У БАЙКАЛА
На берегу глухом Байкала
Я у костра сижу один.
И жемчуга крутого вала
К ногам швыряет баргузин.
То там, то здесь лежат колоды
В оплывах гальки и песка.
Как раздражение природы,
В груди звериная тоска.
Не так ли пращур курыканин
От ветра суживал свой взгляд?
Волна окатывает камни —
Тысячелетия гремят.
Охвачен гибельным пространством,
В огне смятенных чувств и дум
Пред сим божественным убранством
Не так ли плакал Аввакум?
Мы в городах поодичали
Среди бетона и машин.
В миру не высказать печали,
И потому я здесь один.
Спасай, Байкал! Пусть автострада
Меня обходит стороной.
Душа тебе, как прежде, рада,
Твоею дышит глубиной.
ЛЕДОСТАВ
Встал на мысу растянувшийся поезд,
Снегом забило состав.
Ветер с Байкала студен и напорист,
Грозен Байкал в ледостав.
Стужа берет его долгим измором,
Льдины на берег ползут.
Тянутся тучи над взбешенным морем
Черные, словно мазут.
В белые дали зияющей раной
Врезан кипящий Байкал.
Но зажимается вскипень буранный
В крепкий ледовый оскал.
За ночь улягутся гневные силы
В груды прибрежного льда.
И по сверкающей снежной России
Снова пойдут поезда!
Поутру баба накормит скотину —
Невероятная тишь...
Вот только жаль — поломало рябину,
Разве за всем уследишь.
* * *
В перелесках закат паутину развесил.
Косяки журавлей над Байкалом летят
Распахну я окно в журавлиные песни,
Под березовый шелест пойду на закат.
Далеко, далеко от распахнутых окон
Я уйду, по-осеннему грустен и тих.
С головы ниспадет посеребренный локон,
Журавлем закричит пробудившийся стих.
ДОМОЙ
...И вновь бегут дорогой дальней
Со скрипом легкие возки,
Все отдаленней и печальней
Электровозные гудки.
Ужель село мое родное
Дымит над кручей берегов?
Кругом раздолье снеговое
Да островки березняков.
Гнездо покинувшая птица,
Вернусь на материнский зов
Колодезной воды напиться
Под небом дедов и отцов.
Давно ли был я здесь, давно ли
Литовку правил оселком,
И мать меня поила вволю
Густым июльским молоком.
Теперь у ней одна забота,
Всематеринская печаль, —
Под вечер выйдет за ворота,
Глядит, глядит в немую даль.
Мирские мысли о погосте
Обуревают все сильней.
И только радости, что в гости
Приедет кто-то из детей.
О, Родина! Лишь возглас этот
Тоскою грудь сжимает мне,
Когда в пути вдруг вспомню где-то
Я свет в родительском окне.
* * *
Прошли неласковые годы.
И спину разогнула мать.
Отец вернулся из похода,
Вернулся зверя промышлять.
Надев охотничью сермягу,
Не говорил он о войне...
А я медалью «За отвагу»
Играл «в пристенок» по весне.
РАДОНИЦА
...Не стучи, сын, в глухие рамы,
В окнах выцвели небеса.
Кромка леса. Могила мамы.
След, заросший от колеса.
Шепот хвои и листьев свежих.
Нынче ангелы при свечах.
Ветерок ласкает и нежит,
Птичьи трели звенят в лучах.
Ой вы, горлицы и синицы!
Прославляйте родной уют,
Дорогие я вспомню лица,
Тех, которых нигде не ждут.
Но за птичьими голосами
Зов из прошлого, оглянись!
То взывает к ответу память,
То взывает к ответу жизнь!
Сам Господь этот день отметил,
День молитвенной высоты...
Образ Родины тих и светел,
В нем есть мамы моей черты.
* * *
Светлой памяти родителей
Золотые нити сентябрь
Распускает по рощам и долам...
Как давно нет, родная, тебя
И отца, и отцовского дома.
Связан был из кедровых венцов,
С голубыми разводами окон.
Сколько вывел под кровлей птенцов...
Кто куда — разлетелись далеко.
Пели песнь сентября провода
В чугунке доходила картошка.
И морщинилась в луже звезда
Вечерами под нашим окошком.
Было все, как у добрых людей:
И ветла, и цветник возле дома,
Коновязь, где ковали коней,
И телятам подстил из соломы.
Не одна тут зима промела...
Нынче гость я залетный и редкий.
Где был дом, там пырей да зола,
В мир иной отошли мои предки.
Только нет, ничего не прошло,
Не исчезло во мраке бесследно.
Помню я и уют, и тепло,
Печку русскую с радостным хлебом.
Пусть не выведу в поле коня,
Нет ветлы, цветника, коновязи...
Все ушло, но живу еще я,
И с землей не потеряны связи.
СВЯТАЯ ЗЕМЛЯ
Светлой памяти сына моего —
послушника Сергия
Облако над Русью пролетело,
Окропило долы и холмы,
В западных растаяло пределах,
Обернулось саваном зимы.
А за ним летит, курлыча, стая,
С Родиной прощается навек.
На Украине та земля святая,
Где почил любимый человек.
Утренняя чистая пороша
Побелила пустынь, монастырь.
Рано ты, сыночек мой хороший,
Приумножил древние кресты.
Про тебя ни слухом и ни духом...
Хоть бы голубь с вестью залетел...
Та земля да будет тебе пухом
И высок молитвенный удел.
* * *
Распахнулись врата в скитский храм небольшой,
Богомольцы пошли, отпуская поклоны...
Вместе с ними и я с покаянной душой,
Все мирское отринув, молюсь на иконы.
В суете безоглядной я тратил года,
Благо, вышел на свет к алтарю и приходу...
А вокруг все росли и росли города,
Но тянулась душа к промоленному своду.
Долог путь от калитки до скитских ворот,
Но звучит благодатная песнь херувимов,
Но, спасаясь, стоит осененный народ
Теплой дланью Христовой незримой.
Духовник прозорливец, скажи мне, скажи!
Ведь не зря я стремился в святую обитель:
Уготована ль тайна для трудной души?
И как долго со мной будет ангел-хранитель?
МОЛИТВА
Не покидай меня, молитва,
К нетленной радости зови.
Идет невидимая битва
Во имя Света и Любви.
Растленный мир и гнет, и горбит...
Да минет ада западня.
Через мытарства, через скорби
Веди меня, спасай меня.
Не все исполнены обеты
По укрощению страстей.
Не все акафисты пропеты
В тиши молитвенных ночей.
Да будет в радость это бремя —
Христу молитвою служить...
О дай, Господь, еще нам время
Для очищения души.
