Эсхатологическое учение в творениях Святых Отцов и его значение в современном мире*

Пути познания Просмотров: 9985

(печатается в сокращении)

I

В последние десятилетия XX века и на заре XXI века интерес к эсхатологии сохранился во всем христианском мире. Конечно, в этот период был замечен и подъем эсхатологических отклонений. Поэтому обращение к опыту Святых Отцов для нас актуально, чтобы держаться «золотой середины», но это не так просто.

Эсхатология как учение о последних вещах (греч. εσχατον — «последнее»), о конечной судьбе мира и человека было изначально неотъемлемой частью евангельской проповеди, а живое религиозное осознание и переживание эсхатологических реалий — необходимой частью подлинного христианского мироощущения, христианской молитвы и Евхаристии. Эсхатология не может быть представлена как «случайный придаток» в общей системе христианского мировоззрения, но, начиная с самого Господа нашего Иисуса Христа, всегда была существенным элементом Евангелия Царства.

Святой апостол и евангелист Иоанн Богослов, призывая первых христиан не любить мир и то, что в мире, говорит: «И мир проходит, и похоть его, а исполняющий волю Божию пребывает вовек. Дети! последнее время(εσχάτη ὥρα). И как вы слышали, что придет антихрист, <...> то мы и познаем из того, что последнее время» (1 Ин. 2:17–18).

«Последнее время», «последние дни» — эти словосочетания неоднократно встречаются в Новом Завете, причем с несколько разным значением. Апостолы Петр и Павел употребляют их в своих Посланиях, подразумевая или же особенное «евангельское» время, время исполнения Божиих обетований, время Боговоплощения (Евр. 1:2, 1 Пет. 1:20), или же время непосредственно перед кончиной видимого мира, пред Вторым Пришествием Христовым (1 Тим. 4:1, 2 Тим. 3:1, 2 Пет. 3:3). Описывая чудо Пятидесятницы, св. апостол Лука передает пророчество пророка Иоиля, отнесенное апостолом Петром к сошествию Святого Духа на апостолов и начинающееся словами: «И будет в последние дни <...> излию от Духа Моего на всякую плоть» (Деян. 2:17).

Таким образом, два упомянутых значения термина «последние дни» хоть и различны по употреблению, но перекрываются в смысловом значении в силу единства наступившей эпохи Нового Завета, которая ознаменовалась победой Господа Иисуса Христа над диаволом: «Ныне суд миру сему; ныне князь мира сего изгнан будет вон» (Ин. 12:31).

«Последний день» — день явления Господа Бога для спасения человека — настал с Первым Пришествием Христа Спасителя, с воплощением Бога Слова. Этот «День» таинственно продолжается в жизни Церкви сквозь ткань времени исторического, в котором существует видимый мир, и найдет свою кульминацию во Втором Пришествии Господнем.

Эсхатологические вопросы неизбежно возникают в человеке и настоятельно требуют своего решения. Решить эти вопросы для человека — значит осмыслить весь мировой процесс, понять и уяснить цель жизни всего мира, определить и свое собственное значение, и назначение в ходе мировой жизни. И если отвергнуть эти вопросы — значит огрубеть в духовном отношении, отказаться от своей духовной природы, снизойти почти на степень животного, не способного дать отчет в смысле и цели своего существования. Через религию человек всеми силами пробует выстроить мост над пропастью между посюсторонним и потусторонним, между видимым и невидимым, между чувственным и сверхчувственным, чтобы стало возможным органичное единство этого мира с иным. Через религию человек пытается найти свое равновесие во Вселенной, чтобы не переоценить потустороннее в ущерб посюстороннему и, наоборот, посюстороннее в ущерб потустороннему. Это не нечто неестественное, а, напротив, составляющее саму сущность природы человека.

 

II

Всего естественнее и уместнее решены эсхатологические вопросы в христианской религии. С уверенностью можно сказать, что только в Христианстве и возможна в собственном смысле эсхатология, что только христианская религия есть действительно «религия упования». Не ведающий домостроительства Искупления язычник мог только гадать о том или ином конце мира, неимеядля своих гаданий прочной основы. Христианин такую основу находит в Божественной идее Спасения, которая постепенно осуществляется в мире. Непоколебимым доказательством этойидеи является исторически засвидетельствованный факт явления во плоти ради нас и нашего спасения Иисуса Христа — Сына Божия. На этом фактезиждется или покоится вся христианская вера. Основываясь на факте прошедшего, она переводит взоры христиан к будущему, к тому времени, когда завершится осуществление Божественного плана спасения, когда искупительное дело Христа будет окончательно усвоено человечеством1.

Мы, христиане, каждый день жизни должны воспринимать в связи с тем «последним днем», в который Господь будет судить весь мир. Апостолы, а затем и Отцы акцентируют внимание на нравственном состоянии верующих, когда «земля и все дела на ней сгорят. Если так все это разрушится, то какими должно быть в святой жизни и благочестии вам, ожидающим и желающим пришествия дня Божия. <...> Итак, возлюбленные, ожидая сего, потщитесь явиться пред ним неоскверненными и непорочными в мире; и долготерпение Господа нашего почитайте спасением» (2 Пет. 3:10–15).

Христиане проводят свою короткую жизнь на земле, как бы находясь перед Страшным Судом Христовым, измеряют себя и каждый свой помысл, чувство, слово и дело мерилом Суда Христова, мерилом Страшного Суда. Вся история мира от начала до конца, от альфы до омеги — дар веры Христовой, и в этой вере содержится истинное знание смысла существования. Христианин, чувствуя свою душу бессмертной, еще на земле начинает жить этой жизнью будущего века через Святое Причастие. Одушевлявшая первенствующую Церковь любовь ко Христу, вызывая у христиан пламенное желание «разрешиться [от тела] и быть со Христом» (Филип. 1:23),вместес тем делала это будущее, это «последнее» предметом внимательных христианских размышлений. Если желания христианбыли устремлены в будущее, то и их мысль обращалась к томуже, то есть к исследованию и решению эсхатологических вопросов. Надо заметить, что это — факт чрезвычайной важности. Поэтому эсхатологические вопросы, описанные в синоптических Евангелиях, в апостольских Посланиях и писаниях Святых Отцов, являются вопросами не пустого любопытства, но, наоборот, они имеют важное значение как в области решенияиных вопросов, так и в оценке всей христианской религии. Например, христианское учение о крестном пути, о страдающем и гонимом на земле добре получит свой смысл и станет приемлемым для людей в том случае, если христианская эсхатология откроет победу этому добру, если не в этом, то в будущем веке. В противном случае борьба со злом и страданиеза добро становятся бесцельными и бессмысленными2. Само искупительное делоИисуса Христа получит свое всестороннее значение только при свете Христова учения о конце всего. Поэтому еще раз отметим, что эсхатологические вопросы не только естественны, но и крайне необходимы в христианской религии.

Отличительную особенность эсхатологического времени составляет крайнее развитие нравственных нестроенийи диктатура антихриста, а существенным содержанием «последнего дня» является Второе Пришествие Иисуса Христа, Воскресение мертвых и всеобщий Суд.

 

III

Время Второго Пришествия Христа мужам апостольским и ранним апологетам представлялось делом недалекого будущего3. Эсхатологическое учение мужей апостольских отличается краткостью и простотой. Это скорее перечень эсхатологических истин, чем их раскрытие, развитие и обоснование4. Не развивая подробного учения об эсхатологии, епископ Смирнский Поликарп совсем в духе апостолов предупреждает кратко и строго: «Кто не признает свидетельства крестного, тот от диавола; и кто слова Господни будет толковать по собственным похотям и говорить, что нет ни воскресения, ни суда, тот первенец сатаны»5. Второму Пришествию Христа, по учению мужей апостольских, будут предшествовать известные события. «Дидахи (Учение двенадцати апостолов)» — важнейший памятник послеапостольского периода и древнейший источник канонического права, но и ему присуща эсхатологическая направленность. Вся последняя 16-я глава проникнута ожиданием явления Господа во славе: «Бодрствуйте о жизни вашей <...> Ибо вы не знаете часа, когда Господь наш придет <...> В последние дни, — по словам автора «Дидахи», — умножатся лжепророки и губители, и овцы обратятся в волков, и любовь обратится в ненависть. Ибо по умножению беззакония возненавидят друг друга и будут преследовать и предавать, и тогда явится мировой обманщик словно сын Божий и сотворит знамения и чудеса, и земля предастся в руки его, и будет он творить беззакония, каких никогда не было от века». Однако, несмотря на исповедание особой трудности последних времен, христиане знали, что «пребывшие в вере своей спасутся от этого проклятия» (Дидахи, XVI), которое настигнет землю в эти дни6.

Второе Пришествие Христа мужи апостольские представляли себе, в противоположность Первому, славным. По словам автора Послания, известного под именем апостола Варнавы, иудеи увидят Христа одетым в длинную красную одежду и будут говорить: «не Тот ли это, Которого мы некогда уничижили, пронзили, подвергли осмеянию и распяли? Поистине это Тот, Который тогда назвал Себя Сыном Божьим»7. Мужи апостольские ясно указывают на будущий Суд, как на несомненный факт мировой истории, и придают этому факту большое педагогическое и этическое значение. По словам свт. Климента, епископа Римского, Господь праведен в Своем Суде, и мы должны оставить нечистые стремления к худым делам, чтобы Его милосердие сохранило нас от будущего Суда. Вера в то, что пришествие Господне будет во славе, во всеобщность воскресения из мертвых, общая для всех церковных писателей этого периода, представляет нам раннехристианское мировоззрение исполненным глубокой надежды и оптимизма.

Некоторые из апостольских мужей и апологетов, придерживаясь хилиастических воззрений, полагали, что Христос, придя во Второй раз, воскресит умерших святых и вместе с ними в течение 1000 лет будет царствовать на земле, например, так считал свт. Папий, епископ Иерапольский.

Христианские апологеты II века старались более подробно раскрыть все стороны эсхатологических христианских представлений. Считая будущее воскресение мертвых всеобщим и защищая это учение от различных возражений со стороны гностиков и язычников, апологеты II века так же, как и мужи апостольские, придавали этому пункту христианской догматики большое этическое значение8. Очевидно, что факт воскресения, с последующими наградой или наказанием, соответственно соделанному человеком во время земной жизни, является одним из основных мотивов в христианской добродетельной жизни. Рассуждая о будущем суде над людьми, церковные писатели II века не дают точного определения времени его наступления, связывая, однако, его непосредственно с концом видимого мира и Вторым Пришествием Христовым. Время Второго Пришествия, однако, признавалось за сокровенную тайну, известную только лишь Небесному Отцу (Мф. 24:36, Мк. 13:32).

Разрушение или, скорее, преображение, обновление видимого мира произойдет через стихию огня9, в согласии со словами пророков и апостолов: «А нынешние небеса и земля, содержимые тем же Словом, сберегаются огню на день суда и погибели нечестивых человеков» (2 Пет. 3:7)... Первый христианский философ и апологет св. Иустин Мученик (†168) в своей 1-й апологии пишет: «когда утверждаем, что мир сгорит, то говорим согласно с мнением стоиков; и когда учим, что души злодеев, и по смерти имея чувствование, будут наказаны, а души добрых людей, свободные от наказаний, будут жить в блаженстве, то мы говорим то же, что и философы»10. На Втором Пришествии Христа св. Иустин Философ останавливается довольно часто и говорит о нем, как о чем-то ожидаемом. Говоря о месте Второго Пришествия, св. Иустин вполне ясно утверждает, что верующие ожидают будущее явление Христа во Иерусалиме.

Отрывочные и разрозненные пророчества о явлении в «последние времена» особого врага, «змия», «дракона», «зверя», содержащиеся в Ветхом Завете (главным образом в книге пророка Даниила) и новозаветных писаниях, уже во II веке были сведены воедино и оформлены как учение об антихристе. Это учение возникло и развивалось как основная часть эсхатологии. Иустин Философ в своем «Разговоре с Трифоном Иудеем» пишет о пришествии «человека беззакония» следующее: «А между тем времена приближаются к концу, и уже стоит при дверях тот, кто на Всевышнего будет произносить богохульные и дерзкие слова, и кто, по словам Даниила, будет держаться “время, времена и полувремя”»11.

Христианский философ и апологет Аристид, уже во II веке дал определение христианам, которые находятся на грани встречи истории и постистории: «Христиане ведут свою родословную от Господа Иисуса Христа, <...> ища правду, они нашли ее, <...> знают Бога, Создателя и Творца всяческих, через Которого вся и от Которого вся, в Сыне Единородном и Духе Святом, <...> чая воскресения мертвых и жизни будущего века»12. Нас не должно удивлять то, что фраза Никео-Константинопольского Символа Веры «чаю воскресения мертвых и жизни будущего века» известна, причем дословно, уже со II века. Церковь с начала своего существования жила как эсхатологическая общность, в которой начинается, обновляется и переживается жизнь исполнения времен (τῶν ἐσχάτων). Однако за главный вклад апологетов II века в христианскую антропологию нужно признать раскрытие учения о всеобщем воскресении мертвых и, особенно, о тождестве воскресших тел с настоящими — даже по органам, за исключением их функций. Считая будущее воскресение мертвых всеобщим, христианские апологеты II века придают ему большое этическое значение. Уча о кончине настоящего мира через огонь, апологеты II века, однако, не допускают его полного уничтожения. По мнению св. Иустина Философа, нынешний мир, прекратив свое существование, примет лишь новую лучшую форму.

Основоположник христианского систематического богословия, священномученик Ириней, епископ Лионский (†202), живший практически в ту же эпоху, в своей оживленной полемике с многочисленными гностическими сектами также излагает эсхатологические воззрения Древней Церкви. Наиболее подробно он это делает в сочинении «Обличение и опровержение лжеименного знания», более известном под кратким названием «Против ересей». По воззрению свт. Иринея Лионского, Иисус Христос пробудет на небе до времени исполнения всего, что Бог возвестил через пророков (ср. Деян. 3:21: «Иисуса Христа, Которого небо должно было принять до времен совершения всего, что говорил Бог устами всех святых Своих пророков от века»). После этого Он снова придет на землю для совершения заключительных событий в истории человечества и мира вообще.

В нескольких главах епископ Лионский обозначил общие контуры учения об антихристе, а также преподал его основные источники: книгу пророка Даниила, 2-е послание к Фессалоникийцам ап. Павла и Откровение Иоанна Богослова. Святитель также систематизировал Священное Предание и устные пророчества, жившие в Церкви. Кончине настоящего мира и Второму Пришествию Христа, по учению свт. Иринея, будут предшествовать их явные признаки — это великая мировая скорбь и явление антихриста. Скорбь в мире, по воззрению свт. Иринея, является необходимой для спасаемых. Через нее они очищаются от грехов и, таким образом, становятся годными для пира с Царем в Его земном Царстве славы. Потому-то в конце настоящего мира и будет скорбь так велика, что подобной ей никогда не было в мире и не будет: «Посему, когда Церковь в конце будет внезапно взята отсюда, то “будет”, сказано, “скорбь, какой не было от начала мира доныне, и не будет” (Мф. 24:21). Ибо это последняя борьба праведных, в которой они, победивши, увенчаются бессмертием»13.

Прежде всего все Отцы и учители, касавшиеся в своем учении антихриста, единогласно признавали его определенным лицом, и именно человеком. Большинство из них придерживалось того мнения, что антихрист произойдет из колена Данова. Описанию антихриста и его деятельности свт. Ириней уделяет довольно много внимания, описывая его как того, кто, получив всю силу диавола, превознесет себя, пытаясь выдать самого себя за Бога. «Он устранит идолов, чтобы внушить, что он сам Бог, но себя превознесет, как одного идола и в себе самом сосредоточит разнообразное возбуждение, относящееся к прочим идолам»14. «И посему в грядущем звере будет восстановление (recapitulatio — букв. «возглавление») всякого нечестия и всякого коварства, чтобы вся богоотступническая сила, собравшись и заключившись в нем, ввержена была в печь огненную»15.

Антихрист сядет в Иерусалимском храме Божием и будет выдавать себя за Бога, он придет во имя Христа — Мессии и там его примут. Десять апокалипсических царей (Апок. 17:12–13) дадут ему силу и власть для преследования Церкви Христовой. Имя зверя-антихриста зашифровано числом-начертанием (χάραγµα) шестьсот шестьдесят шесть (Ап. 13:16,18) и пока сокрыто по двум причинам: практической и этической. С практической стороны «немалая опасность угрожает тем, которые ложно присваивают себе знание имени антихриста. Ибо если они полагают такое-то имя, а он придет с другим, они легко будут обмануты, или, думая, будто еще нет того, кого надлежит остерегаться»16. С этической стороны Божественный тайнозритель не открыл нам настоящего имени антихриста, «потому что оно недостойно быть возвещенным от Духа Святого. Ибо если бы оно было возвещено Им, то, может быть, он [антихрист] пребывал бы долгое время, а теперь, так как он “был, и нет его, и выйдет из бездны, и пойдет в погибель” (Апок. 17:8), как будто бы не существовал, то и имя его не возвещено, ибо имя несуществующего не возвещается»17.

У святителя отразилось распространенное мнение о том, что мир просуществует именно 6 тысяч лет, в соответствии с шестью днями творения мира, после чего наступит седьмой день покоя — земного царства славы Христа. Однако перед этим три с половиной года на земле будет царить антихрист, утвердив свой престол в Иерусалимском храме. «Когда же антихрист опустошит все в этом мире», тогда придет Господь с неба на облаках во славе Отца и пошлет антихриста с его споспешниками в огненное озеро, «а праведным даст времена Царства, то есть успокоение, освященный седьмой день»18. Указание на земное царство, в котором будут пребывать праведники, свт. Ириней находит в Святом Писании, которое он, в данном случае, понимает в буквальном смысле. Это, по мнению свт. Иринея, подтвердил Господь, когда назвал блаженными кротких потому, что они «наследуют землю» (Мф. 5:5). Святитель говорит, что тогда не будут иметь места ни мучение, ни скорбь, ни печаль, а одна только непрерывная радость о Господе. Тогда земной Иерусалим будет воссоздан по образу небесного Иерусалима. Это Царство рассматривалось святителем не в свете грубых материальных хилиастических мечтаний в духе иудеев или иудео-христиан, а как одна из стадий постепенного восхождения праведных людей к Богу. Обладая нетлением и упражняясь в созерцании Господа, праведники через это приобретут навык к восприятию славы Бога-Отца19.

С особой силой святитель восставал на гностические возражения учению о воскресении человеческого тела. Признавая полную возможность и даже необходимость действительного воскресения умерших, свт. Ириней приводил свидетельства как Ветхого, так и Нового Заветов, особо подчеркивая значения таинства Евхаристии, которое делает христиан носителями даров нетления и бессмертия20.

Судьба всего мира, по учению святителя, находится в прямой зависимости от нравственного состояния людей. Это видно из того, что во время земного царства Христа мир будет иметь другой вид, совершенно отличный от настоящего. Земное царство Христово будет иметь временный характер. Когда уничтожится посредством огня наружная форма настоящего мира, то наступят новое небо и новая земля. Свт. Ириней так же, как и древние апологеты, полагал, что мир видимый погибнет в огне, но не исчезнет окончательно, а изменит свой образ существования. Новое небо и новая земля будут местом обитания «нового человека, всегда о новом беседующего с Богом»21.

Трактат священномученика Ипполита, епископа Римского (†236) «О Христе и антихристе» является самым важным сочинением на эсхатологическую тему во всей патристической литературе. Автор называет свое сочинение «повестью страшной и исполненной ужаса». Подобно свт. Иринею, святитель Римский также полагал конец мира связанным с истечением шести тысяч лет от его сотворения. Однако его нельзя все-таки твердо назвать сторонником хилиазма, так как он не один раз называет Царство Божие вечным.

Второе Пришествие Господне будет, по учению святителя, во славе, когда Спаситель «придет с силами и тьмой ангелов как сущий во плоти Бог и человек, как Сын Бога и человека, как небесный Судия мира <...> и воздаст каждому по делам его»22. И хотя, по счислению свт. Ипполита, до пришествия Христа должно было пройти 500 лет от воплощения Сына Божия, тем не менее он отмечает, что точная дата была сокрыта от нас, чтобы мы не впали в беспечность и не лишились вечной жизни.

Однако, учит святитель, скрыв от учеников и от Своих последователей вообще день Своего Второго Пришествия, Господь в то же время указал те признаки, по которым всякий легко может узнать его. Такими признаками, согласно Писанию (Мф. 24:8–14; Мк. 13:7–10), будет проповедь Евангелия во всем мире, явление пророков Еноха и Илии и, наконец, приход антихриста, который умертвит пророков за то, что они не пожелают воздать ему славу. Время, в продолжение которого будет царствовать антихрист, святитель Римский, ссылаясь на Дан. 7:25, исчисляет в три с половиной года или 1260 дней. Антихрист постарается во всем уподобиться Сыну Божию. «Лев — Христос, лев и антихрист; царь — Христос, царь, — хотя земной, — и антихрист. Явился Спаситель, как Агнец; подобным же образом и тот покажется, как агнец, хотя внутри будет оставаться волком. Обрезанным пришел Спаситель в мир, подобным же образом явится и тот. Послал Господь апостолов ко всем народам, подобным же образом пошлет и он своих лжепророков. Собрал Спаситель Своих рассеянных овец, подобным же образом соберет и тот рассеянный иудейский народ. Дал Господь печать верующим в Него, подобным же образом даст и тот. В образе человека явился Господь, в образе человека придет и он. Воскресил и показал Спаситель Свою святую плоть, как храм; восстановит также и он каменный храм в Иерусалиме»23. О имени его невозможно сказать что-либо определенное, оно откроется при явлении самого антихриста.

Первое нападение антихриста будет на Тир и Сидон и окрестные страны, затем антихрист овладеет Египтом, Ливией и Эфиопией24. «Он призовет к себе весь народ [Иудейский] из всех стран, в которых он рассеян; он присвоит их себе как своих собственных детей; возвестит им, что он восстановит страну и восстановит их царство и храм — и все это с той целью, чтобы поклонились ему как богу25. Он присоединит к себе народ, всегда пребывавший неверным Богу, и по его просьбам начнет преследовать святых как врагов и их противников»26.

Со Вторым Пришествием Христа на землю находится в тесной хронологической связи воскресение мертвых. О будущем воскресении нашего чувственного тела, по словам свт. Ипполита, учил еще Гераклит, считавший Бога причиной этого воскресения, но наиболее ясное и определенное учение о воскресении мертвых содержится в Святом Писании (Дан. 12:2; Ис. 26:19; Ин. 5:25; Еф. 5: 14; 1 Фес. 4:13–7; Апок. 20:6).

Христианское учение о воскресении мертвых свт. Ипполит довольно подробно излагает в отдельном трактате (Liber adversus Graecos), где он говорит, что души умерших грешников остаются в аду до времени, когда Бог, воскресивши всех людей, снова соединит их с прежними телами. Души умерших праведников, по учению святителя, воспримут тела не такими, какими они были раньше, но чистыми и нетленными, а грешные души — тела, которые окажутся несвободными от страданий и болезней и чуждыми прославления.

Целью Второго Пришествия Сына Божия на землю является мировой Суд. Ввиду этого свт. Ипполит называет Христа Судьей всех (κριτής πάντων): небесных, земных и преисподних, небесным Судьей мира, пришедшим с небес Судьей Судей и Царем Царей, Судьей живых и мертвых.

В своем комментарии на книгу пророка Даниила cвятитель замечает, что небесный Судья после воскресения достойным дарует вечное царство (τὸ αἰῶνον βασιλέον), а нечестивых будет жечь вечный неугасимый огонь (ᾄσβεστον καί ᾀκοίµητον πῦρ ἐξαφθη). Ожидаемый всеобщий суд будет служить гранью между настоящим миром с нынешней историей человечества и будущим миром с ожидаемой судьбой всей твари. На вопрос о том, что же именно будет после воскресения, свт. Ипполит спешит заметить, «что это увидят только достойные». Но в трактате «Против греков» (Liber adversus Graecos) он достаточно подробно изображает состояние грешников и праведников в другом мире. Переход из нынешнего мира в другой, по мнению свт. Ипполита, будет иметь не только религиозно-этическую, но и космически-физическую перемену. Эта последняя, по воззрению святителя Римского, совершится через сожжение.

Приведенные свт. Ипполитом многочисленные цитаты из Св. Писания и их истолкование составили теоретическую базу христианского учения об антихристе. Все дальнейшие церковные авторы так или иначе следовали сложившейся схеме, включавшей в себя следующие основные положения:

1) антихрист будет евреем и родится от блудницы;

2) родится в колене Дановом (Иер. 8:16);

3) у него будет помощник — лжепророк (Апок. 13:11);

4) его главные союзники: Едом, Моав, Амон (Дан. 11:41);

5) он воцарится в Римской империи (Апок. 17:11);

6) победит трех царей: египетского, ливийского и эфиопского (Дан. 11:43);

7) евреи признают его своим Мессией (Ин. 5:43);

8) он восстановит Иерусалимский храм и сядет в нем (2 Фес. 2:4);

9) водрузит свое изображение («образ», «идол») для всеобщего поклонения (Апок. 13:14);

10) подвергнет людей клеймению, то есть будет накладывать специальную печать — начертание на чело или на правую руку с числом имени его 666 (Апок. 13:16,18);

11) будет в особенности преследовать христиан (Дан. 7:25; Апок. 13:7);

12) умертвит явившихся пророков Еноха и Илию (Апок. 11:3–10);

13) время его правления составит три с половиной года (Дан. 7:25; Апок. 13:5);

14) его Господь Иисус убьет духом уст Своих при Втором Пришествии (2 Фес. 2:8; Апок. 19:19–21).

Таким образом, мы видим, что все церковные писатели — исключая апостольских мужей, эсхатология которых, как уже было отмечено выше, проста и безыскусственна, — касаются тех или иных эсхатологических вопросов, главным образом с апологетическими или этическими целями. Поэтому, естественно, они уделяют достаточно внимания только тем вопросам (например, о всеобщем воскресении мертвых), которые в их время подвергались сомнению или отрицанию со стороны язычников или еретиков. При таком положении вещей, разумеется, у них не могло быть мысли о целой, в полной мере обстоятельной системе эсхатологических воззрений. Александрийская богословская школа, сообщив христианской эсхатологии новое, сравнительно с прежним, направление, дала полную научно обработанную эсхатологическую систему. Появление последней в известной степени было подготовлено воззрениями по эсхатологическим вопросам Климента Александрийского.

Александрийский пресвитер в своих сочинениях уделяет большое внимание вопросу о загробной участи каждой конкретной души. По учению Климента, огненные адские мучения, которые являются наказанием для умерших грешников, вместе с этим служат для них средством очищения от грехов и путем к достижению блаженства. Иными словами, по его мнению, некогда может наступить всеобщий апокатастасис. При таком взгляде на значение для душ умерших грешников огненных мучений Климент Александрийский должен был считать Второе Пришествие Христа и связанные с этим другие мировые события малозначимыми и почти излишними. Но, придерживаясь в данном случае основ христианского предания, он этого не делает, хотя каждому из последних мировых событий уделяет очень мало внимания.

Касаясь вопроса о Втором Пришествии Сына Божия, Климент называет его «днем Христа»27, который он представляет себе чрезвычайно приятным. Господь, по воззрению пресвитера, придет во второй раз в Своей славе и с воинством. Он учит о несомненности будущего всеобщего воскресения мертвых и последующем всеобщем Суде, на котором нашим Судьей будет Сам Христос.

Когда же Климент Александрийский в своих сочинениях касается вопроса о конечной судьбе мира вообще, то ограничивается достаточно краткими замечаниями. По его мнению, этот мир некогда прекратит свое существование через стихию огня, и тогда настанет мир иной28.

Ориген в своих творениях много места уделяет участи души по смерти человека в теории апокатастасиса. Придерживаясь учения о постепенном очищении и усвоении небесного блаженства душами умерших, Ориген мало уделил внимания теме Второго Пришествия. Однако он не отрицает необходимость последнего. Опровергая хилиазм, Ориген не дает точного определения времени Второго Пришествия Христа на землю. Он ограничивается в данном отношении только изображением знамений, которые будут предшествовать этому мировому акту. По его убеждению, перед Вторым Пришествием Сына Божия на землю прекратят свое существование все религии, кроме христианской29. Тогда обратятся к истинной вере все народы, включая иудеев, хотя Иерусалим и их царство не будут восстановлены. Несмотря, однако, на такое широкое распространение христианства, по мнению катехета Александрийского, перед Вторым Пришествием в мир Христа будет много грешников30.

Эсхатологические воззрения Оригена имели немало приверженцев, преимущественно среди александрийцев. Однако среди последних было немало и его противников. Самым известным и сильным противником эсхатологических воззрений Оригена в эту эпоху ранней христианской письменности был свт. Мефодий, епископ Олимпийский (†311). Этот святитель старался опровергнуть Оригена во всех тех пунктах его эсхатологической системы, в которых последний уклонился от церковного предания. Святитель Мефодий оспаривал мнение Оригена о том, что для человеческой души воскреснет не то же самое тело, которое принадлежало ей во время земной жизни, а лишь некоторый чисто духовный его вид, характеризующий бывшее тело известного человека. При решении вопроса о времени наступления блаженного состояния умерших праведников свт. Мефодий полагал, что для тех, кто проводит свою жизнь в истинном девстве, оно наступит сразу после смерти. Говоря же о всей совокупности праведников, он, исходя из хилиастических взглядов, допускал, что блаженство для них наступит только после всеобщего воскресения мертвых.

О заключительных событиях мировой истории свт. Мефодий в дошедших до нас творениях говорит сравнительно немного. В сохранившихся творениях свт. Мефодия нет специального трактата о будущем всеобщем Суде. Святитель лишь как бы мимоходом замечает, что восстановление наших тел совершится в тот день, когда мы будем судимы31.

 

IV

Переходя теперь к рассмотрению эсхатологических вопросов в творениях свт. Василия Великого (†379), нужно отметить, что этот святой отец хотя и довольно часто упоминает о будущей жизни, тем не менее на эсхатологических проблемах останавливается лишь мимоходом32. Однако встречающиеся в творениях свт. Василия мысли на этот счет в силу своей оригинальности будут для нас небезынтересны.

По учению свт. Василия, судьба каждого человека в отдельности сольется с судьбой всего человеческого рода, когда существование настоящего мира прекратится и наступит будущий век. Будущий век, называемый свт. Василием «восьмым днем», который настолько будет отличаться от настоящей жизни, насколько первый день миробытия отличается от последующих, начнется «во время ожидаемого явления Господа с небес» или «в день Его откровения»33.

Святитель Василий в своих творениях не раз упоминает о будущем воскресении мертвых. Несомненно, что Каппадокийский святитель признавал различие между воскресшими телами и настоящими. Но в чем оно будет состоять, об этом приходится судить лишь на основании его утверждения, что «во время воскресения мы воспримем плоть, ни смерти не подлежащую, ни греху не подверженную»34, потому что тогда мы облечемся «в тело нетленное и бессмертное»35.

О будущем суде свт. Василий говорит сравнительно часто. Этот суд, по его словам, будет общим для всей твари, страшным, на нем «доброе, худое, явное, тайное, дела, слова, помышления — все вдруг ясно откроется во всеуслышание всем, людям и ангелам»36. Участь праведников и грешников после Страшного Суда, само собой понятно, будет до противоположности различной. Свт. Василий не придерживается точки зрения Оригена о том, что мучениям грешников когда-либо придет конец. Говоря об адских мучениях после всеобщего Суда, святитель утверждал, что последние будут вечными, так же как и блаженства. Мучения в аду, однако, будут распределены между грешниками не одинаково, а по мере злодеяний37.

В своих творениях свт. Василий Великий мало говорит о конечной судьбе мира вообще. Однако можно утверждать, что он предполагал в будущем космическую перемену. Настанет время, рассуждал св. отец, когда все будет иссушено огнем38, когда настоящий мир прекратит свое существование, так как «начавшееся во времени по всей необходимости и окончится во времени», изменив свое бытие39.

Ясно понимая, что в День Господень приходит «скончание и изменение всего мира»40, святитель Василий Великий намеренно обращает внимание к дням настоящим, напоминая, что «хотя бы и далек был день скончания всего мира, однако ж близок собственный день исхода для каждого из нас, то есть скончание одного человека; и сей то день имея пред очами, должно соблюдать сказанное у Исаии: “рыдайте, близ бо день Господень” (Ис. 13:6)»41.

Подобно свт. Василию Великому и свт. Григорий Богослов (†389) специально не занимался эсхатологией. И у него мы не найдем особых эсхатологических трактатов или рассуждений. Когда пройдет время, определенное Богом для земной жизни людей, тогда, по учению свт. Григория, снова придет на землю Христос. Святитель в своих творениях не говорит специально о том, когда и как будущему пришествию Христа будет предшествовать антихрист, хотя вообще он упоминает о последнем42.

О последнем мировом событии — всеобщем воскресении мертвых — святитель упоминает в своих творениях неоднократно43. Он учил, что «последний день, по Божьему мановению, соберет всех вместе от концов земли, хотя бы кто был обращен в пепел и лишился членов в болезни»44. Свт. Григорий не говорит подробно об обстоятельствах, которые будут предшествовать всеобщему воскресению мертвых, хотя и упоминает об «архангельском гласе» и «последней трубе»45. «Христос, — говорит он, — снова придет во славе Отца и с телом». Кто не признает, что Христос с воспринятым Им человечеством и теперь пребывает и с ним придет, тот, по словам Богослова, «да не узрит славы Его пришествия»46.

Сравнительно немного говорит свт. Григорий Богослов и о будущем Суде, хотя дает о нем довольно полное представление. Неоднократно упоминая о нем в своих творениях, он трактует этот Суд как всеобщий47, единственный, окончательный. Свт. Григорий Богослов специально почти не останавливал своего внимания на конечной судьбе мира вообще. Несомненно, однако, что он предполагал «разрушение существующего» и «некоторое изменение в лучшее»48. Он утверждал, что «вещество сгорит»49 и произойдет «преобразование неба, претворение земли, освобождение стихий и обновление целого мира»50.

Таким образом, к золотому веку святоотеческой письменности в раскрытии эсхатологических истин ясно наметились три течения: хилиастическое, спиритуалистическое и церковное. Приверженцы хилиазма, как, например, авторы Дидахи и Послания, известного с именем апостола Варнавы, Папий Иерапольский, св. Иустин Мученик, свт. Ириней Лионский и др., оставляя почти без внимания состояние душ непосредственно по смерти и до воскресения (только относительно мучеников хилиасты вполне определенно утверждали, что они непосредственно после своей смерти удостаиваются блаженной участи), признавали два воскресения мертвых, причем полагали, что после первого из них, в котором примут участие лишь праведники, откроется на земле тысячелетнее царство, а после второго, всеобщего воскресения, — Страшный Cуд, на котором навсегда определится участь людей. Представители же спиритуалистической эсхатологии, как, например, Климент Александрийский и Ориген, учили, что умершие грешники через адские мучения постепенно очищаются от своих грехов и мало-помалу достигают первоначальной чистоты и блаженства. Согласно с таким взглядом на адские мучения, они допускали апокатастасис (восстановление, возвращение) всего существующего в первичное состояние и, таким образом, отвергали вечность адских мучений, причем смотрели на воскресшие тела, как на какую-то светоносную эфирную массу, не имеющую ни веса, ни органов, ни особого внешнего вида, а лишь тожественный с прежними телами тип (εἶδος)51.

Церковная эсхатология, конечно, не допускала ни двух воскресений и тысячелетнего земного царства хилиастов, ни исправительного характера адских мучений и всеобщего апокатастасиса представителей спиритуалистической эсхатологии, но, напротив, утверждала вечность адских мучений для грешников. Церковная эсхатология в большей или меньшей степени нашла свое отражение в сочинениях практически всех церковных писателей христианской древности. В наибольшей полноте с точки зрения учения о конечной судьбе человеческого рода и мира вообще последняя была представлена в трудах святителя Иоанна Златоуста (†407).

Прежде всего свт. Златоуст уделяет немало внимания Второму Пришествию Христа, особенно его признакам. Согласно с учением св. апостола Павла, свт. Иоанн Златоуст полагал, что пред Вторым Пришествием Христа явится на землю известный человек, называемый антихристом, который будет проповедовать ложное учение, совершать беззаконные действия и чудеса, выдавать себя за Бога и требовать божеского поклонения. Действия антихриста, по представлению свт. Златоуста, будут насильственными. Он с особой ревностью станет распространять свое влияние на людей, поднимет сильное гонение на христиан, но будет принят, прежде всего, евреями, как царь и завоеватель, а затем — слабыми христианами и неверующими; истинные же христиане в это время получат подкрепление свыше. Если «Христос, — говорит свт. Иоанн, — <...> приходил <...> по любви к людям и чтобы открыть истинное значение всего», то, напротив, «антихрист придет на человеческую погибель, чтобы наносить людям обиды. <...> Все приведет в смятение и замешательство, как посредством своих повелений, так и посредством страха. Он будет страшен во всех отношениях — и своей властью, и жестокостью, и беззаконными повелениями»52; он «насильно будет похищать все ему не принадлежащее»53. Но святитель вместе с апостолом Павлом призывает верующих не бояться, так как антихрист «будет иметь силу только над погибающими»54 .

Кроме явления антихриста, свт. Иоанн Златоуст указывает еще и на другие признаки Второго Пришествия Христа — особые страшные явления в физическом мире, разные бедствия и смуты. Свт. Иоанн Златоуст вместе с тем сознавал, что время данного мирового события в точности известно одному только Богу, а от нас сокрыто ради нашей пользы. По рассуждению св. отца, не следует полагаться на признаки Пришествия Христова, потому что Святое Писание не говорит, что явление антихриста «будет знамением пришествия Христова, но утверждает, что Христос не будет давать предзнаменования о Себе, а придет внезапно и неожиданно»55. Святитель объясняет, что нет пользы нам знать точно, когда придет этот день, потому что для каждого прежде всего кончиной века является конец его жизни и даже он от нас сокрыт. Иначе «всякий, зная последний свой день, совершал бы бесчисленные преступления и уже в тот день приступал бы к купели, когда бы стал отходить [из этого мира]»56.

Находясь же в неведении о Дне Пришествия Христова, человек всегда должен помнить о смертном часе — своем личном апокалипсисе. «Никто из живущих на земле не получит разрешения в грехах, по переходе в будущую жизнь, не может избежать истязаний за них. Но как здесь преступники приводятся из темниц на суд в оковах, так, по удалении из этой жизни, все души приведутся на Страшный Суд, обремененные различными узами грехов»57.

Второе Пришествие Христа на землю, по учению свт. Златоуста, будет внезапным. Предварительно явится на небе знамение Креста для изобличения неуверовавших. А вслед за ним придет и сам Господь на облаках, в сопровождении всех ангелов и святых. «Прежде всего, — говорит св. отец, — явится знамение Сына Человеческого, на котором Его распяли иудеи, блестящее, как молния, которое понесут святые ангелы»58. «Он [Спаситель] придет на облаке, подобно тому, как и вознесся»59.

Одновременно со Вторым Пришествием Христа на землю произойдет всеобщее воскресение мертвых. Хотя догмат всеобщего воскресения прочно базируется на свидетельствах Святого Писания, тем не менее свт. Иоанн Златоуст, ввиду возражений против него еретиков и язычников, старался уяснить данную истину как можно подробнее и обстоятельнее. Свт. Иоанн Златоуст в то же самое время утверждал, что наши воскресшие тела будут отличаться от настоящих. По его учению, они будут подобны воскресшему телу Христа Спасителя, так как окажутся нетленными, бессмертными, славными, духовными, не имеющими нужды в пище и питье.

Целью Второго Пришествия Христа будет Страшный Суд над людьми, как воскресшими из мертвых, так и оставшимися в это время в живых. «И соберут, — пишет свт. Иоанн Златоуст, — ангелы людей от четырех пределов Вселенной, в долине плача. Потрясется эта долина, и откроются средства Суда: огненная река, исполненная неусыпаемого червя, жестокие и немилосердные ангелы и вкруг ставшие дела каждого». На этот Суд, по учению свт. Златоуста, явятся все когда-либо жившие люди, причем большой и малый тогда окажутся равными и «каждый из нас даст ответ Богу за самого себя»60. Результатом мирового Суда будет разлучение грешников и праведников. Первые за свои добрые дела удостоятся награды, и для них начнется «другая жизнь, в которой уже нет ни смерти, ни болезни, ни старости, ни бедности, ни клевет, ни козней, <...> ни браков, ни болезней рождения, но все это исчезнет, как разметаемый прах, и настанет другое, лучшее состояние жизни61, а последние услышат страшный приговор Судии: «Идите от Мене проклятии», — не от Отца, так как не Он проклял их, но собственные их дела, — «во огнь вечный, уготованный» не вам, а «диаволу и ангелам его» (Мф. 25:41)»62. Правда, святитель отмечал, что помимо страшных мучений, одно только лишение небесных благ и благоволения Божия «есть мучение более жестокое, чем геена»63. Тем не менее вселенский учитель настаивал на реальности и вечности адских наказаний64.

После строгого осуждения оригенизма на V Вселенском соборе в 553 г. богословской мысли была дана определенная норма для раскрытия эсхатологических христианских истин, церковная эсхатология получила более определенный облик и в последующих веках в христианской письменности теория апокатастасиса не имела приверженцев65.

Однако среди простого народа всегда были популярны различные апокалипсисы и пророчества сомнительного происхождения, часто апокрифические и лжеименные произведения66, удовлетворявшие то самое жгучее любопытство, присущее человеческой природе, о котором упоминал свт. Иоанн Златоуст. В связи с этим хочется отметить тот факт, что Святые Отцы и учители Церкви обращались в своих писаниях к вопросам эсхатологии почти исключительно в целях защиты Православного вероучения и нравственного назидания верующих. Церковные дидаскалы старались предохранить христиан от нездорового и чрезмерного интереса к вопросам, покрытым тайной Божиего Промысла, привить им трезвые, благоговейные мысли и чувства.

 

V

Теперь, переходя от учения Мужей апостольских, ранних отцов Церкви и золотого периода святоотеческой письменности к современному положению дел, следует привести мысль крупного догматиста В. Н. Лосского: «Надо сказать, что нынешняя “мода на эсхатологию” не имеет ничего общего с чаянием неминуемого пришествия Христова, того нового смысла времен, которое возбудило в апостолах и их учениках благовестие иудеям и язычникам переворота, совершенного Христом, Победителем греха и смерти во всем космическом строе. Эсхатологизм наших дней также не похож на богословие, обращенное к последним срокам, на то богословие отцов Церкви, которое, как завоевание свое, собирало все проросшие в мысли человечества ростки истины, чтобы все проросло «в меру полного возраста Христова» (Еф. 4:13)...

Проблемы эсхатологии в последнее десятилетие XX в. и в начале XXI в. приобрели особенно острую окраску в связи с нагнетанием в обществе страхов апокалиптического характера. Этот факт был отмечен Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II в его приветственном слове участникам богословской конференции РПЦ под общим заглавием «Эсхатологическое учение Церкви», состоявшейся в ноябре 2005 года в Москве. В своем слове Его Святейшество, в частности, сказал: «нынешний период мирового развития характеризуется процессами глобальных, то есть всемирных, изменений», с которыми связано впадение некоторых в «апокалиптическую истерию»67. Нездоровый ажиотаж среди многих православных воцерковленных людей по поводу ввода государственными структурами новых способов регистрации и учета разных видов жизнедеятельности граждан создает определенный негативный ореол в представлениях светских административных структур о Православии как таковом. Духовная жизнь самих верующих, подпавших под влияние таких апокалипсических страхов, начинает принимать нездоровые, искаженные, подчас даже уродливые формы. Говоря об эсхатологии в учении Церкви и ее Отцов, мы не можем обойти молчанием эти болезненные явления в современной церковной жизни.

С другой стороны, нам понятна та обеспокоенность, которую вызывает в сознании простых верующих всё нарастающая апостасия современного общества, отказ от основ христианского мировоззрения и нравственных основ культуры. Объединение Европы, всемирная глобализация, увеличение роли информационных сетей в человеческой деятельности являются яркими отличительными чертами современной жизни. И, как христиане, мы в связи с этими процессами, безусловно, будем поставлены перед новыми вызовами, вызовами современного гуманистического сообщества. Мы не должны забывать о природе того объединения, которое происходит сейчас в Европе. Его природа политико-экономическая, в ней нет религиозной, духовной основы, которая является единственно возможным фундаментом для объединения христиан. Новая конституция Европейского Союза даже не упоминает о христианской вере и о наследии христианской традиции наций, которые входят в него. И это не просто нейтральная, а, на самом деле, антихристианская позиция, о которой мы, как христиане, должны всегда помнить.

Постисторическое общество, о котором писал в свое время Владимир Соловьев, характеризуется тем, что «человечество захлестывает волна идеологического синкретизма, различных форм спиритизма, утонченной мистики («теоретический материализм» переживает глубокий упадок), вплоть до откровенного сатанизма. В этой атмосфере идеологической всеядности, когда традиционные нравственные и религиозные нормы и ценности перестают для подавляющего большинства иметь сколько-нибудь существенное значение, и происходит [по Вл. Соловьеву] внешне вполне благопристойное и вписывающееся в общую ситуацию явление антихриста. Последний как бы принимает правила игры, существующие в постисторическом мире1.

В «Основах социальной концепции Русской Православной Церкви» вопросам глобализации во многом посвящен XVI раздел. Там говорится, что, с одной стороны, новые явления в международных отношениях способствуют развитию торгового, производственного, военного, политического и иного сотрудничества, необходимость которого диктуется естественным усилением международных связей. Однако при том, что имеются положительные примеры такого сотрудничества, нельзя недооценивать опасности расхождения между волей народов и решениями международных организаций и транснациональных корпораций, которые могут становиться средствами доминирования одних стран над другими, менять традиционные способы организации общества и осуществления власти, что нередко чревато тотальной унификацией и коммерциализацией всех сторон жизни и создает прямую угрозу традициям и религиозным устоям народов.

Известный современный петербургский православный философ А. Л. Казин приходит к следующему выводу: «Таким образом, очертания грядущего “нового мирового порядка” видны уже сегодня. В нем не будет традиционной религиозной, национальной, культурной или экономической структуры. Это будет “бархатная” диктатура интернационального банковского капитала, манипулирующего в своих интересах как управленцами (менеджерами), так и производителями (работниками). Их общей задачей будет прежде всего производство концептуально-информационной власти — этой единственной власти “открытого общества”. Духовно окормлять такую власть будет оккультная “интеррелигия” антихристианской направленности... В целом “новый мировой порядок” означает конец человека как творения Божия, как Homo Sapiens (человека мыслящего) и Homo Moralis (человека нравственного)69».

Как было отмечено председателем ОВЦС Московской Патриархии митрополитом Смоленским и Калининградским Кириллом (ныне Патриарх всея Руси Кирилл), «нравственно нейтральные естественные процессы необходимо ясно отличать от стремления удержать или захватить власть, навязать людям ту или иную волю, приумножать благосостояние богатых за счет бедных. Подобные явления, нарастающие в мире, Церковь может и должна пророчески обличить. Вот лишь некоторые из таких явлений:

• навязывание секуляризма как единственного политического стандарта;

• настойчивые попытки вытеснить религию из общественной сферы;

• информационная, культурная и религиозная унификация, разрушающая самобытность народов и личностей;

• кризис народовластия, отдаление простых граждан не только от участия в принятии политических решений, но и от их понимания (яркий пример — попытка продвинуть более чем 250-страничный проект Европейской конституции);

• концентрация власти в руках никем не избранных и никому не подотчетных экономических, медиатических, юридических и бюрократических элит;

• опасность тотального контроля над частной жизнью человека, его мировоззрением и взглядами;

• повышение роли финансового сектора экономики, который становится самодовлеющим;

• расширение разрыва между богатыми и бедными странами, происходящее из-за эрозии реальной свободы рынка товаров и труда»70.

На фоне всего изложенного мы становимся свидетелями усилий лиц, не укорененных в традиции Православия, «не по разуму» ревностных неофитов, а также и скрыто действующих антиправославных сил, в разжигании панических настроений среди церковной паствы. В качестве повода к раздуванию нестроений, розни и открытого неповиновения церковной иерархии используются те самые упомянутые выше злободневные факты апостасии, представленные, однако, в специально обработанной агитационно-шокирующей форме. Есть множество примеров использования этими силами более или менее завуалированной лжи и клеветы, прямых и косвенных подлогов в представляемом ими материале. Результатом такой политики является ненамеренное или же умышленное изображение Православия как религии фанатизма и зашоренности, как религии отмирающего, уходящего в небытие прошлого.

В церковной жизни мы тоже становимся свидетелями множества случаев открытого неповиновения, подрыва авторитета иерархии, начальствующих и духовников. Все эти события являются следствием нездорового типа духовности, искажения главных ориентиров, а зачастую простого невежества в области вероучения и богословия. Наша эпоха становится, или точнее, уже стала источником нового испытания для здоровых сил Церкви, ее служителей и верных чад. Это испытание перед лицом целого комплекса «эсхатологических», если можно так выразиться, искушений, которые не новы и известны нам из церковной истории, но открываются в современном мире с невиданным размахом и силой.

«Видеть обреченность этого мира и зло, которое в нем действует, — это не то же самое, что предаваться “апокалиптическим настроениям”. <...> К сожалению, есть такие христиане, для которых более важным, чем духовное бодрствование, является поиск знамений конца истории, <...> их духовное зрение обращено не столько ко Христу, царствующему в Своей Церкви, сколько к грядущему антихристу»71. Такая искаженная, односторонняя эсхатология искажает духовное устроение подпавших под ее влияние.

В наше время, когда люди особенно склонны к различного рода психопатическим состояниям, животрепещущие для всякого христианина проблемы эсхатологии становятся сугубо огнеопасной сферой, используются в политических спекуляциях. При некоторой «склонности многих людей в Православии к тому, чтобы легко сделать раскол»72, от пастырей и архипастырей требуется особое внимание и осторожность, терпение и деликатность, даже чтобы наряду с охранением паствы от прелестных состояний и заблуждений, спасти по возможности души всех, кто еще способен услышать глас православного пастыря.

В связи со всем вышесказанным на всех нас, православных мирянах, а особенно — пастырях и архипастырях Церкви Христовой, в нашу эпоху лежит особенная ответственность проповеди и разъяснения истинного, православного подхода к вопросам и проблемам эсхатологии. «Второе Пришествие Христово принадлежит к цепи событий мировой истории и одновременно завершает их. Христианство без ожидания Второго Пришествия — лестница, обрывающаяся в пустоту. Сквозь завесу образности Писания, апокалипсиса, ясно видно одно: к нам грядет Христос. И центром, ядром последних событий будет Сам Христос»73. «Ей, гряди, Господи Иисусе!» — восклицает со дерзновением святой апостол Иоанн (Откр. 22:20), возлюбленный ученик Христов, подавая нам всем пример истинного упования и надежды, которые никогда не должны покидать христианина. Слова этого предпоследнего стиха всей Библии и Нового Завета да будут всегда в наших сердцах.


 

 


1   Скорик И. Евангельская эсхатология, освещаемая с христианской этической точки зрения. Курс. соч. ЛДА, 1969 (машинопись). С. IV.
  Там же.
  Макарий (Оксиюк), митр. Эсхатология свт. Григория Нисского. М., 1999. С. 11.
  Там же. С. 19.
  Поликарп Смирнский, свт. Послание к Филиппийцам. Гл. 7 / Писания мужей апостольских. Рига, 1994. С. 324.
6   Учение двенадцати апостолов / Писания мужей апостольских. Рига, 1994. С. 36–37.
  Цит. по: Макарий (Оксиюк), митр. Эсхатология свт. Григория Нисского. М., 1999. С. 13.
  Макарий (Оксиюк), митр. Эсхатология свт. Григория Нисского. М., 1999. С. 47.
   Иустин Философ, св. 1-я апология, 20; Феофил, св. К Автолику. Кн. 2, 38; и др., 1892.
10   Иустин Философ, св. 1-я апология I, 20 / Ранние Отцы Церкви: мужи апостольские и апологеты. 1892. С. 291.
11   Иустин Философ, св. Разговор с Трифоном Иудеем, 32 / Там же. С. 182.
12   Аристид. Апология, 15, 1–3.
13   Ириней Лионский, свт. Против ересей. СПб., 1900. Кн. 5. Гл. XXIX, 1. С. 508.
14   Там же. Гл. XXV, 1.
15   Там же. Гл. XXIX, 2.
16   Там же. Гл. XXX, 1.
17   Там же. Гл. XXX, 4.
18   Там же. Гл. XXX, 4.
19   Там же. Гл. XXXV, 1.
20   Там же. Кн. 4. Гл. XVIII, 5.
21    Там же. Кн. 5. Гл. XXXVI, 1.
22   Ипполит Римский, еп. Творения. Вып. 1–2. Казань, 1898–1899. Толкование на пророка Даниила. Гл. IV, 10.
23   Ипполит Римский, еп. Творения. Вып. 1–2. Казань, 1898–1899. О Христе и антихристе. Гл. VI.

24    Там же. Гл. LII; Его же. Толкование на пророка Даниила. Гл. IV, 49.
25   Ипполит Римский, еп. О Христе и антихристе. Гл. LIV.
26    Там же. Гл. LVI.
27    Климент Александрийский. Педагог. Ранние Отцы Церкви: мужи апостольские и апологеты. Антология. Брюссель, 1988. Кн. 1. С. 40.
28    Климент Александрийский. Педагог. Кн. 1. С. 29.
29    Макарий (Оксиюк), митр. Эсхатология свт. Григория Нисского. М., 1999. С. 157.
30    Там же.
31    Мефодий Олимпийский, свт. Пир десяти дев. Речь IX. Гл. III / Отцы и учители Церкви III века. Антология. М., 1996. Т. 2.  С. 449.
32   Макарий (Оксиюк), митр. Эсхатология свт. Григория Нисского. М., 1999. С. 223.
33   Василий Великий, свт. О Святом Духе / Василий Великий, свт. Творения. Ч. V. С. 122.
34   Василий Великий, свт. Письма / Василий Великий, свт. Творения. Ч. VII. С. 208.
35   Там же. Ч. VI. С. 38.
36   Там же. С. 112.
37   Там же. Ч. V. С. 291–292.
38   Василий Великий, свт. Шестоднев / Василий Великий, свт. Творения. Ч. I. С. 48.
39   Там же. С. 9.
40   Василий Великий, свт. Творения. Ч. II. С. 305.
41   Там же. С. 301.
42   Там же. С. 247.
43   Макарий (Оксиюк), митр. Эсхатология свт. Григория Нисского. М., 1999.  С. 248.
44   Григорий Богослов, свт. Творения. Ч. V. М., 1889. С. 287.
45   Там же. Ч. I. М., 1889. С. 214.
46    Там же. Ч. V. С. 286–287.
47    Там же. Ч. III. С. 225.
48    Там же. Ч. V. С. 287.
49    Там же. Ч. IV. С. 196.
50    Там же. Ч. I.
51    Макарий (Оксиюк), митр. Эсхатология свт. Григория Нисского. М., 1999. С. 248.
52    Иоанн Златоуст, свт. Творения. Т. XI. Кн. 2. СПб., 1900. С. 600.
53   Там же. Т. VIII. Кн. 1. С. 272.
54   Там же. Т. XI. Кн. 2. С. 600.
55   Там же. Т. XI. Кн. 2. С. 548.
56   Там же. Т. XI. Кн. 2. С. 546.
57   Там же. Т. VII. Кн. 1. СПб., 1900. С. 147.
58   Там же.Т. X. Кн. 2. СПб., 1900. С. 944.
59   Там же. Т. VII. Кн. 2. С. 767.
60   Там же. Т. X. Кн. 1. СПб., 1900. С. 212.
61   Там же. Т. V. Кн. 1. С. 290.
62   Там же. Т. VII. Кн. 2. С. 795.
63   Иоанн Златоуст, свт. Творения. Кн. 1. СПб., 1900. С. 271.
64   Там же. Кн. 1. С. 13–14.
65   Макарий (Оксиюк), митр. Эсхатология свт. Григория Нисского. М., 1999. С. 649.
66  Учение об антихристе в древности и Средневековье. СПб., 2000. С. 31.
67   Алексий II, Святейший Патриарх Московский и всея Руси. Приветствие участникам Богословской конференции Русской Православной Церкви «Эсхатологическое учение Церкви», Москва, 14–17 ноября. С. 9–11.
68   Сербиненко В. В. Философская эсхатология Вл. Соловьева / Минувшее и непреходящее в жизни и творчестве В. С. Соловьева. Материалы международной конференции. Санкт-Петербург, 14–15 февраля 2003 г. Серия «Symposium». Вып. 32. СПб., 2003. С. 162.
69   Казин А. Л. Глобализация и христианская духовность // Православие: ответ на вызовы XXI века. (Материалы научно-практической конференции). СПб., 2003. С. 42–43.
70   Кирилл, митрополит Калининградский и Смоленский. Слово участникам круглого стола на Богословской конференции Русской Православной Церкви «Эсхатологическое учение Церкви», Москва, 14–17 ноября 2005 г.
71   Филарет, митрополит Минский и Слуцкий. Вступительное слово на Богословской конференции Русской Православной Церкви «Эсхатологическое учение Церкви», Москва, 14–17 ноября 2005 г.
72 
  Афанасий (Евтич), еп. Хлеб богословия. М., 2004. С. 102.
73   Флоровский Г., прот. О последних вещах и последних событиях // Догмат и история. М., 1998. С. 455.

 

 

 

Об авторе

Митрополит Петрозаводский и Карельский Константин (Горянов)

Больше статей от этого автора