Пушкин и Святой Серафим


Поворотным моментом в творчестве поэта стала Болдинская осень 1830 года

Батюшка Серафим Саровский получил своё монашеское имя не случайно. Его наставники по вдохновению от Духа Святого дали при пострижении ему это имя за его пламенную веру и ангельское смирение. Он был Серафимом и по имени, и по житию...

У пророка Исаии, который за шесть веков до Рождества Христова настолько реалистично описал рождение Господа, словно был его очевидцем, дважды упоминаются предивные Серафимы – духовные существа из ангельского мира, окружающие Престол Божий. Ветхозаветный пророк оставил для всего человечества и детальное описание Серафимов: они имеют человеческий образ и у каждого по шесть крыльев. Отсюда Серафимы изображаются на иконах шестикрылыми ангелами. Двумя крыльями они закрывают своё лицо, считая себя недостойными видеть Господа, двумя закрывают ноги – как недостойные того, чтобы Господь созерцал их. А оставшиеся два крыла – для того, чтобы спешить исполнять волю Господню.

Само же имя «Серафим» означает «пламенный» или «огненный» и указывает на духовную сущность и в то же время миссию этих удивительных существ – будучи ближайшими к Господу, они исполнены пламенем Божественной Любви и призваны Богом нести этот Божественный Огонь во вселенной, растапливая своим пламенем холодные сердца.

Образ Серафимов глубоко символичен и поучителен. Он открывает нам один из главных законов духовной жизни: чем больше смирения – тем больше и любви. И только тот, кто считает себя недостойным духовных даров, сподобляется нести в мир огонь Божественной Любви.

…Образ шестикрылого Серафима в творчестве Александра Сергеевича Пушкина появился неожиданно – как реакция на расправу над декабристами. В поисках ответов на извечные вопросы бытия – о добре и зле, о социальной справедливости и правде человеческой, о смысле жизни – поэт обращается к библейским образам и сюжетам.

Так в 1826 году появляется его шокировавший сознание приземлённого обывателя «Пророк»:

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился, –
И шестикрылый Серафим
На перепутье мне явился…
И он мне грудь рассёк мечом
И сердце трепетное вынул,
И угль, пылающий огнём,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп в пустыне я лежал,
И Бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею Моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей».


Наши слова, наши мысли и помыслы имеют большую силу. Один святой даже сказал, что мы есть то, о чём думаем. Пушкин обратил свои духовные взоры в мир ангелов – и встреча с Серафимом, о которой он писал в своём стихотворении, состоялась... и перевернула, преобразила жизнь Александра Сергеевича.

Как? Когда? Каким образом это могло произойти?

В Болдино поэт въехал самовлюблённым гулякой, тратившим свои молодые годы на развлечения и балы, а через три месяца покидал своё родовое имение глубоко верующим христианином, который видел смысл своей жизни в служении Богу и людям.

Что же произошло с поэтом за каких-то 90 дней Болдинской осени?

В своё родовое имение Пушкин заехал перед своей будущей женитьбой, чтобы поделиться с роднёй радостной новостью и дать указания по хозяйству. Но неожиданно вспыхнула эпидемия холеры, которая начала косить человеческие жизни так, что вымирали целые деревни. Дорогу на Москву закрыли – и Пушкин невольно остался затворником в своём имении. Местное дворянство на своём собрании даже избрало его – как человека образованного и влиятельного – руководителем штаба по борьбе с эпидемией. Он писал инструкции к местным органам управления, а также собирал данные о пострадавших от эпидемии.

Два чувства жили одновременно в сердце поэта в ту трагическую осень. Первое – панический страх перед смертью, которая без сожаления забирала и малых и старых, и бедных и богатых. Пушкин физически чувствовал, как смерть дышит ему в спину. А он – ещё ничего не сделал для вечности! Второе чувство – не менее сильное – чувство удивления и какого-то непонятного священного трепета. На расстоянии 70 километров от Болдино находился Саров. Каждый день в Саровский монастырь шли и шли люди. Сотнями. Тысячами. Чтобы подать записки за здравие и за упокой. И это тогда, когда во время эпидемии холеры были строго запрещены все массовые собрания и даже базары... Но в Сарове эпидемии холеры – не было! Сюда потянулись люди со всего края. Из Болдино в Саровский монастырь верующие шли пешком, чтобы помолиться за своих умерших от эпидемии родственников. Но в самом Сарове о смертях от холеры никто не слышал! Как будто холера не смела ступать на святую землю обители, где жили Божьи люди – постники и молитвенники. С восторгом рассказывали земляки Пушкина и о дивном старце Серафиме, который как раз тогда вышел из затвора и утешал страждущих людей.

Перед своей трагической смертью – через семь лет после своего Болдинского затворничества – Александр Сергеевич написал очень странное стихотворение, на которое только недавно обратили внимание исследователи. В нём он описал свой сон: ему явился странный старец – в белом балахоне, и возвестил, что Ангел смерти уже приготовил для него венец и очень скоро поэт отойдёт в своё Небесное Отечество... В белом балахоне изображают на иконах только одного старца – преподобного Серафима Саровского. Поскольку именно в такой одежде и ходил святой круглый год – и в жару, и в холод.

Значительно позже, когда культурная общественность праздновала столетие со дня рождения поэта, между исследователями-пушкинистами возникла дискуссия – встречался ли Гений с Преподобным, когда он гостил в Болдино? Приводились аргументы за возможность такой встречи, ещё больше – против. Но бесспорным остается тот факт, что Предивный Чудотворец и Великий Молитвенник Серафим перед Престолом Божиим поминал в своих пламенных молитвах и Александра Сергеевича. И кто знает – может, его молитвами легкомысленный гуляка стал на путь покаяния? Его огонь веры растопил беспечное сердце утончённого грешника?

И шестикрылый Серафим
На перепутье мне явился…

Действительно, пророческие слова гениального поэта.

Источник: Столетие
Картины: dzen.ru; 100-raskrasok.ru