«Свет немеркнущий былого»

* * *

Безмолвны лес и сжатые поля.
Легко брести по желтому безлюдью.
Река стремится к устью, а земля
Уже вдыхает осень полной грудью.
 
И в тишине, над лепетом ракит
Летит по небу крошечная стая, —
Так нестерпимо медленно летит,
В пронзительную точку вырастая.

 

* * *

    Фотохудожнику Аркадию Курдикову
На ловца и свет бежит
В вечном поиске ответа.
Как же все же трудно жить
На границе тьмы и света. —
 
И всегда искать свое,
Видеть в будничном иное.
Свет начертит бытие,
Мрак допишет остальное.
 
Взгляд спасет былые дни,
Прошлым ставшие отныне,
Нам лишь крайности даны
А душа — посередине.
 
Но — дано лишь ей одной —
Нашим зреньем и устами —
Колдовать над полумглой,
Разговаривать с тенями. —
 
Быть, творить, бороться, знать,
Чтоб во мгле пути земного
Тьме забвенья не отдать
Свет немеркнущий былого.

 

ВСАДНИК

Холодно в комнате. Лампа коптит.
Слышится топот тяжелых копыт.
В голом просторе, по гулкой земле
Скачет невидимый всадник во мгле.
 
Только по звуку, идущему вспять,
Можно дорогу его отыскать.
Выйду, пытаясь вглядеться во тьму,
С трепетом в сердце навстречу ему.
 
Черное поле. Сухая стерня.
Мертвое небо. Глухая стена.
Но на мгновенье — горячей волной
Бешеный всадник пройдет предо мной.
 
Вот он — с тоскою летя напролом,
Грузным обломком торчит над седлом,
Как, задыхаясь, ударами шпор
Гонит коня в неоглядный простор.
 
Лязгом становится, хрипом, струной,
Бьющей наотмашь в погоне ночной, —
Рыщет во мраке за дальним ручьем
И пустоту рассекает мечом.

 

ПРОЩАНИЕ

Напотешились, будет... Довольно молиться кумирам... —
Князь не шутит, но, видимо, гнев бережет до поры,
И, возвысясь над капищем, перед собравшимся миром,
Он глядит, как талдычат — во славу его — топоры.
 
И вот-вот брызнет кровь из-под щеп, и в смятенье великом
Ближе к пагубной круче отходит народ налегке,
И кондовый Перун, усмехаясь иссеченным ликом,
Закрывает глаза и безмолвно плывет по реке.
 
Берег ропщет, ждет чуда, толпится, и как для погони
Восходящее солнышко в воду глядит из-за спин,
И дитя прижимается к матери, фыркают кони,
И языческий оберег рвет на себе славянин.

 

БЕЗМОЛВИЕ

1

Снег выпал сонмом мотыльков,
Не миновав полей и улиц,
И — невесомей облаков —
Деревья к небу потянулись.
 
Снег выпал, скрадывая лед,
Размежевав в садах и рощах
Ветвей заснеженных полет
И колготу корней замерзших.
 

2

И воздух свеж, и синь дрожит,
И тихий день похож на эхо...
 
Вот-вот — и вьюга закружит
Прочь кружева пустого снега.
 
Но, прежде чем взметнется дым,
Скрывая свет за пеленою, —
Уйдет безмолвный день, храним,
Неповторимый, тишиною.

 

* * *

Позабудь хотя б на миг о жажде,
Белый свет испив, как молоко. —
Уходи туда, где солнце жарче
И сильнее сердца моего.
 
Безоглядно, ни о чем не споря,
И уже спокойно и легко,
Уходи туда, где зелень моря
Бесконечней взгляда моего.
 
И — покуда день пригож и светел,
И — доколе ты светлее дня,
Уходи туда, где даже ветер
Трепетней, чем губы у меня.
 
Уходи — туда, где на просторе
Золотится солнце в вышине,
Где тебе ни ветер и ни море
Ничего не скажут обо мне...

 

* * *

Ни тепла не прошу, ни покоя.
Пусть и холод наступит, но — твой.
Пусть ненастье твое всеблагое
Над моей прошумит головой.
 
Реют тучи, как хищные птицы.
Дождь стучит и стучит по окну, —
Но ненастье твое — как затишье,
И твой холод подобен огню...

 

* * *

Бывают дни пронзительного счастья,
Когда уже почти сойдя на нет,
Душа не разрывается на части,
Но воедино связывает свет,
 
За тенью жизни — призрачной и длинной —
Скрывает и безверие, и зло,
И трещины замазывает глиной,
Как ласточка разбитое гнездо.

 

* * *

Посмотришь вспять — а все уже пропето.
Ткет паучок одежку тишине.
Перетекает в осень бабье лето,
Лишь холодок проходит по спине.
 
Зима катит в глаза, но и тем паче
Мне дней не жаль, сгорающих дотла,
Пока у жизни есть еще в запасе
Хотя бы искра Божьего тепла.