* * *
Полетели в небо стаи вьюг,
Но мороз по ним стреляет влет.
Воду утки унесли на юг,
На реке оставив мутный лед.
Стало больше безымянных рек,
Меньше торных тропок и дорог.
В Красной книге — сельский человек,
А хозяин в мертвых селах — волк.
Беспробудно избы в селах спят.
В печках — стужа. Двери на засов.
В половодье утки прилетят,
Не услышав детских голосов.
Но не вспомнит имени река
Собственного — не вернется речь.
Мы, оставив торные века,
В смутном — не смогли себя сберечь.
* * *
Разбита русская дорога.
То колея, то волчий след.
Мой путь — вперед. Я верю в Бога,
А там, где вера, страха нет.
То дождь, то снег идет из тучи...
С молитвой легче путь земной.
Я не один. Смотрите лучше:
Дружина предков за спиной.
* * *
Скорее бы добраться до ночлега,
Пока в деревне люди не уснут.
Скрипит моя разбитая телега,
И щелкает лохматым длинный кнут.
Живем на горе, а не на потеху,
Как двести лет назад... И грязь, и жуть.
Бежит лошадка там, где не проехать
Машинам — позабытый русский путь.
Смеркается. Но шаг лошадки пегой
Короток. Впереди слышна гроза.
Скрипят деревья. И скрипит телега.
И жизнь течет, как двести лет назад.
* * *
И холод рек, и пустота полей.
Гуляю выбрит и тепло одет.
И клинописью поздних журавлей
Зашифровала осень свой сюжет.
Промок церковный сад и палисад.
Убавилось на паперти калек.
Сакральный след естественных утрат
Оплакал дождь, а вскоре спрячет снег.
* * *
Листопад сорвал с деревьев маски,
Истинные лица показав.
Осень дверь захлопнула с опаской,
Выписав земле мороз, как штраф.
Вьюги и метели любят танцы,
Белизну во сне и наяву.
Но зимой деревья — африканцы:
Черноту не спрятать под листву.
Я и сам гуляю черно-белый,
Зимний, словно роща — продувной,
А мое стареющее тело
И в мороз останется со мной.
* * *
Печь топлю. А под окошком ветер
Яблоню сгибает, словно трость.
Я случайный гость на этом свете,
Но забыл, что я всего лишь гость.
Не один такой. Наш мир не прочен.
Хрупко и здоровье, и семья.
В сердце — холодок бессонной ночи.
Трость. Пижама. Жесткая скамья.
Взгляд растерян, разговор отчаян.
И смешон тот врач, что учит жить.
Он распределяет, как хозяин,
То, что смертным не принадлежит.
Копим деньги. Тайно строим планы.
Ищем славу там, где ждет позор.
Все нелепо и немного странно...
Лишь на небе — воля и простор.
А когда меня задует вечер,
Словно догоревшую свечу,
Обретая призрачную вечность,
Сизым дымом в небо улечу.
* * *
Над трубою золотится вечер,
Филин опустился на конек.
Из-за леса освещает вечность
Звездочки туманный огонек.
Что оставим? Бренные останки.
Долог и запутан путь земной.
Что это — комета или ангел –
Озарили небо надо мной?
* * *
Космос — вечная Божья свобода, —
Мне сказал астроном-богослов.
Во Вселенной он ищет не воду,
А мелодии тонких миров.
В небе песни ночного простора
Заплетаются в звездный венок.
Мирозданье — оркестр, пред которым
С дирижерскою палочкой — Бог!
* * *
Ждем, что Спаситель придет,
Будет радеть о народе.
Плачет Россия. Народ
В землю, как слезы, уходит.
В плен не сдавались живьем,
Крестик на теле носили.
Мы себя сами спасем,
Если намолим Россию.
* * *
Сумрак. В дымке тонут лица.
Жизнь тяжелая, как труд.
Не с кем тайной поделиться —
Продадут и предадут.
Все и выпито, и спето.
Грустно. Где былая прыть?!
Разговариваю с ветром —
Не с кем больше говорить!
* * *
Это не элита, а шпана:
Смотрят косо, рожи корчат криво.
Мы — разоруженная страна,
Мы — страна на вынос и на вывоз.
Им плевать на совесть и молву,
Вставшим под враждебные знамена.
Грабят, как сожженную Москву
Грабили войска Наполеона.
Но придется в страхе отступать
По смоленской вымершей дороге.
Будут звать детей, отца и мать,
Но не вспомнят о распятом Боге.
БИТВА
I
Казалось, всё... Нет больше сил.
Спустился с неба ангел.
«Здесь русские?» — меня спросил
И встал на правом фланге.
И по земле, и по воде
Лежит путь к русской славе.
Я знаю: никогда в беде
Спаситель не оставит.
II
Плачет иволга. Мышь пищит.
Меч лежит на груди крестом.
Не кладите меня на щит.
Встану сам со щитом.
Озарились и храм, и скит.
Сила духа — небесный свет.
Битва кончена. Враг разбит.
Торжествует Новый Завет.
* * *
Павшим в бою
Как тень, отбрасываем плоть,
Но души сберегли.
Эвакуирует Господь
На небеса с земли.
В траве кузнечики звенят.
И жизнь, и смерть — к лицу.
В лучах небесного огня
Легко лететь к Творцу.