ПОДВИГ КАПИТАНА ЩАСТНОГО
Зимой 1918 года он спас Балтийский флот, вывел из портов Ревеля и Гельсингфорса 236 боевых кораблей, в том числе 6 линкоров, 5 крейсеров и 54 миноносца, из-под носа у стремительно наступавших немцев и через льды увел их в Петроград. «Награда» за подвиг оказалась неожиданной — по личному приказу Троцкого герой был арестован и поспешно расстрелян, якобы за «измену». Это был первый расстрел, официально совершенный большевиками.
Жизнь для флота
Речь идет об Алексее Щастном — офицере царского флота, имя которого в советские времена находилось под строгим запретом. Родился Алексей Михайлович в семье артиллерийского офицера, однако стал моряком — окончил в Петербурге Морской корпус и посвятил свою жизнь флоту. За отвагу в годы Русско-японской войны был награжден орденом Святой Анны. Во время Первой мировой дослужился до звания капитана первого ранга, командовал миноносцами и линейными кораблями. После захвата власти большевиками продолжал верно служить России, защищая ее от немцев. Был официально назначен наморси — начальником Морских сил Балтийского моря. Но все называли его просто «красным адмиралом».
Тайный приказ
После заключения «похабного» Брестского мира Щастный получил секретный приказ от Троцкого и Ленина подготовить суда Балтийского флота к взрыву. Троцкий даже обещал выплатить «подрывникам» денежное вознаграждение, приказав депонировать для этого специальные суммы в банках, понимая, что иначе будет трудно заставить моряков уничтожать родные для них корабли. Эскадра Балтфлота базировалась тогда в портах на территории нынешней Финляндии, к которым уже подходили немцы. Однако Щастный не стал минировать боевые корабли, решив их спасти. Сделать это было невероятно трудно, среди «революционных» экипажей, разложенных пропагандой большевиков и анархистов, царил полный разброд. С огромным трудом, проявив огромную энергию, наморси сумел подобрать надежных матросов и офицеров. Путь кораблям через торосы прокладывали ледоколы. Вскоре все линкоры и крейсера, а также все другие корабли Балтфлота были уже в Кронштадте. Благодаря Щастному только они и спаслись: Черноморский флот, как известно, был затоплен, все корабли Северного и Тихоокеанского флотов достались интервентам. А спасенная на Балтийском море эскадра потом верно служила России, защищая ее в годы Великой Отечественной войны. Линкор «Марат» (бывший «Петропавловск»), например, оборонял осажденный Ленинград, громя гитлеровцев своими мощными орудиями.
Немцы были взбешены
Когда немцы вошли в Ревель и не обнаружили там русских кораблей, они были взбешены. Германское командование тут же направило в Кремль секретную ноту протеста. Ведь согласно условиям Брестского мира Россия должна была уничтожить все виды вооружений. Кроме того, современные историки считают, что между большевиками и немцами были заключены еще некие секретные соглашения, предусматривавшие передачу им русских крейсеров и линкоров.
Официально Ленин и Троцкий всегда опровергали тайные связи с немецким генштабом. Но теперь уже ни для кого не секрет, что «пломбированный вагон», в котором Ленин с подельниками проехали через всю охваченную войной Европу в Петроград, на самом деле был оплачен немцами. На этот счет были обнаружены подлинные документы. Известно, что однажды и сам Гитлер сказал, что самая блестящая операция немецкого генштаба состояла в отправке в Россию Ленина. Есть серьезные основания полагать, что были такие тайные договоренности и насчет «нейтрализации» большевиками боевого флота России. Вероятно, что некоторые документы попали в распоряжение Щастного.
На заседании ревтрибунала, на котором судили спасителя Балтфлота, Лев Давыдович заявил: «Вы знаете, товарищи судьи, что Щастный, приехавший в Москву по нашему вызову, вышел из вагона не на пассажирском вокзале, а за его пределами, в глухом месте, как и полагается конспиратору. И ни одним словом не обмолвился о лежавших в его портфеле документах, которые должны были свидетельствовать о тайной связи советской власти с немецким штабом». Тут же поняв, что проговорился, Троцкий сказал, что речь идет о «грубой фальсификации». Однако вспомним, что точно также большевики постоянно твердили о «клевете», опровергая обвинения, связанные с «пломбированным вагоном», которые потом были неопровержимо подтверждены документально.
Смертный приговор
Официально Щастного обвинили в «контрреволюции», в том, что он не подготовил корабли к уничтожению. Защитить боевого моряка никто не мог. Троцкий был единственным свидетелем на процессе, других просто не пустили. И Щастного приговорили к смертной казни. Это был первый смертный приговор, официально вынесенный большевиками. Спасителя Балтийского флота тайно казнили во дворе Александровского военного училища. Причем расстрельная команда состояла из китайцев, которым было все равно, кого убивать. Но командовал наемниками русский по фамилии Андреевский. Впоследствии был опубликован его шокирующий рассказ о казни: «Я подошел к нему: “Адмирал, у меня маузер. Видите, инструмент надежный. Хотите, я застрелю вас сам?”. Он снял морскую белую фуражку, отер платком лоб. “Нет! Ваша рука может дрогнуть, и вы только раните меня. Лучше пусть расстреливают китайцы. Тут темно, я буду держать фуражку у сердца, чтобы целились в нее”. Китайцы зарядили ружья. Подошли поближе. Щастный прижал фуражку к сердцу. Была видна только тень, да белая фуражка... Грянул залп. Щастный, как птица, взмахнул руками, фуражка отлетела, и он тяжело рухнул на землю».
Дальше Андреевский приводит еще более трагические подробности. По его словам, после казни китайцы засунули тело убитого в мешок, а он сам отправил гонца в Кремль, чтобы получить команду, что же делать дальше. Пришел приказ от Троцкого: «Зарыть так, чтобы невозможно было найти». Недолго думая, палачи вскрыли пол в училище и зарыли его прямо в комнате... Однако тело героя не обнаружили до сих пор.
Чего же так опасался всемогущий тогда Троцкий? Почему спешил уничтожить первого «красного адмирала»? Да еще старался сделать так, чтобы его потом не нашли? В точности об этом мы уже никогда не узнаем. Можем только догадываться, что в портфеле, с которым Щастный приехал в Москву, были такие документы, обнародования которых смертельно боялись большевики.
ПИТЕРСКАЯ ЖАННА Д´АРК
Невероятной оказалась судьба Марии Бочкаревой, родившейся в простой крестьянской семье. Она героически воевала на фронтах Первой мировой войны, где получила два Георгиевских креста за храбрость, восторженные толпы в Петрограде бросали к ее ногам цветы, встречалась с президентом США и английским королем. Популярность ее в России была невероятной. Однако в историю она вошла, как командир женского батальона, оборонявшего Зимний дворец, хотя на самом деле ее там в этот момент не было.
Солдатом на фронт
Родилась Мария в деревне Никольская Новгородской губернии. Семья была бедной и вскоре переселилась в Сибирь, где в те времена царское правительство давало переселенцам земельные наделы. Замуж ее выдали рано — в 15 лет. Муж оказался горьким пьяницей, и скоро они расстались. И тут горячая нравом Мария встретила свою «роковую любовь». Ей оказался вор и налетчик Яшка Бук, который, однако, был красив и умел ухаживать. Мария была очарована. Причем познакомились они в публичном доме, где Мария работала уборщицей. Когда Якова арестовали и сослали в Сибирь, Мария отправилась вслед за избранником своего сердца. Но и там, в Томске, отчаянный Яшка продолжал заниматься прежними делами. Когда грянула Первая мировая война, Мария, оказавшаяся пылкой патриоткой, решила оставить прежнее и отправиться на фронт солдатом. В те времена женщин на войну не пускали, и, чтобы отделаться от назойливой просительницы, начальство посоветовало ей обратиться прямо к самому Императору. Бочкарева отправила Николаю II телеграмму и вскоре, неожиданно для всех, получила от него разрешение.
«Яшка» на фронте
Служить отважная женщина начала в 28-м пехотном Полоцком полку. В неуклюжей шинели и с винтовкой она мало была похожа на женщину. А потому, когда ее спрашивали, кто она такая, то, вспомнив своего возлюбленного, Бочкарева отвечала: «Яшка!». Так ее и стали называть. Воевала храбро, часто ходила в атаки, а когда был убит ротный командир, Мария смело повела солдат в атаку. За военные подвиги ее наградили двумя Георгиевскими крестами и тремя боевыми медалями, присвоили звание унтер-офицера. Три раза она была ранена.
Вскоре в России произошла Февральская революция, в частях начались митинги, солдат охватило революционное брожение. На одном из митингов яркую речь «Яшки» услышал председатель Думы Родзянко. Он забрал харизматического агитатора с собой в Петербург, где Бочкарева предложила создать «батальоны смерти» из женщин-добровольцев. Такого никогда не было не только в России, но и в других воевавших тогда странах.
Однако инициативу «из народа» поддержали военный министр Керенский и главнокомандующий Брусилов. На призыв русской Жанны Д´Арк, как вскоре стали называть в России Марию, откликнулось около 2 тысяч человек. Причем служить пришли девушки не только из семей интеллигенции и рабочих, но даже из высшего общества. Солдатскую форму надели, в частности, княжна Татуева, дочь генерала Добровольская, дочь адмирала Скрыдлова.
Энергичная Мария установила в своем отряде жесткую дисциплину, всем приказала коротко остричь волосы. Женщины-солдаты вставали в пять утра, а военные занятия шли до 10 вечера. Вскоре батальон Марии Бочкаревой был приведен к присяге, и ему вручили на Исаакиевской площади знамя с православным крестом и грозной надписью «Первая военная команда смерти Марии Бочкаревой». Провожать необычный отряд на фронт на улицы Петрограда вышли тысячи людей, которые бросали букеты цветов к ногам девушек-патриоток в военной форме. На фронте отряд Бочкаревой показал себя геройски. В первом же ожесточенном бою под Сморгонью он «доблестно пошел в атаку». 9 июля Бочкарева была контужена и отправлена в петроградский госпиталь.
Приключения «ударниц»
В это время, уже без Бочкаревой, в Петрограде был сформирован 1-й Петроградский женский батальон, который был потом отправлен на защиту Зимнего дворца. Однако ни в какой «обороне Зимнего» ему участвовать не пришлось по той простой причине, что никакого «штурма дворца» на самом деле не было, хотя потом коммунистическими историками и был создан на этот счет широко известный миф. В подтверждение его часто показывают под видом «документальных» кадров отрывки из снятого Сергеем Эйзенштейном фильма «Октябрь» — фальшивой инсценировки «героического штурма».
На самом деле вечером 25 октября «доброволицы», как их называли, послали к большевикам парламентариев с просьбой выпустить их из дворца. Антонов-Овсеенко потребовал их разоружить, женщины вышли из Зимнего, после чего их разместили в казармах Павловского резервного полка. Однако уже на следующий день указом Военно-революционного комитета они были освобождены. Самой же Бочкаревой в Зимнем вообще не было, хотя молва приписывала именно ей его «оборону».
Пуля в подвале ЧК
После Октябрьского переворота по указанию большевиков Бочкарева распустила свой батальон. Большевики хотели воспользоваться ее популярностью и, как «представительницу трудового народа», привлечь на свою сторону. Но Бочкарева отказалась. Она заявила, что «устала». Отказалась она и от сотрудничества с белыми. Однако потом все-таки согласилась на предложение Корнилова совершить агитационную поездку в США и Англию для сбора средств.
За океаном популярную героиню войны принял в Белом доме сам президент Вильсон. А в Англии бывшая крестьянка получила аудиенцию у короля Георга V, который и назвал ее «второй Жанной Д´Арк». Но ее заграничная миссия особого успеха не имела.
Вернувшись в Россию, Мария оказалась не у дел. Ее отказ бороться с большевиками оттолкнул от нее белых. Не зная, чем себя занять, Бочкарева стала выпивать. А потом пришла в Томске к Колчаку просить об отставке. Однако он уговорил ее продолжить службу. Бочкарева, в которой вдруг проснулась прежняя энергия, сформировала из добровольцев санитарный батальон. Но он, увы, уже оказался ненужным. Отряды большевиков захватили Томск, дни армии Колчака были сочтены.
Мария сама явилась к красному коменданту города и предложила новой власти сотрудничество. Но ее арестовали и отправили в Красноярск. Допросы показали, что Бочкарева не принимала участия в вооруженной борьбе против большевиков и, не зная, что с ней делать, следователи решили отправить ее дело в Москву. В это время в Сибирь прибыл один из чекистских главарей, известный своей жестокостью Павлуновский с особыми полномочиями от Дзержинского. Он разбираться не стал и тут же приказал Бочкареву расстрелять. 16 мая 1920 года русская Жанна Д´Арк, которой было еще только 30 лет, закончила свой жизненный путь в мрачном подвале ЧК...
«ВЕРЮ, РОССИЯ ПОБЕДИТ!»
Это заявила Елизавета Кузьмина-Караваева в оккупированном Париже в тот день, когда Гитлер напал на Россию. Выдающаяся русская поэтесса, философ и религиозно-общественный деятель жила там в эмиграции, приняв монашеский постриг под именем мать Мария. А когда ей было 15 лет, то очарованный ею Александр Блок писал: «Когда вы стоите на моем пути, такая живая, такая красивая...». Однако суждена была этой необыкновенной женщине страшная судьба: ее сожгли в печах нацистского концлагеря Равенсбрюк всего за несколько дней до прихода Красной армии.
Столичные соблазны
Родилась Елизавета Юрьевна Кузьмина-Караваева 20 декабря 1891 года в Риге, но детство провела на юге России, в Ялте и Анапе. Ее дед Дмитрий Пиленко был из запорожских казаков, дослужился до генерал-майора, создал, уйдя в отставку, огромный сад и виноградники, сыграл важную роль в основании Анапы и Новороссийска. А его сын, отец будущей матери Марии, в 1905 году стал директором знаменитого Никитского ботанического сада. В 1906 году в жизни юной Лизы случилась трагедия — ее обожаемый отец неожиданно умер. Это так потрясло 15-летнюю девочку, что она на какое-то время разуверилась в Боге. Вместе с матерью, урожденной Софьей Делоне, происходящей из старинного рода Рюриковичей, они переехали в Петербург.
В столице юную провинциалку, которая поселилась у сестры матери, фрейлины Царского двора, ждала совершенно другая жизнь. Благодаря связям матери, она очутилась в самом изысканном обществе. Подружилась с Ахматовой и Городецким, посещала собрания поэтов в знаменитой «Башне» Вячеслава Иванова, наслаждалась стихами Гумилева, а потом попала под колдовское влияние поэзии Блока. Стала писать сама, и ее первая книга стихов была замечена критикой. Однако уже тогда юная Елизавета стремилась к подвигу и жертвенности. Она поступает на Бестужевские курсы и вскоре становится первой женщиной-студенткой Духовной академии, заочно изучающей богословие.
Вскоре чуткая девушка почувствовала трагический разрыв, который существовал тогда между верхушкой петербургской интеллигенции и народом. «Мы жили, — писала она потом в своих воспоминаниях, — среди огромной страны, словно на необитаемом острове. Россия не знала грамоты — в нашей среде сосредоточилась вся мировая культура, цитировали наизусть греков, увлекались французскими символистами, считали скандинавскую поэзию своею, знали философию и богословие, поэзию и историю всего мира, в этом смысле мы были гражданами Вселенной, хранителями великого культурного музея человечества. Это был Рим времен упадка. Мы были последним актом трагедии — разрыва народа и интеллигенции...».
Комиссар по культуре
Елизавета вступает в партию эсеров. Для нее революционер — бесстрашный борец со злом, готовый всем пожертвовать ради революции. Она не видит таких людей среди посетителей «Башни» поэта Иванова и уезжает из разочаровавшего ее Петербурга в Анапу, в свое имение, «к земле». Там ее и застала революция. Как члена партии эсеров, ее избрали товарищем городского головы. Когда к власти пришли Советы, Кузьмина-Караваева стала комиссаром по культуре, за что потом ее едва не расстреляли вошедшие в город деникинцы. Спасло ее лишь заступничество Волошина и Алексея Толстого. В 1919 году будущая мать Мария покинула Россию вместе со вторым мужем, Скобцевым-Кондратьевым, казачьим деятелем, писателем. Через Константинополь они добрались до Белграда, а потом Кузьмина-Караваева оказалась в Париже.
Путь к Богу
Там началась скудная жизнь эмигрантов, полная лишений. Пришлось подрабатывать изготовлением кукол и шитьем (Елизавета Юрьевна прекрасно рисовала, владела всеми швами древнего шитья). Но она не унывала, активно продолжала творческую работу. Под псевдонимом Юрий Данилов она опубликовала автобиографический роман о годах революции и Гражданской войны «Равнина русская: хроника наших дней». А затем вышли два ее сборника жития святых «Жатва духа». Вскоре она стала секретарем Русского студенческого христианского движения и вела интенсивную просветительскую деятельность среди русских эмигрантов по всей Франции. Но тут ее постиг страшный удар — смерть любимой дочери Насти. Девочка угасла в Пастеровском институте на руках у матери. Кузьмина-Караваева осознала, что до сих пор, по ее собственному признанию, «душа по переулочкам бродила... И вот когда я шла за гробом по кладбищу, в эти минуты со мной это и произошло — мне открылось другое, какое-то особое, широкое — широкое всеобъемлющее материнство... Я вернулась с кладбища другим человеком. Я увидала перед собой другую дорогу и новый смысл жизни — быть матерью всех, всех, кто нуждается в материнской помощи, охране, защите. Остальное уже второстепенно: я говорила с моим духовником, с семьей, потом поехала к митрополиту...». Вскоре она стала монахиней под именем мать Мария.
«Отдам свою душу каждому»
Всю свою энергию после пострига мать Мария отдает общественной деятельности, заботам о бедствующих эмигрантах. Она организовала общежитие и санаторий для туберкулезных больных, создала братство «Православное дело», которое стало центром социальной и духовной помощи нуждающимся. Кроме того, она активно участвовала в работе Религиозно-философской академии, руководимой выдающимся русским философом Николаем Бердяевым, в деятельности православной общины на окраине Парижа.
В одном из стихотворений она так определила тогда свое жизненное кредо:
Пусть отдам свою душу каждому,
Тот, кто голоден, пусть будет есть,
Наг — одет, и напьется пусть жаждущий,
Пусть услышит неслышащий весть.
«Но какой океан крови!»
Когда уже в оккупированной Франции мать Мария узнала, что Гитлер напал на Россию, с нею произошло как бы второе преображение. Она стала жить только мыслями о своей Родине. «Я не боюсь за Россию, — уверенно произнесла мать Мария в те дни. — Я знаю, что она победит. Наступит день, когда мы узнаем по радио, что советская авиация уничтожила Берлин. Потом будет русский период истории... Все возможности открыты. России предстоит великое будущее, но какой океан крови!».
Русская монахиня налаживает тайную связь с французским Сопротивлением, укрывает советских военнопленных, спасает преследуемых гитлеровцами французских евреев, выдавая им ложные свидетельства о крещении, укрывая их и переправляя в провинцию. За время оккупации она спасла так от смерти сотни людей.
Однако вскоре на отважную монахиню донесли в гестапо, мать Марию арестовали и отправили в страшный концлагерь Равенсбрюк. Ее сына Юрия арестовали за день до ареста матери. Но сначала предложили службу в армии Власова, но он решительно отказался. Тогда его отвезли в Бухенвальд, а потом в страшный лагерь Дора, где под землей строили ракеты «ФАУ-2». Там погибали все...
Подвиг монахини
А мать Мария даже в лагере не сдалась. Помогала другим заключенным, чем могла, писала стихи и воспоминания, которые были опубликованы. Выжившие узницы вспоминали о ней потом, как о необыкновенно бесстрашной женщине. Историки считают, что есть две версии гибели матери Марии. По одной ее в результате «селекции» отправили в газовую камеру и потом сожгли в печах. По другой она сама вступила в группу заключенных, отобранных для уничтожения. Словно предвидя такой конец, мать Мария еще в 1934 году отметила в записной книжке: «Есть два способа жить. Совершенно законно и почтенно ходить по суше — мерить, взвешивать, предвидеть. Но можно ходить по водам. Тогда нельзя мерить и предвидеть, надо только все время верить...». Подвиг русской монахини и эмигрантки оценили даже в СССР. Мать Мария была награждена посмертно орденом Отечественной войны.
