Русский остров

История и современность Просмотров: 3078

Россия включает в себя «материк» и два острова — Крым и Калининградскую область — оторванных от русского континента.

Калининградская область представляет собой громадный русский остров в миллион человек, сжатый с севера, востока и юга тисками Литвы и Польши. Россия владеет им по праву, и право это неоспоримо.

Но область занимает поистине лакомый кусок Прибалтики. Ее природа удивительна и прекрасна, ее стратегическое положение — ключ к целому региону. Дальние и ближние соседи смотрят на нее с вожделением, отыскивают предлоги, под которыми можно было бы ее отторгнуть.

Поэтому внешние силы десятилетиями давят на жителей этой земли и соблазняют их переходом в иное подданство.

Время от времени в сети, в публицистике, даже в телеэфире слышатся дикие, ни с чем не сообразные предложения. Ах, почему бы не вернуть Германии Калининград, ведь это немецкий город, не правда ли? И назывался он раньше Кенигсберг, и традиции там истинно европейские, а не какое-нибудь расейское варварство! А почему бы не вернуть его Польше? Она выстрадала такое приобретение: на несчастную прекрасную Польшу так давили то свирепые тевтоны, то московские орды! Да и чудесно, поистине чудесно звучит по-польски название Кенигсберга: Крулевец... И почему бы не отдать Калининград Литве? Это очень оздоровит экономику балтийской державы, измученной кровавым НКВД! Или сделать из него порто франко — опорный пункт мировой цивилизации? Расстаться с темным советским прошлым и шагнуть в светлое будущее глобализма! А?

Но все это беспочвенные мечтания.

А реальность такова: Россия никогда никому ничего не отдаст. Калининград на данный момент — прежде всего русский город. Русский, а потом уже все остальное.

И на все возражения в духе: «А как же культура? А как же история?» — следует без сомнений давать ответ: это территория русской культуры, и на нее у русского народа все права. И политические, и исторические. Любой иной ответ — результат пропаганды, враждебной в отношении России. Ничего иного!

 

КЕНИГСБЕРГ ИЛИ КНЯЖЕГРАД? О СВЯЗЯХ ДРЕВНЕЙ РУСИ И ВОСТОЧНОЙ ПРУССИИ

Современная Калининградская область России была приобретена силой оружия в Великой Отечественной войне, а жившие здесь немцы выселены с этой территории. До того она представляла собой часть немецкой государственной территории, а именно Восточную Пруссию, точно так же захваченную силой оружия в середине XIII века. Прежде, до немецкого вторжения, здесь существовала протогосударственность народа пруссов. Прусская племенная знать сошла с политической сцены, установилось господство немцев, прерванное через 700 лет владычеством русских. И первые, и вторые — пришельцы на древней земле Пруссии с ее исчезнувшим народом.

В данный момент власть России в этом регионе неоспорима. Она представляет собой плод Победы во Второй мировой войне и щедро оплачена кровью русских солдат.

Однако время от времени появляются заявления исторических публицистов в духе: «У немцев и, очерчивая шире, у Европы есть исторические права на регион! Они здесь появились раньше русских, они провели большую культурную работу, основали города, утвердили государственность. По отношению к ним совершена историческая несправедливость. Да и Калининграду неплохо бы сменить нынешнее большевистское имя на историческое — Кенигсберг».

Прежде всего, в результатах любой войны не содержится никакой несправедливости: кто проиграл, тот уступил. «Vaevictis!» — любили говорить древние римляне. Побежденные платят за поражение.

Конечно же, «исторические права» и «культурная работа» немцев на земле современной Калининградской области появились на костях пруссов.

Более того, сам разговор об «исторических правах» имеет иллюзорную ценность, поскольку не может приниматься во внимание, когда речь идет о формулировании каких-то политических решений.

Но с чисто научной точки зрения он любопытен и заслуживает внимания. Более того, если вглядеться в летописные рассказы о домонгольской старине, станет ясно, что русские исторические права на эту прекрасную землю имеют под собой не меньше оснований, чем немецкие. Если только не больше!

 

ДРЕВНЯЯ РУСЬ ВЛАДЕЛА ЗЕМЛЕЙ ЯТВЯГОВ

Верно ли, что русская государственность оказалась связана с регионом лишь в очень позднее время, а именно в XVIII столетии, когда часть Восточной Пруссии оказалась под контролем российской армии и под управлением российской администрации? Определенно нет, не верно.

Связи между «державой Рюриковичей» и землями, на которых ныне располагается Калининградская область, установились намного раньше. В частности, раньше, чем туда пришли немецкие крестоносцы.

К этому выводу подталкивает несколько соображений.

Вот первое из них: «Повесть временных лет» сообщает о том, что Великий князь киевский Владимир Святославич завоевал земли прибалтийского народа ятвягов: «Пошел Володимер на ятвягов и победил ятвягов, и взял землю их, и вернулся к Киеву, и совершил требы кумирам (языческие жертвоприношения. — Д. В.) с людьми своими»1. В летописи Ятвяжский поход Владимира Святославича приурочен к первой половине 980-х годов. Общая низкая хронологическая достоверность раннего летописания заставляет усомниться в точности этой даты, но не вызывает сомнений тот факт, что поход был совершен до крещения Великого князя.

Впоследствии ятвяжские земли частично вошли в состав Турово-Пинского княжества. Владимир Святославич поставил на Туровское княжение одного из своих старших сыновей — Святополка2, позднее, после смерти отца, ставшего Великим князем. Очевидно, эта часть Северо-Западной Руси считалась весьма ценным приобретением.

Другая часть территории, населенной ятвягами, оказалась в составе Галицко-Волынского княжества, притом в результате неоднократного завоевания3.

Граница расселения древних ятвягов и пруссов в X–XIII столетиях может быть указана на основе письменных и археологических источников (и, в какой-то степени, характерных гидронимов) лишь весьма приблизительно. Но все же с достаточной точностью, чтобы можно было убедиться: северо-западные районы расселения ятвягов находятся на территории современной Калининградской области. Рубежи проживания ятвягов и пруссов (этнически им родственных, а также близких по культуре) проходят (очень условно) несколько севернее и северо-восточнее Гижицких озер, в частности, озера Мамры, и далее, к северо-востоку, приблизительно до большого массива болот, образовавшихся по берегам реки Липовки.

Это значит, что юго-восточной угол Калининградской области явно включает в себя области древнего проживания ятвягов. Прежде всего, имеется в виду территория между современной границей области и городами Озерск (нем. Даркемен, позднее — Ангерапп), а также Нестеров (нем. Шталлупенен, позднее — Эбенроде). И это также означает, что с X столетия Русь была связана с регионом узами государственного подчинения. Она пришла сюда раньше немцев.

Как долго удерживалось это подчинение и какова была конфигурация территорий, ставших владениями князей Рюриковичей, источники определить не позволяют. По летописным свидетельствам известно, что Великий князь киевский Ярослав Мудрый в 1037/1038 году совершил поход на ятвягов в рамках большого, рассчитанного на несколько лет русского наступления в западном и северо-западном направлении — на литву, «мазовшан», емь; на ятвягов пришелся первый удар. Следовательно, к тому времени власть над их землями, обретенная при Владимире Святославиче, была Киевской Русью утрачена4.

Однако сам факт державного государственного присутствия Руси в регионе — налицо.

К XIII столетию единой в политическом отношении Руси уже не существовало. Русские земли связывала одна культура, одна вера, одна этническая основа и одна династия — Рюриковичи. Но государственную монолитность Русь давно утратила, став собранием полусамостоятельных, а то и полностью независимых от Киева княжеств и вечевых республик. В западной части Руси выделялось громадное Галицко-Волынское княжество, богатое городами, густонаселенное, обладающее мощным военным потенциалом. Вооруженная и политическая борьба на порубежных с ятвягами землях отныне велась именно им, притом порой велась весьма и весьма успешно.

В 1257/1258 году земли ятвягов, после того, как коалиция русских князей во главе с Даниилом Галицким разгромила ятвяжское ополчение, вновь на время оказались под властью Руси, ее данниками. Поистине, триумфальная победа, очень многое изменившая в регионе!

Кроме того, это еще один крупный, неоспоримо подтверждаемый летописными свидетельствами факт присутствия Русской государственности в регионе.

 

У МОСКОВСКИХ АРИСТОКРАТИЧЕСКИХ РОДОВ БЫЛИ ПРУССКИЕ ПРЕДКИ

Бóльшая часть современной Калининградской области до немецкой агрессии в регион была заселена не ятвягами, а пруссами. В сущности, именно этот народ имел все права на земли будущей немецкой провинции «Восточная Пруссия».

Именно их трагической судьбы касается второе соображение о тесных связях Руси и этого региона.

В середине XIII века пруссы, прежде всего, племенная аристократия, оказались в тяжелом положении. Борьба с немцами стоила им немало крови. Пруссы отважно противостояли чужеземному вторжению, затем поднимали восстания, но в конечном итоге их силы были раздавлены. Немецкие рыцари-крестоносцы выбили их с собственных земель, какой-то части пруссов пришлось переселяться. Притом выходцев из сильного, беспокойного народа принимали не везде и без особой охоты5.

Так, южнорусская летопись 1276/1277 годов сообщает о массовом переселении пруссов, изгнанных немцами, на земли Северо-Западной Руси: литовский князь Тройден решил отправить их в города Слоним и Городню (Гродно), но волынский князь Владимир Василькович с братом Львом завоевали Слоним6.

Известно, что пруссы нанимались воинами в дружины русских князей. Так, у того же волынского князя Владимира Васильковича в начале 1280-х в дружине служил некий знатный воин, родом из пруссов, отдавший за своего сюзерена жизнь в честном бою7.

Русь — явно не чужая для пруссов. Между Северной Русью и пруссами долгое время существовали налаженные торговые связи, о чем говорят находки археологов. Общеизвестный факт — наличие в Новгороде Великом Прусской улицы, название которой встречается в источниках с XII столетия. Оно связано, очевидно, с прусским купечеством, имевшим с новгородцами большой торговый оборот и селившимся тут.

Отсюда — особое внимание к генеалогическим сказаниям, связывавшим прусскую «аристократию» и позднейшие боярские рода Московского государства. Как правило, к ним относятся критически. Но до какой степени были они выдумкой? Отчего следует их отвергать как заведомо недостоверные? В некоторых случаях от решения вопроса о достоверности подобных историй зависит многое. Между тем в высказываниях некоторых ученых на эту тему слышатся отголоски советской эпохи, когда проблемы генеалогии на долгое время оказались выключены из сферы научных исследований, на них вообще смотрели как на бессмысленную фанаберию «правящего класса», нечто глубоко противное для истинно пролетарской исторической науки, да и просто достойное осмеяния. Многие важные аспекты общественной и политической жизни были при подобном, мягко говоря, не вполне добросовестном, отношении просто утеряны для осмысления.

Ныне стоит взглянуть на древние родовые истории без прежнего избыточного скепсиса.

Как минимум, два «куста» высших боярских фамилий связаны своим происхождением со знатными людьми родом «из прусс».

Прежде всего, потомки Андрея Кобылы — Шереметевы, Колычевы, Захарьины-Яковлевы, Захарьины-Юрьевы (от которых произошли Романовы) и несколько других, не столь знаменитых. Достоверность этого генеалогического сказания подробно анализирует специалист по истории Романовской династии П. В. Мультатули.

Однако наряду с этим сказанием существует еще одно, не менее значительное. В соответствии с фактами, которые оно содержит, «...во времена Великого князя Александра Ерославича Невского приехал из немец из Пруские земли муж честен, имя ему Михайло Прушефны (или Прушанин. — Д. В.)8. И от него пошли: род Морозовых... род Салтыковых... род Шеиных...» и др. Между тем перечисленные рода в XVI–XVII столетиях прочно входили в состав военно-политической элиты Московского государства, занимали места бояр, возглавляли приказы, водили в походы полки и целые армии, назначались воеводами в крупные города9.

Крупнейший специалист по истории старомосковских боярских родов С. Б. Веселовский отрицал достоверность этой истории, видя в ней родословную легенду, не более того. По его мнению, Михаил Прушанин, скорее, происходил из новгородского боярства10.

Однако безоглядно отвергнуть историю о выходце из пруссов, от которого впоследствии пошли «столпы царства», — неразумно. Доказательства новгородского, а не прусского происхождения Михаила Прушанина, мягко говоря, сомнительны.

Есть одно обстоятельство, говорящее, скорее, в пользу истории о выходе его из Прусской земли. Если появление Михаила Прушанина в Новгороде Великом выпадает на время княжения там Александра Ярославича, прозванного Невским, то это именно тот период, когда бегство прусской племенной знати на Русь в высшей степени вероятно. Именно в середине — второй половине XIII века она подверглась сокрушительным ударам со стороны немцев, и часть ее принуждена была искать нового пристанища. Даже если ранняя генеалогия Морозовых, Салтыковых и их ближайшей родни не вполне точна (а это по сию пору под вопросом), то, во всяком случае, она отражает действительный, а не поддельный социальный процесс — попытки этнокультурной адаптации пруссов на Руси, пусть в роли изгоев, но хотя бы изгоев на службе у князей, на воинских и боярских постах, в статусе привилегированных слуг.

Знатные пруссы, уходя со своих земель, со своих законных владений, нанимаясь на службу ко князьям соседних народов, фактически передавали им призрачные права на территории, утраченные ими. И какая-то часть этих прав перешла от беглой прусской аристократии к русским князьям Рюриковичам. Немцы-то не имели на завоеванные территории вообще никакого права, помимо права меча.

Оставим пока это на положении гипотезы.

 

«ОНИ ПОШЛИ В ПРУССКУЮ ЗЕМЛЮ И НАШЛИ ТАМ КНЯЗЯ ПО ИМЕНИ РЮРИК»

Историческая память о том, как часть пруссов отыскала себе новую родину на Руси, в какой-то степени отразилась в знаменитом историко-политическом сочинении «Сказание о князьях Владимирских».

Оно появилось при Великом князе Московском Василии III в 1510–1520-х годах11. В конце XV — первой четверти XVI века стремительно шел процесс формирования государственной территории России вокруг Москвы как столичного центра. Московские государи, видя собственную центральную роль в этом процессе, были заинтересованы в создании идеологических трактатов, которые подкрепляли бы их позицию генеалогически, исторически, богословски.

«Сказание о князьях Владимирских» выполнило эту задачу. Это одно из величайших по своему значению, по своему влиянию на умы русских исторических сочинений допетровского времени. Оно циркулировало во множестве копий, его знали не только книжники-интеллектуалы, но и более широкие слои населения.

Рождалось «Сказание о князьях Владимирских» долго, интеллектуальный заряд его накапливался постепенно. Главные его идеи изложены еще в «Послании о Мономаховом венце» тверского книжника Спиридона-Саввы, непродолжительное время — митрополита Киевского. Но тогда они еще не получили сколько-нибудь значительной популярности. Позднее они перешли в «Сказание о князьях Владимирских». И вот тогда они получили широчайшее распространение: попали в фундаментальную Воскресенскую летопись, в «Государев родословец» и «Степенную книгу царского родословия»12, а значит, разошлись в великом множестве списков. Идеи эти таковы: во-первых, Владимир Мономах, предок Московских князей по прямой линии родословия, получил от византийских императоров царские регалии, которые с течением времени перешли к Московскому дому Рюриковичей; во-вторых, все разветвленное семейство Рюриковичей родственно древнеримским императорам — через своего основателя.

История «Мономахова венца» не имеет к связям России и Пруссии никакого отношения, а вот генеалогия Рюрика, в том виде, какой предлагает «Сказание о князьях Владимирских», встроена в русско-прусскую тему напрямую.

Вот соответствующая цитата из «Сказания...»:

«В год 5457-й13 Август, кесарь римский, пошел в Египет, где царствовали правители из египетского рода Птолемеев, со своими воеводами. И встретил его Ирод, сын Антипатра, помогая ему с великой охотой и воинами, и пищей, и дарами. И Бог вручил Египет и Клеопатру в руки Августу. Август же начал собирать дань со всей вселенной. Брата своего Патрикия поставил царем Египта; Августалия, другого брата своего, поставил властелином Александрии, Ирода же, сына Антипатра, аскалонитянина, за то, что тот почтил его, поставил царем над иудеями в Иерусалиме; Азию же вручил Евлагерду, родичу своему; Илирика же, брата своего, поставил правителем в верховьях Истра; а Пиона учредил правителем в Золотых землях, которые ныне называются Угорской землей; а Пруса, родича своего, послал на берега Вислы-реки в город Мальборк, и Торунь, и Хвоини, и преславный Гданьск, и во многие другие города по реке, называемой Неманом и впадающей в море. И жил Прус очень много лет, до четвертого поколения; и с тех пор до нынешних времен зовется это место Прусской землей. И вот в то время некий воевода новгородский по имени Гостомысл перед кончиной своей созвал всех правителей Новгорода и сказал им: “О, мужи новгородские, советую я вам, чтобы послали вы в Прусскую землю мудрых мужей и призвали бы к себе из тамошних родов правителя”. Они пошли в Прусскую землю и нашли там некоего князя по имени Рюрик, который был из римского рода Августа-царя. И умолили князя Рюрика посланцы от всех новгородцев, чтобы шел он к ним княжить. И князь Рюрик пришел в Новгород вместе с двумя братьями; один из них был именем Трувор, а второй — Синеус, а третий — племянник его по имени Олег. С тех пор стал называться Новгород Великим; и начал первым княжить в нем Великий князь Рюрик. А четвертое колено от Великого князя Рюрика — Великий князь Владимир, который просветил Русскую землю святым крещением в год 6496-й14»15.

Еще в XVIII столетии версию о прусско-славянском происхождении Рюрика поддержал великий русский ученый Михаил Васильевич Ломоносов, критикуя работу немца Герхарда Миллера «Происхождение народа и имени российского». По словам Ломоносова, «...варяги и Рурик с родом своим, пришедшие в Новгород, были колена славенского, говорили языком славенским, происходили из древних россов и были отнюдь не из Скандинавии, но жили на восточно-южных берегах Варяжского моря, между реками Вислою и Двиною... имени Русь в Скандинавии и на северных берегах Варяжского моря нигде не слыхано... В наших летописцах упоминается, что Рурик с родом своим пришел из Немец, а инде пишется, что из Пруссии... Между реками Вислою и Двиною впадает в Варяжское море от восточно-южной стороны река, которая вверху, около города Гродна, называется Немень (Неман. — Ред.), а к устью своему слывет Руса. Здесь явствует, что варяги-русь жили в восточно-южном берегу Варяжского моря, при реке Русе... И само название пруссы или поруссы показывает, что пруссы жили по руссах или подле руссов».

Исключительно важны политические смыслы, заложенные в текст, где была официально (!), на государственном уровне выдвинута прусская версия происхождения Рюрика.

«Сказание о князьях Владимирских» наводит на мысль о сохранении русской политической элитой коллективной исторической памяти о древних связях Руси и Пруссии, а также, возможно, и об особых правах русских Рюриковичей на прусские земли — правах, перешедших от изгнанной немцами прусской знати. И вот это — вполне серьезно.

В самом деле: на Руси прекрасно знали разницу между народами, населявшими южное побережье Балтийского моря, во всяком случае, между ближними соседями. Летописцы безошибочно отличали племенные союзы литвы от чуди (новых эстов, селонов), «ляхов» от литвы, а ятвягов и пруссов — ото всех перечисленных народов. Знали, что Пруссия стала немецкой территорией, но прежде таковой не была. Так какой же почет быть Рюриковичам выходцами из Пруссии, захваченной врагом и не отвоеванной ни в малой мере? В чем состоит для них «честь» этой странной связи? А к вопросам родовой чести в Московском государстве относились с исключительной серьезностью, не зря же местничество является чисто русским социальным изобретением!

По всей видимости, особые права русских князей на бывшие ятвяжские земли, когда-то завоеванные Русью, но затем утраченные, а также на прусские земли осознавались в Северной и Северо-Восточной Руси как действующий политический фактор, а не как чистая выдумка, не имеющая корней в прошлом. В то же время к потомкам старинной прусской племенной знати, растворившейся в знати чисто русской, относились с почтением.

Возникает вопрос: если в Северной Руси, а затем и в Московском государстве земли древней Пруссии, а также древней Ятвягии осознавались как территории, нерасторжимо связанные с владениями династии Рюриковичей, почему же за них не боролись? Почему русская вооруженная сила более или менее приблизилась к ним лишь в ходе Ливонской войны при Иване Грозном, а вступила на них еще позднее — в XVIII столетии?

Отвечая на этот вопрос, стоит вспомнить, в каком положении оказалась Русь после Батыева нашествия и установления ордынской власти. Раздробленная, обескровленная, столкнувшаяся с бешеной экспансией Литвы, немцев, шведов, датчан, Русь должна была выживать в тяжелейших условиях. Медленное, трудное объединение русских земель в единое целое, борьба с сильными врагами на разных направлениях одновременно отнимала у страны очень много сил. Ей элементарно не хватало ресурсов для масштабного наступления.

Проблема откладывалась на потом...

 

* * *

В итоге можно сделать вывод: связи между землями Восточной Пруссии (нынешней Калининградской области) и Древней Русью были значительно теснее, чем может показаться на первый взгляд. И включали они не только культурный обмен, торговлю, военные столкновения, но и взаимодействие на государственно-правовом уровне.

А тем, кто сейчас старательно раскапывает «исторические права» немцев на регион и выступает с предложениями вернуть Калининграду «историческое имя» Кенигсберг, можно ответить: Бог весть, чьи права древнее! Русь была тут раньше тевтонов.

Конечно, смешно и нелепо сохранять название города во имя второстепенного советского правительственного деятеля с сильно подмоченной репутацией. Город достоин лучшей доли.

Но... отчего же именно Кенигсберг? Не дать ли городу славянизированное имя — Княжеград? Во имя тех русских князей, кто когда-то приводил сюда дружины, да еще во имя тех, кто принимал на службу разгромленных и ограбленных пруссов?

Так было бы и честнее, и с исторической точки зрения обоснованно, да и с реальностью России прочнее связано; именно России, хотелось бы подчеркнуть, а не какого-нибудь иного государства, поскольку ему сюда просто не дадут прийти. Никогда, ни при каких обстоятельствах.


 

 


1   Лаврентьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 1. С. 35. СПб., 1846. Стб. 82.
  Там же. Стб. 121.
  Волынский князь Ярослав Святополчич, во всяком случае, как минимум дважды ходил на ятвягов (известна дата второго похода — 1112/1113 год). Лаврентьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 1. С. 35. СПб., 1846. Стб. 289; В 1196 году с ними бился другой волынский князь, Роман Мстиславич, совершая отмщение за их набеги. Но не успокоились и ворвались в русские владения в 1205/1206 и 1225/1226 годах. Ипатьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 2. С. 35. СПб., 1998. Стб. 702, 721, 751; Галицкий князь Даниил также совершал походы на ятвягов, следовательно, их область не входила в его владения, но постепенно им завоевывались. Так, устойчивый анклав ятвяжского населения зафиксирован в районе города Дрогичин, бесспорно относящегося к землям Галицко-Волынского княжества. Ипатьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 2. С. 35. СПб., 1998. Стб. 799, 817–818, 827–828, 831–835.
  Лаврентьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 1. С. 35. СПб., 1846. Стб. 163.
  Оставшаяся на своих землях часть племенной знати должна была не только смириться перед лицом власти завоевателей, но и была ими целенаправленно германизирована.
6   Ипатьевская летопись // Полное собрание русских летописей. Т. 2. С. 35. СПб., 1998. Стб. 886–887. Стб. 874–875.
  Там же. Стб. 886–887.
  Его связывают также с неким Мишей, показавшим чудеса храбрости и воинского умения во время Невской битвы со шведами 1240 года. Однако отождествление это спорное, в полной мере подтвердить его источники не позволяют. Порой того же Мишу Прушанина связывают не с Прусской землей, а с прусской улицей в Новгороде, считая, что указание на происхождение Миши «Из Пруские земли» — ошибка или сознательно сделанная генеалогическая натяжка.
   Памятники истории русского служилого сословия. М., 2011. С. 166.
10   Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 196–197.
11   Некоторые исследователи относят его к концу XV века, но это не меняет сути: «Сказание...» в любом случае играло роль генеалогического аргумента, обосновывающего особые права на «царственность» великих князей Московских в отношении всей Руси. 
12   Дмитриева Р. П. Сказание о князьях Владимирских // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина XIV–XVI в.). Ч. 2. Л–Я. Л., 1989. С. 370–371 Она же. Спиридон-Савва // Там же. С. 408–411.
13   Здесь и далее в тексте «Сказания...» даты проставлены по греко-русской традиции от Сотворения мира. По современным представлениям это 51 год до н.э.
14   988 или 989 год н.э.
15   Сказание о князьях Владимирских // Библиотека литературы Древней Руси. Т. 9. СПб., 2000. С. 278–289. Перевод Л. А. Дмитриева. Имена большей части «правителей», поставленных императором Августом на разные области, — взяты из других эпох или же просто вымышленные, включая и Пруса: такой персоны в античных источниках по истории императорского Рима нет.

 

 

 

 

Об авторе

Володихин Д. М. (Москва)