Блаженный инок (8)

Лествица Просмотров: 1658

Жизнеописание блаженного инока Владимира, Важеозерского чудотворца

 

Местом общения духовных чад инока после его смерти была семья Николаевых. Екатерина Николаевна Розанова дружила с Марией Андреевной Николаевой, часто бывала у нее, знала детей и внуков, и была в курсе их семейных проблем. В 1944 году в семье Николаевых и Орловских часто говорили о выборе учебного заведения для внучки Марии Андреевны — Евгении Орловской. Война шла к концу, нужно было решать, кем ей быть в дальнейшем, и за советом, как всегда, отправились на могилку к иноку. Мама с дочкой поехали вдвоем. У креста инока всегда висела лампадка, и до войны, и после, а так как могилу посещали часто, то и теплилась она почти постоянно, приходилось только масла подливать. Лидия Орловская пришла к иноку с дочерью, чтобы попросить его ходатайств перед Богом в выборе правильного жизненного пути. В вузы тогда принимали без экзаменов; въезд в Ленинград был запрещен, молодежи в городе осталось мало, поэтому конкурса нигде не было. Но куда поступать: в стоматологический институт или педагогический техникум? Почему-то речь шла только об этих двух учебных заведениях. Может быть, потому, что Евгения окончила курсы медсестер, но на фронте не была из-за туберкулеза, работала медсестрой в детском доме.

Приехали на могилку, зажгли лампаду, стоя на коленях, прочитали все молитвы, какие только знали, и Женя стала тянуть жребий. Человеком она была верующим, потом вспоминала, что «в церковь всегда ходили все Орловские и Николаевы, и до войны, и после. Когда жили в Парголове, ходили к отцу Борису Николаевскому. И как-то не ощущали мы никаких гонений», но о том, что сейчас, возможно, решается ее судьба, Евгения в ту минуту даже не помышляла. Выпал ей «зубоврачебный институт», что, в общем, не согласовывалось с ее внутренним устроением. И в педагоги она не рвалась, просто не знала, кем быть.

В то время Екатерина Николаевна дружила с истопницей-филологом Верой Васильевной Роменской. Карточная система снабжения в Ленинграде еще оставалась, на рабочую карточку продавали 500 грамм хлеба в день, а служащим только 250. Естественно, все стремились заработать эти 500 грамм и рвались на рабочие места. Поэтому филолог Вера Васильевна, в совершенстве знавшая английский язык, работала в котельной.

Вскоре после выбора жребия Евгенией Орловской выяснилось, что знакомая Екатерины Николаевны «англичанка» работает истопником в биологическом институте. И вот, когда встал вопрос о том, чтобы Жене приступать к учебе в стоматологическом институте, Екатерина Николаевна предложила Орловским отправить ее учиться в биологический. Сразу несколько «за» перевесили только что выпавший жребий. Во-первых, стоматологический находился на опасной при артобстреле стороне Невского, а они продолжались и после снятия блокады. Кроме того, учеба в биологическом институте предусматривала полевые работы, что, как надеялись родители, укрепит здоровье Жени, и девушка избрала профессию биолога.

Не одно десятилетие ее преследовала мысль о том, что таким образом она не исполнила слово инока Владимира, но сожаление уравновешивалось чувством правильного выбора, подтвержденного итогами многолетнего труда. В 2005 году Евгении Владимировне исполнилось 80 лет, из них 55 были отданы микробиологии. За это время она не только защитила диссертацию, но и совершила ряд открытий, разработала методики, оказавшие существенное влияние на состояние науки, сельскохозяйственной практики, садоводства, лесного хозяйства во всем мире. И все это — без воли Божией? Конечно, нет: у вас и волосы на голове все сочтены (Лк. 12:7), значит, был Промысл в отказе от жребия на могиле инока Владимира.

И только теперь, спустя 60 лет, стало ей понятно, что слово его она не нарушила, а... исполнила.

Поставив себя в условия ограниченного выбора, ни мама, ни дочка в ту минуту не подумали, что Промысел Божий всегда шире наших представлений о благе, богаче наших желаний. Не мог инок Владимир им крикнуть из могилы: «Что вы делаете?! Напишите хотя бы еще одну записку с биологическим институтом». Вместо этого он послал Екатерину Николаевну к Марии Андреевне с предложением поступать Евгении туда. Окончательно утвердилась Евгения Владимировна в этой мысли после того, как вспомнила, что «англичанка» тоже была почитательницей инока Владимира. На ту же чашу весов опустился и другой аргумент. Как выяснилось позднее, Екатерина Николаевна была тайной монахиней. Довелось ей пострадать за Христа: не раз была арестована и отбывала срок «в местах лишения свободы», впрочем, свобода для христиан в советской России все равно оставалась условной, и монашество свое она хранила в тайне. Поэтому мало кто знал другое ее имя. Будучи врачом в миру, она и в постриге звалась Пантелеимоной. Инокиня Пантелеимона сохраняла более тесную молитвенную связь с блаженным иноком Владимиром и была проводником воли Божией.

Как при жизни посылал инок на помощь друг другу своих чад, так и по смерти сводил их в нужную минуту.

Знакомство с иноком Владимиром в атеистическую эпоху часто было вызвано жизненными трудностями, и через преодоление их люди обретали веру. Тамару Туренко с иноком Владимиром познакомила Лидия Николаевна Орловская при следующих обстоятельствах.

— В 1951 г. мой муж, — пишет Тамара Ту­рен­ко, — болел ангиной и лежал с высокой температурой дома. В это время к нашему дому подъехал на машине малознакомый шофер. Он сказал, что заработал в Прибалтике муку, и попросил оставить ее в нашем сарае на хранение. Муж ничего не мог сказать, а я сказала: «Ну, оставляй». Шофер перенес в сарай несколько мешков муки. Я решила купить у него один мешок для себя и поделиться этой мукой с Лидией Николаевной Орловской, матерью моей подруги Лизы.

Через день приехал следователь, увидел муку в кухне и спросил, откуда она. Я рассказала все, как было, но мне не поверили, и меня забрали в милицию. Там сказали, что мой муж замешан в краже муки. Когда меня отпустили, я поехала к Лидии Николаевне за советом. Она сказала, что надо поехать на могилку к иноку Владимиру помолиться, он поможет выздороветь мужу и восстановить справедливость.

Муж мой был неверующий, но мы с Лидией Николаевной поехали на могилку к иноку Владимиру, там молились и просили его о помощи. Лидия Николаевна взяла песочек с могилки и отдала его моему мужу вместе с молитвами, которые нужно читать. Через неделю его забрали в тюрьму, где он пробыл девять месяцев до суда. Находясь в тюрьме, он постоянно читал эти молитвы и просил инока Владимира о помощи.

Суд оправдал моего мужа, и его отпустили, а двадцать пять человек, замешанных в краже, осудили. После этого случая мой муж стал глубоко верующим человеком, исповедовался и причащался.

* * *

Эпизоды последующих десятилетий относятся к периоду укрепления в общественном сознании мысли о всемогуществе советского человека. Одержав победу в Великой отечественной войне, «советский народ под мудрым руководством коммунистической партии» взялся за преображение мира, и Церкви в таком мире места не находилось. Начался новый этап гонений на веру.

Но даже в это время память о блаженном иноке Владимире сохранялась и множилась. Ее наследовали дети тех, кто застал инока в живых, и те, кому довелось познакомиться с рукописными и машинописными книжечками об иноке, ходившими по рукам среди верующих.

Известный ленинградский гомеопат М. И. Бубнов был знаком с иноком еще по Парголово. После войны он жил в городе и, бывая у инока на Богословском кладбище, по пути часто заходил в храм Святой Троицы на Большой Спасской1. Сюда он заходил не только «по пути». С 1946 года здесь служил вернувшийся из ссылки о. Борис Николаевский. Оба они знали и очень чтили инока Владимира, им обоим было что вспомнить.
И прихожане храма скоро тоже стали посещать могилу инока, распространяли «церковный самиздат», автором которого был М. И. Бубнов.

Кто принимает пророка, во имя пророка, получит награду пророка... (Мф. 10:41). «Ввиду такого многообещающего завета, — писал он в конце 50-х годов, — я решил посвятить мой малый труд описанию жизни Божия труженика инока Владимира, который во имя общего духовного блага людей и теперь трудится на святой ниве Христовой, подавая помощь всем приходящим и просящим, а может быть, и не просящим, а устремленным, потому что солнце светит и на праведных и грешных. А святые угодники, подобно солнцу, светят и освещают всех, соприкасающихся со светом».

Суды Божии не ведомы никому, и определенно говорить о судьбе автора этой книжечки мы не рискнем. Но есть вера и надежда на доброе воздаяние за предпринятый им труд, для многих оказавшийся спасительной вехой на жизненном пути.

Одним из читателей его книжечки, узнавшей из нее о блаженном иноке, была Лидия Константиновна Андреева. Вот как она описывает события своей жизни в 70-е годы.

— Я, грешная раба Божия Лидия, прочитала о житии инока Владимира, и мне захотелось побывать на его могилке. Из жития мне было известно о его перезахоронении на Богословское кладбище, но я не знала, где его могилка. Однажды в 1978 году я со своей соседкой поехала на могилу ее сестры на Богословское кладбище. Как только мы туда приехали, я стала спрашивать у встречных, не знают ли они, где могилка инока Владимира. Но никто не знал, и тогда я мысленно обратилась к иноку, помолилась ему, чтобы он помог. Могила сестры моей соседки была далеко от дороги, даже тропинки туда не было, и никто там не ходил. И вот удивительно: мимо нас проходили две женщины, и я спросила, не знают ли они, где могилка инока Владимира. Они ответили, что сами идут к нему. Я попросилась пойти с ними, и они не возражали.

По дороге одна из этих женщин рассказывала, как инок исцелил ее от водянки. У нее очень отекали ноги, она плохо ходила и ничего не могла обуть, кроме тапок, которые привязывала к ногам веревками. Тогда она решила, что идет к иноку в последний раз, попрощаться с ним. Ходила с сестрой, которая оставила ее посидеть в оградке у инока, а сама пошла убирать могилу матери. Эта женщина поставила ноги на могилку инока и стала молитвенно обращаться к нему, просила, чтобы он помог ей, так как она помогала в перезахоронении его.

Дождалась, пока сестра убрала у мамы, и они пошли обратно. Но у больной развязались веревки на ногах и тапки не держались. Она хотела их поправить, а сестра посмотрела на ноги и говорит: «У тебя ноги стали нормальные». Инок Владимир исцелил ее совершенно. Теперь они навещают его по возможности часто. В этот раз они так же навещали его. И я считаю, что попала на могилку чудом по воле инока Владимира.

Вторично я, грешная, поехала на могилку к иноку Владимиру в 1979 году с моей сестрой и племянницей в воскресенье в Великом посту. Заходим на могилку, а там в оградке сидит женщина пожилая. Она нас спросила: «Откуда вы знаете инока Владимира?» Я ответила: «Из прочтения его жития». А она говорит: «А я его знаю с детства. Он приходил к нам домой. Родилась я больным ребенком, у меня кал шел ртом2. Врачи сказали, что жить я не буду. А мама взяла и поехала в Лодейное Поле к иноку Владимиру, там у него была келья. Постучала ему в дверь, а он говорит:

— Анна, иди причасти ее, и будет все хорошо.

Меня причастили, и я поправилась. Вот уже на пенсии, и со здоровьем все в порядке».

Также она рассказала, что она была маленькая, когда он приходил к ним, но его помнит.

— Бывало, скажет: «Причеши мне бороду» или «Заплети косички». А когда я причесывала, он меня пугал: «Ам! Ам!». Мама говорила, что так он от меня отгонял невидимую темную силу, так как он зря ничего не делал.

Эта женщина (жаль, что я не спросила ее имя) сказала, что она приходит каждое воскресенье после Литургии. Приносит что-то из пищи и кладет на могилку для благословения.

Когда я прочитала о житии инока Владимира, мне захотелось узнать, какой он был внешне. И второй вопрос у меня был о пряниках. Мне сказали, что пряники не скоромные, и их можно есть в посту. Я сомневалась. Поехав на могилку к иноку, я взяла пряники и сушки, чтобы помянуть. Эти вопросы разрешила эта женщина. Я ей вопросов не задавала. Она сама рассказала, что инок Владимир был высокого роста и с большой черной бородой. Я стала угощать ее пряниками, а она мне сказала: «У меня пост, а пряники скоромные, а вот сушки можно». Считаю, что оба мои вопроса разрешились по воле инока Владимира.

Мне рассказала моя племянница, что она прочитала житие инока Владимира и очень возмутилась, почему он не причислен к лику святых. Вдруг ей захотелось спать, и она, сидя, как бы впала в забытье и услышала: «Это не твое дело». Она напугалась, и сон пропал.

 


1  Ныне проспект Непокоренных.
  Заболевание девочки было вызвано стенозом или сужением 12-перстной кишки, при котором пища из желудка до 12-перстной кишки не доходит, начинает гнить в желудке. Открывается рвота, сопровождаемая резким запахом, что ошибочно было принято женщиной за дефекацию.

Об авторе

Составитель А. Е. Селезнев