очерки
Шевцов Н. В. |
Наумова Е. Е. |
Славный род Бакуниных
С Александром Михайловичем Бакуниным мы встретились впервые много лет назад. Он принадлежал к первой волне русской эмиграции, к людям, покинувшим нашу страну вместе с остатками Белой армии Врангеля. Александр Михайлович вспоминал о том, как еще одиннадцатилетним ребенком вместе с родителями отправился из Севастополя в Турцию. Немало интересного рассказал он и о пребывании русских войск под командованием генерала Кутепова на полуострове Галиполи. В историю оно вошло под названием «Галипольское сидение». В течение целого года русские солдаты, офицеры и их семьи в тяжелейших климатических условиях, лишенные элементарных бытовых удобств, сохраняли мужество и стойкость. Русские воины были готовы в любой момент начать боевые действия. Александр Михайлович подарил знак в виде крестика, которым награждались участники «сидения». Результатом нашего знакомства стало появление статьи, посвященной пребыванию русской армии в Галиполи.
Во время другой встречи Александр Михайлович сообщил массу любопытных фактов о своем родственнике — знаменитом русском анархисте Михаиле Бакунине. «Я его внучатый племянник, — поделился с нами Александр Михайлович. — Самого Бакунина, конечно, же, не видел, но много слышал о его жизни в нашем имении Прямухино, расположенном на территории нынешней Тверской области. Правда, от усадьбы мало что осталось, но зато сохранилась церковь, построенная самим архитектором Львовым. Прошли десятилетия, да что десятилетия, — вся жизнь, а Прямухино у меня перед глазами. Вот посмотрите на эти настенные часы. Когда-то отсчитывали время в нашем усадебном доме».
И наконец, мы не можем не вспомнить еще об одной встрече с Бакуниным. Нас пригласили тогда в брюссельскую квартиру Александра Михайловича на празднование православного Рождества. С кутьей и раздачей подарков. «Все, как в детские годы в Прямухине», — произнес тогда Александр Михайлович. Об этой встрече тоже вышла статья. Она называлась «До первой звезды». Дело в том, что хозяева дома вспоминали, как детьми в рождественский сочельник выбегали из церкви и смотрели на небо в надежде увидеть первую звезду, появление которой означало, что наступило Рождество, закончился пост и можно начать лакомиться, есть сладости.
Вышел материал и о великом анархисте с цитатами его внучатого племянника. Но он Александру Михайловичу не понравился. «Чуть ли не в анархисты меня записали, — буркнул старик, прочитав статью. Судя по всему, идеи анархизма его не вдохновляли. Вспоминаем, как по совету Александра Михайловича один из нас поехал в Берн, где на кладбище Бремгартен нашел могилу идеолога анархистов. Вернувшись, спросил, не возражал ли Александр Михайлович против того, чтобы перезахоронить останки Михаила Бакунина на родине, в том же Прямухино. Александр Михайлович довольно категорично отверг эту идею, сказав, что человек должен покоиться там, где его похоронили.
Прошли годы. И вот уже в Москве мы узнали о том, что в Российском академическом молодежном театре поставлен спектакль «Берег утопии» по пьесе английского драматурга Тома Стопарда. Спектакль длинный. Идет целый день. Начинается в полдень, заканчивается ближе к полуночи. Он посвящен истории утверждения демократических идеалов в русском обществе во второй трети XIX века. И вот что примечательно. Первые сцены пьесы рассказывают о жизни хозяев усадьбы в Прямухине, где радушно принимают многочисленных гостей — Виссариона Белинского, Ивана Тургенева, влюбленного в хозяйскую дочку Татьяну Бакунину. Естественно, появляется на сцене и сам Михаил Бакунин, обожавший Прямухино.
Но и пьеса Стопарда, равно как и услышанные в Брюсселе воспоминания Александра Бакунина, показались нам не вполне реальными, призрачными, утратившими связь с настоящим Прямухино. Где усадьба? Сохранилась ли она? Наконец, как добраться до тех мест в Тверском краю, о которых рассказывал Александр Михайлович? Мы много путешествовали по Верхневолжью, заезжали в усадьбу Берново, которую не раз посещал А. С. Пушкин. Но даже сотрудники местного, кстати, превосходного, музея, не могли сообщить ничего конкретного о Прямухине. Усадьба по-прежнему представлялась нам исчезнувшей Атлантидой, растворившейся в череде десятилетий и веков. Честно говоря, мы уже и не надеялись, что сумеем когда-нибудь разгадать загадку Прямухино — найти усадьбу, или хотя бы то, что от нее сохранилось. И мы стали забывать о ней. Однажды приехали в древний город Торжок и отправились оттуда на озеро Селигер. Ехали, любовались из окна машины красотами Верхневолжья и вдруг увидели поворот с указателем «Прямухино». Дорога туда показалась удивительно долгой, так не терпелось увидеть село, столько времени казавшееся нам невидимым градом Китежем. Но вот проехали через речку, и перед нами вырос великолепный храм, судя по всему, недавно отреставрированный. А вот с усадебным домом и хозяйственными постройками некогда процветавшего поместья все обстояло гораздо хуже. Сплошные развалины. Нам ничего не оставалось, как найти здание сельской школы, в котором разместился музей Бакуниных. Но сколько ни звонили в дверь, нам так никто и не открыл. Уехали ни с чем.
И все-же нам удалось посетить музей в Прямухино. Случилось это 31 мая 2014 года, на следующий день после того, как исполнилось 200 лет со дня рождения Михаила Бакунина. Мы приехали в село по приглашению организаторов посвященных этой дате Бакунинских чтений. Любопытно, но Бакунин, если можно так сказать, ровесник установления дипломатических отношений между Россией и Швейцарией. Эта дата тоже отмечается в нынешнем году. К тому же великий анархист жил в Швейцарии и похоронен, как уже отмечалось, в Берне. Не удивительно, что в Прямухино в последний майский день побывала делегация Посольства Швейцарской Конфедерации во главе с Юрием Майле.
Бакунинским чтениям предшествовала панихида по всем представителям славного рода Бакуниных, прошедшая в том самом Троицком храме, который мы увидели при въезде в Прямухино. Затем состоялась торжественная церемония открытия памятника дворянскому роду Бакуниных и присвоения одной из главных улиц села почетного названия — Улица Бакуниных. Ну а потом настал черед Бакунинских чтений, в ходе которых один из нас поделился воспоминаниями о встречах с Александром Михайловичем Бакуниным — последним представителем рода по мужской линии. Его знаменитый предок, как известно, не имел детей. Они, в том числе и сыновья, рождались от сестер и двоюродных братьев. Но и их род угас со смертью Александра Михайловича, последовавшей в 2002 году. А вот один из потомков по женской линии, Георгий Михайлович Цирг, присутствовал в Прямухине. Кстати, он многое сделал для увековечивания памяти о славном роде Бакуниных. В этом мы убедились, посетив, наконец, музей, созданный усилиями энтузиастов, в том числе потомков Бакунина. Историю рода, от его возникновения до сегодняшнего дня можно проследить по представленному в одном из залов музея генеалогическому древу Бакуниных. Здесь же хранятся предметы быта, которыми пользовались обитатели усадьбы. Увидели мы и портреты наиболее известных представителей рода, например Екатерины Михайловны Бакуниной, приходившейся двоюродной сестрой знаменитому вольнодумцу. Она стала одной из первых сестер милосердия в нашей стране. Проявила подлинный героизм, ухаживая за ранеными во время Крымской войны 1853–1855 годов. Екатерина Михайловна одной из последних покинула оставленный Севастополь. Бакунина многое сделала для организации госпитального дела в России. Больше года эта мужественная женщина проработала во фронтовых госпиталях во время Русско-турецкой войны 1877–1878 годов. Екатерина Михайловна ушла из жизни в 1894 году. Ее похоронили в Прямухине, в фамильном склепе Бакунина. В день нашего приезда в село состоялось вручение памятных медалей «Сестра милосердия Екатерина Бакунина». Их получили лучшие медицинские сестры Тверской области. Эти награды учреждены Благотворительным фондом имени Екатерины Бакуниной.
Осматривая экспозицию музея, мы познакомились с Галиной Болтовой, учительницей русского языка и литературы из районного центра — города Кувшиново. В этом городе, кстати, находится дом, в котором родился С. И. Ожегов, автор знаменитого толкового словаря. Время от времени Галину Георгиевну приглашают в Прямухино для проведения экскурсий. Она подвела нас к макету усадебного дома и, указав на двухэтажный флигель, сказала: «А ведь он был предназначен для гостей. Именно здесь останавливались Белинский и Тургенев. Покидая Прямухино, он написал стихотворение “Утро туманное”. К счастью, флигель сохранился. Пойдемте, я покажу вам его».
Автор «Дворянского гнезда» впервые приехал в Прямухино в середине октября 1841 года. Там он увидел одну из хозяйских дочерей, Татьяну. Они подружились на почве немецкой философии. Татьяне тогда было 26 лет, а Ивану шел 23-й год. Взаимная симпатия быстро переросла в любовь, которая, увы, слишком быстро прошла. Уже в марте 1842 года Тургенев написал Бакуниной прощальное письмо. В нем он писал: «я все хочу забыть, все, исключая Вашего взгляда, который я теперь так живо, так ясно вижу… я никогда ни одной женщины не любил более вас». Но расстались они не сразу. Чувство угасало мучительно долго и серьезно повлияло на творчество писателя. Он посвятил Татьяне Бакуниной несколько лирических стихотворений. Одно из них, «Когда с тобой расстался я…», было опубликовано в 1843 году в журнале «Отечественные записки». Другое — «В ночь летнюю, когда, тревожной грусти полный…» появилось на страницах того же журнала на год позднее.
И все же любовь всей жизни Тургенева еще не наступила. Он пока не встретил Полину Виардо.
Роман с Бакуниной нашел свое отражение и в прозаических произведениях писателя. В частности, в вошедшем в «Записки охотника» рассказе «Татьяна Борисовна и ее племянник». Предполагается, что Тургенев, вспомнив о своем «философском увлечении», вывел некоторые черты Татьяны Бакуниной в образе героини этого рассказа, который был опубликован в 1848 году в «Современнике». Интересно, что о его отправке в редакцию Тургенев сообщил Полине Виардо. Белинского очень тронул образ Татьяны Борисовны. «Богатая вещь — фигура Татьяны Борисовны», — сообщал он в одном из своих писем.
Но вернемся в Прямухино. Вместе с экскурсоводом мы вышли из музея, прошли по главной аллее, не доходя до церкви, свернули, оказавшись среди высокой травы и густых кустов. Неподалеку рос дуб, посаженный на том месте, где когда-то восхищал своей тенистой кроной его предшественник. Под ним любил отдыхать Белинский. Мы посмотрели на флигель с обветшавшими колоннами и переглянулись: именно в тот самый момент мы поняли, что усадьба, ее былые хозяева и гости превратились в реальность. Стало ясно, что, несмотря на разрушения, остатки дома и парка хранят атмосферу минувших времен. Стоило приехать в Прямухино, чтобы почувствовать это.
На родине Менделеева
Выйдя из автобуса на автовокзале в Тобольске, мы увидели современный многоквартирный дом, стены которого сверху донизу, подобно гигантской фреске, были покрыты названиями элементов таблицы Менделеева. Заметив наше удивление, приехавший вместе с нами пассажир, явно обрадованный удивлением гостей города, с гордостью произнес: «А где как не в Тобольске быть таким домам? Ведь Менделеев наш земляк». Да, действительно, великий русский ученый Дмитрий Иванович Менделеев родом из древнего Тобольска. Он родился в этом городе 27 января 1834 года. Мальчик появился на свет в семье директора Тобольской классической гимназии Ивана Павловича Менделеева.
Отец будущего ученого не был коренным сибиряком. Его родина — Тверская губерния, где проживало семейство священника Павла Соколова. Когда у него родился сын Иван, ему дали фамилию Менделеев, потому что в те времена дети священнослужителей получали разные фамилии. Ивану дали фамилию соседского помещика. Окончив филологическое отделение Главного педагогического института, Иван Менделеев отправился работать учителем в Тобольск. Там в 1809 году он женился на Марии Корнильевой, происходившей из богатой купеческой семьи. Корнильевы занимались торговлей, а также владели первой в Сибири частной типографией. В ней, в частности, издавался первый сибирский толстый журнал «Иртыш, превращающийся в Иппокрену».
Супруги венчались в Богоявленской церкви. В том же храме спустя 25 лет крестили их сына Дмитрия. Почему же прошла четверть столетия между бракосочетанием родителей и рождением мальчика? Все объясняется просто: Дмитрий был последним, семнадцатым ребенком в семье. К сожалению, до наших дней Богоявленский храм не сохранился. Церковь разрушили в пятидесятые годы прошлого столетия. Ее можно увидеть лишь на снимках легендарного дореволюционного фотографа С. М. Прокудина-Горского. Есть также запись о рождении младенца Дмитрия в метрической книге Богоявленской церкви. Из всех семнадцати детей Менделеевых только четверо преодолели семидесятилетний порог. В их числе оказался и создатель периодической таблицы.
Отец Менделеева семь лет возглавлял открывшуюся в 1810 году Тобольскую гимназию, которая на протяжении десятилетий оставалась единственным средним общеобразовательным учебным заведением Западной Сибири. Здание бывшей гимназии расположено у подножия холма, на котором раскинулся уникальный Тобольский кремль. Спустившись по лестнице через арку Рентереи (Казенной палаты), которую когда-то построили плененные под Полтавой шведы, мы оказались возле белоснежного, судя по всему, недавно отреставрированного солидного трехэтажного здания. У входа на стене — памятная доска, сообщающая о том, что здесь размещалась Тобольская гимназия. Семья Менделеева жила в здании гимназии, поскольку Ивану Павловичу, как директору, полагалось несколько комнат во флигеле. После смерти отца Менделеева ее некоторое время возглавлял его ученик — Петр Ершов, автор знаменитой сказки «Конек-горбунок». Он тоже учился в этой гимназии, а когда получил высшее образование, вернулся сюда из Петербурга. Он работал в гимназии сначала учителем русской словесности, а потом, в 1844 году стал ее инспектором. В той же гимназии с 1841 по 1849 год обучался и Дмитрий Менделеев.
Впрочем, Менделеевых и Ершовых связывает не только гимназия. Они были родственниками — в записи о рождении и крещении Дмитрия Менделеева сообщается, что восприемниками были представители богатого купеческого рода Пиленковых, приходившихся родственниками и Менделеевым, и Ершовым. Более того, двоюродный дядя Петра Ершова был женат на родной сестре Дмитрия Менделеева. Есть что-то символичное и в том, что на старом, теперь уже мемориальном кладбище могилы Петра Павловича Ершова и Ивана Павловича Менделеева расположены на одной аллее. Сам же Дмитрий Менделеев в 1862 году женился на уроженке Тобольска Феозве Никитичне Лещевой — падчерице автора «Конька-горбунка».
Кладбище в Тобольске можно считать мемориальным еще и потому, что здесь покоится прах нескольких декабристов. В их числе — захоронение лицейского друга А. С. Пушкина поэта Вильгельма Кюхельбекера. Поскольку речь зашла о декабристах, нельзя не упомянуть о том, что Менделеевы тесно общались с ними. Одна из сестер Дмитрия вышла замуж за члена Южного общества Николая Басаргина, а брат женился на дочери декабриста Н. Мозгалевского. Менделеевы общались со всеми проживавшими в Тобольске декабристами. Например, с участниками войны 1812 года Михаилом Фонвизиным и Александром Муравьевым. Знакомы они были и с Иваном Анненковым, который с 1839 года служил в канцелярии губернского правления.
Отец Менделеева оставил службу в год рождения Дмитрия — резко ухудшилось здоровье, он стал слепнуть. В 1847 году Иван Павлович скончался. Семья оказалась в сложном материальном положении. И тогда родной брат Марии Дмитриевны Менделеевой предложил ей возглавить принадлежавший ему небольшой стекольный завод в селе Верхние Аремзяны. Так семья Менделеевых обрела новое место жительства. С появлением управляющей дела на заводе пошли лучше. Менделеев вспоминал: «Там, на стекольном заводе, управляемом моей матушкой, получились первые мои впечатления от природы, от людей, от промышленных дел».
Мы решили побывать в Верхних Аремзянах. Но попасть туда оказалось не так просто. Выяснилось, что автобус ходит чуть ли не раз в неделю. Взяв такси, мы убедились: в село, расположенное всего в тридцати километрах от Тобольска, ведет хорошее асфальтированное шоссе. Так что совершенно непонятно, почему так редко ходит автобус. Водитель такси оказался разговорчивым парнем и дорогой поведал нам о том, что Верхние Аремзяны — это большое село, где есть и церковь, и школа, и памятник Менделееву. «А еще, — добавил он, — некоторые родители каждый день отправляют своих детей из Тобольска в детский сад в Верхних Аремзянах. Ведь он расположен среди лесов, малыши дышат свежим воздухом. К тому же в Аремзянах кормят великолепными продуктами, прежде всего молочными, с местной фермы». Так за разговором мы вскоре доехали до села. Остановились у Никольской церкви, совсем недавно построенной на том месте, где когда-то стоял деревянный храм, возведенный на средства матери Менделеева.
От церкви всего несколько шагов до территории усадьбы. Впрочем, от нее мало что сохранилось. Ни господского дома, ни хозяйственных построек, ни стекольного завода. О ее существовании напоминает лишь установленный в 2004 году памятник Менделееву. Всего же, как нам удалось выяснить, помимо Верхних Аремзян в здешних местах есть еще два монумента великому химику. Один — в центре Тобольска, неподалеку от дома с периодической таблицей, другой — возле здания педагогической академии (ТГСПА имени Д. И. Менделеева).
Не нашли мы и родника, ручейка под горой, где маленький Дмитрий вместе со старшей сестрой собирал ягоду княженику. Зато река Аремзянка, как и прежде, несет свои воды возле тех мест, где прошли детские годы Дмитрия Ивановича. Только при нем, наверное, она была глубже. Сейчас ее можно перейти или переехать вброд, о чем свидетельствуют следы автомобильных шин и тракторных гусениц, «выползающих» из реки на другом берегу.
Простившись с рекой и пожелав ей скорой встречи с Иртышом, мы решили зайти в школу. Она разместилась в просторном современном здании, сравнительно недавно переехав из старой избы, так же построенной благодаря стараниям Марии Дмитриевны. В школе не было уроков. Встревоженный поначалу сторож не только разрешил нам переступить порог, но и открыл двери школьного музея, еще не до конца обустроенного после переезда. Наше внимание привлекли несколько фотографий. На одной из них ученый сфотографировался вместе с местными крестьянами. На другой он снят с настоятелем аремзянской церкви отцом Михаилом, тобольским купцом А. А. Сыромятниковым, ветеринарным врачом А. Т. Войтизовым и другими уважаемыми в округе людьми. Как появились эти снимки? Дело в том, что в 1899 году, спустя пятьдесят лет после того, как Менделеев покинул Тобольск, он вновь приехал в родные места. По поручению министра финансов С. Ю. Витте ученый возглавил экспедицию, занимавшуюся «изучением положения железного дела» на Урале. Из Тюмени участники экспедиции прибыли пароходом в Тобольск, где в знак признательности и уважения к заслугам Менделееву присвоили звание почетного гражданина города. «Пять или шесть дней, проведенных в Тобольске, — писал Дмитрий Иванович, — оживили и без того теплое воспоминание о родине, дали мне возможность узнать много поучительного и с новой точки зрения осветили мне предстоящую экономическую роль старой столицы Сибири».
Этот город, проведенные в нем детские годы он вспоминал всю свою жизнь. Однажды, когда ему нездоровилось, он в присутствии сына произнес такие слова: «Ломает все тело так, как после нашей школьной драки на Тобольском мосту». Воспользовавшись пребыванием в тобольском краю, Дмитрий Иванович решил посетить Верхние Аремзяны. Он приехал сюда в разгар лета, 3 июля. Село встречало ученого колокольным звоном. Чем еще местные крестьяне могли выразить радость по поводу приезда знаменитого земляка? Проведением в храме торжественной церковной службы. По ее окончании Менделеев осмотрел место, где стоял дом, в котором он провел детство. Свою поездку в Верхние Аремзяны, или просто Аремзянское, как называли тогда село, он описал в книге «Уральская железная промышленность».
Покидая село, мы обратили внимание на лежащий валун с полустертой, но многообещающей надписью, сделанной в 2004 году. Из ее содержания можно было понять, что по инициативе и при поддержке губернатора Ямало-Ненецкого автономного округа в Верхних Аремзянах создадут мемориально-музейный комплекс Д. И. Менделеева. Прошло десять лет. В нынешнем году наша страна широко отмечает 180-летие со дня рождения создателя знаменитой периодической системы химических элементов. А мемориального комплекса нет и в помине.
