Дураки или негодяи?

Хочешь уничтожить народ — истреби его язык.

А. С. Шишков

Видимо, недалек тот день, когда телевидение явит нам новую рубрику — «Крайние новости», в Русском музее под картиной Карла Брюллова засверкает новая табличка «Крайний день Помпеи», а следующее издание исторического романа Джеймса Фенимора Купера станет называться «Крайний из Могикан». И все это будет, очевидно, «крайним» достижением современной российской культуры, науки и образования. Телевидение, СМИ и киноиндустрия над этим усиленно трудятся, прививая очередную заразу гигантской аудитории соотечественников. Вот и прямо в момент написания этих строк телевидение подкидывает новые примеры того, что беспокойство наше оправдано. Цитирую предложение из репортажа с канала «Россия 24»: «Первым идет командир, крайним — замыкающий». Следом актриса в телесериале сообщает: «Это крайняя сцена, освобожусь через час». Подчеркну, этой системной вульгаризацией нашего языка занимаются люди с высшим образованием, для которых правильная речь — профессиональный инструмент.

Предыдущая подобная эпидемия серости, случившаяся полвека назад, начиналась не сверху, как теперь, а снизу, и была быстро и успешно преодолена реакцией интеллигенции, усилиями педагогов, замечательными радиопередачами о русском языке, своевременной книгой Льва Васильевича Успенского «Слово о словах», остроумием сатириков, эталонной речью дикторов радио и телевидения. В те годы вопрос М. Горького: «С кем вы, мастера культуры?» — уже не стоял. Сегодня же «мастера культуры» явно не с нами. Из эфира льется нескончаемый поток неправильной речи. И верить в то, что это происходит не намеренно, иногда просто нет возможности. Скажем, недавно культурная среда была отравлена очередным ядовитым выбросом от «мастеров культуры» в форме словосочетания «на районе». Сначала песня «У нас на районе», затем фильм, потом сериал «Любовь на районе». Следом полицейские из многочисленных сериалов стали говорить: «У меня на районе...». Потом появилась игра, сеть магазинов «Пиво на районе», двадцать тысяч видеороликов в Интернете...

Идет постоянная война против русского языка. По одну сторону растерянные родители и учителя, по другую — тяжелая артиллерия электронных СМИ, Интернет, киноиндустрия.

Пока писалась эта статья, я насчитал более десятка заслуженных артистов РФ, говорящих с телеэкрана: «свеклА». А в одном телесериале городская учительница вообще «поправила» сельского водителя полуторки, объяснив, что правильно говорить не «свЁкла», а «свеклА»! Что это, как не языковая диверсия? Этот эпизод, совершенно не обязательный в детективном фильме, зачем-то был придуман, и множеством людей с высшим образованием, участвовавших в создании фильма, был удивительным образом не замечен. Впрочем, суди сам, дорогой читатель, во что тебе легче поверить: в то, что наши актеры, сценаристы, режиссеры, звукооператоры и прочие «мастера культуры» как один малограмотны, либо в то, что против «великого и могучего» реализуется коварный заговор «мастеров культуры» — предателей, разрушителей родной речи.

Вот уже четверть века по разным поводам я и сам задаю себе вопрос: «Дураки или негодяи?». Невежество или предательство движет людьми, разрушающими науку, образование, язык своего народа?

Когда политики или телевизионщики говорят «в Украине» — это невежество или позиция?

Когда чиновник с телеэкрана говорит: «От Кёнигсберга до Владивостока» — это о пространстве или о времени? Это наш чиновник?

Андрей Выползов в статье «Вашингтон дал старт: теперь у России будут отнимать Калининград» пишет: «Мы видим, как пятая колонна крепнет и наглеет. Уже стало правилом хорошего тона, что на культурных мероприятиях названия городов и местностей в Калининградской области именуются на немецкий лад — Земландский полуостров (в российской топонимике — Калининградский полуостров), Роминтенская пуща (в советское время — Краснолесье), остров Ломзе (Октябрьский остров)...». «Продукты питания, произведённые в Калининграде, вобрали в себя всю узловую топонимику Восточной Пруссии. К примеру, коньяк «Инстербург» (город Черняховск), пиво «Нойхаузен» (город Гурьевск) и Königsberg (уже и не в русской транскрипции), хлеб «Бальга» (в честь немецкой крепости) и «Кайзеровский».

Когда воспитательница в детском саду репетирует с малышами, как правильно восклицать «Вау!», — она начиталась рекламы в петербургском метро о том, что «первый шаг к лучшей жизни — английский язык»? Или такое указание поступило от колониальных властей? Глупость? Или моральный распад?

Седой дирижер в генеральском мундире неуклюже выламывается под «Секс бомб». Безвкусица или измена? В Ульяновском суворовском училище курсанты поют строевые песни и отдают команды... на английском языке! Стажировку проходят в Лондоне. Быть может, службу они будут проходить в армиях «наших партнеров»?

Почему мы так безропотно и обреченно живем в атмосфере гадких слов и отвратительных повадок? Вот как пишет об этом Татьяна Воеводина: «Люди активные, склонные руководить жизненными процессами и держать всё под контролем, видят тут некий дьявольский план, разработанный в тайных канцеляриях и подземных лабораториях. Я же, человек более созерцательного склада, склоняюсь вот к какой версии. Это приспособительная реакция. Болезненная, безусловно, но направленная на сохранение существующего миропорядка. Так, тело больного радикулитом инстинктивно ищет позу, при которой не так больно. Поза эта некрасива и с точки зрения здорового организма — нерациональна, но она есть приспособительная реакция к болезни. Оболванивание — это тоже приспособительная реакция капитализма к отсутствию нового пространства для экспансии».

Сколько же можно безнаказанно жить на подобной лингвистической помойке в условиях полной языковой антисанитарии? Навязываемое обществу мнение, что «великий и могучий» «всё переварит», дескать, не о чем беспокоиться, нелепо и вредно. Именно нашим беспокойством, тревогой за язык, а еще более за его носителей, способен выжить русский язык. Но нет тревоги...

Первое, о чем позаботились новые хозяева жизни — поспешно упразднить по сути единственный, но такой необходимый миллионам граждан, источник правильной речи — эталонный язык дикторов радио и телевидения, заменив его развязным, будто бы демократичным, безответственным и легковесным, изобилующим языковыми ошибками трепом теле- и радиоведущих. Разве допустимо в эпоху побеждающей безграмотности полностью отказаться от контроля речи ведущих, от работы корректоров в печатных изданиях, при правке текстов сценариев? И несется отовсюду: «кремА», «тренерА», «диспетчерА», «благА», «катАлог», «афЁра», «танцовщИца», «туфлЯ», «хадатАйство», «щАвель», «Оптовый», «инциНдент», «прецеНдент», «двухтысячепервый и все годы, вплоть до шестнадцатого». «Озвучил» (сугубо кинематографический термин) вместо нормальных слов «огласил», «назвал», «перечислил» и т. п. На «Эхе Москвы», у «Эха Москвы», «Эху Москвы»... И «смешение французского с нижегородским»: «Русская служба новостей Life», «патриотический блокбастер» и невозможное «совместное сотрудничество». И запредельное «зоны культурных и спортивных активностей». А название телепередачи «Аффтар жжот» — это игрища с бензином на пожаре, это заигрывание бессовестности с безграмотностью.

Напомню, речь идет не о гостях всевозможных телевизионных программ, а о телеведущих и тележурналистах, обязанных владеть правильной речью. Видимо, справедливо утверждают преподаватели, что 90 % выпускников факультетов кино и телевидения профессионально непригодны.

Наш актерский корпус почему-то совсем не знает различия в словах «одеть» и «надеть». Не отстают и рекламщики. Года три нам терзали слух рекламой: «Обувай Кордиант», фразой, иначе как на рейдерско-бандитский язык не переводимой. Теперь рекламы нет. Может быть, флагман российских производителей покрышек «обули»?

Правоохранители, и реальные и, следом за ними, кинематографические, «ботают по фене»: «обыскА», «арестА», «осУжден», «возбУждено». Острослов И. Губерман заметил:

Душно от несчётных прокуроров,
Мыслящих на фене воровской.

Не поспорить! А ведь это именно им следовало бы зорко следить за соблюдением федерального закона «О государственном языке Российской Федерации». Еще Михайло Васильевич Ломоносов подмечал: «Сомнительна юриспруденция без грамматики». Вот так-то!

По мере того, как мы перестаем производить что-либо, в наше языковое пространство все наглее вторгаются иноземные названия, затаскивая на оккупированную территорию и чуждые нам повадки. Скажем, в так называемом «ресторане» (?) «Макдоналдс» наши граждане едят из картонных коробочек. Руками. Часто не снимая пальто. В центре культурной столицы репродуктор рассказывает аборигенам о хотдогах, которые «можно есть на ходу». Что же, теперь, наверное, уже можно все. Почему бы людям, уже прошедшим инициацию в мировое быдло, поголовно переодетым в униформу неораба — натурально грязные или искусственно рваные джинсы, — а летом разгуливающим по городу Пушкина, Тютчева, Некрасова, Блока, Мондельштама... в трусах и шлепанцах, еще бы и не пройтись с сосиской в кулаке?

С бесами нельзя заигрывать... Это всегда заканчивается скверно. Попробуй, озабоченный поиском национальной идеи читатель, найти сам в ряду окружающих нас слов: памперс, сникерс, Барби, Макдоналдс, Пепси, Голливуд, попкорн, айфон, хамон... — место слову «Патриот». Не кажется ли тебе недостаточно убедительным разговор о скрепах в стране, для которой даже скрепки, как известно, делает «Эрих Краузе»?

Речь идет, конечно же, о невынужденных заимствованиях. Кому, например, может не нравиться слово «доброволец»? Какое богатство смыслов! Нет же, — волонтер. Видимо, прав наш замечательный мыслитель С. Г. Кара-Мурза, утверждая: «Методичная и тщательная замена слов русского языка ... чуждыми нам словами-амебами — никакое не “засорение” или признак бескультурья. Это — необходимая часть манипуляции сознанием».

А ведь так хотелось, чтобы — дураки...

Впрочем, с дураками тоже все в порядке. Вот свежие примеры. «Футбольные дерби между Россией и Молдавией». Забавно... Журналист использовал, видимо, малознакомое слово, и... вышел конфуз. А вот представьте себе, что вы включили радио и услышали: «Третий бомбовый удар был нанесен в шесть утра по Москве». Не смешно. Такая языковая неопрятность кому-то может стоить здоровья. «Губернатор презентовал область иностранному гостю». Уж не Кемской ли волостью одарил он шведского короля?

Увы, несть числа подобным примерам. По мнению Анны Шатиловой, замечательного диктора телевидения в недавнем прошлом, только в новостных передачах ныне допускается до пятидесяти языковых ошибок.

Неужели этому никак нельзя противостоять? Или, все-таки, за дураками прячутся негодяи? Константин Паустовский писал: «По отношению каждого человека к своему языку можно совершенно точно судить не только о его культурном уровне, но и о его гражданской ценности. Истинная любовь к своей стране немыслима без любви к своему языку. Человек, равнодушный к родному языку, — дикарь. Он вредоносен по самой своей сути, потому что его безразличие к языку объясняется полнейшим безразличием к прошлому, настоящему и будущему своего народа». Нет, не все равнодушны к родному языку. Недавно наткнулся на статью знающего и радеющего за сохранение языка специалиста. Но не мог он обойтись то ли без дураков, то ли без негодяев. Вот, что из этого вышло: «Правильно говорить не свекла, а свекла; не планер, а планер; афера, а не афера...». Я привел только часть большого списка. Издатель, сэкономивший на точках от, видимо, неуважаемой им буквы «ё», свел доброе и своевременное начинание к нулю, превратив в нелепость. Сегодня даже в словарях, пренебрегающих постановкой ударений и точек над «ё», вы не сразу найдете ответы на возникшие вопросы. А что же делать школьнику?

Беда и с прессой, и с беллетристикой. М. Горький различал два подхода к созданию литературы и прессы для народа. Буржуазный — опускающий тексты до уровня читателя, и советский — поднимающий читателя до уровня настоящей литературы. Люди, не утратившие еще привычки читать постоянно, подтвердят: многие сегодняшние авторы тянут читателя... снизу!

В этом году исполнилось 20 лет, как языковые ошибки проникли в Федеральный закон и даже в его название. Так сказать, «ошибки “в законе”». Закон уже не единожды правился, но... до работы над ошибками дело так и не дошло. Я имею в виду «Закон об основах туристской деятельности». Мне раньше казалось, что каждому, для кого русский язык — родной, очевидно, что туристская деятельность — это деятельность туристов. Дальше — больше: «туристские» продукты, «туристский» рынок, «туристское» образование, наука. Раньше бы я подумал, что туристские продукты — это, скажем, тушенка, концентраты и т. п.; туристское образование — научиться быстро разбивать палатку, развести под дождем костер с одной спички. Туристский рынок можно только вообразить. «А ваши туристы почем?» Законодатель же имел в виду деятельность туристической отрасли. Но почему-то так не сказал...

В это трудно поверить, но сегодня некоторые «робкие филологи» уже ссылаются на Закон. Вы понимаете, на какой? Вот уж «юриспруденция без грамматики»!

Аналогичная история произошла и с «компетентностным подходом» — дурно переведенной калькой с заморской выдумки. Дело в том, что в русском языке до этого слово «компетенция» формы множественного числа не имело. Возможно, в Минобрнауки об этом не знали...

Я тогда написал стишок, который может стать полезным сегодня для многих. В нем собраны три десятка слов, которые также не имеют формы множественного числа. Получилось краткое пособие «Как нельзя говорить по-русски». Приведу его.

АБРАКАДАБРА МИНОБРА

                                      Невежество обычно не убивает людей,
                                      но, как правило, их губит.
                                              Из жизненных наблюдений автора

Компетентностный подход —
Здравый смысл наоборот.
Хворые энтузиазмы
Сеют бреды и маразмы.
 
Компетенций обрести —
Как терпений запасти,
Уважений тщетно ждать,
Счастий в жизни не видать.
 
Беленами вы объелись?
Пылей наглотались, сея ересь?
И в болезненных экстазах ошалели,
Русских языков не пожалели.
 
«Компетенции» страшней обрезов!
Тверже медей станем и железов!
Героизмы человеков, где вы?
Поменяем доброты на гневы!
 
Запады на Руси не пролезут!
На студенчества где сядут, там и слезут.
Наши детворы и молодежи
Их невежествам предел положат.
 
Ради наших гордостей и смехов,
Не за нефти, а за человеков,
Дружбами сплотимся крепче сталей!
Вы, Минобры, нас уже достали!

Но шутки шутками, а образовательная общественность, по-видимому, тоже не была в курсе и дружно откликнулась тысячами «научных» статей и методик. Короче, полный «одобрям». Думаю, скоро чуть-чуть поправим словари. Если в следующий раз кто-нибудь из больших чиновников что-нибудь напутает с гравитацией, мы и учебники физики перепишем. Россия, как известно, — страна возможностей.

А пока «компетенции множат невежества», лишь заметим, что у законов бывают следствия.

Попробуем сформулировать и к нашему случаю:

Человек, говорящий на русском не по-русски, — манипулирует вашим сознанием.

Когда вам доводится слышать о «таргетировании инфляции», «накоплении “компетенций”», «секвестировании бюджета» — вас дурят. Только стесняются сказать прямо.

Пока наше равнодушие к своему языку превосходит инстинкт самосохранения, пока власть не боится в переходе от созидательного труда к оголтелому потреблению растранжирить будущее народа, мы будем жить в ядовитой атмосфере вопиющего невежества.

Мы прочтем на баннере Москонцерта (просветительного учреждения!): «Комитет по культурЫ»; в тексте поздравительного баннера ко Дню внутренних войск МВД: «Воины внутренних войск — профессиАналы своего дела»; на асфальтоукладчике возле вашего дома двусмысленное, а может, и недвусмысленное: «Кладем на совесть».

Магазин «Мега» позабавит вас текстом: «Детей — в детский клуб, мужа — в кино, а сам — по магазинам». Если бы не откровенно радужное оформление рекламы, я бы тоже подумал: «Дураки».

Орнитолог с экрана телевизора поведает вам, как живут в Подмосковье «соколА» и «ястребА». В меню роскошного ресторана вы найдете и салат «из помидор», и соте «из баклажан». При такой скорости языковой регрессии мы скоро будем пить напитки «из банан» и «апельсин». Ведь пришла на смену озорной песенке:

Не ходите, дети, в школу,
Пейте, дети, Кока-Колу —

рекламная строка: «Живи футболом — пей Кока-Кола». Как призывает другая реклама: «Почувствуйте разницу». Или вот: «Пей фанта — будь бамбуча». Как не вспомнить заклинание сестрицы Аленушки: «Не пей, братец, из копытца...».

Каждый день с голубого экрана вас будут продолжать уговаривать сказать перхоти «гудбай», будто бы уже стало известно, что и эта дрянь — заморского происхождения.

В Ярославле продолжит работать кафе «Ням-ням», а в Санкт-Петербурге — бистро «Ням» и магазин автозапчастей «Би-би» («тянут снизу»).

Мы не насторожились, когда в информационное пространство стали поступать сигналы: «избыточный багаж знаний», «переизбыток образованных людей»... Мы не потрудились задуматься, для кого же наши знания могут быть избыточны, а носителей знаний слишком много. Патриоты ли они? Властные ли дураки? Или все-таки...

Глупость или предательство?

Совершенно очевидно, что система образования уже разрушена. Проходит этап придания необратимости ее деградации. Жертвы «новообразования» уже идут в школы и в вузы преподавать, писать методички и учебники. А в бесчисленных обсуждениях бесчисленных инноваций (замысел негодяев) догорают остатки протестной энергии приличных людей, полагавших, что противостоят глупости.