ПАСХА
Наш узкий путь тяжел вдвойне,
В сем веке — грозном и суровом.
Но не погибнем мы, зане
Душа живится Божьим Словом.
И вновь распахнут свод небес —
Гряди, Господне Воскресенье!
Христос воскрес! Христос воскрес!
И нам обетовал спасенье.
* * *
Когда ты весенней порой
Идешь вдоль знакомых строений
И запах душистой сирени
Вдыхаешь, любуясь игрой
Изменчивой невской волны
И стройных мостов отраженьем,
И видишь с неясным волненьем,
Какого значенья полны
Земля и вода, и трава —
Простые явленья и вещи.
Их смысл, символический, вещий,
Нам лишь приоткрылся едва.
Но чуткий внимательный слух
Воспримет, почувствует это:
В лучах из тончайшего света
Нисходит Божественный Дух.
Внезапен и неуловим,
Как легкая рябь на канале.
Но если бы только вы знали,
Как явственно он ощутим!
Звучит, как молитва в тиши:
Сокровище, жизни Податель,
Строитель, Творец, Созидатель,
Утешитель нашей души.
СВЯТОЙ ГЕОРГИЙ ПОБЕДОНОСЕЦ
Только помолятся Богу
Русичи на войне,
Мигом летит на подмогу
Всадник на белом коне.
Снова наш край не спокоен,
Злобно кружит воронье.
Но православный наш воин
В змея вонзает копье.
Сгинут все вражие орды:
С нами Небесная рать,
Божий угодник Георгий,
Вера, любовь, благодать.
* * *
Зыбкая обманчивая дрема.
За окном дрожит луны фонарь.
В тишине Ипатьевского дома
Молится последний государь.
Пусть трагичен миг его ухода,
Но, всем сердцем Господа любя,
Он грехи российского народа
Добровольно принял на себя.
Сказано в Писанье: «Мне отмщенье...»
А Святая наша Русь должна
Покаяньем вымолить прощенье,
Выпить чашу горькую до дна.
И однажды, в майский день чудесный,
Вспыхнет ярким ассистом заря.
И, по благодати, Царь Небесный
Дарует нам русского царя.
* * *
На смерть митрополита Иоанна (Снычева)
Любит Бог избранников своих, —
Им открыты горние чертоги.
Только нам, смиренным и убогим,
Слабым, грешным, не хватает их.
Кажется, что больше нету сил.
Есть ли доля русской доли горше!
А за Лаврой Невскою все больше
Дорогих оплаканных могил.
Я не убираю черный плат,
До конца печали не изведав.
За грехи — свои, отцов и дедов—
Сколько понесем еще утрат!
Скорбью переполнены сердца.
Только благ Господь и знает меру.
И Владыка завещал за веру
Нам стоять до самого конца.
РУСЬ
Мы до четвертого колена
Страдаем за грехи отцов.
Едва лишь выбрались из плена, —
Попали в сеть других оков.
В пустыне скорби и страданья
Бродить мы будем сорок лет,
Покуда рабского сознанья
В нас жив хотя бы слабый след.
Обида, злоба, ссоры, драки
Нам закрывают благодать.
Как славно жить в одном бараке
И век бы воли не видать.
И мы идем покорно в стойло,
Прозреть не дав себе труда,
Лишь бы в корыте было пойло
Всю жизнь да сытная еда.
Нам слишком странно, непривычно
Свободы терпкое вино.
Нам вкус похлебки чечевичной
Желанным стал уже давно.
Где, Русь, твой подвиг знаменитый?
Где вера древняя твоя?
Где вы, Алеши и Никиты?
Где славный Муромец Илья?
Ужель на скорбном пепелище
Печальной Родины моей
Запляшет скоро и засвищет
Лихой разбойник Соловей?
Когда ж мы победим Мамая
И разорвем позорный плен?
И вера русская святая
Опять поднимет нас с колен?
Мы будем повторять молитву
Во храме, у икон святых.
Благослови же, Русь, на битву
Отважных воинов своих!
* * *
Я русская! — и этим я горжусь.
Не изменю вовек своей Отчизне.
Святая златокупольная Русь
Меня питает хлебом вечной жизни.
Она сама — как православный храм:
Над нею крест уходит в бесконечность.
И каждый миг с небес нисходит к нам
Нетленная Божественная Вечность.
Возьмем хоругви, свечи и кресты,
Иконы Божьей Матери Пречистой, —
И Сам Господь, а с Ним и Дух Снятый,
Нас поведут дорогою тернистой.
И станет иго Божие благим,
Когда пойдем Великим крестным ходом,
И, трепеща, расступятся враги
Пред славным Богоизбранным народом.
РУССКИЙ ЯЗЫК
Пускай вековая усталость
Сгибает мне плечи, но все ж
От предков с тобой нам досталось
Не только паденье и ложь,
Не только невзгоды и беды,
Но мудрость Божественных книг.
А с ней передали нам деды
Великое чудо — язык.
Мы приняли это наследство:
Разящее остро, как меч,
Духовное, мощное средство —
Родимую русскую речь.
И в сердце горит и трепещет
Той речи горячая плоть,
Звенит, словно колокол вещий:
Мария, Россия, Господь!
И вечное Божие Слово
Нам благовествует о том,
Что церковь есть тело Христово,
Что Русь — Богородицы дом.
Живут в нашем русском народе
Бессмертные эти слова,
Как живы Кирилл и Мефодий,
Как вера и слава жива!
СВЯТОГОРЬЕ
Высокие старинные ступени
Приводят днесь паломника в собор.
Здесь некогда бродил российский гений,
Здесь тень его витает до сих пор.
На ярмарке, в толпе, среди народа,
И в храме Божьем не был он чужим.
В его твореньях русская природа
Заговорила языком живым.
И псковские широкие просторы,
И золото крестов над головой,
Могилы предков и Святые Горы —
Все обнимал он любящей душой.
Здесь оживают образы былого:
Походы, пенье нищего слепца,
И монолог Бориса Годунова,
И мудрое сказанье чернеца.
С холмов высоких озирая долы,
Спускаясь вниз к извилистой реке,
Он слышал сердцем Божии глаголы
И воплотил на русском языке.
* * *
Мне песня, словно хлеб, необходима.
Пусть голос мой, как шорох ветра, тих.
Среди полей земли моей родимой,
Как ручеек, звенит певучий стих.
Гуляя утром по лугам росистым,
Я соберу густой словесный мед.
И тот, чье сердце остается чистым,
Печаль мою услышит и поймет.
Я не умею жечь сердца глаголом.
Чей дар важней — не нам с тобой решать.
Тебе, мой друг, оставлю я свой голос,
В котором будет жить моя душа.
* * *
Покуда есть святыни на Руси,
И служится во храмах литургия,
Мы воздыхаем: Господи, спаси!
И слушаем напевы дорогие.
И верю я, что Русь еще жива, —
Ведь мы с тобой ее простором дышим.
И самые заветные слова
О Родине когда-нибудь напишем.
