ВОКРУГ ОГНЯ
Ликует мотылек вокруг свечи.
Летит земля вкруг центра огневого.
А мысль моя вокруг огня иного —
вкруг смысла бытия кружит в ночи.
Бесстрастно бездна звездная следит,
как длится наша жизнь —
такая малость,
вертясь в миру, копя в себе усталость,
срываясь со своих земных орбит.
Крылами пламя мотылек обнял.
Земля влекома
к пылкой массе Солнца.
А мысль моя погибнет иль спасется
в объятьях необъятного огня?
ЖАЖДА
И кузнечиков поскрип стеклянный,
и въедчивый зной;
и горячей золой —
зыбкий прах под ногою босой;
и молочная желчь молочая,
и силы — на убыль;
и пустая тропинка ручья,
что потрескалась больно,
как губы;
и лучами планету
сосущее жадно светило,
и за ним —
бесконечность пространства... —
все это вместила,
как препятствие злое,
дорога с безводной длиной
между жаждой моей
и колодцем с водой ледяной.
* * *
О, если не бесплоден был бы камень,
кусочек храмовых руин
посеял бы я в землю, как зерно…
* * *
Человек — незлого роду-племени,
да грехом пробит эдемский кров:
Вечность истекает кровью времени
и сама глотает эту кровь,
души отошедшие вбирая
в дебри ада, или в кущи рая...
АБСТРАКТНЫЙ ЭТЮД
Духом связаны с плотью бесплотные сны,
мир земли сопряжен с геометрией неба:
на столе — полбуханки круглого хлеба,
а на скатерти звездной — полкруга луны…
СТРАШНЫЙ СОН
Снилось мне, что там, в пространстве где-то,
Солнце отпылало вдруг, и тут
оставалось нам дневного света
лишь на восемь световых минут.
Не зажечь погасшее светило,
неизбежна ледяная ночь,
и планете никакая сила
не могла ничем уже помочь.
Я один про это знал как будто,
но меня не слушали всерьез,
ты вдыхала розовое утро
и смеялась надо мной — до слез.
И не ведал мир, что не спасется!
Пели птицы, зарождался зной...
Лишь Луна посмертной маской Солнца
обреченно стыла над Землей.
* * *
Вся жизнь моя — прощанье с этой жизнью...
ВЕСЫ
Как во сне, бреду осенним парком
с чувствами, созвучными погоде:
мне сейчас ни холодно, ни жарко,
осень — и на сердце, и в природе.
Помню, как страдал от непокоя,
равновесье двух миров нарушив:
тело страстно мучилось от зноя,
а в душе гнездился сумрак стужи.
Оттого ль в огне телесной страсти
грусти лед в моей груди не таял,
что мой дух природе не подвластен,
а подвластен вечной силе тайной?
ИДЕАЛ
Моей жене Евгении
Ты опускала взор печальный,
когда соперничал с тобой
недостижимо-идеальный
твой образ, что был создан мной.
И с ним ты спорить уставала,
ты бунтовала, как могла,
ломала рамки идеала:
нежней, чем идеал, была,
скромнее, женственней, милее,
светлей душою и лицом, —
и я влюблялся все сильнее
в твой образ, созданный Творцом...
В ЦЕНТРЕ БЕСКОНЕЧНОСТИ
На свете счастья нет, но есть покой и воля.
А. С. Пушкин
Подвижен туч гремучих потолок,
зияет лужа, будто бездны клок;
кружась, взлетает с ветром листьев рой,
бежит ручей, припав к земле сырой;
сгорают звезды, мчатся электроны,
как будто кем-то писаны законы
для этих непрерывных устремлений...
Но разумом в причину всех движений
я, как ни бился, так и не проник:
повсюду — бесконечности тупик!
И мечется, с материей кружа,
в том тупике заблудшая душа.
Пронизанная сумрачной тоскою,
она все рвется на земле к покою,
но суетой ее размыта цель, —
движенья нет лишь там, где смысла центр:
в нуле всех бед, страданий, непокоя,
где тяжесть тела сбросил бы легко я,
где ни мгновений, ни минут, ни лет,
где царствует всегда покой и Свет.
