом отражается непредставимость критерия, по которому Господь Бог в концепции Кальвина отобрал этих людей, чтобы предоставить им вечную жизнь, в то время как остальные погибнут, невзирая на заслуги.

Инобытие религиозной идеи в современном мире

Как мы видим, религиозная идея живет в культуре, даже будучи оторвана от теологических корней. Супергерои, маги и магглы продолжают жить во множестве произведений, хотя их авторы далеки от теологических тонкостей. Тем не менее религиозную основу этих созданных искусством миров можно восстановить, даже если проводники этих идей, писатели и зрители, не знают корней своего мировоззрения.
Любая идея существует в единстве с другими, является частью какого-то комплекса взглядов. В эпоху постмодерна целостность в области культуры разрушается, и идеи в принципе могут сочетаться как угодно, однако постоянное возрождение одних и тех же взглядов и проблем в западной культуре показывает, что память текста сильнее деконструкций. Вновь и вновь западная культура борется с дискриминацией, расизмом, нацизмом, сексизмом, которые не уходят в прошлое, а появляются в разных сферах, выражая по-новому в новых обстоятельствах старую идею Жана Кальвина о сотворении людей так, что одним все позволено, а другим ничего не поможет.

Об авторе

Ищенко Н. С.