Судьба Николая Маклакова как зеркало революционной трагедии начала ХХ века

1917 год — роковой в русской истории. Мы обречены вглядываться в те события, чтобы попытаться понять — а могло ли быть иначе? Можно ли было предотвратить тот роковой ход событий, который привел к февралю 1917 г., порождением которого стал октябрь. Мы вглядываемся в лица сановников и генералов, в поисках людей, которые могли бы помочь Государю поднять антиреволюционную волну.

В архиве Военно-морского флота хранится редкий документ — письмо святителя Игнатия (Брянчанинова) адмиралу Нахимову. Появление этого письма тем более удивительно, что Брянчанинов и Нахимов никогда не встречались. Что же заставило архимандрита Игнатия написать флотоводцу, с которым он даже не был знаком? И что ответил Нахимов?

НА БЛОКПОСТАХ

На блокпостах —
сиянье горних крыл
И крепкий чай,
белесый от сгущенки.
Следы в седой теряются поземке,
И каждый след по-своему простыл.

Тревожный взгляд,
неспешный разговор
Под дальний «шум»
и шорохи степные.

Повесть

О, как же война цеплялась за жизнь!
На раз-два выгнала с полей комбайны, пустив разлапистые танки перемалывать косточки золотым пшеничным стеблям — лишь бы к зиме никаких краюх хлеба на столе. Где не хватало бронечудищ, в легкую, на три-четыре, поджигались трассерами колосья. Усилий никаких, лишь зарядить патроны с пулями в зеленой краске и с разворота шугануть перед собой очередью: коси, коса, пока роса. Роса долой — коса домой.

Мы точно не жонглировали фактами, цифрами, людскими судьбами ради личной выгоды. Мы искали решения и брали на себя ответственность.
С. Шойгу
На книжной полке в магазине среди традиционно выставляемых новинок увидел неброскую обложку с фамилией, известной всей России: Сергей Шойгу «Про вчера». Неужели автор книги — он, нынешний министр обороны?

Методология и тактика в примерах

Специфика текущего момента нашей общей со страной биографии заставляет вспомнить, что выиграть войну на поле сражения — еще не значит выиграть ее в целом. Наряду с военной составляющей всегда есть информационная, присутствующая незримо и в мирное по видимости время. А успехи наши в этой «незримой» составляющей ведущихся против нас войн оставляют последние пару столетий желать лучшего.

Наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесных.
Послание Св. Ап. Павла к Ефесянам, 6:12

Людмила и Руслан
Ибо что же? если некоторые и неверны были, неверность их уничтожит ли верность Божию?
Послание к Римлянам, 3:3

О МОЛИТВЕ

Свою сбирала жатву смерть.
Едва лишь умирялась твердь,
Как новые вскипали битвы.
С овчинку было небо, но,
Сокрыто иль обнажено, —
Всё в мире двигалось молитвой.
Теперь не то: ликует плоть;
Из сердца изгнанный Господь
Пошел бродить по белу свету...

«За нами — Россия!»

Триумфальную речь Владимира Путина, после которой состоялось подписание актов присоединения к России Донецкой и Луганской Народных Республик, Херсонской и Запорожской областей, я слушал в Георгиевском зале Кремля, где на мраморных плитах золотом выбиты имена гвардейских полков, батарей, экипажей. В зале, где сверкали хрустальные ослепительные солнца, собралась элита — политическая, духовная, культурная — со всех краев и областей нашей страны.

С большой сердечной теплотой поздравляем Вас с Днём Рождения!

Многие годы, Вы, как никто другой, прикладываете колоссальные усилия по развитию и поддержке на высоком профессиональном уровне журнала «Родная Ладога», одного из лучших в России.
Если эти трудовые минуты перевести в метры, то ими можно было бы несколько раз по экватору опоясать Землю. Мы это ценим и благодарим Вас!

В те дни москвичи, кажется, засыпали и просыпались с именем писателя Владимира Солоухина на устах. Его книги «Владимирские проселки», «Письма из русского музея», «Черные доски» зачитывали до дыр и передавали из рук в руки.
В кругу друзей Юрия Клепалова то и дело возникали вопросы: «А ты читал у Солоухина про?..», «Что ты думаешь о предложении Солоухина?..» Чтобы быть в курсе обсуждаемых тем, ему пришлось искать книги писателя и читать.

Этнос — это исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая совокупность людей, обладающих общими, относительно стабильными особенностями языка, культуры и психики, а также сознанием своего единства и отличия от других подобных образований (самосознанием), фиксированным в самоназвании.

РЕКВИЕМ

Памяти Юли Изотовой

Кровавое солнце упало во тьму,
И Родина пеплом покрыта.
Скажи, Украина, — зачем? почему
Изотова Юля убита?
Ей было немного.
Всего двадцать два,
Неужто убита — за это?

Русофобия как идеология
Единственно возможная политика для Украины

Нынешняя украинская власть, по сути, официально признала, что русофобия остается единственно возможной политикой для Украины. Дальше под этим каждый понимает то, что ему нравится, оправдывая русофобию как угодно: тем, что Украина борется с Российской империей, советским наследием, с якобы вмешательством России в дела Украины, борьбой за европейские ценности, за движение на Запад.

К 50-летию творческой деятельности
Народной певицы России Татьяны Юрьевны Петровой
У Татьяны Петровой, родившейся в далекой уральской деревне Лягушино, станция Незевай, голос проявился довольно рано. Ее первой «сценой» был обыкновенный табурет, на который маленькую певунью ставили родители. Со временем голос все больше и больше стал заявлять о себе, но повзрослевшая Танюшка, как звали ее в семье, стала стесняться петь дома и убегала в поля.

Уважаемые граждане России!
Дорогие ветераны!
Товарищи солдаты и матросы, сержанты и старшины, мичманы и прапорщики!
Товарищи офицеры, генералы и адмиралы!
Бойцы и командиры – участники специальной военной операции!
Поздравляю вас с Днём Победы!

И проповестся сие евангелие царствия по всей вселенней, во свидетельство всем языком: и тогда приидет кончина.
Евангелие от Матфея, 24:14

Иногда полезно задать себе наивные вопросы. Ну, например: какая именно книга была самой первой в круге русского чтения?
Да, у восточного славянства были свои былины, и иные их сюжеты много старше времен Владимира Красное Солнышко; иным из этих сюжетов насчитывается уже и две тысячи лет, если не больше.

* * *

Я видел смерть. Страх. Нищету...
Но до сих пор мне непонятно,
Зачем, кляня в сердцах войну,
Опять спешу туда обратно?..
Но, взяв привычно автомат,
Целуя крест, не снятый с шеи,
Вновь становлюсь в передний ряд
В разбитой взрывами траншее...