«...Все остальное не имеет смысла»

                         Михаилу Попову (архангельскому)
А на русской канве — Крест и месяц синий.
А на русской канве в пяльцах — небеса.
А на русской канве вышита Россия.
Все народы ее, кто — глаза в глаза.
Нам назначено быть Родины основой.
Мы на русских плечах держим груз веков.
Двунадесять племен. Поле Куликово.
Двунадесять племен. Сорок сороков.
Мы рогожка, мы лен. И на пяльцах Бога
Мы — основа-канва для Святой Руси.
Вышивает Господь Русскую дорогу,
Начинает ее прямо с небеси.
А на русской канве, как цветы, народы
Восхищают сердца, берегут канву.
Вышивает Господь русскую природу,
А имеет в виду Русскую судьбу.
Я в бессмертную даль, не умею ближе,
Загляжусь, как в любовь, чтоб себя сберечь.
Я на русской канве всех нас вместе вижу.
И сквозь кольца времен нашу слышу Речь.

 

* * *

Что-то душа притомилась, Родина.
Что-то тревожит сердце.
То ли седою стала смородина.
То ли стога — без сена.
 
Только стожары и только созвездия
Черных черемух, что ли?!
То ли предчувствие, то ль возмездие
Всем и за все... А то ли
Белая-белая ночь над ракитами,
Как ожиданье чуда.
Что-то томит меня позабытое.
Что оно и откуда?
Люди улыбчивые и светлые.
Праздники — нараспашку.
Песни какие-то недопетые.
Ситцевые рубашки.
Мало предателей, трусов мало.
Словно — до революций.
Родина, ты их заколдовала.
Дай им домой вернуться.
Дай им напиться воды колодезной,
Далями наглядеться.
Что-то томит мою душу, Родина!
Все не могу согреться.

 

СКАЗКИ ЗЕМЛИ

     Да вы не очень-то верьте.
    Что не при нас было,
    того, может, и вовсе не было.
                               (Из сказки)
Я набралась у Василис не красоты,
А мыслей-лис.
Мне говорили: сказки скажутся бедой.
А мне слабо: я не могу,
             когда мой братец на лугу.
Пьет из козлиного копытца братец мой.
 
И гуси-лебеди летят.
И гадких много ребетят.
А тот утенок — он единственный, один.
Не страшно мне, что гол король.
А страшно мне, что кровь — с корон.
Ну ничего, зато бессмертен Насреддин.
 
Как бесконечно одинок
         хрустальной туфельки следок.
Уже двенадцать! Но все кончится добром.
Народ — он знает, что творит,
           когда о главном говорит
На языке своем бессмертном и родном.

 

ТВОРЧЕСТВО

На дне озер, где только стебли лилий,
Офелии прекрасные глаза.
За что тебя, Офелия, любили?
За что тебя, бессмертная, убили?
Безмолвствуют и лес, и небеса.
 
— А эти луны, чистые, как дети, откуда?
— Из Сонаты.
            — А цветы?
— С Холста.
            — А этот вольный ветер?
— Из Песни.
            — А мечта?
— Из Красоты.
— А там, невдалеке от горизонта,
Уже отсюда, но еще — туда,
Кто так свободно прикоснулся к солнцу?
Неужто Александр Сергеич?
            — Да.

 

* * *

А природа — она создает на века.
И не мучайся зря, белый свет:
Значит, Пушкина миру хватает пока,
Если нового Пушкина нет.

 

ВДОХНОВЕНИЕ

Прекрасно, как женское тело,
Пречисто, как детская речь,
Пришло не когда захотело,
Когда не смогло пренебречь.

 

* * *

Они похожи — гром и тишина.
Строка и пуля, мука и блаженство.
Прошу вас,
      отойдите от окна:

Отсюда вся Вселенная видна.
Мне нравится ее несовершенство.

 

* * *

                                Андрею Попову
Упаси меня, Бог, от завистливых дум
И от мести меня упаси!
Упаси меня, Бог, от нацеленных дул.
От всего, что сейчас на Руси!
Только в Коми земле и стоит благодать.
Только в ней — тишина и покой.
А считай, до войны-то рукою подать.
И до новых могил над рекой.
 
Я люблю эту землю. Ее забытье
И ее первозданную ширь.
Я люблю эту землю: и села ее,
И воскресший в тайге монастырь.
Не забыть мне цены за сегодняшний день.
За дорогу — аж до Воркуты!
Я люблю наших сосен глубокую тень
И снегов голубые холсты.
 
Упаси меня, Бог, от предательских глаз,
И от гнева меня упаси!
Вот и пробил он — этот негаданный час —
Испытать, кто нам друг на Руси.
Ой, ты, Север, мой Север, идут холода.
Да земля под ногами гудит!
Пусть не гаснет Полярная наша звезда!
Пусть любовь нас спасет, как спасала всегда!
Пусть на нас вся Россия глядит!

 

* * *

Понимаешь, ничего я не хочу:
Ни цветка, ни обручального кольца.
А приходишь — вся от радости свечусь,
Словно белая береза у крыльца.
 
Даже город от тебя не уберег.
Вот живу — четыре сдвинутых угла,
А приходишь — задыхаюсь без дорог,
Словно в поле подорожником росла.
 
А приходишь, я себя не узнаю.
Я хмелею, как некошенная рожь.
Ну откуда в этом каменном краю
Эта радуга, сиреневая сплошь.
 
Что ты знаешь о себе и обо мне?
В голове случайной встречи перезвон.
Понимаешь, даже птица на окне
Понимает, что в меня ты не влюблен.

 

* * *

Мне этой песни не перевели.
А может, перевод был и не нужен.
Я понимала: песня о любви.
О несчастливой, видимо, к тому же.
 
Перебираю в памяти ключи
От всех имен, от всех недоговорок.
О, как ее упреки горячи!
О, как ее пленительны укоры!
 
И мне ль не знать, какая ей цена,
Той песне, что наивна и жестока.
Вчера взошла на Севере она.
Сегодня поднимается с Востока.
 
Затем мне песни не перевели,
Что у любви одни слова и числа.
И если знаешь: песня — о любви,
Все остальное не имеет смысла.

 

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Я ваш современник. Я в этом же времени пела.
Я в этом же времени душу и сердце рвала.
И если я что-то сказать до конца не сумела,
Во времени нашем я все до конца поняла.
Не спутали сердце космических далей былины.
Ни прошлых столетий соблазны и материки.
Но только печально: ушли в небеса исполины.
И канули в Лету эпох золотые деньки.
 
И если по совести: думалось прежде, что люди
Поймут, наконец, что такое — Великий Народ.
А нынче, кто только историю нашу не судит:
И крошит, и делит, и зарится, и продает.
Но я не жалею, что песню неловкую спела.
Я ваш современник. Я в это же время жила.
И если я что-то сказать до конца не сумела,
Во времени нашем я все до конца поняла.